Часть 1. Лесная хижина. (2/2)

Речь Берри была прервана тем, что хозяйка дома достала какие-то таблетки, выдавила их из блестящей упаковки, раздавила и стала добавлять в блюдо. Это был какой-то препарат, но название его было невозможно разглядеть — пачку женщина кинула за банку.

— Вы же сказали, что не будете салат. — Тон был посредственный, словно это действие нисколько не выглядело странным. — Это психотропные. Дают больным. Подавители галлюцинаций, видений.

— Так значит вы всё же видите видения! — Агнес больше не могла стоять в стороне, и говорила она с явными напором и решимостью.

Женщина взяла чашку с салатом в руки и, ничего не ответив, прошла к столу, окруженному ободранными диванами. Ногой она скинула с угла столешницы мусор прямо на пол, поставила на освободившееся пространство свой обед, открыла железную банку и села на диван.

— Зачем вы пьёте такие препараты? — робкий голос Берри на фоне голоса Агнес отличался сочувствием и переживанием, тогда же как её подруга была движима только эгоистичным желанием правды.

— Я вижу то, чего не видят другие, но я не шизофреник.

Агнес не унималась:

— Пожалуйста, скажите, вы можете помочь?! Если нет, мы просто теряем время. А если можете, то у нас есть деньги, мы можем заплатить, нам нужно только узнать, что произошло!

— Мне не нужны деньги. Я не смогу вам помочь.

— Всё ясно! Она просто с психическим отклонением. Пошли отсюда, Берри.

— Но почему?! — Берри не сдвинулась с места, даже несмотря на то, что Агнес взяла её за руку. Глаза ее наполнились детским отчаянием и непониманием. — Вы лжете! Вы можете помочь! Вы помогли моей маме, даже не требуя вознаграждения, вы спасли ей жизнь. Помогите же ещё раз. Если вам не нужны деньги, мы можем заплатить иначе, давно уже не дети, у каждого вопроса есть своя цена.

Хозяйка дома лениво продолжала есть салат, демонстративно не скрывая свое безразличие.

— Если вы хотите, чтобы я что-то увидела, мне придётся перестать пить эти таблетки. Каждый раз мои «уходы» в подсознание заканчиваются для меня же хуже. Я не могу контролировать свой дар. Вы не понимаете, о чем просите. И дать то, что мне нужно, будете не в силах.

— Это ведь навзинол? — Агнес нагло вышла вперёд. — В свой салат вы добавили навзинол? Мой отец фармацевт, наверное, тяжело доставать такой препарат?

Хозяйка заинтересованно откинулась назад и склонила голову набок. Агнес же поняла, что нашла нужную струнку, и продолжила с прежним заносчивым напором:

— Не знаю, как ты ещё окончательно не свихнулась на таких дозах и не стала овощем. Я даже не знаю, что ты можешь, и в экстрасенсов я совсем не верю. Но если ты каким-то невообразимым образом дашь мне координаты убийцы, я тебе достану десять пачек таких!

— Пятнадцать.

— Да ты свихнулась! Я и так предложила тебе слишком много.

— Пятнадцать, и после видений ты сразу дашь мне препарат, иначе за себя я не отвечаю.

Агнес осеклась, а потом хитро улыбнулась.

— Хорошо.

— Если ты придешь без препаратов, я тут же уйду. Завтра в 12 я приду к лесной хижине.

— Но препарат ты получишь, только если твои видения будут действительно стоящими.

— В ином случае я заберу половину.

— Что?!

— На других условиях сделка не пойдёт.

Агнес стиснула зубы и сжала кулаки, но согласилась. Спускаясь с крыльца, Агнес не переставала бурчать:

— От неё мурашки по коже! И похожа больше на наркоманку. Ты видела, сколько она пьёт таблеток? С ума сойти.

— Ты действительно сможешь принести ей этот препарат?

— Да. У отца удачно завтра приходит доставка. Я от его имени сегодня закажу ещё. Откладывала себе на шубу. Но если что, деньги не пропадут. Перепродам их отцу, а отговорку какую-нибудь придумаю.

* * *</p>

Та, которую в этот вечер назвали и ведьмой, и гадалкой, и экстрасенсом, и наркоманкой, продолжала сидеть на своём старом диване. Вначале эти две гостьи очень напрягли её. Она всю жизнь скрывала свои способности и вообще старалась избегать общества. Впервые её дар, или же проклятие, ярко проявился, когда она была подростком. Вместо лица своего отца девчушка увидела страшную свиную рожу. Испугавшись до побелевших волос, она тогда ещё не знала, что это лишь начало бесконечного кошмара в её жизни. Со временем девушка поняла, что эти образы начинают распространяться и на других людей. У каждого было свое лицо и свой порок. Последние она чувствовала, видела. Вовремя начала скрывать от остальных свое странное поведение, но привыкнуть к такому было невозможно. Отец вскоре умер. Она уже не помнила, как. Галлюцинации порой часто путались с реальностью. Она так устала… Пять лет назад во время приступа ей дали эти препараты, когда она лежала в психиатрической лечебнице. С тех пор эти таблетки стали для неё персональным наркотиком. С ними пропадали видения и, кажется, она могла жить обычной жизнью. Первоначально их эффект длился до двух дней без пререканий, а то и больше. Но потом разум стал вырабатывать иммунитет, и таблетки приходилось принимать больше и чаще. Жизнь давно уже потеряла смысл и краски. Девушка не знала ни кто она, ни что она может… Звали её Сельма.

