Глава 10. Люди и нелюди (2/2)

Животное, заверещав, попыталось схватить Лилию, но тут же отпустила. И стала своим фиолетовым языком лизать руки киборга со шприцем. Во взгляде животного было полное понимание того, что сейчас будет. «Люди! Что же вы делаете?!»

Лилия аккуратно сделала укол бедной твари , и та блаженно закрыла глаза. Она уже отмучилась, через несколько секунд остановится ее сердце. Лилия, исполнив свой долг милосердия, встала, убрала аптечку и немного постояла над телом мертвого животного. Это было свойство многих машин, - в тот момент, когда они не совершали активных действий, они неподвижно замирали.

Из оцепенения ее вывел шум приближающегося газотурбинного двигателя. Лилия оценила расстояние до источника шума и быстро скрылась в развалинах. Через некоторое время на серой дороге, давя мусор гусеницами,  показался легкий танк, на броне которого сидели вооруженные бойцы в костюмах РХБЗ* со значками скрещенных стрел. Один из них держал в руке пищащее устройство, похожее на электрический таймер с двумя короткими антеннами-«рожками». Местный вариант счетчика Гейгера… Танк проехал мимо по дороге, превратив тело мертвой уже твари с ее щенками в кровавое месиво.

А Лилия продолжила свой путь дальше, на запад… Ее вела программа, приказы, переданные из нового Центра и еще какое-то ощущение, похожее на сбой в программе. Впрочем, он ей не мешал, а только стимулировал к активным действиям...

ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ СООБЩЕНИЕ. ЗЕМЛЯ. БОСВАШ. ГОЛОСОВАНИЕ ПО ВОПРОСУ ВОЕННОЙ ОПЕРАЦИИ НА ПЛАНЕТЕ №771/56 (СИСТЕМА ГЛИЗЕ 413)

На связи Нью- Дели. Завершилось голосование на территории Ассоциации «Индостан».

Проголосовали: 1 546 836 370 респондентов.

Результаты: За – 29%. Против –71%.

Промежуточный баланс после голосования Ассоциации «Индостан»:  314 154 701 против проведения операции.

Примечание: штаты Кашмир, Бангладеш и Хайдарабад  проголосовали не менее 90%  за проведение операции и готовы направить добровольцев в зону конфликта.

Следующим номером голосует Китайская Народная Республика…

Военно-производственный объект СССР «Заря-21». 30 мая 2339 г. 04:40

Кетцоалькеатль 127349 немигающим взглядом глядел на голографическое изображение генерала Герезла с новой базы у Амфидо. Взрыв пирамиды-«Крепости» зидоистами не удивил его, он был к этому готов. Только что состоялось совещание с Кадочниковым, через пятнадцать минут будет брифинг с членами Военного Совета «Зари-21» и «Йеллоу Форт».

Герезл был страшно возбужден. Он практически кричал в монитор, размазывая по своему израненному лицу слезы:

- Он погиб, понимаете?! Он не успел вернуться! Такой молодой парень, мечтал здесь о возрождении жизни, о клонировании… Чего мы ждем?! Я требую разрешения на атаку, или я, черт возьми, выхожу из-под вашего подчинения. Вам что, своих не жалко?

- Успокойтесь, Герезл. – проклокотал Кетцель. – Гибель Неделина подтверждена?

Он уже знал, что при переходе на новую базу трагически погиб командир комендантской роты Виктор Неделин. Уже, когда личный состав покинул старую «Крепость» и системы слежения доложили о появлении диверсионных групп зидоистов, заложивших атомные ВУ в якобы уязвимые места. И вдруг, в последний момент поступила информация, что в пределы старой базы пробрались, спасаясь от имперских охотников за людьми, женщина с ребенком. Из огня, да в полымя, так сказать…

Неделин оставил за старшего молодого сержанта Плиева, далее, воспользовавшись своим телепортом перенесся в опустевшее помещение старой «Крепости». Еще некоторое время ушло на поиск беженок. Когда Виктор нашел их, уже произошла детонация взрывных устройств.

Герезл и все республиканское войско орали на все голоса, призывая Виктора вернуться. И он и рад был бы вернуться. Но телепорт не перенес бы трех человек сразу.

