2.4 шаман (1/2)

Утро встретило Сонхва тем же тошнотворным запахом, с которым он засыпал вчера. Казалось, что он должен был уже привыкнуть, но Сонхва только пропитался этой вонью. Он уткнулся носом в мешочек, лежавший рядом, и глубоко вдохнул.

Лавандовые мешочки во дворце пользовались популярностью с тех самых пор, как отец Сонхва начал улучшать отношения с иностранными королевствами. И если азиаты уже много лет использовали зубные щётки, — у них даже был отдельный врач, умевший лечить боль во рту — ходили в общественные или приватные бани, тщательно моясь смесью рисовой шелухи с древесной золой, следили за чистотой и гигиеничностью туалетов, то иностранцы с дальних материков, похоже, совершенно обо всё этом не знали. Когда Сонхва впервые попал за границу и попросил приготовить всё для водных процедур, слуги посмотрели на него как на умалишённого и ответили, что «день мытья будет только через неделю». Тогда Сонхва и узнал, что в некоторых королевствах не моются месяцами, они просто обливаются духами, носят с собой пахнущие травами и цветами мешочки и пьют настои, благодаря которым запах изо рта почти не чувствуется. В их дворце всё ещё придерживались старых традиций, Сонхва каждый день мылся в купальне или в бане. Но мешочки всё равно были хорошим дополнением, поэтому знать взяла в привычку носить с собой один или два и иногда спать с ними, так их тела были не только чистыми, но и хорошо пахнущими.

Сонхва с грустью посмотрел на лавандовый мешочек, вспоминая о сестре, которая осталась на материке совсем одна. В последние дни у него почти не было сил и времени, чтобы подумать о Суджин, и теперь он чувствовал себя виноватым. Оставалось надеяться, что Ёнджун неожиданным образом вернётся к семье и поможет сестре не наделать глупостей, но это всё было так утопично… И всё же в один день Сонхва придётся вернуться, чтобы узнать тайну семьи и понять, почему он такой. Если каждого из них, за исключением Бан Чана, не подпускали к воде, то все они были одинаковыми, все они владели силой. Поэтому Сонхва не мог быть неродным. Это приводило его к другой мысли: кто-то из родителей был сиреной. Но кто именно? И два главных вопроса: почему Сонхва можно было плавать через море, а Ёнджуну нет, и почему Бан Чану разрешалось посещать абсолютно любой водоём. Всё это крутилось в голове беспорядочным клубком, и Сонхва всё никак не мог ухватиться за конец нити, чтобы распутать её. Следовало узнать, кто из родителей был сиреной от рождения, какими силами владели его братья и сёстры и что такого особенного было в Бан Чане. Но Сонхва даже не представлял, как ему всё это узнать.

Выпутавшись из колючего одеяла, он наконец сел на кровати, чтобы обуться и спуститься. Ёнбок и Чонин всё ещё спали, и Сонхва решил не будить их. Сан ещё ранним утром ушёл из комнаты, наверное, спешил к Уёну. Внизу уже вовсю шумели пираты. Хёнджин и Джисон снова кружили вокруг столов и госпожи Хван, разнося и принимая заказы. Сонхва сел в неприметный уголок, облокачиваясь на стену и прикрывая глаза.

— Что будешь, Сонхва? — спросил подошедший Хёнджин. — За всех платит капитан, так что можешь заказывать что угодно.

— Да я ведь и не знаю, что у вас тут готовят. Можешь выбрать на свой вкус, я всё съем.

— Отлично! Скоро всё будет готово.

— Спасибо.

Хёнджин почти вприпрыжку побежал к матери, женщина кивнула и крикнула на кухню. Сонхва до сих пор удивляло, что таверной управляла женщина, к тому же на неё работали не только девушки, но и молодые парни, которых, кажется, совершенно не смущала хозяйка, они отлично выполняли работу, внимательно слушая и чётко следуя указаниям. Отец всю жизнь говорил, что женщина должна быть либо красивая, либо домовитая. «Женщине нужно, чтобы о ней заботились, потакали её желаниям, а если она сама всё может, то это и не женщина. Так, пародия». Наверное, он говорил о знатных, потому что на пиратском острове что женщины, что мужчины трудились рука об руку. Возможно, были и женщины-пираты, но таких Сонхва пока не видел.

— Такой красавчик, прямо кукольный. — мягкая рука потрепала Сонхва за щёку, и он увидел перед собой госпожу Хван. — Тебя хоть голодом не заморил этот капитанчик? А то худющий, кошмар.

— Меня хорошо кормили на корабле. Спасибо за беспокойство.

