Часть 1. Глава 18. Я — порох, ты — запал. (2/2)

— В клинике тебя тоже выводили? Но там фиг поймёшь, наверное, — сощурившись, словно зрение резко упало на единицу, Мориарти посмотрел на Холмса, — Там паршиво то, что не можешь понять, как поднять температуру. И это состояние… Когда абсолютно нечем занять руки. Вроде и можешь отвлечься, но вращаешься возле одной мысли. И долго. Да, это паршиво.

— Я выходил из зависимости два раза. Первый раз меня упёк в клинику Майк. После этого у меня побочка током, — напомнил Шерлок, — А потом я снова загулял. Скорее назло Майкрофту, чем потому, что хотелось. Меня злило, что он распоряжается моей жизнью. Так что я опять заторчал. А потом был Лестрейд. И я вышел сам.

Тогда он понял всю силу ломки. Как сложно, когда тебя корежит от боли. Когда хочется свернуться на полу калачиком. Когда знаешь, что один укол уберёт всё это, но сознательно отвлекаешь себя. В голове одна мысль «где бы ширнуться?». И ты знаешь, где. Но у Шерлока была мотивация. Этого хватило.

— М-м. Точно. Эти твои раздражения нервных окончаний. Детокс был жестковат. А то что сам, это похвально. Я сам оттуда не выходил, — он там, правда, и был всего один конкретный раз. И больно было, и ничего не хотелось упрощать, и, казалось бы, обрушившиеся замки сами намекали на несбыточность. Тогда-то он и подпустил Тигра ближе, чем сам того хотел, — Хотя, знаешь… Вены у тебя… Просто мечта наркомана.

— Вроде это называется «мраморная кожа», — Холмс посмотрел на свои вены, — Мне постоянно говорили, что в них легко вкалывать.

Холодные пальцы переместились с тыльной стороны ладони на сгиб локтя.

— Говорят ещё, что они увеличиваются у тех, кто много работает руками, — Джеймс не собирался отпускать это место, как и самого Шерлока куда-либо. Но это тоже длилось не слишком долго.

— Хорошо. Раз ты так настаиваешь, — Шерлок изобразил усмешку.

От одного укола ничего ведь не будет?

Не будет. Он сильный и выдержит, если будет нужно.

Начнёт бить посуду, как Джим.

«Разве не с таких мыслей начинают все наркоманы?» — отозвался внутренний голос, звучащий как Майкрофт.

«Я не наркоман, я потребитель.» — отмахнулся от него Шерлок.

— Давай, давай. Переложи всю ответственность на меня, и мы так и будем с тобой искать, чем бы упороться. Да ла-адно. С морфия нет никакого отходняка. Сегодня его не было. Только в машине, но это не считается.

Подвинувшись к подушкам, Джим выпустил детектива из-под себя.

— Я не перекладываю на тебя ответственность. Я ищу толчок. Я хочу, но… Чего уж врать. Боюсь снова проходить через это. Боюсь, что во второй раз у меня не хватит силы воли, чтобы вылезти самому.

Пожимая плечами, Джим снова посмотрел на Шерлока. Хотелось в прямом смысле спихнуть его с кровати, но он не стал.

Джим усмехнулся и приподнялся на подушках в сидячее положение. Ещё час, максимум два, и эффект пройдёт.

— Вообще-то ты не будешь вылазить оттуда один. Да и потом. Мы, я надеюсь, увлечёмся более активной деятельностью, чем поиск вещества. Но однако сломанные руки или ноги тебя не смущали, а вот ломка — да.

Джим его убедил.

Или Шерлок просто сдался.

В любом случае, он поднялся и пошёл шарить в сумке.

— Сломанные руки и ноги — это тело. А тело — только транспорт. Это переживается легко. А ломка — это в голове. Это огромный шаровой таран в Чертогах. Здесь помогает только спрятаться в подвале. То есть закрыться и сделаться почти овощем.

Мориарти поджал губы, кивая. В его случае там всегда был каток. Громадный, подминающий все на пути, тяжёлый и неподвижный, в отличие от его мыслей, похожих на рой ос.

— Сломанные руки и ноги — это тоже больно. Но у мозга свои фишки, вот так будет правильней.

Жалел ли он, что фактически подбил Шерлока кольнуться? Наверное, нет. Думать о таком было слишком сентиментально. Морфий не кокаин. Его вообще как обезболивающее прописывают.

Шерлок встал и направился в соседнюю комнату, захватив в собой жгут.

Не будет такого. Морфий — лёгкий. Всё нормально будет.

