Желание не менее сладко, чем свершение (2/2)
- Это вы сейчас пытаетесь за заботой о приватности нашего диалога скрыть неуверенность в себе? - все-таки задевает ее Воропаев, но машину, тем не менее, заводит снова, - так и быть, сегодня уступлю вашим пожеланиям, и то исключительно потому, что нам и правда не помешает уединиться. Но то место, куда я повезу вас сейчас, понравится вам еще меньше.
- Если оно не будет такое… многолюдное, то меня оно устроит куда больше, - уверяет его Пушкарева, а Александр только ухмыляется, явно улавливая в несказанном слово “пафосное”. Он выворачивает руль, снова перестраиваясь в поток машин - они так никогда не поужинают. До Солнца Пустыни он молчит, погружаясь в раздумья о том, как пройдет их беседа и что будет после. Точнее, как построить беседу так, чтобы это после было по обоюдному согласию. То и дело он зыркает на Катерину, что хмурится все сильнее - видно ее тоже одолевают невеселые мысли. Воропаев даже протягивает руку к магнитофону, чтобы запустить какую-нибудь музыку для отвлечения, но тут же отдергивает руку. Нет никакой уверенности в том, что Пушкарева приверженец его музыкальных вкусов, ей и так достаточно дополнительных раздражителей, нечего добавлять новые. Катерина прослеживает за его движением, цепляясь взглядом за синяки на костяшках пальцев. Когда выбранное ним заведение показывает расписанный бок, он немного притормаживает, принимаясь искать место для парковки. Внутренний двор Солнца Пустыни не предназначен для автомобилей - особое распоряжение владельца. Он оставляет машину невдалеке, теперь уже окончательно глуша мотор. Александр поворачивается к Катерине.
- Нам нужно будет немного пройтись, но там у нас будет тишина, малое количество гостей и хорошая кухня, - он протягивает руку, поправляя выбившуюся прядь ей за ухо.
- Пойдемте, - Катя чуть поворачивает голову за ладонью, и он скользит пальцами вдоль ее щеки. От того, что контакт инициировала она сама, все внутри него переворачивается, заставляя как можно быстрее прекратить касание и выйти на свежий уличный воздух. Спокойно, Воропаев, сперва работа.
Пушкарева выглядит более чем удивленной, переступая порог Солнца Пустыни. Ковры на стенах и полу, внутри ”шатры” созданные для того, чтобы можно было отделить столики один от другого. Обилие подушек вокруг каждого такого стола на замену стульям и привычным диванам. Пряный кальянный дым в воздухе, практически мешающий дышать, в особенности не курящим. Катя буквально шарахается в сторону, когда им навстречу, покачиваясь в такт тягучей, как патока, восточной музыке, выплывает одалиска. Тело ее вьется змеей, гибкое, манящее, подвески на ее костюме искрятся в свете ламп, наполняя отблесками пространство. Воропаеву приходится подхватить девушку под локоток, притягивая ближе к себе.
- Я предупреждал, что это место может вам не понравится куда больше, чем то, которое я выбрал изначально, - успевает он заверить Катерину прежде, чем танцующая красавица обращается к нему.
- Александр Юрьевич, вы не предупредили, что посетите нас сегодня, - она улыбается неестественно белыми и идеально ровными зубами, словно со страниц рекламных проспектов, - вам предложить что-то определенное? - она то и дело скашивает глаза на перепуганную, молчаливую Пушкареву. Воропаев кивает.
- Если у вас есть тот столик, который я бронирую всегда, то я буду вам очень благодарен, если нет, - он чуть пожимает плечом, - нам подойдет любой, главное максимально удаленный от остальных посетителей. Такое возможно?
- Нет ничего невозможного, - она кланяется в шутливом полупоклоне, едва не теряя слишком глубоко вырезанный верх на платье, - пройдемте за мной.
Александру приходиться буквально в спину подталкивает Катерину, которая успевает пискнуть что-то похожее на:
- А может…
Не может, думает он почти раздраженно, это достаточно хорошее место для диалога, все, он больше не собирается колесить по городу. Даже если ей тут не нравится - потерпит. В конце концов, это ему приличествует играть униженного и оскорбленного.
Столик оказывается ему незнакомым, но хорошо обустроенным - подушки выглядят новее, драпировки свежее, в самой комнате практически отсутствует запах кальяна. Одалиска протягивает гостям две пары одноразовых белых шлепанцев, в которые следует переобуться, прежде чем усаживаться за стол и удаляется, пообещав вернуться с картой меню.
- Снимайте обувь, - советует Александр, сбрасывая туфли, - в ваших ботинках все равно за стол нельзя, - он бросает на пол подобие тапочек, тут же их обувая, а туфли размещает на специальной подставке. Катерина сперва медлит, но затем тоже принимается развязывать шнурки. Хорошо.
Окончательно усевшись за стол, Катя подгребает свой портфель поближе к себе и принимается смотреть на Воропаева с самым серьезным видом.
- Вы сидите так напряженно, словно готовитесь к расстрелу, - смеется Воропаев, - давайте закажем ужин, а уже потом поговорим.