И Неделин принял решение. Он сорвал с себя телепорт, сгрябчил женщину с ребенком, надел на них телепорт и нажал кнопку перемещения. Они и перенеслись на базу. А Неделин остался там. В следующий миг старая база утонула в ядерном огне. Шансов у капитана-якута не было…

Весь личный состав, - и болхиа, и земляне, - были потрясены произошедшим. Но особенно сильно эта потеря ударила по Герезлу. Никто и никогда не видел его рыдающим.

- Вы знаете, ситт генерал, что я не склонен к сантиментам, - кашляя, сказал преводитель новой Республики. – У меня когда-то была жена и дочь. Я смирился с их потерей… Но сейчас у меня чувство, что я встретил сына, которого у меня никогда не было… И в тот же миг потерял! Чего мы ждем? Нас три тысячи стволов, у ваших «молнии», даже какая-то адская машина тут прибыла! Дайте разрешение наступать! Мы сметем зидоистов с лица болхиа! Камня на камне не оставим! И за этого парня, и за всех погибших за эти проклятые сутки!

- Вы получили новое оборудование и оружие?

- Нет еще… Но, какого хрена? Мы и без вас несколько лет удерживали Империю на расстоянии!

- Вы трижды были на микрон от гибели, и живы только потому, что наша база защищала вас! Даже, когда на вашей базе заправлялись имперские ракетные установки! – Киборг был безжалостен. – Было такое? Договорные дни, понимаю! Теперь без новейшего оборудования, без защитных экранов, сколько вас останется после боя? А там, на просторах материка еще жива Империя. И она может послать сюда новые легионы!

- Знаете, генерал Кетц…, Короче! Мы с вами вообще могли встать на рубежах города и превратить его в неприступную крепость. Вы и мы! И никто из этих тварей шагу бы не сделал в город! И женщины и дети, погибшие от рук зидоистов, были бы живы! Я чувствую себя преступником. Не знаю, как вы, а я чувствую… Как мы с вами оправдаемся перед людьми?! Перед живыми, а особенно, перед мертвыми? Я не смогу, например, на том свете найти нужных слов!

Кетцель был спокоен, как и подобает машине. Только корпус его почему-то стал фиолетовым:

- Думайте сами! Предположим, мы заняли бы оборону на подступах к городу… Какими силами мы бы располагали? Тысяча-тысяча двести у вас плюс пара сотен у нас. Мы бы могли оборонять весь город? Вряд ли… А противостояла бы нам собранная в кулак и организованная двухтысячная группировка с тяжелыми танками, оперативно-тактическими ракетными комплексами и, внимание,  - ядерными устройствами! Это я еще не считаю их резервы. Даже с учетом нашего технического превосходства, остатки города превратились бы в пыль. Вместе с теми, кто там укрывался… И было бы не тридцать шесть убитых мирного населения, а сотни! И сотни убитых и раненных среди НАШИХ бойцов! И из кого вы новую Республику создавали? Из призраков? Не лучше было ли, сохранив свою армию, отвести ее из района боя, а против зидоистов начать диверсионную войну, постепенно разлагая и разъедая их армейскую группировку? Уничтожая тяжелую технику и офицерский корпус? А что касается «Крепости»… Смотрите, сколько они извели на этот муляж боеприпасов! А они не бесконечны! И, самое главное, потратили или утратили 75% всего атомного вооружения! У них осталось одно устройство. А если бы у них было все четыре? А потом подвезли бы еще? И все это взорвалось бы на улицах Амфидо? Были бы не десятки убитых, а сотни! Если не тысячи! Так что и перед живыми, и перед мертвыми, у меня готов ответ.

- Да, ситт, допустим… - согласился Герезл. – Но даже сейчас группировка Гуэннохорро…

- Будет уничтожена в течение двух часов! – отрезал Кетцель. – Готовьтесь! Я проконтролирую, чтобы новое оборудование было отправлено к вам в ближайшие минуты. Да, счет идет на минуты… В современной войне нашей эпохи даже не минуты, а секунды и микросекунды решают все. Так что возьмите себя в руки и готовьтесь… Они сейчас радуются…Недолго им уже осталось радоваться, скоро выть будут от ужаса…В том числе, и от ваших действий.  Вам ясно?!