На следующий день она наняла такси и приехала к хижине, где её уже ждала группа молодых людей. Деревянный дом на поляне казался добротным и днём отнюдь не внушал страха. Сельма окинула его взглядом. Конечно, она знала этот дом. Все знали лесную хижину. Раньше здесь обитал лесник, но сейчас эта должность пустовала.

Сельма, словно боясь солнца, пряталась под чёрным капюшоном толстовки. Она ссутулилась почти вдвое, хотя, когда Агнес и Берри были в её доме, Сельма явно не отличалась подобным физическим недостатком. Медленной походкой она дошла до компании. Таксист уехал, и они смогли спокойно открыть опечатанную дверь. Внутри стоял огромный дубовый стол и стулья, какие-то стеллажи, наверху под крышей располагалась спальня. Ноздри ласкал приятный запах дерева и какой-то домашней засаленности. Сельма прошлась по комнате и скинула свою сумку на столешницу. Голову она не поднимала, скрывая лицо, голос погрубел:

— Таблетки.

Агнес вывалила из рюкзака картонные пачки:

— Но получишь их только после.

— Да пожалуйста.

Сельма усмехнулась и села за стол, спрятав руки в карманах. Так прошло почти две минуты, пока Агнес снова не наехала:

— Ты так и будешь сидеть? Что ещё?

— Мы ждём.

— Чего? Погоды у моря?

— Когда спадёт действие предыдущих таблеток.

— И когда это будет?!

— Час-два… Готовься провести здесь весь день.

— Очень надеюсь, что ты не дуришь нас. — Агнес села за стол и демонстративно прижала к своей груди рюкзак с препаратами. Сельма лишь усмехнулась в ответ.

Через час каждый занимался чем-то своим. Кто-то ковырял пол, кто-то залипал в телефоне, кто-то рассматривал местную утварь.

— Это невозможно… — тихо послышалось от кого-то из парней. Но все продолжали ждать, хотя надежду потеряла даже Агнес. Слезы наворачивались на её глаза от мыслей, что вот здесь, на полу, лежала растерзанная Шарли… Все же остальные изначально скептично отнеслись к затее с экстрасенсом, и только Берри сидела недалеко от Сельмы и смотрела на неё с неким участием и трепетом.

Спустя ещё время Сельма вдруг услышала скрип. Она вздрогнула и подняла голову, но, кажется, никто кроме неё этот скрип не услышал. Входная дверь отворилась и вошла девушка. Она повернулась назад, кому-то помахала рукой и, улыбаясь, закрыла за собой. Поежилась от страха, осмотрелась и ещё больше сжалась. Она не видела присутствующих. Это был фантомный призрак, повторяющий свою смерть. И его видела только Сельма.

Шатенка тут же поднялась, указывая на потустороннее рукой. Молодые люди заметили странное поведение их «гадалки» и немедленно стали дёргать друг друга, указывая на это. Все напряжённо повставали. Сельма ходила вокруг стола, словно за кем-то. Она сняла свой капюшон, и только сейчас все заметили, как зрачки её расширились, они стали огромными, она будто смотрела в другой мир. Её губы стали бурчать что-то неоднозначное.

— Страшно… Страшно… Шарли страшно… А здесь…

— Шарли?! Что с ней?! Что ты видишь?!

Агнес уже ломанулась вперёд, но Берри и Лилит удержали её. Этой сумасшедшей не стоило сейчас мешать. А та все продолжала свою мантру:

— Страшно… Шарли страшно… Сидит тут… В углу… Она не хочет идти наверх… Она боится темноты… Но тьма… Она сгущается… Она не одна… Тьма вокруг… Проклятая ночь! Нет! Нет! Тьма уже вокруг! Она ещё не знает, но тьма вокруг!

Сельма вдруг схватилась за голову, чуть ли не вырывая свои волосы. Она увидела, как замок внутри двери зашевелился. Не человек открывал его. Не человек! Тьма! Такой страх Сельма ощущала впервые, даже несмотря на то, что вечный кошмар уже стал для нее обыденностью. Такой же страх чувствовала и Шарли, которая всё ещё спрашивала: «Ребята, это вы? Вы разыгрываете меня? Не смешно, хватит!» Но дверь неумолимо поддалась и открылась, впуская зло внутрь. Шарли не видела тот страшный ком тьмы, что только что вошёл в хижину. Он обрёл форму и появились очертания высокого силуэта в мантии. Эта тень посмотрела на Шарли и указала на неё пальцем. Следом зашло нечто ужасное — это уже несуществующая Шарли видела. Труп — марионетка в руках тени! В язвах, синий, кровожадный бугай двинулся на визжащую Шарли. Девочка забилась в агонии страха, метнулась по полу из угла в угол, но участь была неизбежна.