Он присел там, пережал плечо и одним чётким движением вогнал иглу под кожу. Ему не нужно было даже качать кровь кулаком. Он прекрасно знал, куда и как колоть.

Дождавшись, когда кровь остановится, чтобы не напрягать Джеймса кровоточащей точкой на сгибе локтя, он вернулся в комнату. Его пошатывало, а Чертоги стали словно сделаны из ваты. Мозг всё ещё работал, но стены, полки и книги были мягкие.

Вернувшемуся Холмсу Джим протянул руку, усаживая его. Тут же мгновенно устроился рядом, перекидывая левую руку через его колени и ехидно ухмыляясь:

— Ты какой-то плюшевый стал, Шерлок. В моём случае это противная, тягучая масса. Но сейчас она уже обретает форму.

— Скорее ватный, — отозвался Шерлок. Он абсолютно не сопротивлялся, когда его потянули на кровать и прижали сверху. Он только развёл руки и упал на спину рядом с Джеймсом. Шестерни в голове тоже ватные. Они замедляются, цепляя друг друга всё мягче и мягче.

Тихо. Спокойно. Так хорошо.

Он ни капли не жалел, что поддался и укололся.

Джеймс откровенно пользуется положением, вытягиваясь, как удобно. Впитывая тепло разнеженного детектива. Он пока не наглел совсем сильно, но успел устроиться под боком распластавшегося Шерлока.

— Знаешь, что жалко? Что приход меньше кокаинового. Сейчас у меня пойдёт вторая стадия. А ты так кстати или некстати прилёг рядом.

Усмехнувшись, Мориарти прикрыл глаза, не собираясь идти на поводу у внезапных желаний. Да и мешать Холмсу наслаждаться он тоже не хотел.

— Если мешаю — могу уйти, — фыркает Шерлок. Хотя знает: никуда он сейчас не уйдёт. Его просто не станут слушаться ноги. Да и не хотелось. Джим под боком ощущался как-то странно, но по-своему прекрасно. Если бы не терпимость к болеутоляющим, то Холмс обнял бы его и прижал к себе.

Зачем?

Да кому какая разница?

К счастью, он ещё контролировал эти порывы, потому просто остался лежать там, где был.

— Нет, не мешаешь. Никуда не уходи.

Левая рука потянулась через Шерлока и легла на него, как ни к чему не обязывающее «просто так ведь удобно». Соответственно, голову пришлось устроить у того на плече, иначе она бы свисала.

Он знал, что это только вещество. Морфий превращал реальность в сказочную, под конец приподнимая настроение и расслабляя одновременно. А так хотелось ненадолго остаться в сказке, где ничего не ноет и не будет потом отходняка.

— Ладно-Ладно. Я никуда не денусь, — Холмс всё же не остановил себя и положил ладонь сверху на обнимающую его руку.

Шерлок всё не мог найти причины, почему это сделал. Собственно, как и причины, почему он не должен был так делать.

Джим внимательно проследил, чтобы рука детектива не задела повязку. Шерлок даже в таком состоянии помнил о том, что её трогать не надо. Он даже не думал об этом, но подсознательно всё контролировал.

— Я полежу ещё немного, и мы пойдём. Мы же должны были куда-то там идти, — глаза у Джима стали закрываться сами собой.

— Да, вроде нам было что-то нужно. Ты помнишь, что? — Холмс зевнул. В сон клонило неимоверно. Из-за кокаина они проснулись очень рано, и он не выспался. Это не было помехой в трезвой жизни, но вот от морфия он почувствовал сонливость.

Все записи расплылись на ватной доске. Он мог бы это прочитать, если бы хотел. Но он не хотел.

Так спокойно Джиму не было уже давно. Мерное сердцебиение Шерлока шло вразлад с его сердцем, бьющимся мышиным пульсом. Под веществами, разгоняющими сознание, он ускорялся ещё больше.

— Что-что… Нам нужна была аптека, потому что мы собирались изготавливать яд. А я хотел побриться. Что и тебе советую, но там твои острые скулы, — открывая глаза, Мориарти подул в лицо Холмса, хищно улыбаясь после.

Внутри себя он чувствовал воск, который можно было изменять и как угодно лепить. И он уже больше подходил для стен, которыми нужно отгородить мысли о том, что Шерлок слишком близко.

— Да. Точно. У нас же дело, — детектив лениво прищурился, — Побреюсь позже. Не беспокойся, — он слегка усмехнулся. Не то чтобы Джим беспокоился, и Шерлок знал, что тому нет особо дела.