— Ох, а вежливый какой. Вот бы мой хоть немного таким был, а то изо рта одна грязь вылетает. Тьфу! — женщина отодвинула стул, садясь на него, и поставила перед Сонхва тарелку с рисом, посыпанным какими-то приправами, сверху лежало нарезанное ломтиками яйцо. — Кушай, а то исчезнешь скоро.

Посмотрев на еду, Сонхва почувствовал себя до ужаса голодным, будто не ел несколько недель. Стараясь не показаться совсем уж одичавшим, он аккуратно взял палочки и придвинул тарелку, начиная жевать.

— Ну точно заморил голодом! Я с ним ещё поговорю.

— Не надо! — почти подавившись яйцом, запротестовал Сонхва. — Он ведь разозлится потом на меня.

— Пусть попробует. — госпожа Хван нахмурилась и зло стукнула по столу. — Так и знала, что он всё ещё дурной мальчишка. Хотя что взять с него, совсем ведь молодой. Двадцать лет только-только исполнилось, а вон уже какой. Как корабль получил, так совсем разважничался. А я говорила его отцу, что маленький он ещё для такого, говорила ведь. Нет, никто не послушал Йонхе.

— Капитану двадцать лет?

— Да говорю же тебе, маленький он. И к себе понабрал таких же мальчишек.

— Мне показалось, они прекрасно справляются. Я никогда до этого не знал, что бывают такие молодые команды.

— Бывают-бывают, но редко. Но Хонджун не дурак, конечно. Набрал к себе только умелых, даже если тем и шестнадцати нет.

— А как же можно быть умелым в шестнадцать лет?

— У нас тут всё можно. Они же бегают по улицам беспризорные, голодные. Захочешь и сразу от рождения умелым станешь, если жизнь дорога. Вот Минки и Чанбин, например. Они же с материка к нам попали и оба так хорошо руками работали, что сразу же себе работу нашли. Потом и оружием пользоваться научились быстро, так к Хонджуну и попали.

— Так они из королевства? Я думал, что они родились на острове.

— Ой, милый, у нас тут чуть ли не половина острова сбежавших с материка. Ёнбока сам Хонджун оттуда забрал, Сынмин, Сан, Чанбин и Минки сами как-то попали, уже даже и не вспомню как точно. Сан ведь раньше выступал, был знаменит.

— Знаменит? А чем? — Сонхва даже и не заметил, как за разговором с госпожой Хван успел всё съесть.

— Да циркачом он был вроде как. Видел, как он по реям на корабле прыгает?

— Видел.

— Только он так и может, как зверёк какой-то.

— А другие как пиратами стали знаете?

— Ой, я про всех тебе и не расскажу. Знаю, что Юнхо с отцом когда-то плавал, там и научился всему. Мои мальчики с детства говорили, что станут пиратами. Я их отговаривать уж не стала, вряд ли они стали бы кем-то ещё, у нас тут такое редкость. Уён с мамой вырос, у меня работал когда-то, я его и научила готовить. Отец Чонхо лавку с оружием держит, но Чонхо это скучно, решил, что пиратом быть веселее.

— А про капитана знаете?

— Как тут не знать. Видела его ещё босоногим, бегал с дружком своим, попрошайничал постоянно. Мамка бросила его, проституткой была, не знаю уж, жива или нет. Отцу тоже плевать было, а потом увидел, что сынишка-то вырос, поумнел, и решил ему найти корабль, чтобы Хонджун потом его в старости обеспечивал. Да только мне кажется, что помрёт он раньше, чем до старости доживёт. Да и к чёрту такого отца. И мать туда же. Бросили мальчишку, а как он имя себе заработал, тут же объявились. Он ведь на самом деле хороший, Хонджун-то. Даже если и строит из себя самого важного. Всегда мне помогает, помнит о доброте. Не бойся его, раз в команду взял, значит, ты чего-то стоишь. А он умелых не убивает.

Женщина потрепала его за щёку и, забрав пустую тарелку, пошла на кухню. По пути она поймала Хёнджина и шепнула ему что-то на ухо, пират коротко кивнул и помахал Сонхва. Наверное, госпожа Хван попросила сына посидеть с Сонхва или же поговорить с ним о чём-то, потому что он схватил Джисона за руку и потащил к столику.

— Доброе утро. Ещё раз. — сказал Хёнджин, садясь по левую руку от Сонхва.

— Утро доброе. — повторил Джисон, садясь справа.