То, что происходило дальше, не передать словами. Сельма закричала в ужасе. Но расправа над бедной Шарли — это ещё не тот ужас, который был предназначен самой Сельме. Оживший мертвец закончил свое дело быстро, даже не успело пройти и минуты. Однако неожиданно Сельма ощутила взгляд тени на себе… Это невозможно! Ведь это всего лишь фантомы, доступные её подсознанию! Она не видела глаза, но могла поклясться, что огромная тень смотрит точно на неё. И от этого взгляда стало ещё страшнее. Весь предыдущий ужас казался мелкой шалостью. Этот сгусток тьмы был необычайно силен, она чувствовала это! Тень в мантии вдруг подняла на неё свою руку и гортанный голос прошептал: «Я приду за тобой»…

В следующее мгновение всё исчезло. Оказалось, что Сельма забилась в угол и уже ничего не говорила, а вокруг собрались её молодые заказчики.

— Что такое? С тобой всё в порядке?

— Эй, приди же в себя! Может ей таблетки дать?

Сельма не различала, кому конкретно принадлежали голоса. Агнес быстро метнулась к столу и схватила одну из пачек. Таблетку удалось впихнуть в непослушный рот и влить туда немного воды. Через полчаса женщине стало лучше. Она поднялась, но ужас в её глазах останется теперь навсегда. Сельма чувствовала, что её вторжение в прошлое повлекло за собой что-то необъяснимое… Что-то… будто печать до востребования на неё наложило. И это тревожило больше всего.

На негнущихся ногах она подошла к столу. Из носа сочилась кровь от резко подскочившего давления.

— Так что ты увидела? Скажи!

Агнес всё ещё надеялась… Сельма же до конца осушила бутылку с водой, которую ей дали, и неожиданно яростно закричала:

— Почему вы не всё мне рассказали?! Это был не простой спор! Что вы делали до этого?

Ребята, словно их, как нашкодивших котят, застали за преступлением, вдруг быстро потеряли свой пыл и поникли, кусая губы. Далеко не сразу заговорила Лилит.

— Ну… В школе у нас был клуб «Любители эзотерики»… Берри с нами не было в тот день… Мы… В общем, мы нашли на одном из чердаков записную книжку… И туда был вставлен очень старый лист с переписанным… Ну типо заклинанием…

Потуги Лилит прервал Том:

— Короче, нам было скучно, и это действительно был спор. Шарли проиграла. И после ритуала должна была остаться здесь одна на ночь.

Сельма дышала часто, глаза её зверели всё больше.

— Да вы… идиоты! Её не человек убил! Дайте мне эту книжку! — Ответом стало лишь молчание. — Дайте сейчас же, я уверена, что она всё ещё у вас!

Берни первым зашевелился. Он обернулся назад, стукнул ногой по деревяшке в полу и откуда-то из-под досок достал старую, даже не книжку, а скорее склеенные страницы, обтянутые потрепанной кожей. Сельма с безжалостным варварством начала листать их. Чужеродный исписанный от руки лист стало не трудно найти. Девушка с необычным даром не знала ничего об этом, но страх, который теперь навечно поселился в её душе, говорил, что она погрязла в чем-то очень страшном. Сельма захлопнула книгу и прижала к себе. В свой рюкзак она небрежно скинула препараты и, как последний трус, выбежала из этого дома. Она бежала прочь, сама, как можно дальше! Теперь ей было плевать на всё. Внутренний инстинкт говорил бежать. И она бежала. Не зная, куда. Может, придётся бежать и из города…

Лишь в своём доме она почувствовала призрачное упокоение. Как только дверь захлопнулась, Сельма сползла по стене и закрыла лицо руками. Через какое время смогла подняться, она не знала. Устало пошла по коридору в тёмную кухню, волоча за собой рюкзак. Отяжелевшая рука поднялась к выключателю, и вдруг свет осветил черную надпись на всю противоположную стену: «Я приду за тобой». Сельма заорала во все горло! Вселенский страх сосредоточился сейчас только в её груди. Судорожные пальцы стали быстро вываливать всё из рюкзака, нашли таблетки, одна, две, закинули в рот… Она закрыла глаза… Должно стать легче… Скоро должно стать легче.

Когда Сельма смогла снова взглянуть на стену, записи уже не было. Даже не разуваясь, она достала холодное пиво, с жадностью осушила две бутылки и прямо в одежде повалилась спать на диван.