Строительство успехом не увенчалось, и Джеймс плюнул на это дело. Он знал, что чуть позже всё построится само собой. Дело… Дело. Помнится, он и упоротый ходил на дело. Особенно кровавые получалось посещать только под кайфом. Но таких попадалось немного, а чаще их совсем не было.

— Угу. А потому мы должны собраться и встать с кровати. Но я не хочу. Можно мне полениться хотя бы денёчек? — лицо Мориарти стало грустным, и он почти… Почти пустил артистичную слезу. Что, между прочим, было непросто.

— Мы ленились целую неделю. Тебе не хватило? Если будешь лениться, то с ума сойдёшь от скуки, — Шерлок хмыкнул, — Хотя, сейчас я с тобой согласен. Вставать вообще не хочется.

— Я тоже согласен с собой, — Джим шмыгнул носом, утыкаясь затем в плечо Шерлока.

Собственно, какое ему вообще дело до его бороды? Только эстетическое. А Холмсу вполне эстетично было и с ней.

— Чем тебе так мешает моя борода?

— А. Она тебе не идёт. Ты с ней похож на Барбоссу. И по возрасту тебе будто сто пятьдесят лет. «Мистер Холмс, сэр, не перегревайтесь. Это плохо скажется на вашей коже.»

Тот посмотрел на Джеймса сквозь прикрытые веки.

— Фу. Не зови меня «мистер Холмс». Звучит так, будто я — Майкрофт. А если у меня будут не эти естественные заросли, а какая-нибудь элегантная бородка? Мне пойдёт?

Правой рукой Джим потянулся к лицу Холмса, едва касаясь пальцами этих самых естественных зарослей.

— Ну-у… Ты не Майкрофт. Это магия твоей бороды. А если сделать её аккуратной, оставить на подбородке и немного над верхней губой, я от тебя отстану, — хмыкнул Джеймс, зевая, — А эти естественные заросли делают тебя обитателем джунглей, а не только закостенелым пиратом.

— Отлично. Так и сделаем. Как только встанем, — Шерлок снова закрыл глаза, не делая никаких попыток подняться.

Джим ухмыльнулся. Ага. Как только встанут. Когда они встанут, нужно будет искать круглосуточные варианты. Хотя это реально возле скоростной трассы. Ярких попыток он не видел ни с чьей стороны и не собирался так быстро рушить уютное настроение.

Мысли летали в голове Холмса, как натруженные пчелы в жаркий день. Медленно и не спеша. Одна только ловкой осой скользнула на язык. И он спросил, прежде чем обдумал её:

— И тогда ты будешь меня целовать?

Джим сделал выражение лица таким, какое было в бассейне, приподнялся, внимательно посмотрев на Шерлока:

— Скажи мне. Это морфий спрашивает, или ты? В плане эстетики… Да, я люблю аккуратно бритых людей. Брезгливость, сам понимаешь. Теоретически, если ты побреешься, то могу и поцеловать. Но главный вопрос прозвучал.

Джеймс устроился обратно. Стараясь сделать так, чтобы детектив не заметил, как сердце пропустило очередной удар. Но вряд ли тот заметит.

— Я спросил, потому что ты сказал, что не будешь этого делать, пока я не побреюсь, — пояснил Холмс, хотя это мало поменяло что-либо. Он тоже понял и недовольно поморщился. Это всё равно звучало как-то глупо.

Это совсем не то, что он хотел сказать.

А что он вообще хотел сказать?

Наверняка это просто морфий.

Зато сна теперь ни в одном глазу.

— Так и сказал? Если сказал, то значит, так и есть, — Джеймс тоже перехотел спать, глаза его стали стеклянными после этих слов. Он просто завис, смотря в одну точку над шеей Шерлока, — Интересные вопросы посещают твой мозг, когда ты под морфием.

— Обычно я не думаю о таком, когда упарываюсь.

Он что, снова оправдывается?

В любом случае, звучит именно так.

Шерлок снова поморщился. Он не хотел так звучать. Чёртов морфий не позволяет ему правильно формулировать фразы.

— Со мной всё необычно, согласись? До этого разве тебе приходилось тащить кого-нибудь в отврате в спальню? Да ещё и сказки ему читать… М-да, — Джеймс снова поднял правую руку и провёл пальцами по ощутимому месту на шее, где сильнее всего пробивался пульс. Для этого пришлось изогнуться, но это не смутило его, — Иногда мне нравится просто трогать. И вообще я очень тактильный.

Наркооткровение в ответ. Мориарти часами мог касаться, не заходя при этом дальше. Делал он так и в моменты раздумий.

