Дружба - фарс, а любовь - яд (1/2)
Это была плохая идея. Совершенно никудышная и прогорклая своим идиотизмом и банальщиной. Андрей скривился, словно мама снова подсунула ему лимонную настойку под видом лекарства. В руках он сжимал огромный букет алых роз, отступив в этот раз от привычного сценария буквально на полшага, добавив в это буйство кровавого цвета один белый цветок. Он подготовил красивые слова, которые собирался сказать Кире, преподнося этот букет. Интересно, это сработает в который по счету раз? Жданов вздохнул, чуть потерев подбородок, глядя на светящиеся окна ее квартиры. И зачем Малиновский пригнал его сюда играть влюбленного идиота прямо сейчас? До следующего совета директоров еще уйма времени, Пушкарева, слава Богу, стала его официальным помощником, а недовольство Киры могло остыть само по себе. Тем более что Воропаев тоже получил хороший щелчок по носу, даже два щелчка. Один от такого невероятного отчета, настолько невероятного, что он забрал его с собой, не иначе как для изучения всех деталей в поисках подвоха. А один от госпожи Ждановой, что оказалась совершенно недовольна перебранкой, которую они практически учинили в самом начале совета. Со всех сторон Андрей вышел победителем! Так зачем он должен был падать на колени перед Кирой прямо сейчас?
Уже у двери квартиры он еще раз остановился, взвесив все за и против, и все-таки постучался в дверь. Наверное, Кира все-таки видела его из окна, ведь ждать ему не пришлось. Она распахнула дверь, одетая в просторные шелковые черные брюки и такую же мешковатую пижамную куртку, под которой скрывалась белая хлопковая майка на тонких лямках. В одной руке держала бокал с вином.
- Ты меня впустишь, или ты все еще злишься слишком сильно, для того, чтобы мы могли нормально поговорить с тобой? - спрашивает Андрей, когда тишина начинает тяготить его слишком сильно, а Кира и не думает помогать ему в этом.
- Заходи, - она делает легкий шаг в сторону, позволяя Жданову сделать шаг внутрь квартиры, - цветы мне, или ты едешь куда-то еще?
- Цветы тебе, - разговор клеится не в ту сторону, в которую хотелось бы Андрею, но Воропаева явно не настроена на романтику, - я даже… думал много о чем, когда выбирал их и… - Кира бросает в его сторону скептический взгляд и делает глоток вина. - Но это совершенно не важно. Просто возьми их, пожалуйста. Я, правда. Правда выбирал их для тебя, - он протягивает букет и ощущает сожаление, а не раздражение. Все эмоции отражаются на его лице, и Кира чуть прикусывает нижнюю губу. Да, искреннее раскаяние, или его подобие всегда действовали на Воропаеву как лучшее лекарство. Она принимает букет, обнимая его с нежностью, и Жданов радуется, что на розах нет ни единого шипа.
- Закрой дверь и проходи, - Кира не отнимает лица от цветов, проходя вглубь коридора, направляясь, скорее всего на кухню, за вазой. Андрей захлопывает дверь, дополнительно закрывая ее на несколько замков - хорошо.
Он и правда находит ее на кухне. Бутылка вина, чистый бокал, ее, полунаполненный, ваза с цветами. Она успокоилась или это просто вежливость, вшитая в нее ее матерью в свое время? Андрей подходит к угощению, наливая себе едва ли пол бокала.
- Кира, я клянусь тебе, что не хотел тебя расстраивать, - он не смотрит на нее, просто прислушивается к тому, как она дышит, - но мне правда нужна Катерина. Она умнейшая секретарша, которая у меня была, и, согласись, Вика на эту роль не тянет совсем, ты же знаешь. Мы сейчас нуждаемся в хороших кадрах. Ты же видела отчеты, - он поворачивается к ней, глядя ей в глаза. Она стоит, устроив сплетенные руки на груди, - половина из этих успехов заключены в ней, Кира. Я просто забочусь о нашем будущем. Будущим нашей компании, чтобы в один прекрасный день, мы, как и мои родители, могли оставить ее нашим детям. Кира, подумай об этом.
Она сокращает расстояние между ними стремительно и порывисто, целуя его и разделяя с ним вкус вина. Хорошо, пусть не идеально, но хорошо. Даже Малиновский не придумал бы выхода из ситуации лучше. Собой можно было гордиться.
* * *</p>
- И пускай с Кирой все прошло очень хорошо, я все равно не понимаю, зачем ты заставил меня идти к ней сразу же, - Андрей покрутил на барной стойке стакан с коньяком, - я думал, мы сможем отпраздновать нашу победу немного иначе.
- Ты же знаешь, как сильно я люблю тебя, Андрюша, но иногда ты ведешь себя как сущий ребенок, - Малиновский опрокидывает стопку текилы, быстро заедая ее лаймом, - ты не просто наладил контакт с Кирой, ты не расстроил Маргариту Рудольфовну. Или ты думаешь, она просто так Киру поддержала на Совете? Вот и подумай на досуге, - Роман делает взмах рукой, и официант обновляет его порцию напитка. Жданову тоже приходится сделать глоток, поддерживая товарища.
- Нет, - он качает головой, - ты, конечно, бесспорно прав. Мама осталась довольна, что мы закрыли с Кирой это глупое недоразумение. Но я так устал!
