Глава 3. Генерал Кетцоалькоатль (2/2)
- Так есть, ситт. Армия служит народу. – сказал Герезл, и в течении пяти минут вкратце рассказал представителю Земли о мотивах и истории республики «Полярное сияние». Вплоть до последних событий.
- Ну, дальше ясно, - кивнул Михайлов. – Офицерская хунта поправела и решила сохранить личную власть любой ценой. Мы с таким сталкивались…И вы рассматриваете именно социалистическую модель развития? Понимаете, мне бы не хотелось, чтобы мы, используя ваше сложное положение, навязывали бы вам какие-то идеологические основы. Поэтому, я хочу знать, - это действительно ваше искреннее решение? Хочу сказать, что мы будем пытаться оказать вам помощь, даже если вы выберете другую модель развития.
Герезл поморщился от боли в плече, куда не так давно угодили осколки:
- Я солдат, ситт, и всегда был сторонником военной демократии, когда иерархия воинская, а ресурсы распределяются по справедливости. Политикой меня заставила заняться необходимость… Я решил выстроить то, в чем разбираюсь, а мой идеал – военная демократия, где сохраняется иерархия, но каждый имеет право голоса, а ресурсы распределяются не по чинам, а по справедливости. Политик из меня, видимо, получился неважный, но бедные люди пошли за мной. Из безысходности, видимо… Счетов в банках не имею…да у нас и банков-то нет, все сгорели… Когда-то давно я был таким же дураком, трясущим кулаком над головой при имени вождя и зарабатывающим на войне… Но ядерная война, наши громадные потери, весь наш ущерб крепко научили меня, что в мире есть и другие ценности, ныне недоступные мне… Скажите, как быстрее дождаться вас? Что нам нужно делать?
- Все зависит от того, какой путь вы выбираете. Поймите, мы не собираемся шантажировать вас и принуждению веры истинной по нашему разумению. Мы не собираемся ставить вас на колени и делать из вас покорных вассалов. Но решение все же принимаем не только мы. Народ! Семисотмиллионный советский народ будет решать судьбу предполагаемого соглашения. И я пока не готов ответить за результат. Все-таки объединение с воюющей страной, - это тоже определенные сложности… У нас прямая народная демократия. И потом… Самый быстрый путь к объединению – это прямое присоединение к нашей стране. В данном случае советский народ, частью которого вы становитесь, просто не сможет остаться глухим к вашему заявлению. Но я говорю честно – для вашей республики это в лучшем случае автономия. Это утрата вашего суверенитета. Другие способы, щадящие вашу независимость более сложны и должны пройти одобрение еще двух инстанций, а это еще дополнительно дня три…
- Я понимаю вас, господин сенатор, - Герезл испытывал сейчас сразу три чувства: гнева, скорби и страха перед неизвестностью. – Увы, у меня нет времени. Гибнет мой народ! Каждая минута – это смерть новых моих граждан: женщин, детей…
- Но согласны ли ваши сограждане? – пытался, как адвокат дьявола, поколебать уверенность генерала Подгорный. – НЕ станем ли мы для них новыми оккупантами? Вот уж чего не хотелось бы… А вы – не войдете ли вы в историю вашего народа пособником оккупантов, предателем нации?
- Господин сенатор, я уже много речей слышал о нации, и о ее величии. – В глазу старого генерала блеснула слезинка. – И все разговоры заканчивались лишь очередной войной. Или погромом… Или обысками и арестами неугодных. Что, концлагеря были для пользы нации? Или разделение населения на категории? Многие зверства именовались нашими руководящими доблестью во имя нации. Я не буду обелять себя…и у меня руки тоже нечисты…Потребовалось потерять дом, семью, нацию, наш прекрасный мир, который мы сами же и разбомбили… Поэтому…как вы говорите? В каком качестве я войду в истию народа? О, Святая Божья Семья, да пусть эта история будет! И я с радостью войду в нее хоть предателем, хоть червем, хоть микробом!