Когда Джим коснулся шеи Шерлока, пульс у того внезапно скаканул, игнорируя успокоение от морфия.

— Я заметил, — несмотря на это, голос его оставался обычным, — Нельзя сказать, что я не тактильный. Уж явно не гаптофоб.

Джим слегка улыбнулся, не позволяя себе никак комментировать скачок.

Руку он не убрал, опускаясь ниже, к ключице, затем к плечу. Пришлось съехать ради этого на кровать головой. Гаптофобия… сродни брезгливости, но на касания. Информация наконец-то должным образом всплыла, сразу же поворачиваясь в нескольких плоскостях.

Шерлок усиленно старался держать пульс под контролем. Вскоре пришлось контролировать и дыхание. Воздуха стало как-то мало.

От пальцев Джима по коже бежал ток. Но это был не тот неприятный взрыв от глючащих нервных окончаний. Это было… Хорошо. Очень хорошо…

Ключица. Прежде его там никто не трогал. И явно не так.

Плечо. Лёгкая передышка.

Сгиб локтя. Чувствительное место. Недавно туда вгонялась игла, и из-за этого там всё реагировало куда активнее.

Ладонь.

Переплетённые пальцы.

В голове что-то заглючило, не позволяя осознать смысл этого действия.

Джим прав. С ним всё необычно. Но именно поэтому Шерлок сейчас здесь.

Джим следил за этим. Следил, чтобы не перегнуть палку и не заиграться. Шерлок был другим. Ему достаточно и кончика пальца, чтобы почти задохнуться. Как бы ни контролировал Шерлок себя сейчас, Мориарти чувствовал его чёртовы вибрации. Ему хотелось потрогать так всего Холмса. Алебастровая кожа просила этого. Однако больше чем половина эмоций разбавлена, усилена, извёрнута. Джим тяжело выдохнул, поворачиваясь на другой бок, собирая ступни и подсовывая их привычно в район икр.

В абсолютной тишине сдерживаемое дыхание Шерлока не только слышалось, но и передавалось Мориарти. Он хотел открыть форточку. Пошевелиться, уйти, но рук не разжимал.

Когда его наконец прекратили мучить касаниями, Шерлок смог восстановить дыхание.

Морфиумная вата словно стала стекловатой. Куда более тяжёлой и обжигающей при касании тысячью мелких осколков. А ещё в Чертогах стало очень жарко.

Он не мог из-за этого думать.

Кажется, ладони всё ещё были сцеплены. Но Холмса это пока мало волновало.

Когда воздуха стало больше, захотелось ещё касаний. Но детектив удержал в себе это желание.

Джеймс всё же расцепил руки, поднимаясь, открыл стеклопакет настежь, хотя знал, что замёрзнет, и вернулся обратно на кровать. Теперь он прижался к Шерлоку спиной, ноги засунул туда же, правой рукой обнял себя и просто закрыл глаза. Джим старался не цепляться за мысль, что хотел бы продолжить. Больше его интересовало, для чего он вообще начал это?

Нужно было тормознуться. Дело обычное, они взрослые мужчины, со своими потребностями, вынуждены находиться в одном помещении. Насчёт Шерлока сложно сказать про эти потребности, а вот Джеймс… В следующий раз мог снять себе отдельную комнату. За такими размышлениями консультант погрузился в дрёму.

Шерлок медленно сбрасывал с себя морфий. Скорее всего, он просто выдыхался уже. К тому же, холодный воздух способствовал трезвости.

Голова начинала соображать, а у Шерлока всё ещё оставалась одна мысль. «Какого чёрта?» Или, может, менее цензурный её вариант. Он не мог определиться с языком ругательства, поэтому оно мелькало, меняясь, как рябящий телевизор.

Нет, почему Джим это делал, было ясно.

Хотя ни черта не ясно, но Холмс откинул это от себя, потому что с Мориарти нельзя было загадывать. Он мог просто издеваться, мог хотеть этого. Да без разницы.

Важно было, почему Шерлок так на это отреагировал? Морфий? Он же наоборот успокаивает. Тогда какого же…?

Через некоторое время он понял, что его уже отпустило совсем. Джеймс сопел рядом.

Холмс кинул на него взгляд. Желания о касаниях так никуда и не делись. Морфий тут явно не при чём.

Нужно было проветриться. Спать всё равно не хотелось.

Желательно, одному.

Поднявшись, детектив нашёл где-то плед, кинул его Мориарти, прикрыл окно и стал одеваться. Заодно изучит аптеки, как и собирался.