Часть 6 (1/2)

Михаил сидел в темной комнатушке накрытый мокрым полотенцем. Он знает, Аурелия будет смотреть на него. Он даже знает, что она сделала на него ставку. Последнее – это лишь вероятность, но как только она переваливает за девяноста процентов, она становится событием. Так что она сделала ставку. И она сидит на трибунах и ждет его выхода. И он ждет своего выхода.

Это первый его бой, на который она будет смотреть. Они сбросили маски какхулу еще несколько дней назад, к этому времени Михаил уже сколотил на боях небольшое состояние и снял для Аурелии домик на окраине. Чистый, прибранный, на освещенной улице, со светлыми стенами и яркими лампами, которые она долго носила туда-сюда, решая, где им будет лучше. Михаил с упоением наблюдал, как она таскается с ними, забавно задирает голову и щурится от мягкого света.

Сейчас Аурелия сидела в пышном платье рядом с другими женщинами, пришедшими посмотреть на своих фаворитов. Они сидели вокруг нее, благоухая дорогими духами. Однако от такого скопления дам благоухание превращалось в тошнотворное зловоние, от которого Аурелия то и дело морщилась и отворачивалась. Дамы что-то громко обсуждали. Аурелия уже успела отвыкнуть от светского общества, но ей никогда не нравились эти богатые курочки на насесте. Казалось бы, матриархат, власть, сила, ведите себя прилично. Но нет, эти бабенки ничем не отличаются от женщин богатых мужчин с Хейята. Так же галдят, так же одеваются, так же безвкусно пахнут. Аурелии почему-то стало стыдно за свой народ, и она отвернулась от них, чтобы не злиться еще больше.

Над широкой квадратной ареной вспыхнул свет. Дамы притихли. Сидевшие ближе – в основном мужчины, но и некоторые женщины из небогатых семей – засвистели и зааплодировали. Аурелия подняла голову, наблюдая за тем, как Михаил запрыгивает на арену, разминая запястья и плечи. Он нашел ее взглядом, полукивнул полуулыбнулся ей и отвернулся.

— Твой ухажер? — хохотнула крупная женщина, сидящая рядом. Аурелия обернулась к ней и оглядела с ног до головы. Закрытое платье, высокая прическа, бледное лицо.

— Он не мой ухажер, — отмахнулась Аурелия.

— Просто вы с ним так переглянулись, будто знакомы, — сказала женщина. — Откуда ты? Я не видела тебя здесь раньше.

Аурелия едва заметно сощурилась, высматривая в лице собеседницы какие-то мысли, которые могли бы изобличить ее. Тихо звякнул звонок. Зрачки Аурелии сузились, а затем снова расширились.

— Ты похожа на кого-то, — сказала женщина, оглядывая худенькую Аурелию. — Не могу понять, на кого.

Аурелия молча перевела взгляд на арену. Противники обхаживали друг друга, не то присматриваясь к слабым местам, не то испытывая. Михаил никогда не торопился.

— Точно, — улыбнулась женщина. — Будто королевская кровь.

Аурелия устало кивнула.

— Моя мать в близком родстве с бывшей Королевой Бренной, — легко соврала Аурелия.

Ложь с какого-то момента стала даваться ей проще обычного. Дотошный мадри матери сгубил в ней желание врать на корню, но сейчас оно снова обрело силу и разрослось как трава на брусчатке. Она врала даже Михаилу, у нее были свои планы. И он в них не входил.

— О, — сочувственно протянула женщина. — Тот день во дворце, должно быть, был ужасным?

— Я не знаю, — снова соврала Аурелия, наблюдая за реакцией. В системе Тигардена мало кто разбирался в королевской родословной. — Мы в эти несколько дней отсутствовали по делам, — продолжила врать она. Даже тени сомнения не промелькнуло на лице собеседницы, так что, скорее всего, она даже не знает, что ей врут. Или настолько впечатлена тем, что разговаривает с родственницей Королевы, что забывает обдумывать получаемую информацию. — А когда мы вернулись, нам сообщили, что стоит уехать. Мы и уехали.

— А этот паренек? — спросила она, указав на ринг. — Он тоже был там?

— С ним еще хуже, — ответила Аурелия и перевела взгляд на ринг. Михаил легко уходил от ударов, ожидая, когда невысокий широкоплечий мужичок, размахивающий перед ним руками, вымотается. — Он был в королевской армии.

— Да ты что? — женщина удивленно раскрыла рот. Аурелия бросила на нее короткий взгляд.

— Да, он в тот день был в увольнении. И мы его забрали.

— Ты на него ставила?

— Разумеется, — кивнула Аурелия, надеясь, что разговор окончен. Женщина вздохнула, не сводя глаз с Аурелии. Она чувствовала ее пронизывающий взгляд, будто ее старались неумело прочитать. Всем телом она ощущала, как она скользит взглядом вверх, вниз, по ее лицу, шее, плечам и прямой осанке.

— Я все не могу смириться с тем, что принцессы Аурелии больше нет, — тихо сказала женщина. Аурелия кивнула. Ей хотелось с кем-то поделиться, но, видимо, ее подруги не особо разделяют ее мнение или просто не рискуют обсуждать это друг с другом.

— Дают – бери, — буркнула женщина позади нее. Она наклонилась к ним и оглядела их недовольным взглядом. — Тут повсюду шпионы. Ты вот так говоришь, а потом нас обвинят в заговоре против Королевы. Тебе это надо? Мне – нет.

— По-твоему Королева Авацина лучше справляется со своими обязанностями?

— Как будто у принцессы Аурелии был шанс… Все, закрыли тему. На кого ставила?

