Часть 14 (1/2)

Со Ён будит монотонный стук капель дождя. Они бьются о козырёк навеса над крыльцом и настойчиво барабанят ей в окно. Женщина приоткрывает глаза, бросает взгляд на электронные часы, стоящие на прикроватной тумбочке: почти шесть утра. Она томно, по-кошачьи потягивается и, перевернувшись на спину, смотрит в потолок. Картинки прошлой ночи всплывают в памяти, тут же окутывая её приятной негой. Прикрыв глаза, Со Ён касается пальцами своих губ и глупо улыбается, как девчонка после первого и такого желанного поцелуя. Пальцы скользят ниже, задевая шею и ключицы, проходясь по тем местам, где оставлял свои поцелуи Чонгук. Воспоминания сладкой истомой отзываются в низу живота. Давно не чувствовала она себя такой… счастливой? Чон далеко не первый мужчина в её жизни, но, пожалуй, единственный, кто с таким трепетом вчера смотрел на неё. Кто с таким обожанием, даже благоговением очерчивал пальцами каждый её изгиб. Со Ён хотела лишь поиграть, увидев его тогда впервые, а сейчас, мечтательно прикрыв глаза, понимает, что кошка с мышкой поменялись местами.

Выйдя из спальни, женщина прислушивается. Тихо. Дом стоит пустой и безмолвный, как и в любое другое утро до этого. Пройдя по коридору до нужной двери, она берётся за ручку. Несколько секунд простояв в сомнениях, всё же чуть слышно щёлкает замком и осторожно толкает её. Шторы задёрнуты. Их, видимо, и не касались вчера. Постель заправлена, словно никто и не оставался здесь на ночь. Со Ён поджимает губы, чувствуя укол разочарования. Под рёбрами болезненно сдавливает сердце, заставляя стиснуть зубы. Нет, плакать она не собирается. Характер ей не позволит, но обида всё же даёт о себе знать. Мужчины неисправимы: добившись своего, сразу же сбегают. И даже Чонгук оказался таким же, как и все. Утренняя эйфория рассеивается, оставляя после себя горький осадок.

В подпорченном настроении Со Ён спускается вниз. Первый этаж встречает её такой же гробовой тишиной, только слышно, как дождь стучит по стеклу. Она оглядывает тёмный зал. Подойдя к дивану, проходится пальцами по лацкану костюма и по рубашке, которые вчера были на Чоне. Молодой человек, прежде чем уйти, повесил всё на вешалку и аккуратно уложил на подушки. Единственное напоминание, единственное доказательство того, что всё произошедшее вчера ей не приснилось. Со Ён прикрывает дрожащие веки, глубоко вздыхает. Ей надо собраться с мыслями и решить, что делать дальше. Как вести теперь себя со своим телохранителем? А может стоит обрубить все концы и распрощаться с ним? Будет снова больно, но лучшего способа она не знает.

Женщина разворачивается. Что ж… Надо хотя бы заварить себе кофе. Уже на полпути к кухне, возле прихожей её останавливает странная возня по ту сторону входной двери, вынуждая всё внутри оборваться. Со Ён напряжённо застывает на месте, прислушивается настороженно, стараясь не обращать внимания на громко стучащий в висках пульс. Кто это может быть в столь ранний час? Отец звонит перед приходом. Брат и носа своего сюда не сунет. Прислуга в этот день не приходит. Тревога растёт в геометрической прогрессии. Что, если это злоумышленники пытаются теперь проникнуть в дом? Но как они прошли через ворота? Отключили сигнализацию? Она кидается к домофону, чтобы проверить вход через видеоглазок, но не успевает этого сделать: пиликает замок и дверь приоткрывается. В проходе сначала показывается рука, сжимающая бумажный стаканчик, а потом и сам взломщик. Чёрная одежда намокла, с волос капают капли, под мышкой зажат какой-то свёрток, но даже в таком виде Со Ён узнает его. Чонгук.