- Хорошо, я понял вас, - сдержанно ответил Подгорный. – Итак, я не вижу препятствий, чтобы мы пришли к соглашению. Товарищи Политбюро, все необходимые документы товарищ «127349» уже предоставил. Голосуем по вопросу… Кто за? Единогласно…. Сегодня же, на экстренном заседании Верховного Совета мы поставим вопрос об общенациональном голосовании за прием республики «Полярное Сияние» в состав Абилонской ССР на правах автономной республики…. На проведение голосования уйдет какое-то время… В общем, результаты будут не раньше завтрашнего полудня. Уж держитесь здесь…. И помните, - вы не одиноки.
Герезл отдал воинское приветствие, приложив ладонь к погону. Подгорный встал с места, придерживая края пиджака. На это совещание закончилось.
Но оно продолжилось спустя час уже в воздухе, когда Кетцель летел домой. Пришел вызов от председателя Политбюро:
- Привет, Петрович, - шутливо поприветствовал Подгорный киборга. – Не отвлекаю от новых боев?
Кетцель привык, что в Москве подкалывали, придумав ему человеческое отчество. Хотя, родилось оно не на пустом месте. «Петр» было имя конструктора целого семейства машин, в том числе и 127 серии. Все они с гордостью могли именоваться «Петровичами». И кто-то из ученых еще шутил про птенцов гнезда Петрова. «Птенцов»-то было несколько десятков, не меньше…
- Привет, Семеныч, - в тон ответил ему киборг. – Нет, я вообще сейчас в стратосфере.
- Извини, что вот так, на бегу, - сконфузился Подгорный. – Как семья, как внуки-то?
- Слава Конструктору, - скрипнул Кетцель. – Одного вот только переохладили, сейчас болеет. Мелкий ремонт, не более.
- Ох, с мальцами всегда так… - махнул рукой Андрей Семенович. – Сейчас пора такая, болеют от малейшего ветерка! Я своих недавно в Грецию отправил, к солнышку поближе…
- Что вы думаете о ситуации? – спросил Кетцель.
- Ну что тут скажешь, чисто по-человечески людей жаль, - нахмурился Подгорный. – Но мы-то рассуждаем категориями государственными, а не личными. Допустим, Союз проголосует за… Но что получит страна от альянса с этой микрореспубликой?
- Эта микрореспублика способна поколебать монополию местного олигархата и быть ему отличным вирусом в матрице, - ответил Кетцель. – Я уже подавал служебные записки, что месторождения J-101 рано или поздно исчерпаются, и нам нужен поиск новых месторождений. Одно уже нашли… Для этого нужен широкий контроль над территориями. Все идеально: мы восстанавливаем цивилизацию, возрождая ее из ядерного пепла и, заодно, проводим здесь культурную реформу, одна из задач которой – вовлечение аборигенов в производственный процесс. Разумеется, на справедливых условиях, и для аборигенов тоже. Далее в моем плане – строительство обогатительного комбината и, в дальнейшем, производство топливных концентратов. А в отдаленной перспективе, - база нового флота. Мы ведь в пограничной области. Это открывает перспективы для дальнейшего продвижения в новые сектора. В качество побочных производств для аборигенов – передельная металлургия, химия и машиностроение. Планету так загадили, что металл и химию можно из океана, атмосферы и почвы добывать. Попутно это, кстати, проканает за очищение планеты. Дальше… Уже сейчас можно начать озеленение. На очищенных территориях можно организовать агропромышленные комплексы. Болхиа не так уж безнадежна, а если посмотреть под определенным углом, очень перспективна.
- Я не хотел задавать этот вопрос напрямую, - спросил кремлевский аппаратчик. – Но есть ли вероятность, что получив спасение, помощь, восстановление экономики, тот же Герезл лет через десять не скажет нам: «вы все сделали, а теперь кыш, проклятые оккупанты!» Если мы посмотрим в историю, первый СССР тоже много кому помогал, и потом все союзники, которые сосали из него средства и ресурсы, благополучно его кинули.