— На низкого, — призналась женщина, бросив взгляд на Аурелию, то ли пытаясь увидеть, как она отреагирует, то ли спровоцировать. Аурелия не обратила на нее внимания. — А вот девочка ставила на высокого.

— Да? — ее подружка перегнулась через нее и позвала Аурелию. — Как тебя зовут?

— Лаура.

Это был оптимальный выбор: имя такое же непопулярное, как и у других членов ее семьи, плюс по звучанию похоже на ее.

— Лаура, почему ты ставила на этого паренька? — спросила женщина. Аурелия подняла взгляд, анализируя происходящее на ринге. Коренастый мужичок не в силах угнаться за ловким Михаилом подустал от бесконечных махов руками, так что теперь Михаил не боялся более близкого контакта и легко отводил ослабевшие удары. Аурелия всмотрелась в его движения, которые знала почти наизусть за столько времени знакомства с ним. Она нечасто видела его в рукопашном бою, а в фехтовании она всегда была сильнее (все-таки, она женщина), но Михаил был лучшим из всех, кого она знала.

Аурелия указала пальцем на ринг, призывая смотреть. Аурелия была уверена в следующем действии Михаила. Это уже даже не вероятность, это событие. Женщины повернулись к рингу.

— Вот почему, — сказала Аурелия. Михаил ловко поймал толстую почти отсутствующую шею мужичка сгибом локтя и потянул его назад. Пяткой ударил его под колени, и мужичок с грохотом тяжело повалился на спину. — Он всегда побеждает.

Мужичок задергался: его широкие плечи плохо позволяли ему подняться. Михаил наворачивал вокруг него круги, ожидая, когда он поднимется. Мужичок с трудом перевернулся, и Михаил тут же пнул его в бок, снова опрокидывая. Мужичок барахтался как упавшая черепаха, не в силах даже завести руки за спину, чтобы оттолкнуться от пола. Рефери отсчитал десятку и поднял Михаилу руку.

Михаил выдохнул. У него не было этого животного азарта, который вскипал внутри Аурелии при приближении победы, и она уже не могла остановиться. Михаил запрокинул голову и, выдернув руку из крепкой ладони невысокого рефери, спрыгнул с арены и вернулся в раздевалку. Он здесь за деньгами, а не за тем, чтобы устраивать шоу.

“Хотя стоило бы”, подумала Аурелия. Огромная часть аудитории здесь именно за шоу. Нужно поговорить с ним позже об этом. Она почти нутром почувствовала, как разочарование срезонировало внутри сидящих вокруг нее людей. Они ожидали кровь, жестокие удары, настоящую мужскую борьбу, но получили лишь… То, что получили.

— О, он так быстро убежал, — протянула женщина и выпрямилась. — Надеюсь, следующий бой будет поинтереснее.

— Боюсь, я вынуждена вас оставить, — сказала Аурелия, поднимаясь с широкий скамьи. — Забрать мой выигрыш и моего воина домой.

— «Твой воин»? — спросила женщина. — Скажи ему, что нам нужно шоу, а не…

— А ему нужны деньги, — грубо оборвала собеседницу Аурелия и приподняла платье. — И мне тоже. Спасибо за компанию.

Первая женщина мило попрощалась с ней и дружественно помахала. Аурелия подарила ей улыбку и кивнула. Она вылезла из скамей и прошла к кассам. Она предъявила мужчине документ, подтверждающий ее ставку, и почти сразу же получила свой выигрыш – толстенькую стопку разномастных купюр, смотанных ленточкой и две стопки монет. Аурелия взяла деньги, сложила в предоставленный ей бумажный пакет и вышла к раздевалкам. Оттуда вскоре появился Михаил: уже одетый, в куртке, с рюкзаком и при деньгах.

***</p>

Михаил сидел в небольшой гостиной снятого для Аурелии дома. Два кресла, теплый свет, фальш-камин, ворсистый коврик и шуршащая газета, в которой он искал новости о главном событии Хейята. Оно было настолько громким и ярким, что облетало буквально всю Та-Кемет и светилось в каждой газете.

«Каждый мужчина жаждет вырваться из матриархата», гласила статья в прошлом году. В этом должно было быть что-то похожее, потому что Хейяты никак не могли усвоить, что не всем мужчинам хочется брать на себя ответственность, не все из них хотят быть сильными и независимыми, им вполне приятно быть на побегушках у женщин. Некоторые, Михаил знал таких лично, получали удовольствие, исполняя приказы Аурелии.

«Знал», всплыло в его голове. Всплыло и отразилось какой-то нездоровой болью в сердце. Парочка его сослуживцев с таким упоением наблюдали за движениями Аурелии, с таким рвением исполняли каждый ее приказ… А теперь они все мертвы, и он даже не потратил и секунды, чтобы их оплакать.

Михаил вдруг почувствовал себя виноватым. Последний месяц он почти круглосуточно находился под воздействием мадри, и на чувства и эмоции вообще не оставалось времени. Нужно было защитить Аурелию, а не горевать по погибшим сослуживцам. «В конце концов, они умирают каждый день», говорил он себе, мол это не так уж и страшно.

Теперь они здесь – на большом Тигардене, в домике на окраине Даалима, у них есть теплая постель, горячая еда и небольшое состояние, и, кажется, время пришло. Михаил отложил газету, уперся локтями в колени и спрятал лицо в ладонях.

Но слезы не пошли. Он горевал и жалел, но плакать не мог. Глаза намокли и покраснели, но из них так и не пролилось ни единой слезы облегчения. Когда Михаил поднял лицо с ладоней, Аурелия тихо сидела на соседнем кресле и, спрятав под себя ноги, пила из кружки чай. Вторая стояла на столе, газета была осторожно сдвинута в сторону.