Пролог. А ты скажи мне правду, был я или нет? (2/2)

Он, действительно, просто актёр.

Он, действительно, просто актёр?

Он, действительно, просто актёр!

Шерлок почувствовал, как грудь спирает от накатывающей паники. Неужели разум предал его?!

И в это мгновение Ричард закрыл лицо руками, затем чуть их раздвинул, перевел на него взгляд и… ухмыльнулся. А в глубине глаз мелькнуло затаённое безумие.

Ни Джон, ни Китти ничего не заметили, к тому же, это прекратилось за секунду. Шерлок наконец смог нормально вдохнуть и ощутить почву под ногами.

Ему хочется аплодировать Мориарти. Шерлок в восхищении, словно видит произведение искусства. Так отыграть невинность, что даже он купился. И ведь ещё немного, и он бы правда поверил совсем.

Следом пришла благодарность. Тот мог продолжать играть, не возвращая личины Мориарти. Но он позволил Шерлоку понять, что это игра.

И Холмс в благодарность поддерживает его. Психует, срывается, демонстрируя всю ярость, что в нём скопилась, но позволяет «Ричарду» ускользнуть.

Первый вопрос, наконец, прекращает терзать его мозг.

Но вот второй начинает набирать силу.

Зачем это всё? Для чего? И для кого?

Сначала он разгадывал преступления ради того, чтобы избавиться от скуки. Затем появились Лестрейд и Джон, и теперь у него есть куча скучных дел и редкие загадки, что по-настоящему заставляют поработать головой. И те всегда созданы Мориарти.

Но годы работы — ради чего? Чтобы когда кто-то, вроде Мориарти, бросал тень на его ум, все окружающие внезапно забывали о том, как он старался, и обвиняли во всех смертных грехах?

Лестрейд позволил его арестовать.

Джон тоже сомневается. Он, конечно, отрицает, но это же очевидно также, как и то, где он проводит ночь и чем завтракает.

Даже Майкрофт, что всё ещё верит в него, что позволяет ему выпутаться из этой передряги, как и из любой другой — предатель. Именно он передал Мориарти информацию о его жизни. А потом отпустил того на свободу.

Да и слежка его уже скоро доведёт до белого каления.

Сначала это была небольшая мысль. Крошечная, размером с монетку, закрытая кучей других. Но постепенно она становится всё больше и больше, захватывая его сильнее.

Она звучит довольно просто: «Здесь тебя не ценят». Осознание: «Всё, что ты делал — бесполезно». Следом простое бунтарское: «Раз уж вы все считаете, что я лжец и преступник, то может, на той стороне мне будет лучше?». И всё свободное время, вместо того, чтобы прокручивать в голове план Майкрофта, Шерлок без остановки взвешивает «за» и «против».

Так появляется гипотеза о «понимающем слушателе». О человеке, думающем в том же ритме, что и он. Человеке, который сможет оценить не только результат, но и путь. Следом рождается план побега и последующих действий, а также желание его воплотить.

Осознание, что именно пытался донести ему противник, настигло Шерлока в момент, когда они с Майкрофтом повторяли все варианты развития событий. Ещё раз всё прикинув, детектив понял, что лучший путь совсем иной.

Все планы изменились. Холмс решил играть по своим правилам.

И вот сейчас, поднимаясь на крышу, он просчитывает каждую вероятность заново. Теперь планы Майкрофта ему не подходят.

Он открывает дверь, и до ушей доносится мелодия: та самая, что играла в бассейне.

Его ждут.