Герезлу ничего не осталось, как согласиться и отключиться с миром. А Кетцель задумался о том, как он будет выполнять свое обещание. Планов у него было громадье. Но…вновь его система заставила проанализировать решение по открытию города. Прав ли он был, что приказал оставить Амфидо на поругание врагу, как Кутузов – Москву в 1812 году? Да, машина мыслила исключительно рациональными категориями, допустимыми цифрами потерь, но что-то упорно заставляло его перепроверять собственное решение. А вдруг нашлось бы более рациональное и бескровное?

Общие потери Союзных сил составили уже около семидесяти человек, - по новым уточненным данным, сорок три гражданских, из них восемнадцать детей. Плюс два десятка убитых республиканцев при попытке отвоевать университетские корпуса . Кин… Неделин… Титов в крайне тяжелом состоянии… Ранена Иванникова. И не просто ранена, но и потеряла ребенка. Жю Сет-младшая, показавшая себя героем, но находящаяся на грани психологического срыва… Проникновение диверсантов в святая святых, на базу… Врага недооценивать нельзя…. И на последнем рубеже неожиданно – эта средневековая пастушка-монашка с бластером, вынесшая в одну калитку трех матерых убийц. А если бы не она? Все было бы куда хуже…

Потери имперских сил, правда, исчислялись сотнями единиц живой силы и техники. Но даже тысячи ликвидированных врагов не поднимут из могилы убитого ребенка.

Люди… С ними всегда одни неожиданности… Ты рассчитываешь на одни фигуры, а они прежде времени выходят из строя. А на авансцену выходят другие, доселе неизвестные…

Мозг-компьютер вновь начал «листать» погибших, воскрешая их образы в памяти Кетцеля. Все данные с микрокамер уже были обработаны. Только имен этих девочек, мальчиков, женщин, мужчин не было. Были лишь образы, которые архивировались в памяти киборга. И от этого Кетцелю было очень неуютно.

Похоже, он подхватил у людей фатальную болезнь. Кибернетический эквивалент такой болезни, как «совесть».

Нужно работать дальше. Все же основные задачи ими достигнуты. Осталось ждать совсем немного…

Кетцель принял окончательный вариант атакующей операции в Амфидо. Он уже выделил отдельные подразделения, назначил каждому определенные задачи и направления. Они будут разосланы командирам подразделений и соединений перед самым началом.

Командующим…А вот командовать операцией будет Иоффе. С шести утра утра оперативное командование перейдет к нему. У самого Кетцеля еще есть дела…

Встав с кресла, Кетцель включил телепорт, и перенесся в госпиталь. Здесь уже несли службу бойцы комендантской роты.

Еще кадровые вопросы… Нужно назначить командиров рот вместо Титова и Неделина. Хотя бы исполняющих обязанности…

Кетцель, подошел к ложу, где находилась Иванникова. Она выглядела так, будто ей было все восемьдесят или девяносто. Морщины, белеющие волосы…. Синие круги под глазами, как у алкоголички… Сами глаза, блестящие от слез… Шланги, подающие лекарства,  и цветные точки датчиков, ловящих каждое изменение состояния больной. И белая повязка, которой был покрыт живот, с кровавыми пятнышками…

Ирина с огромным трудом повернула голову и увидела стоящую над ней металлическую фигуру с рубиновыми немигающими датчиками-глазами.

- Кетц… Простите меня… Не сберегла я ребенка Яна… Получила сполна за гульки свои…

- Анализ ситуации показывает, что ты не виновата, - просигналил киборг. – Вся ответственность на мне. Недостаточно внимания было уделено внутренней безопасности лагеря. Плюс отключение энергии, и система контроля не работала. Если бы не это обстоятельство, они бы и шагу не сделали.

- И..ведь как будто…знали, куда …бить…  - прохрипела Ирина. – Они уничтожены?

- Их ликвидировала Силве. Всех троих.

- Молодец…девочка… Умная и смелая… Слишком… Стелла ей может гордиться…

Тут Ирина опять заплакала горькими слезами:

- И поплакаться…некому… Ни Стеллочки нет, … ни Шинджечки… А ты …опять ругаться будешь… Жить не хочу, Кетц…! Не достойна жить…!

