Когда пути неодинаковы, не составляют вместе планов (1/2)
Просыпался Воропаев с тяжелой головой и буквально болезненным стояком. А во всем была виновата Катерина. Нет, на самом деле, вина была на расстаравшейся Кристине, и на новом образе Екатерины Пушкаревой, который они вместе ваяли уже который день. Ебучий случай просто! Александр силой стянул себя с постели, чтобы отправиться в душ. Под горячими струями о Кате думалось с особенным удовольствием, перед глазами плясали картины их последней встречи, и ее молочного цвета блузка, и кожа цвета сливок под этой самой блузой, и юбка, длиной за острые манящие коленки, и прихваченный пряжками разрез, и ее губы, такие дерзкие, сладкие, и ее стон… он уперся головой в стену, позволяя воде мерно стекать вдоль тела, тяжело дыша. Господи, помоги дожить до свадьбы! Еще немного и сил никаких на это не останется. Хорошо, что на завтра у него была запланирована встреча с Катиным отцом. Ну, не отцом, конечно, родителями, но все равно, она была запланирована и готова. У него были распечатаны готовые, окончательные варианты брачного контракта, его выписки по доходам, расходам и выплате налогов. Он был готов к любому вопросу, даже самому каверзному и нелепому. Воропаев решил - лгать он не будет совершенно, он не должен быть хорошим человеком, он должен стать хорошим мужем, а это не всегда одно и то же.
Выбравшись из душа, он принялся наносить пену на щеки и шею - распаренная кожа очень хорошо поддается бритью, а у него все должно быть идеально. Все и всегда. Бритва оставляла идеальную бороздку чистой, свежей кожи, легкий запах сандала и хвои. Ему нравилось замечать, как Катя прикрывает глаза, принюхиваясь к нему, словно он лучшее, что она ощущала за все время. Еще одна бороздка, интересно, в чем она будет покорять ЗимаЛетто сегодня? Решится ли Пушкарева на какой-то яркий цвет, или Кристина не сможет уломать ее на что-то яркое? Он невольно улыбается, а затем проводит очередную линию бритвой - чем быстрее Катерина станет принадлежать ему, тем лучше. Улыбка сходит с его губ, а рука невольно вздрагивает от мысли о Малиновском, который, в последнее время, стал слишком много внимания уделять общению с Пушкаревой. Крохотный порез заставляет его шипеть сквозь стиснутые зубы, но не от боли, а от досады. Конечно, сейчас у Романа открылись глаза и он начал наворачивать круги, приглядываясь к Кате все больше, становясь к ней все ближе. Успокаивало одно - Катерина и сама прекрасно видела, что происходит и дистанцировалась от неприятного ей субъекта по максимуму.
Александр умылся, принимаясь наносить на лицо гель после бриться. Возможно, с Малиновским следовало потолковать по душам? Он нанес вдоль пореза немного спиртового раствора, вздергивая верхней губой в оскале. И правда, следовало, в особенности, если он и дальше будет пугать Катерину своими выходками, это было ей уж точно ни к чему. Воропаев провел рукой по волосам, сперва растрепав их, а затем снова пригладив, чуть поправляя у висков. Идеально. Он ухмыльнулся собственному отражению, старательно не замечая порез на щеке. С кем не бывает? С ним не бывает. Но, иногда можно и потерпеть. Александр все-таки коснулся пореза, что раздражал своим видом, но не причинял боли. Он был практически уверен, что Катя отреагирует на это как всегда бурно, испугом и лаской одновременно.
Господи, он чуть прикрыл глаза, отталкиваясь от умывальника, какой же невероятно ласковой она бывала. Конечно, если он подпускал ее достаточно близко для этого. С этой женщиной и беда казалась чем-то пустым и решаемым, лишь бы она улыбалась ему своей легкой, несмелой и такой притягательной улыбкой. Ради нее было можно и с ума сойти, и мир перевернуть, и пойти против любимой, но такой погрязшей в собственной особенности и уникальности младшей сестренки.
Кира устроила ему форменный скандал после выставки. Ей казалось, что Катя отняла у нее все - внимание фотографов, Кира и правда появилась всего на паре снимков, внимание шокированного Жданова, и даже Юлиану, что пол вечера потратила на то, чтобы водить ее по самым темным, пусть и в слабоосвещенной комнате, углам, расспрашивая о Пушкаревой. Что закономерно, гнев ее пролился на него с силой раскаленной лавы, но Александру было плевать. Вечер был сумасшедшим, но, прекрасным. Даже слишком прекрасным!