- Я не назову тебя дураком, только от великой дружбы, - как-то обреченно замечает Малиновский, он вообще выглядит не очень довольным, и Андрей искренне не понимает причин этого, - ты понимаешь, что это только начало? Или ты сам уверовал в такой волшебный отчет Пушкаревой? - он выгибает брови в притворном удивлении, глядя на друга с издевкой, возможно, даже с легкой толикой осуждения. Кайфоломщик, со злостью думает Жданов, нельзя было хоть сегодня об этом не говорить? Но Роман продолжает смотреть неумолимо, ожидая ответа.
- Я не полная бестолочь, конечно, я помню, что к нашей липе нам ещё пилить и пилить. Но, черт возьми! Наш Железный Алекс купился! Разве это не повод для радости?
- Нет, не повод, - уверенно отрезает Малиновский, он кривит губы, словно собирается ругнуться отборным матом, - сам подумай, если он так поразился отчетом, что признал свой проигрыш, зачем ему дарить тебе такой шикарный подарок, как Пушкарева в помощниках? Это явно не в духе Воропаева, щедрость у него не в чести. Не в твою сторону так точно. Тем более что Кира проголосовала “против”.
- Ты думаешь, что это не просто так? - вкус коньяка становится просто дрянным. Как он раньше не замечал, какую бурду плеснули ему в бокал? - И что же на уме у нашего Змия? Он собирается просто запудрить мне мозги таким образом?
- Когда у Воропаева что-то в этой жизни было просто так? - вопросом на вопрос отвечает Роман. В его руке греется очередная порция текилы, и Жданов абсолютно уверен, что это такая же дрянь, как и его коньяк, - но, вот, что он задумал, я пока ума не приложу. Попробуй, поговори с Кирой о странном поведении ее братца, она в любом случае должна что-то знать.
- Кира не желает обсуждать на наших встречах своего брата, - недовольно кривится Андрей, все-таки делая дополнительный глоток отвратительного напитка, - думаешь, я не пробовал выведать у неё эти сведения раньше?
- Тогда, подключи к этому свою мать, пока она все еще в городе, - советует Малиновский, - тебе в такой малости она не откажет, да и Кира разговорится с ней гораздо охотнее. Сколько раз тебя Маргарита с ней мирила - не счесть.
- Думаю, ты прав, - Андрей представляет, как он обратится к своей матери с такой просьбой. Жданова совершенно не удивится такому желанию сына, в конце концов, только исключительно благодаря ей в прошлой ситуации с Воропаевым разрешилась в его пользу. А Кира, Кира безумно любит его мать для того, чтобы излить свою душу, даже если случайно продаст чужую.
Но сама ситуация его все равно не отпускает, то, что еще некоторое время назад казалось ему совершенно поразительным счастьем и едва ли не восхитительной случайностью начинает набирать угрожающие обороты.
- Ты считаешь, что Катерина тоже может быть замешана во всем этом? - Андрею очень не хотелось задавать этот вопрос, особенно уже предвосхищая ответ, но…
- Не знаю, - еще одна стопка напитка пустеет и Малиновский делает очередной жест рукой, чтобы стекло не оставалось пустующим, - если бы она правда хотела сыграть против нас, то зачем ей было так стараться с отчетом?
- А может, она предположила логично, ведь с этим у нее проблем нет, что если она сдаст нас - то и сама отправится вслед за нами, - Андрей покачивает остатками коньяка в бокале, принимаясь разглядывать янтарную жидкость на неверный отсвет солнечных лучей, - разве не в этом был твой… - он тут же исправляется, - наш план?
- Нет, не в этом, - качает головой Роман, тоже разглядывая текилу то так, то эдак, - в НАШЕМ плане она должна была оказаться единственной виновной. Ну, может, еще Воропаев, чтобы ему хорошенько нервы потрепали. Мы как раз должны были оказаться с чистыми руками. Но, - он снова выпивает, прикрывая ладонью кривящийся рот, словно только сейчас осознает, насколько блевотный напиток потребляет, - я не думаю, что Пушкарева могла просчитать, что ее готовят стать овечкой на закланье. Такие как она, верят своим начальникам без оглядки.
- Ты думаешь, нам все еще нужно организовать те ухаживания, - Андрей потирает шею, в тайне надеясь, что ему не придется оказывать Катерине знаки внимания, хоть и незначительные. Разве его актерского мастерства хватит на ТАКОЕ притворство!
- А ты думаешь, что можно вот так просто идти дальше, не ощущая, насколько близко к тебе, к НАМ стоит Катерина? - скепсиса в голосе Малиновского хоть отбавляй. Он качает головой, поворачиваясь к Андрею, - ее нужно контролировать, я говорю тебе это со всей серьезностью. Начни делать это сейчас, любое промедление будет не просто помехой, оно, фактически, будет означать то, что ты ее теряешь. И, ради всего святого, прекрати в этом уступать Воропаеву. Это не безобидные заигрывания с его стороны, у него на нее далеко идущие планы.
- Какие у него могут быть планы, если ты сам говорил, что она совершенно и абсолютно верна мне? - Жданов ощущает раздражение на кончике языка. Он крайне редко соперничал за внимание одной и той же женщины с Воропаевым, но когда такое происходило, они всегда выбирали его. Александр оказывался для них слишком язвительным, высокомерным, колючим, неуступчивым и резким. Там, где Жданов старательно стелил соломку и расправлял шелка, Воропаев мог и обрубить, а то и пройтись катком по чувствам пассии. Жесткий.