Кетцель осторожно коснулся ее руки. Аккуратно взял ее ладонь своими стальными пальцами:

- У меня замедляется работа систем, когда ты плачешь…

Ирина слабо улыбнулась:

- Спасибо тебе… Сразу стало легче, когда ты пришел… Я ведь одна… Одинока совсем…

- Твоему здоровью ничего не угрожает, - сказал Кетцель. Он осторожно пальцем коснулся щеки Ирины. Та наклонила голову, прильнув щекой к металлу пальцев.

- Я даже не обращал внимания раньше, что твоя кожная оболочка имеет такую структуру. Очень мягкую и эластичную структуру.

- Спасибо тебе, - улыбнулась Ирина. – Какие комплименты вы знаете, товарищ генерал!

- Я наконец понял, почему ты полетела в этот город врачом! – вдруг сказал Кетцель. – Неправильность ранее принятых решений компенсируется правильными в дальнейшем, в условиях повышенной сложности.

- Ну…ты и…загнул…, - ответила Ирина. – За грехи отвечать надо… Так проще… Как думаешь, я ответила?!

- Не владею полными данными для вычисления веса твоих грехов! – пробасил Кетцель. – А теперь моя очередь…

- Береги…себя… Ладно?!

- Принято к исполнению, - ответил Кетцель. – Знаешь, о чем я жалею сейчас?

- О чем?

- Что моя металлическая физиономия не имеет мимических свойств. Я бы тебе улыбнулся…

- Да ладно тебе...! – Ирина засмеялась против желания, тут же закашлялась. – Ты и так…хорош…

В этот момент раздался звук открываемой двери, и на пороге появился Иоффе, Ковун, Силве и Сайто. Друзья на бегу отсалютовали Кетцелю, и окружили больную, пожимая ей руку и целуя ее в щечку:

- Ирина! Как вы здесь одна?! Мы вас не бросим! Генерал не ругается?!

- Ириша! Мы к тебе на пять минут! Сейчас совещание вот, у товарища генерала! Тебе красную икру можно?! Я пятилитровой банкой затарился! Ложкой будешь кушать, как царица! Ребята с Байкала во-о-о-т такого омуля обещали!

- Ирина Геннадьевна, сейчас я буду молитву петь за ваше выздоровление! Не волнуйтесь, двоюродный брат моего дедушки – равин в хоральной синагоге! Так, товарищи раздаю текст… Он на иврите, конечно, но там есть транскрипция… Поем дружно, можно танцевать, а вам, Ирина Геннадиевна, можно смеяться!

- Что, Дава, и ты тоже культовый служитель?! – хохотнул  Ковун. – Давай, первым равином будешь на этой планете!

- А что давайте! Могу на постоянной основе, - весело ответил Иоффе. – Могу равином, могу попроще, кантором, моэлем быть тоже могу! Если нужно – обращайтесь! Лазер только захвачу…

Шутка утонула в дружном гоготе. Последней засмеялась Сайто, когда ей на ушко объяснили, что моэль – это специалист по обрезанию. Сама Ирина захохотала, хотя ей сейчас любой вздох давался тяжело с ее послеоперационной слабостью. Но было видно, что она счастлива, ощущая поддержку друзей в такой непростой ситуации.

- О, ужас! У вас такая религиозная процедура? – схватилась за голову Силве. – Да уж, суровые у вас правила!

- Силве, это не у всех! – улыбнулась Сайто – Я, например, синтоистка. У нас такого нет.

- А я вообще атеист! – хохотнул Ковун. – И мне ваши религиозные замуты по фигу!

- Вы все разных вер?! – изумилась Силве. – А господин Иоффе, мой отчим, почитает Единого Бога с бородой. А госпожа Ирина – трех богов сразу!

- Не трех…богов, а Триединого…бога. Отца, и сына…и Святого Духа. Господи, прости меня, грешницу великую! – простонала Иванникова, пытаясь покреститься.

- У вас у всех разные веры, и вы так дружите?! Я потрясена! – схватилась за щечки Силве.

- А теперь еще и вы, хилликийской веры! – улыбнулся Иоффе. – Добро пожаловать в команду!

Новый взрыв смеха потряс грустные больничные стены. Силве, покраснев, осенила себя знаком Молнии. А Кетцель отстал, отошел назад, наблюдая за людьми… Любопытные все же это создания. Как-никак, предки мыслящих машин! Он заметил, что Силве тоже отошла на шаг, не решаясь присутствовать в одном кругу со старшими офицерами.

