Запретный плод горек послевкусием (1/2)
- Я не могу понять, что твой брат хочет от меня на этот раз, - Андрей перебирал волосы Киры, пропуская их между пальцами. Голова ее покоилась на его плече, глаза закрыты, но сна не было ни в одном глазу. От упоминания о Сашке в душе поднялась волна возмущения - обязательно в их постели может оказаться кто-то третий?
- Сама не могу понять, что он от тебя хочет, - она скатывается с его руки, потягиваясь и приподнимаясь в сидячее положение, прикрывая грудь одеялом. - Я спрашивала его, не хочет ли он часом тебя подсидеть но, - Кира поводит плечами, - толком он ничего не отвечает, он так уклончив, ты же знаешь.
- Чем ближе к совету директоров, тем он настойчивее, - Жданов забрасывает руки за голову, чуть потягиваясь, прогибаясь в спине, - он вчера читал отчеты с производства, которые Клочкова так глупо не убрала со своего стола, - он молчит какое-то время, а потом спрашивает, - он тебе что-то об этом говорил?
- Нет, ничего, - Кира укладывает руки на подтянутые к груди колени, Андрей принимается поглаживать ее спину медленными легкими движениями, - думаю, что даже если он и читал, то мало что там понял. Он далек от производства - это просто так… лишь бы нос свой куда-то всунуть.
- Но, ты же мне скажешь, если он будет поддавать сомнению мое… руководство компанией? - голос у Жданова вкрадчивый и мягкий, - ты же понимаешь, что Сашенька может долго, упорно и старательно раскачивать подо мной кресло, пока своего не добьется. Это ведь не нужно нам, правда?
- Правда, - она укладывает подбородок на сплетенные на коленях руки, ощущая, как палец Андрея прорисовывает ее выступающие позвонки. Ужасное ощущение до тянущей под ложечкой тошноты заставляет ее прикрыть глаза.
- Ты расстроилась, что я поднял эту тему? - он тоже садится на постели, обнимая ее сзади. Она поддается на это движение, позволяя развернуть ее из клубка, которые она собой представляла, упираясь своей спиной ему в грудь.
- Нет, - вранье так привычно скользит с ее языка, что она сама себе удивляется, - я понимаю и разделяю твое беспокойство, но, конкретно в этом случае я ничем тебе помочь не могу, - его губы прижимаются к ее виску, и она прикрывает глаза под этой лаской. Все было бы более чем прекрасно, если бы не было плодом ее воображения. Нет, не прикосновения, они были более чем реальны. Его забота, тепло, это ласкающее ухо “мы” - это она подпитывала собственной фантазией даже лучше, чем Андрей создавал своими словами и действиями. Коих, на самом деле, было не так и много, если посмотреть правде в глаза. Но у правды были карие глаза ее брата и глядели они с укоризной, от этого глядеть в них не хотелось совершенно.
- Поговори с ним, - шепчет он ей на ухо Жданов, - попробуй вразумить его, скажи ему, - перерыв на ласку, - что он нам мешает, - это “нам” отражается от стенок ее черепной коробки сладковатым эхо, но у этой сладости подозрительный запах гнили. Так пахнут перезревшие фрукты, все еще съедобные, безусловно, сладкие, но опасные до опьянения, если не до отравы. Можно их и не есть, но выглядят они слишком маняще. А на запах можно время от времени закрыть глаза, если все остальное приносит удовольствие. Правда же? Правда?
- Он не услышит меня, Андрей, - Кира кривит душой, на самом деле она прекрасно понимает, что брат пойдет на огромные уступки, лишь бы она была спокойна. Он был готов ради нее на многое, когда она снова становилась той Кирой, которой была много лет назад. Но эта трансформация давалась ей все сложнее и сложнее. Хотя Сашка любил ее любой - отрицать это было крайне сложно. В последнее время он был ее спасением. Буквально. Единственным лекарством от сдавливаемой агрессии, лучшим способом заставить Андрея сближаться с ней снова и снова. Она знала, что Жданов искал у нее защиты от давления ее брата - пока Сашкина рука находилась у его горла, он становился податливым, едва ли не послушным. Правда, хватало его ненадолго, но, в случае срыва, она всегда могла подтолкнуть брата к более активным действием. И все началось бы сначала. Жданов тяжело вздыхает над самым ухом.