Воропаев сдернул с бедер полотенце и бросил его на стиральную машину. Нужно заняться стиркой по возвращению домой. Он уже собирался набросить на плечи халат, но звонок мобильного телефона заставил его сменить траекторию движения. Александр как был, голышом, так и отправился в спальню.
- Слушаю тебя, Коля, - Воропаев старался не выказать своего удивления относительно столь раннего звонка Зорькина. Неужели что-то не так по его работе? Ведь они только вчера сводили все в самом лучшем виде.
- Доброе утро, Александр Юрьевич, - бодрым голосом поздоровался Николай, судя по тону, довольно явно скалясь, - я к вам тут, с секретной информацией.
- Да что ты говоришь? - Воропаев только хмыкнул, чуть взбодренный наглостью парня. Ну, ничего, этому засранцу полезно совсем немного поверить в себя.
- Ага, - подтверждает Зорькин, и Александр практически уверен, что Николай при этом кивает, словно китайский болванчик. Дурацкая привычка, нужно ему от нее избавляться. Не солидно совершенно. - Мне тут птичка на хвосте принесла, что у вас завтра будет встреча с Катиными родителями. Хотел немного поделиться с вами информацией, чтобы вы, так сказать, лицом в грязь не ударили.
- Ну ладно, - Александр подходит к шкафу, принимаясь выбирать костюм для сегодняшнего дня, - давай, делись, раз птичка дала добро, - он выбирает мятную рубашку и черную классику в костюме. Для завтрашней встречи нужно будет выбрать что-то более нейтральное и неформальное, что не будет довлеть над собеседником дороговизной покроя и резкостью линий.
- Катиной маме, - тут же с готовностью принимается выдавать нужную информацию Зорькин, - очень нравятся… - пионы, заканчивает мысленно предложение за Николая Воропаев, особенно розовые, - розовые пионы, можно, конечно, и другие, но розовые ее милая слабость. Правда, - в голосе его сквозит легкая неуверенность, - где их сейчас достать, я просто ума не приложу.
- Не переживай, с цветами разобраться не так сложно, - успокаивает его Александр. Действительно, к завтрашнему дню для Елены Александровны должен был быть собран букет из ранункулюсов, в простонародье лютиков. Не пионы, которых и правда нынче было днем с огнем, но тоже весьма достойно и даже тонко. В том, что букет понравится, Воропаев не имел ни малейшего сомнения.
- А Валерий Сергеевич просто в восторге от хорошего… - коньяк, думает Воропаев, касаясь заживших порезов на животе. Интересно, останутся шрамы или нет? Пушкареву очень нравится хороший коньяк, хотя, он способен выпить и куда менее изысканное, так сказать, самобытное пойло, - коньяка. Так что, если вы хотите его хоть немного расположить в свою сторону, вы можете прибегнуть к такого рода подкупу!
- Спасибо, Коля, - Александр прекрасно понимает, что не похвалить юношу он не может. А еще, ему очень хочется похвалить Катю, которая так старается помочь ему понравиться своим родителям, - ты мне очень помог, - в первую очередь скрыть то, что он сам уже разведал все слабости семейства Пушкаревых еще несколько месяцев назад. - Я обязательно воспользуюсь твоими советами. По работе все отлично? - Воропаев поднимает черный галстук с медной широкой полосой по центру. Отличный выбор, хорошо сыграет и с мятной рубашкой, и с классикой костюма.
- Да, все замечательно, Александр Юрьевич! - Зорькин звучит даже немного возбужденно, и Воропаеву очень нравится такой его подход к работе. Возможно, это в силу возраста, возможно, в силу такого легкого характера Николая, но, если он и дальше будет получать такое удовольствие от работы, то это будет выгодно им всем, - я тут занялся подсчетами для Кати, - принимается он делиться своими планами, - она, правда, до меня пока ещё не добралась, чтобы как следует со мной поработать, но, я могу вам это презентовать хоть сейчас, и…
- Прости, Коля, - пыл юноши приходится осадить, - мне сейчас нужно на работу, но, к вечеру, я приеду, и мы все обсудим. Или, если захочешь, можем поужинать где-нибудь, - Александр запоздало вспоминает неловкость Николая, когда он впервые попал к нему домой, организовывая доставку техники. Воропаеву хватило такта не ляпнуть что-то схожее с ”бедность не порок”, и вежливо, даже галантно поздороваться с Kолиной мамой, просто милейшей женщиной. Что смотрела на Александра настороженно и благодарно одновременно.