Официантка, наряженная в более закрытый, но не менее красочный костюм раскладывает перед ними меню и ставит по центру огромный графин с водой и два стакана. В графине плавают тонкие ломтики лайма, апельсина и грейпфрута, вместе с несколькими веточками свежего розмарина. Девушка удаляется, позволяя гостям сделать выбор в одиночестве, обещая подойти через пару мгновений. Александр наполняет стакан Катерины водой, затем наливает немного себе.
- Здесь я советую обратить внимание на мясные блюда, - замечает Воропаев, - их готовят на открытом огне, а за качество мяса отвечают буквально своей головой.
- Я не голодна, - он видит, что Катя врет, но сейчас ему просто не хватит выдержки ее уговаривать, поэтому он просто немного подается вперед.
- Нас с вами ждет очень долгий, и я бы даже сказал, утомительный разговор, если вы не хотите есть, дело ваше. Но я вот, к примеру, есть очень хочу и буду, а у вас рано или поздно желудок издаст вой кита. Могу предвидеть, что будет стыдно, - он углубляется в изучение меню, скрывая улыбку, когда Катя тоже начинает читать позиции. Как следствие она прислушивается с его совету, выбирая каре ягненка под мятным соусом, совершенно точно отзеркалив его заказ. Дополнительно на стол он просит подать свежеиспеченные лепешки, овощи на гриле и айран со специями, окончательно отпуская официантку на кухню.
Когда они остаются вдвоем, Катерина молниеносно скрывается за стаканом с водой, словно оттягивает момента разговора, но Александр все равно задает первый вопрос.
- Вся та информация, которую вы добавили в мой отчет относительно реальных цифр правдива, или она тоже призвана в некой мере щадить мои чувства? - Пушкарева тут же отрицательно машет головой, отставляя стакан в сторону.
- Нет, у вас все реальные цифры, возможно, за исключением каких-то не основных моментов. Я хотела, чтобы вы увидели картину в целом, - поясняет она, но мысль не развивает и ее приходится подтолкнуть в нужном направлении.
- Чего вы пытались добиться? - Воропаев откидывает назад, позволяя спине расслабиться на мягких подушках, хорошо. Катя нервно принимается потирать пальцы.
- На самом деле, я не знаю, какого эффекта Я ждала тогда, - признается она откровенно, - я хотела… я не хотела вам врать, - в ее пальцах снова оказывается стакан и она принимается разглядывать попавшую в него дольку лайма с особым интересом, - я знала, что если предоставить вам тот поддельный отчет, вы не купитесь на него всецело, но решите, что мы скрываем мелкие огрехи и недочеты. Возможно, вы бы попытались подловить Андрея Павловича на лжи, и это получилось бы у вас весьма легко, но дальше вы бы не копали, оставаясь в чуть меньшем неведении, чем все остальные. Я не уверена, что мы способны вытащить ЗимаЛетто из того состояния в которое компания погружается с каждым днем, рано или поздно, это все вылезло бы наружу как перебродившее тесто и… - она чуть поводит головой в сторону, словно отгоняя дурные мысли, - вы бы узнали, что я обманула вас также как всех остальных, вы бы разочаровались во мне, потому что все попытки, которые мы собираемся предпринять, бездарны, а делать что-то нужно немедленно, буквально сейчас… я… Знаете, я думала, вы совершенно иначе отреагируете на эти сведения. Я думала, что в этот же день лишусь работы, но… но, не вашего уважения. Но вы промолчали и даже проголосовали за меня на совете, сделали вид, что ничего не произошло. И, судя по тому, что в ЗимаЛетто Андрей Палыч и Роман Дмитриевич празднуют победу, вы никому ничего не сказали, а сейчас встретились со мной. - Катерина поднимает глаза на Воропаева, смотрит пристально, с надеждой, пальцы ее сильнее сжимают стакан, - Почему вы сделали все именно так? Поддержали мою кандидатуру?
Воропаев молчит, смотрит на нее в ответ, изучая тонкие, такие нежные черты ее лица, упрямо поджатые губы. Прядка снова раздражающе щекочет ее щеку и пальцы покалывает от желания ее снова заправить за ушко. Он не знает, что ей ответить, как ответить ей так, чтобы не спугнуть, не оттолкнуть ее, когда она находится так близко, буквально на расстоянии вытянутой руки.
- Вместе со Ждановым вы совершили огромную ошибку. Влезли туда, где пересекаете линии легальности и можете оказаться вне закона просто в один неверный шаг. Андрюшеньку отмажут его родители, он сам, скорее всего за уши вытащит Романа, а вам может светить совершенно реальный шанс сесть в тюрьму.
- Вы пожалели меня? - она спрашивает как-то напряженно-разочарованно, пальцы ее прекращают поглаживать стенки стакана.
- Нет, - Александр качнул головой и улыбнулся, - жалость - чувство деструктивное. Я просто не мог посадить за решетку свою будущую жену. Это было бы как минимум недальновидно, а пороками такого рода я не страдаю.
Катя широко распахивает глаза.
- Что? - она то хмурится, то вздергивает брови в удивлении. Воропаев только улыбается, наблюдая за такой стремительной оцифровкой данных.
- Это как раз второй вопрос, который я собирался с вами обсудить, - проясняет он, примирительно улыбаясь, - но давайте сперва закончим с ЗимаЛетто.