Молодой человек, стараясь ничего не уронить и не наделать лишнего шума, как можно тише закрывает за собой дверь. Повернувшись, вздрагивает от неожиданности, когда видит силуэт начальницы, что стоит неподалеку. Твою мать, солдат, ты совсем бдительность потерял, что ли? Когда это тебя стали заставать врасплох? Тем более женщины, к которым ты сам входишь в дом? Со Ён, нервно вцепившись пальцами в угол стены, смотрит недоверчиво, напряжённо хмурит брови. Кажется, она… напугана? В потёмках не разобрать. А может просто чем-то недовольна? Как только прихожую озаряет вспыхнувший свет, Гук выпрямляется по стойке смирно и протягивает вперёд руку с крафтовым пакетиком:

— Кондитерская, которая вам нравится, находится далеко отсюда, да и не открыта ещё, — говорит оправдывающимся тоном. — Поэтому я нашёл самую лучшую круглосуточную… Надеюсь, эти кексы и кофе такие же вкусные, как и те, что вы любите, — затаив дыхание, Чон заглядывает женщине в лицо. — Госпожа Ли?

Парень смотрит преданно своими большими круглыми глазами, хлопает ресницами. Даже не подозревает, что в душе Со Ён сейчас всё переворачивается кувырком. Он вернулся. Чонгук никуда от неё и не уходил, лишь вышел купить любимый кофе. Она рассеянно перехватывает из его рук пакет со стаканчиком, молча глядит на них, чувствуя, как неведомая сила ощутимо сдавливает горло, а в носу начинает свербить. Опять поднимает на Чона взгляд. Тот смущённо улыбается, являя на обозрение очаровательные ямочки на щеках, и сердце Со Ён ёкает в который раз. Ей не доводилось прежде видеть с его стороны такой светлой улыбки. Когда молодой человек вытирает влагу со лба и проходится ладонью по мокрым волосам, госпожа Ли наконец спохватывается.

— Чонгук, ты же вымок до нитки! — ахает взволнованно. — Сейчас, погоди… — она быстрым шагом достигает кухни. Поставив кексы с кофе на столешницу, хватает чистое полотенце с полки и спешит обратно. — Не хватало тебе ещё заболеть, — с укоризной говорит, помогая стянуть намокший пиджак. Накрыв голову парня махровой тканью, тщательно промокает пряди.

— Дождь совсем внезапно обрушился… — отвечает Гук. Жмурится от удовольствия, подставляясь под женские руки, словно верный пёс под хозяйские ласки. Со Ён замирает, стоит ему ткнуться носом в её ладонь и украдкой оставить поцелуй.

— Нет, так дело не пойдёт. Тебе срочно нужно в душ, — она сурово сдвигает брови, выказывая категоричность, подталкивает молодого человека к лестнице.

— Слушаюсь, госпожа, — вздыхает Чонгук и покорно поднимается на второй этаж.

В зале Со Ён перебирает вешалки с костюмами, выбирая подходящий своему телохранителю для сегодняшнего рабочего дня. Знал бы Сокджин, как сильно выручил её, наспех убежав и оставив весь приготовленный им для примерки гардероб. Определившись с выбором, женщина тихонько заходит в гостевую комнату и, прислушавшись к звукам льющейся воды, оставляет новые костюм и рубашку на спинке кресла. После прикрывает плотно дверь и спускается вниз.

Кофе, на удивление, оказался вкусным. Возможно, бариста того заведения действительно считался большим мастером в этой области, а может всё из-за того, что этот кофе был куплен Чонгуком, но Со Ён смакует его с большим удовольствием. К кексам прикоснуться она не успевает: её отвлекает спускающийся по лестнице Чон, застёгивающий на ходу рубашку. Женщина снова засматривается на молодого человека: высокий, сильный, подтянутый, волосы цвета вороного крыла зачёсаны назад, открывают лоб и чёрные брови вразлёт, об острую челюсть и вовсе можно порезаться. И как она раньше не замечала, насколько он невероятно красив? А его утренний поступок… Признаться, она была ошеломлена. Кто помчится ни свет, ни заря через весь город искать лучшую работающую кофейню? Кто из мужчин вообще когда-то так делал ради неё? Все только ждали от самой Со Ён подарков. А Чонгук ведь не в первый раз проявляет искреннюю заботу, не прося ничего взамен. Он надёжный, преданный, ни разу ещё не подводил.