- А куда мне нужно будет подъехать? - тут же хватается за возможность Зорькин.
- Я пришлю за тобой Владислава Марковича, - заверяет Николая Воропаев, - мне еще самому нужно будет решить, где нам будет удобнее поужинать.
- Да, хорошо, тогда до вечера, Александр Юрьевич, - Коля отключается, а Александр внимательно смотрит на настенные часы. Есть ли у него сегодня время, чтобы можно было заехать… поздороваться с Катериной? Времени, конечно, было недостаточно, но Воропаев не может отказать себе в удовольствии, чтобы не увидеться с Катериной. Отыскать ее по коридорах ЗимаЛетто, конечно, та еще задачка, но разве это того не стоит? Даже сама мысль о скорой встрече заставляет сердце предательски сильно забиться в груди. Господи, Воропаев, какой же ты идиот!
На этот раз неизвестные ему доселе боги явно становятся на его сторону, и он обнаруживает Катю возле ксерокса, как раз по пути к кабинету Киры, к которой ему все равно нужно будет заглянуть, раз уж он здесь. Александр останавливается, любуясь Пушкаревой со стороны. Ей чрезвычайно идут бутылочного цвета брюки, а с укороченным черным жакетом… Ему открывается вид на округлые бедра, руки приходится спрятать в карманы брюк. Саша, тебе не семнадцать лет, в конце концов, гормоны могут и потерпеть. Он смотрит слишком пристально, и Катя ощущает его буквально кожей. Она поворачивается, и ее напряженное лицо тут же расплывается в довольной улыбке.
- Саша, - ему безумно нравится, как она произносит его имя, у нее это получается очень нежно, буквально с придыханием. Он скалится в ответ, неодобрительно косясь на слишком глубокий вырез белой, в тонкую зеленую полоску, блузы, - ты по делу или просто так? - она старательно собирает документы, чтобы тоже занять руки. Воропаев наслаждается ее легкой нервозностью, даже дрожью.
- Тебя хотел увидеть, - честно признается он, приподнимая уголки губ вверх, замечая, как Катя принимается предательски краснеть, - увидел, теперь день можно считать удачным, - Александр чуть склоняет голову в сторону, замечая, что сегодня Катя нанесла легчайший макияж. Влияние Кристины в действии.
- А я теперь буду целый день в растерянности, - смеется Катя, откладывая документы в сторону, на стол у ксерокса, делая, наконец, шаг к Воропаеву.
- И кто же способствует такому не рабочему состоянию? - буквально мурлычет он, стараясь держать руки в карманах, - неужели я тому виной?
- Ужели, - смеётся Катерина, но осекается, распахивая глаза шире, - Саша, - на этот раз она выдыхает его имя взволновано, а рука ее тянется к его щеке, - что это у тебя?
- Ничего страшного, - улыбается он, едва ли не прикрывая глаза от удовольствия, когда она касается кончиками пальцев его пореза. Катя ласкает его так любовно, так осторожно, - не обращай внимания, - говорит он уверенно, прикусывая язык, чтобы не попросить ее погладить его еще раз, продолжить свою ласку, - просто, немного неловко обошелся с бритвой, бывает.
- Уже не больно? - пальцы ее так и порхают по его коже, поглаживая едва-едва, а в глазах столько волнения, словно это не глупый порез, а какое-то серьезное ранение не иначе. Воропаев улыбается ей довольно и ласково, наконец, и себе позволяя коснуться ее щеки. Она льнет к его руке с таким желанием, прикрывая глаза от удовольствия, что у него не хватает силы, чтобы отказать себе в поцелуе. Он ворует его, практически на глазах у всего ЗимаЛетто и удовлетворенно выдыхает, когда отпускает ее. Катя снова краснеет, чуть воровато озираясь по сторонам. Александр только посмеивается над таким ее поведением, но не подшучивает над ней, ему это кажется попросту милым.
- Теперь мне точно не больно, - он направляет ей за ушко прядь волос, - как ты? Тебя Малиновский так и донимает? - Воропаев замечает упрямство в ее взгляде, перед тем, как она принимается ему неплохо, но, точно уж неумело врать.
- Ты знаешь, нет, - она качает головой, тут же разворачиваясь к нему спиной, чтобы спрятать свой взгляд, - мы с Романом Дмитриевичем все еще пересекаемся чаще, чем мне бы хотелось, но, - она принимается шуршать документами, - все хорошо.