Они казались Сонхва близнецами, которых разлучили в детстве и которым изменили внешность, если такое вообще было возможно. Они всегда ходили вместе, кажется, ни на секунду не разлучаясь, хотя и часто ссорились из-за каких-то пустяков, заканчивали друг за друга фразы и по этой причине тоже начинали драться, иногда Сонхва находил их спящими в обнимку в укромных уголках, а через несколько часов они уже ходили с синяками под глазами. Сонхва спрашивал у Сана, какие у мальчишек отношения, но тот сказал, что и сам их не понимал никогда. То ли они лучшие друзья, то ли злейшие враги. Сонхва решил называть их злейшими друзьями. Как бы банально это ни звучало, подходило им лучше всего.

— Привет. — ответил Сонхва, неловко улыбаясь: всё-таки с Хёнджином и Джисоном он не так хорошо общался. — Спасибо за еду, Хёнджин. Было очень вкусно.

— Конечно, вкусно! Это ведь рецепт моей мамы.

— Нашей мамы.

— Она моя мама, а не твоя, Джисон.

— Она и не моя, и не твоя. А наша.

Хёнджин нахмурился и уже замахнулся, но Сонхва вовремя схватил его за руку, успокаивающе поглаживая:

— Ну-ну, зачем драться? Из-за такой глупости и ссориться не стоит. — Хёнджин фыркнул, а Джисон победно усмехнулся. — Она же вас одинаково любит.

— Но я ведь её сын…

— Я тоже её сын!

Сонхва тяжело вздохнул, не хотелось ему с утра пораньше слушать препирания двух братьев, любивших и ненавидевших друг друга до одури. Зачем госпожа Хван вообще попросила их сесть к нему?

— Давайте не будем ссориться. — он положил руки на плечи мальчишек и ободряюще похлопал, а те удивлённо на него посмотрели.

— Обычно нам дают подзатыльники, если мы ссоримся.

— Даже мама.

— Думаю, я не тот человек, который может вас ударить.

Он, конечно, владел магией и был сиреной, но управлять силами совершенно не умел, да и были они слишком далеко от моря. Сонхва был самым слабым на острове, так что лишний раз ввязываться в драки, хоть и безобидные, ему не очень-то хотелось.

— Как жизнь? — спросил Джисон.

— Хорошо.

— Мама сказала, ты выглядишь одиноким. — похоже, Хёнджину тоже было неловко общаться с Сонхва на такие темы, но ведь мама попросила. — Ты ведь и правда далеко от своей семьи. Скучаешь по ним?

— Только по сестре.

— А как же папа и мама? — Джисон придвинулся ближе и удобнее устроился на стуле, будто готовился к долгой истории. — И Ёсан рассказывал, что у тебя ещё и братья есть.

— Мы никогда близко не общались, только когда были совсем маленькими. Отец всегда был занят… Вы знаете чем. Мама не обращала на нас внимания, будто нас не существовало. У братьев и сестёр были другие няни и гувернантки, занимались мы все тоже отдельно. Во взрослом возрасте встречались только на балах и за приёмами еды.

— То есть, вы как будто и не родные друг другу.

— Да, можно и так сказать.

— И ты совсем не скучаешь по дому? — спросил Хёнджин.

— Я бы его и не назвал домом. Просто место, где я родился и вырос.

— А разве это и не называется домом?

— Дом — то место, куда тебе хочется возвращаться и где тебя кто-то ждёт. — кажется, Сонхва впервые признался вслух, что во дворце его не ждали, да и сам он возвращаться туда не стремился. — Вот ваш дом здесь, в таверне, потому что здесь ваша мама.

— А где тогда твой дом?

Хотел бы Сонхва это знать. Наверное, у него не было дома, как и не было семьи, которая бы скучала по нему и тосковала, когда он пропал и попал на пиратский корабль. Возможно, Суджин и вспоминала о нём, но всё же у них были не настолько близкие отношения, чтобы назвать их настоящей семьёй. Скорее всего, уже через несколько недель она забудет о Сонхва и вернётся к праздным развлечениям. Да и вспоминала ли она о нём в эти дни?

— У меня его нет.

Хёнджин и Джисон хотели что-то сказать, но их схватили за плечи и стянули со стульев. Сонхва повернулся, чтобы посмотреть, кто это сделал, и увидел капитана. Он скрестил руки на груди и смотрел на него сверху вниз, что не всегда ему удавалось, учитывая невысокий рост.

— Чего расселся? — спросил он Сонхва. — Идём на рынок.