- Что же нам с ним делать? - вопрос этот не поддельный и отчаянья в нем хоть отбавляй, - он, помимо всего, еще и к Пушкаревой прицепился. Я ему говорю - ты влюбился в нее что ли? И знаешь, что он мне ответил? - Кира пожимает плечом, позволяя Андрею продолжить рассказ, - он мне сказал - если и да, то что? Представляешь? Нет, на самом деле я за Катю даже немного рад. Впервые у человека счастье привалило… хоть и на всю голову больное. Она же, видимо, мужика так близко отродясь не видала, а братишка твой не самый худший представитель, ну так, чисто с виду. Но, он же пытается разыграть мою карту против меня!
- Какую карту? - цепляется за слово Кира, пытаясь погасить огонечек гнева, что поднимается в ней каждый раз при упоминании Пушкаревой. - Я просила тебя уволить ее давным-давно, так ты разорался, что “Катя моя! Решаю все я!” - решил?
- Ну вот, опять, - стонет Андрей, - мы сейчас не обо мне, а о твоем брате, - напоминает он, - а Катю выгнать я не могу, понимаешь? Такую помощницу я точно нигде не найду!
- Это уж точно! - фыркает Кира, - такую страхолюдину днем с огнем, - она возится в руках Жданова, устраиваясь удобнее, - неужели она так незаменима?
- На данный момент - да, - признается Андрей, - сейчас я нуждаюсь в ее помощи как никогда, мы… я очень хочу, чтобы ЗимаЛетто поднялось на новый уровень. Благодаря ей у компании появилась такая возможность. Я не знаю, солнце, чем Пушкарева тебе не угодила, но тебе придется ее потерпеть какое-то время.
- Только какое-то время? - снова зацепка за слова и Жданов вздыхает, чуть сильнее сжимая объятия вокруг ее талии.
- Ты моя любимая женщина, ты важна для меня и я буду готов уступить тебе и уволить Катерину, раз она тебе глаза мозолит, но не сейчас. Сейчас она мне нужна, понимаешь? - скрепя сердце, Кира кивает. Ладно. Андрей, конечно, был первостатейным лгуном, но просто так людей вокруг себя он не держал. А подозревать его в интересе к Пушкаревой другого плана кроме рабочего было, по меньшей мере, странно. Там же ни кожи, ни рожи! Даже Малиновский упражнялся в своих шутках в сторону этого подобия на девушку. Только ее брат оказался в странном восторге от общения с этой мышью! Приставил к ней своего водителя, время от времени подвозил ее лично, приглашая выпить с ним чаю. А еще возил ее в “Мадам Жужу”! Просто святотатство. Инна Варленовна, приятная хозяйка кондитерской рассказала Кире по секрету, что Сашка бронировал для этих встреч уютный столик у окна, делал предзаказы на сладости, каждый раз новые и тщательно подобранные, и проводил с этой Пушкаревой там по пару часов, постоянно унося с собой очередную коробку вкусностей. Учитывая то, что эти самые коробки до нее не доезжали, приобретал он их для этой пигалицы. За какие такие заслуги?
- Мне кажется, что у Сашки и правда к ней какой-то интерес, - тянет она недовольно, - у нее в ее брекетах магниты, не иначе, что железную башку моего брата так тянет к этой… роскошной барышне. - Она молчит какое-то время, а потом добавляет, - попробуй повлиять на него через свою Катеньку. Дезинформацию еще никто не отменял, тебе ли не знать. - Жданов на это только фыркает.
- Ты думаешь, я не пробовал? - произносит он это практически с отчаянием, и она верит - пробовал, еще как! Но, она уперлась рогом! Нет и все. Принципиальная.