- Товарищи. Перед вылетом разрешите мне совершить одно мероприятие, - взял слово киборг. – Виконтесса жю Сет! За успешную оборону вверенного вам участка базы, за ликвидацию троих особо опасных военных преступников, я, как представитель правительства СССР, награждаю вас боевой медалью!

Он протянул руку к девушке ладонью вверх. Через секунду в стальной руке заискрившись, появилась медаль серебристого цвета с темно-синей прямоугольной колодкой. На медали была изображена старинная гусеничная боевая машина и красная звездочка. Посередине серебристого кругляшка была надпись на русском языке: «За отвагу».

- В смысле?! А с этого момент поподробнее? – удивились офицеры-земляне.

Они знали про нападение, но не уточняли, кто ликвидировал террористов, считая, что это сделали прибывшие на место сотрудники КГБ или солдаты, или внутренняя система безопасности. ….. Кетцель подробно рассказал товарищам о подвиге молодой дворянки, используя такие выражения, как «в критический момент…», «презрев опасность…» и «умелые и грамотные действия». Земляне глаза вытаращили, даже Иванникова. А сама Силве, потупив взгляд, покраснела так, будто ее уличили в чем-то непристойном.

- Что теперь матушка скажет?!

Кетцель передал медаль Сайто, та приколола девушке медаль на передничек. И вдруг девушка расплакалась…

- Какая же ты… умничка, Силве! Прости…меня, что…я на тебя ругалась… - вяло сказала Иванникова

- Моя падчерица, между прочим, - хвастливо сказал Иоффе. - Labores gigunt hanores*! Поздравляю вас. Это очень ценная медаль. Некоторые даже называют ее ”малым орденом”. Такую награду за красивые глаза не дают!

- Стеллино воспитание видно, - сказал важный Ковун. – «Вот из таких детей героев делают Отечества мученья!» А ну, качай ее, ребята!

- Нет…прекратите! – пыталась протестовать Иванникова. – Мужчины…не имеют …права…ее трогать… Придурки!

Но было поздно. Визжащую Силве подхватили и отправили пять раз в полет к потолку под крики «Ура». Иванникова вяло материлась и пыталась объяснить, что такой обряд оскорбителен для дворянской чести девушки. Когда ошарашенную виконтессу все же поставили на твердую поверхность, в ее глазах было такое отчаяние, будто на нее напала шайка разбойников в Сеттском лесу. Хорошо, что Кетцель и Иоффе объяснили, что так у землян чествуют героев, и еще не каждый достоин такого обряда. Ковун еще заикнулся, что медаль надо обмыть по старому русскому обычаю, но тут уже на него зашикали все присутствующие:

- Я тебе обмою! – пригрозила Иванникова. – Наобмывались…уже…на Первое мая. Девчонку совращать не дам!

- А теперь – молитва! – торжественно изрек Иоффе, надевая на макушку маленькую куполовидную шапочку.

Киборг вышел из госпитального здания. Посмотрел на клумбу, украшенную десятками цветов. И почему Ирина их так любит? Бесполезные растения ведь. Только что красок добавляет! Поставила бы сюда разноцветных лампочек: и красота, и польза, спектр оптических датчиков корректировать можно было бы!

Вслед за ним вышла Силве. Она была в отчаянии:

- Ваше Сиятельство! Господин генерал! Госпоже Иванниковой не угрожает смерть?!

- Нет, она идет на поправку, - ответил киборг. – С ней все будет в порядке.

- Господин генерал! Скажите… Как вы думаете, мне нельзя больше быть священницей? Я в смятении… Я лично убила трех человек. Меня это очень тяготит… Священнослужителям даже оружие в руки брать нельзя! А тут такой грех на душу… Вы не могли бы, может быть потом, помочь мне объяснить моим наставникам, что …у меня не было другого выбора.

- Выбор всегда есть, - вдруг философски ответил Кетцель. – Отойти в сторонку, сохранить свою мнимую чистоту и незапятнанность и остаться в своем виртуальном мирке. А можно предпринять действие, замараться в отходах этого мира и никогда больше не быть прежней. Но самому при этом стать причастным к процессам Системы.. Вы выбрали второй вариант, - стали причастны к роковым событиям целого мира. А вы представьте, что было бы, если бы вы не стреляли в этих разбойников? – спросил Кетцель. – Представили?