***</p>

Вчерашняя прогулка по пиратскому городку оставила на Сонхва довольно сильное впечатление, желания повторять её не было совершенно. Но у капитана были другие планы, потому что он практически силком вытащил Сонхва из таверны, где чувствовалась хоть какая-то безопасность, и повёл на рыночную улицу. Честно говоря, Сонхва не думал, что капитан поведёт его покупать что-то. Да, он проиграл спор, но всё-таки он был капитаном: недавно он держал Сонхва в плену, с чего бы ему покупать что-то? И всё же вот они, идут на городской рынок за подарком. Сонхва даже представлял, чего бы такого попросить у капитана. Можно было купить оружие, но на корабле его было достаточно, награбленного хватало, чтобы обеспечить всю команду. Попросить красивые одежды? Только для чего они на пиратском корабле, если приходилось работать на палубе? Штаны запачкаются и в лучшем случае не порвутся, а рубаха пропитается потом, солью и чем-то ещё, то ли плесенью, то ли сыростью. Сонхва мог попросить книгу, но какой в ней толк, если её хватит лишь на одно-три прочтения, а после можно будет использовать как подставку для плашки с едой. Это во дворце была библиотека с бесконечным количеством книг, перечитать все не представлялось возможным, а тут одна, которую Сонхва прикончит за несколько дней. Может, попросить какое-то лакомство? Только вот оно тоже очень быстро закончится. От капитана хотелось получить что-то такое, что будет напоминать о выигрыше, что будет трофеем.

Сонхва вспомнил об отрезанных волосах, которые постоянно лезли в лицо. Если раньше он забирал их в низкие хвосты или косы, то сейчас они были настолько короткими, что он и представления не имел, как с ним справляться. Минхо предлагать отстричь их ещё короче, но Сонхва и так грустил, ему не хотелось остаться лысым.

— Что хочешь? — спросил капитан, прерывая повисшую между ними тишину. — Куплю всё, что попросишь, я ведь проспорил.

— Я и не знаю, если честно… Мне ничего не надо.

— Брешешь. Раньше купался в роскоши, а сейчас ему ничего не надо, как же. Хочешь красивую одёжку? Саблю? Может, книги или вазу? У нас тут всё продаётся.

— Правда не знаю, капитан. Вы уже купили мне одежду. — он посмотрел на рубаху и штаны, которые оказались ему как раз. — Больше мне ничего и не надо.

— Когда мы тебя поймали, на тебе был корсет. Хочешь, куплю новый? Тот всё равно весь в грязи и крови. — Сонхва даже удивился, что капитан заметил такую деталь. — Или оружие? Дерёшься ты, конечно, отвратно, но можно научить.

— Нет, спасибо. Я уже думал об этих подарках.

— Это не подарок. — отрезал капитан. — Это выигрыш. Две разные вещи.

— Да, простите.

Сонхва подумал, что лучше им снова замолчать и не смущать друг друга странными натянутыми разговорами, будто капитану было непривычно или некомфортно идти в тишине и он пытался перекрыть её чем-то. Сонхва, конечно, был рад, что капитан уже не испытывал к нему той неприязни, что несколько дней назад, но разговаривать с ним не стремился, особенно наедине и среди кучи других пиратов. Вчера он чувствовал себя относительно спокойно, потому что знал, что Чонин и Ёнбок смогут защитить, теперь же Сонхва понимал, что к нему попросту никто не посмеет притронуться. Многие пираты здоровались с капитаном, пожимая руку или похлопывая по плечу, в ответ он скалился, но, по словам юнг, это была такая улыбка. Продавцы высовывались из своих магазинов и упорно зазывали капитана зайти, но он только отмахивался и кричал, что как-нибудь потом. Значит, они шли в какое-то определённое место, а не просто гуляли по рядам в поисках того, что могло бы понравиться Сонхва.

В один момент вдалеке показался Чжухон с несколькими пиратами, но, увидев Сонхва с капитаном, скривился и толкнул своих друзей в другом направлении. Это было странно, Ёнбок и Чонин остались спать в таверне, теперь никто не мешал Чжухону приставать и домогаться.

— Чего вид такой жалостливый? Кого увидел? — Сонхва вздрогнул, он даже не думал, что по лицу было видно переживания и испуг. — Чжухона? Чонин ему вчера прямо сказал, что сделает, если он к тебе подойдёт. А если Чонин сказал, то лучше остерегаться. — капитан снова оскалился, но Сонхва так и не понял: это была улыбка или он устрашал жестокостью юнги. — Не знаю, что такого нашёл в тебе Чонин, но если ты с ним хоть что-то сделаешь. — он полоснул большим пальцем по шее. — Понял?

— Понял.

— Ты ведь не рассказал ему про свои рыбьи замашки?