- Глупая, - прикрывает глаза Кира, - если Сашка к ней действительно благоволит, к чему я, на самом деле очень даже склоняюсь, хотя и не понимаю, то она могла бы этим воспользоваться. Для блага компании. Меня-то он на раз вычисляет? - она скашивает глаза на задумчивого Андрея, видимо, его посещали те же мысли. Неужели Пушкарева такая упрямая? Кире казалось, что такие как Катерина, обычно роняют слюни по своему начальнику, в тайне мечтая, чтобы он перегнул их через стол и… Об остальном очень хорошо повествуют фильмы производства Германии. Да. Она была практически уверена, что Пушкарева тайно вздыхает по Жданову - ну не может же она просто от трудового рвения носится за ним хвостиком! Или может?
- Я тоже думаю, что иногда Катя проявляет жуткую, просто исключительную недальновидность, - соглашается с ней Андрей, - но Роман считает, что это делает ее исключительно хорошим сотрудником. Довольствуется она малым, повышения оплаты не требует и обходится мне очень дешево, относительного того объема работы который она выполняет. И выполняет настолько хорошо, что можно даже уступить некоему эстетическому удовольствию от ее созерцания.
- У тебя для эстетического удовольствия в приемной сидит Клочкова, - вздыхает Кира, решаясь не упоминать вереницу моделей Милко, которые обычно оседали в Ждановском кабинете, а потом и в его постели.
- У меня для эстетического удовольствия есть ты, - он целует ее в висок, и она решает позволить себе расслабиться. Андрей, конечно, жутко подхалимничал в этот момент, но, почему бы и нет? Тем более то, что она красивая и эффектная женщина, вполне себе объективная реальность. Счастья ей это, правда, никакого не приносит, но, как данность, существует. Она поворачивается к нему, вовлекая его в мягкий поцелуй, позволяя снова уложить себя в постель. Нужно будет решать проблемы по мере их поступления.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *</p>
- Кристина собирается приехать ближе к совету директоров? - интересуется Кира, наблюдая за Александром, что сидел на краю своего рабочего стола, пролистывая какой-то очередной отчет. Он стрельнул в нее глазами поверх листов.
- Она приедет примерно в одно и то же время, что и старшие Ждановы, - он откладывает документы на стол, - Павел сказал, что они планируют остаться на несколько месяцев, у него какие-то дела. А вот Кристина еще ничего не знает, но неделю пробудет точно. Соскучилась?
- Немного, - уклончиво отвечает Кира, - ты же знаешь, что я ее дольше чем пару дней адекватно воспринимать не могу, потом ее становится слишком много.
- Это ты мне так намекаешь, что она будет жить у меня? - хмыкает Александр, снова возвращаясь к документам, - так это было оговорено с ней изначально. Не переживай.
- А я не переживаю, - пожимает плечами она, - отелей в Москве полно, Кристина всегда размещалась в них с огромным комфортом.
- Кира, не будь засранкой, - брат принимается что-то черкать на листе, обводя пассажи, которые кажутся ему наиболее раздражительными, - ты меня сейчас хочешь спровоцировать на поругаться или мораль тебе почитать? Так вот, я не настроен сегодня - можешь не рассчитывать.
- Ни на что я не рассчитываю, - она вытаскивает из стойки нож для писем, выполненный в виде кинжала с инкрустированной камнями ручкой. Он тяжелый и Кира крутит его в руках, взвешивая его то так, то эдак, проводя пальцем вдоль лезвия. Оно сияющее, отполированное и обоюдоострое.
- Будь максимально осторожной, - напутствует ее Александр, замечая ее игры, - я только сегодня занимался его заточкой, он очень острый.
- Ты такой странный, - она проводит пальцем вокруг камней в ручке, рассматривая их крепления и сияние, - неужели ты до сих пор этим пользуешься? Или тебя сам процесс заточки успокаивает? - она приподнимает лезвие на свет, рассматривая преломление его на лезвии - белесо-серебристые всполохи.