- Даже представлять не хочу, ужас! – запричитала девушка. – Да вы философ! Вы могли бы издать целое собрание своих мыслей!

- За сто тридцать восемь лет любой станет философом. Вы ликвидировали военных преступников, Жю Сет, - отчеканил Кетцель. – У них руки по локоть в крови. Вы остановили их, потому что не могли не остановить, верно. Значит, вас направил Бог именно в этот момент, в эту точку пространства?

- Возможно и так, - согласилась Силве. – Кто же знает Его замыслы наперед?!

- Послушайте, как вы думаете, что делать с Ириной? – вдруг спросил Кетцель. – Мне интересно ваше мнение. Она близка к отчаянию.

- Что я, глупый ребенок,  могу насоветовать вам, стасороколетнему мудрецу? – опустила глаза Силве. – Разве только… Она очень переживает за разрыв отношений с дочерью, которая осудила ее за … за языческие обычаи. Если бы удалось помирить их…

- Понял вас. Надо подумать…

- Ваше Сиятельство! – с мольбой в голосе спросила Силве. – Скажите, я действительно…достойна этой военной награды? Я ведь не мужчина.

- Достойны! Носите постоянно! Приказываю, как член королевской семьи! Спасибо вам за вашу службу. Все, что могу сейчас… – сказал Кетцель, перекрашиваясь в черный цвет, чем чуть не довел юную дворянку до обморока. Обескураженная Силве, подобрав платье, склонилась в реверансе чуть ли не до земли.

- Удостоверение на медаль будет в отделе кадров! – сказал Кетцель. – Позаботьтесь об Ирине!

- Да, Ваше Сиятельство! – ответила девушка. – Как прикажете!

Закончив дела на земле, Кетцель взмыл в предрассветное пасмурное небо. Он взял направление в сторону многострадального Амфидо, где пока еще правили имперцы. Прямо в воздухе он проведет совещание с военным советом и решит кадровые вопросы.

Но внезапно Кетцеля самого вызвали на связь. Вызывал «Космос». Кетцелю доложили, что из гиперпространства вышел неизвестный корабль, который ссылался на него, Кетцоалькоатля 127349.

- Все в порядке, - ответил киборг, сверившись с картой паролей. – Это наши товарищи. Специалисты с Кубинки прибыли!..

А после, прямо в полете. По встроенному спикерфону набрал номер одного из абонентов на Земле.

Под ним раскинулась мертвая земля, разлинованные разбитыми дорогами бывшие поля, русла высохших рек. Ни одного огонька…А вот на горизонте, там, где был город, полыхало огненное зарево, и красно-оранжевое пламя сливалось черными дымами с серо-бурым небом.

- Здравствуйте, - проклокотал Кетцель, зависая на месте. – С вами говорит Кетцоалькоатль 127349. Да, депутат Верховного Совета СССР и заместитель Председателя Правительства. Извините за столь ранний звонок, но дело очень важное. Касается Иванниковой Ирины Геннадьевны… Да, Иванниковой. Вы мама? Оставайтесь на связи, позовите Иванникову Алину… Да, это очень важно…

04:50 (по Москве)

ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ СООБЩЕНИЕ. ЗЕМЛЯ. БОСВАШ. ГОЛОСОВАНИЕ ПО ВОПРОСУ ВОЕННОЙ ОПЕРАЦИИ НА ПЛАНЕТЕ №771/56 (СИСТЕМА ГЛИЗЕ 413)

На связи Пекин. Завершилось голосование на территории Китайской Народной Республики

Проголосовали: 1 867 111 923 респондента.

Результаты: За – 98,9%. Против –1,1%.

Промежуточный баланс после голосования КНР:  1 532 418 991 за проведение операции.

Следующим номером голосует Японская Империя…

---------------------------------------------------

Киншаса - столица нынешней ДР Конго в Центральной Африке.

Испытательный Эквивалент - мера мощности детонации атомного устройства. Равен примерно одной килотонне.

РХБЗ - радиационная, химическая, биологическая защита.

Labores gigunt hanores - Труды рождают почести (лат.)