- А вот для этого нужно создать противовес, - ответил киборг. – Ведь не все готовы выбрать социалистический путь развития? Но это не делает их хуже? Помимо Болхианской Социалистической республики рядом может возникнуть и, например, Болхианская Демократическая республика. Или какая-нибудь Болхианская Либеральная. И возглавлять ее будет, например, кто-нибудь из старых военных. Разумеется, тот, у кого руки почище. И помощь от нас, ее еще получить надо. Рядом ведь еще республика… Вот вам противовес. И таких республик в перспективе может быть и несколько…
- Вот ты хитрец, бог ацтекский! - усмехнулся Подгорный. – Толково придумано. Подожди, ты хочешь привлечь кого-то из старой гуэннохоррской аристократии?
- Кого-нибудь, от кого не смердит кровью мирного населения. Нет более преданного служаки, чем враг, которого ты приблизил к себе. Тактика еще со времен Чингисхана работает.
- Не могу сказать, что ты меня убедил, но не лишено смысла, - скептически ответил Подгорный. – Хорошо, это уже отдаленная перспектива. Меня волнует реакция федеральных властей. Сейчас не то время, когда страны в одиночку действуют, кто во что горазд. Возникнут непонимания, разногласия…
- А мы и не делаем секрета из нашей миссии, - ответил Кетцоалькоатль. – Все подвиги местных властей теперь в открытом доступе, будут пополняться и далее. Мы идем в авангарде и предлагаем всех желающих присоединиться к нам.
- А если Федерация не поддержит нас? – спросил Подгорный.
- Тогда СССР останется в одиночестве по данному вопрос. И бремя спасения цивилизации полностью ляжет на плечи Москвы. И то, на неофициальных началах, – сказал Кетцель, облетая пылевое облако. – А для одного суперсоюза это слишком большие расходы. Если браться за это дело в одиночку, неcколько лет вся наша промышленность будет работать только на восстановление Болхиа. Я уже не говорю, что ООН может просто запретить активные действия против Империи.
- Думаете, навести порядок в этой области – это так тяжело?
- В ЭТОЙ ОБЛАСТИ – нет. Я могу один это сделать за два дня. Но мне нужно «добро» с Земли. И еще, имейте в виду, - в глубине материка еще десятки городов, убежищ и промышленных центров. Десятки действующих концлагерей, где людей держат в клетках, как животных. Как Федерация проигнорирует этот факт? И здесь, в городе зидоисты удерживают несколько сотен гражданских… Это тоже будет тормозить операцию.
- А точнее, - сколько таких объектов? – поинтересовался Подгорный. – И где там окопался их вождь парафиновый? Насколько я понял, эти фашисты доморощенные очень хорошо выдрессированы своими паханами, и приказ сверху для них – закон? Зачем нам занимать каждый пункт, когда можно взять за хибот местных начальничков… Подожди, Петрович, не гони волну, мы тут на этот счет с нашими штабистами потолкуем. Ты сбрось-ка нам точное количество таких точек, и, образно говоря, сколько надо «штыков» на каждый, хотя бы примерно. Пусть космическая разведка тебе поможет. А мы тут подумаем, может, чего и сообразим.
- После брифинга вышлю, Андрей Семенович, - сказал киборг. – Вся информация уже собрана давно.
- Добро, Кетцель Петрович! Ждем! Не кисни, чего-нибудь сообразим!
Отключив связь, Кетцоалькоатль начал снижение сквозь унылые облака цвета циркона. Через некоторое время у него новое совещание, на котором будет присутствовать Кадочников. Он вынул в полете свою вечную флягу и выплеснул в пасть остатки своей любимой азотной кислоты, чтобы маленько взбодриться. И киборги чувствуют порой усталость и хандру.