Госпожа Ли провожает глазами парня до тех пор, пока тот не оказывается рядом у небольшого кухонного островка. Гук, поймав её взгляд, вновь улыбается. Его тёмные очи сияют, переливаясь яркими созвездиями, и Со Ён неожиданно ясно осознаёт, что то, что было между ними этой ночью, это не просто разовый секс, от которого можно легко отмахнуться и забыть. Она поднимается с места. Нужно самой принять душ и переодеться. Скоро выходить на работу. Но, поравнявшись с Чонгуком, Со Ён останавливается. Кусая губы, устремляет на него долгий изучающий взгляд.

— Госпожа Ли…

Чон мгновенно делается серьёзным. Нотки тревоги проскакивают в уверенном баритоне. Молодой человек даже тянется к женскому запястью, будто хочет удержать рядом с собой, но всё же решает не переходить границу. Сегодня утром ему этого никто не позволял.

— Кофе был вкусным, — Со Ён чуть медлит, после глубоко вздыхает и произносит совсем не то, что хотела: — Ты голоден?

— Нет. Я съел круассан, когда возвращался из кофейни…

В тот же самый миг желудок парня предательски громко урчит. Чонгук краснеет, смущённо прочищает горло, а госпожа Ли с трудом прячет улыбку:

— Что ты обычно завтракаешь? Я по утрам только кофе пью.

— Ничего особенного. Делаю себе овощной смузи.

— Хм… — Со Ён задумывается, прикидывая, есть ли у неё вообще что-то подходящее в холодильнике. Обычно всеми продуктами и готовыми блюдами её снабжает личный повар.

— Я там в углу блендер заметил… — Гук показывает пальцем в сторону кухонных шкафчиков.

— Можешь немного похозяйничать на кухне, пока я одеваюсь. Я буду готова через двадцать минут, — кивает начальница и удаляется, оставляя молодого человека одного.

Когда она возвращается, то застаёт своего телохранителя у раковины. Тот шумит водой, отмывая блендер, ставит его сушиться. Рукава рубашки засучены до локтей, открывают жилистые предплечья и тату. Оказывается, эти руки умеют не только ласкать, и это приятно удивляет. Он вытирает мокрые ладони о полотенце, окидывая чистое, только что убранное пространство вокруг себя, кивает с довольным видом и наконец замечает босса в дверях. Госпожа Ли изучающе глядит на парня, потом обращает внимание на два высоких стакана на кухонном островке, наполненных напитком зелёного цвета. Она вопросительно вскидывает бровь, указывая на них.

— Я сделал вам тоже, — объясняет Чонгук. — Заметил, что кексы остались так и нетронутыми. На одном только кофе тяжело будет продержаться полдня.

Он говорит мягко, но непреклонно. Так, что даже и возразить не получается. Со Ён и правда давно пора менять привычки, не девочка уже. Головная боль по утрам и так стала её вечным спутником. Женщина присаживается на высокий барный стул, пробует овощной коктейль, отпивая чуть-чуть. Надо же! А смузи вполне себе освежает. Она слышит удовлетворённое хмыканье: Гук садится рядом, принимаясь за свою порцию. Они сидят какое-то время в молчании, каждый поглощён своими мыслями, пока Со Ён наконец не нарушает утреннюю тишину:

— Чонгук-щи, нам надо поговорить. То, что ты вчера сказал… О том, что я нравлюсь тебе.

— Да, мне нужно было выразиться яснее, — парень усмехается огорчённо, запуская руку в волосы. Неужели пойдёт на попятную? Сейчас возьмёт свои слова назад? Всё внутри Со Ён болезненно сжимается. А как же его обещание тогда в клубе доказать свои серьёзные намерения? Чон глубоко вдыхает, будто готовится шагнуть вперёд в опасную бездну. — Это дурацкое слово… Потому что, на самом деле, вы мне не просто нравитесь. И поверьте, это не блажь, не пустая страсть, не азарт или расчёт.

— Чонгук…

— Я хочу, чтоб вы знали, — он поворачивается к женщине всем корпусом, — я не отступлюсь и не заберу свои слова обратно. Пусть вы все ещё относитесь ко мне настороженно и держите на расстоянии, но я не собираюсь сдаваться.

— На работе интрижки запрещены, помнишь? — приводит Со Ён последний и, как ей кажется, весомый аргумент. Чон сам говорил, что не страдает пустыми увлечениями. Если и это его не образумит…

— А для вас это всего лишь интрижка? — он смотрит на неё пронзительным взглядом. Ставит в тупик своим вопросом. — Скажите честно. Я перед вами предельно честен и открыт. Для меня всё, что произошло, серьёзно.

— На работе нужно соблюдать субординацию. Я всё ещё твой босс…

— Госпожа Ли, на работе всё останется, как и прежде. Но мои чувства это не изменит. Я всё давно уже решил для себя. Теперь очередь за вами, — он встаёт, всё ещё не отрывая от неё глаз.

Ли Со Ён молчит. С достоинством выдерживает долгий, чёрный как ночь взгляд Чонгука, не тушуется. Но парень видит, как по-особому блестят сейчас её карие озёра, как она прикусывает легонько губу. Значит, всерьёз прикидывает все за и против. Чон особо и не надеется на то, что решение будет принято в ту же минуту, но…

— Дай мне время, — наконец просит госпожа Ли, и молодому человеку кажется, что у него крылья вырастают за спиной.

Он делает шаг вперёд, оказываясь совсем близко. Опасно близко. Со Ён невольно задерживает дыхание, стараясь ничем не выдать своё внезапно поднявшееся волнение.

— Терпения у меня масса, — склонившись к уху и понизив голос, говорит Гук. После улыбается и забирает пустой стакан начальницы.

***</p>

Высокие шпильки чёрных лаковых туфель разрывают громким стуком тишину офиса. Уверенной поступью Со Ён шествует к лифтам, держа спину прямо и покачивая бёдрами в облегающем платье-футляре. Вежливо отвечает на приветствия сотрудников. На плечах пиджак, в руках, как обычно, папка с документами и планшет. Высокий пучок волос на затылке открывает прекрасный вид на её тонкую изящную шею, а удлинённая серебристая цепочка, тянущаяся от мочек ушей, и вовсе делает её лебединой. Следом за женщиной, что неизменно привлекает внимание окружающих своей харизмой и аурой, неотступно шагает её личный телохранитель. Статный молодой человек, по которому тайно вздыхает добрая половина женского коллектива, незримой тенью сопровождает директора Ли, широкой спиной прикрывает её тыл и никогда не теряет бдительности. Его суровый вид и постоянное нахождение рядом только добавляют ей авторитета и влиятельности.

— Доброе утро, Нари!

Как только начальница показывается в приёмной, Нари подрывается с места, выскакивая из-за стола, и склоняется в почтительном поклоне.

— Доброе утро, директор Ли, — девушка кидает на босса быстрый взгляд и спешит за ней, поравнявшись с идущим позади Чоном. — Доброе утро, Чонгук-щи, — наклоняет голову в его сторону, приветствуя молодого человека.

Чонгук молча кивает в ответ, удосуживая секретаршу лишь мимолётным взглядом. Он вежлив, но лицо всё такое же непроницаемое, а глаза почти тут же устремляются точно вперёд. И даже ни один мускул не дрогнет, стоит Нари как бы невзначай коснуться пальцев его руки. Всё ещё задетая уходом парня с той вечеринки, которую она же сама и выбила у директора для него, девушка не могла принять того факта, что не интересна Чону.

— Ты что-то хотела? — Со Ён останавливается возле двери в свой кабинет, смотрит на секретаршу и на кейс в её руках.

— Ах, да, — спохватывается Нари, тут же раскрывая папку и протягивая её для подписи. — Договор о поставках, директор Ли.

Пока женщина бегает глазами по документу, девушка рассматривает её исподтишка. Чонгуку, стоящему чуть поодаль, кажется, что как-то слишком пристально Нари изучает начальницу. Ли Со Ён тоже чувствует этот цепкий взгляд на себе, подняв голову, она вопросительно выгибает бровь, и застигнутая за разглядыванием Нари смущённо выпаливает первое, что приходит ей в голову:

— Сегодня вы словно светитесь от счастья…

Со Ён ничего на это не отвечает, лишь чуть усмехается краешком губ. Она захлопывает папку, даёт отмашку Чонгуку, забирая своё пальто из его рук и отпуская, и исчезает в кабинете. Нари переводит взгляд на молодого человека. Тот умудряется вовремя спрятать улыбку за долю секунды до разворота её головы, но девушка всё же успевает заметить странный сияющий блеск в его глазах.

Поджав губы, она круто разворачивается и с высоко поднятой головой удаляется прочь к своему рабочему месту. Вот, значит, как? Не она пришлась мистеру Чону по вкусу, а эта уже не первой молодости злая мегера? Почти со злостью схватив свой телефон, Нари делает вид, что проверяет сообщения, а сама, вперив гневный взгляд в широкую спину, провожает Чонгука вплоть до дверей. Телохранитель-то, оказывается, слишком рьяно защищает тело своей начальницы. И, скорее всего, даже самыми разными способами и в разных позах.

Никогда прежде она не ощущала себя настолько оскорблённой. Все мужчины всегда падали к её ногам, стоило щёлкнуть пальцами или невинно взмахнуть ресницами, и только один-единственный, к которому она сама проявила интерес, жестоко отшил своим игнором.

— Ты ещё пожалеешь об этом, Чонгук-щи, — почти выплёвывает ему вслед секретарша и вновь переводит взгляд на экран мобильника.

***</p>

Чонгук спускается в подвальное помещение. Открыв дверь, оглядывает просторный зал: несмотря на совсем ещё детское вечернее время, тренажёрка абсолютно пуста и безлюдна. Свет внутри слегка приглушён, и только негромкая музыка да звуки ударов, что доносятся из глубины, говорят о том, что он здесь всё-таки не один. Парень прикрывает дверь, щёлкает замком и только после этого направляется к источнику шума. Заметив у боксёрской груши разминающегося Ви, он хмыкает: однако, занятие хакерством, видать, приносит неплохой доход, раз хватает средств арендовать полностью спортзал. Гук сбрасывает сумку на скамью, привлекая наконец внимание гонщика:

— Надеюсь, ты не с пустыми руками и смог нарыть для меня хоть какую-то полезную информацию, — обращается он к Ви и принимается перевязывать шнурки на кроссовках.

— Нет, я просто сильно соскучился, — добродушно язвит тот в ответ.

— Так соскучился, что позвал на свидание и даже забронировал на вечер тренажёрный зал? Обычно зовут в ресторан, дарят цветы и угощают шампанским, — Чон не может удержать себя от подначиваний. Словно пробует хакера на зубок, и тот не разочаровывает:

— Фу, ресторан… Как скучно и примитивно, никакой изюминки, — Ви выключает музыку, разворачивается к Чонгуку. Лицо его приобретает серьёзное выражение, и Чон тут же хмурится. Шутки кончились.

Хакер долго молчит. Стоит, изучает пристально, облокотившись о стену и сложив руки на груди. Гук спокойно выдерживает его внимательный взгляд. Нутром чувствует, что тот уже в курсе всего, но всё равно терпеливо ждёт начала разговора.

— Скажу честно, чем глубже я углубляюсь в твоё дело, тем больше оно начинает приобретать довольно дурной оборот, — произносит после длинной паузы Ви. — И, признаться, любому другому я бы уже давно отказал. Я принципиально не ввязываюсь в подобный криминал. Но…

— Но… Ты продолжишь над ним работать, я правильно понимаю? Почему? — молодой человек уже понимает причину такой самоотверженности, но ему важно знать точно.