Но вновь вмешались обстоятельства. Как только он пролетел защитный купол базы, завис у штабного здания и влез в окно своего кабинета (Кетцель часто пользовался таким хулиганским способом, так же быстрее), спустя пять минут в дверь истошно забарабанили, как будто кого-то убивать собирались. Тотчас в дверь ворвалась (именно, ворвалась) молодая хилликийка виконтесса Силве Жю Сет, содрогаясь от рыданий. Она была в своем нелепом и непрактичном, по мнению, Кетцеля, темно-синем священническом платье с белым передником и воротничком, застегнутом по самое горло. Чепец скрывал ее черные кудри, а на груди поблескивал медный знак Святой Молнии. Ее сопровождала Шинджу.
- Она находится в состоянии глубокого эмоционального потрясения – сообщила девушка-киборг. – Десять минут назад она упала в обморок.
- Спасибо, Капитан Очевидность, - сдержанно поблагодарил ее Кетцель. Он встал, прошел к плачущей девушке? – Что случилось, Силве? С матерью что-нибудь? Что вызвало такие проблемы в вашем функционировании?
Когда-то Силве до содрогания боялась «железного демона», который, по словам матери, имел статус, близкий к статусу принца-регента. Но сейчас она, дрожа от волнения, бросилась в ноги киборгу, как будто ворвалась на прием к королю:
- Ваше Высочество, беда! Выслушайте, молю, Вас! Только на Вашу силу уповаю, и Ваше воинское умение! Беда! Извольте выслушать меня, и лишь потом гоните! Мне только что поведал один из доставленных из страшного города отроков, что там орудует банда вампиров! Эти варвары из пустыни, слуги гуэннохоррского короля, оборудовали языческое капище, где в страшных машинах они выкачивают кровь из живых людей, из детей и младенцев! Эту кровь они запаивают в стеклянные фляги и бочки, а обескровленные тела отправляют на съедение, как лютые звери, как слуги дьявола! Молю вас, как священница, как служительница Божья, организовать Святой поход против этих лютых дьяволопоклонников! Я готова сама идти вместе с войском и выполнять любые обязанности, вплоть до посудомойки или сестры милосердия, только пресеките нечестивые дела.
- Силве, остановитесь! Примите вертикальное положение! – загудел Кетцель, прерывая этот поток информации. – Ваша мать знает, что вы здесь?
- Матушка в лазарете, она не знает... Зачем я ее еще буду травмировать такими черными вестями? Я готова сама принять такое решение, я уже взрослая. Мне уже семнадцать лет, и я рукоположена в слуги Божьи неделю назад…
- А как ваш…отрок…уцелел таким образом? Он пояснил?
- Он сказал, что выбрался из клетки через открытую дверцу, которую забыл запереть пьяный стражник. Он пробрался в развалины и в ужасе бежал к своему дому. Там он наткнулся на вашу даму-воина, которая вывела его к нашей крепости и по воздуху его доставили сюда.
Кетцель, выслушивая дрожащий голос девушки, подумывал, что было бы неплохо удалить ее отсюда домой. Если старшая Жю Сет хотя бы постепенно привыкла к реалиям болхианской жизни, то для девушки с сознанием начала 20 века, вырванной из патриархальной сельской глубинки в космос, а потом в постядерный ад погибшей цивилизации другого мира, это было невыносимым испытанием. Это все равно, что какую-нибудь пастушку из королевской Франции или царской России поместить в окопы Сталинграда, или в разгар Мариупольской Битвы 2022 года, или в горящий Лондон после первого удара хвилланской армады.
Гуриассийский мир, дочерьми которого были графиня Стелла жю Сет и виконтесса* Силве Жю Сет, можно было обвинить во многих гражданских грехах. Но только не в кровожадной воинственной жестокости. Войны между странами там велись нечасто и обычно оборачивались в три-четыре генеральных сражения, после чего подписывался мир. Такие новшества, как мины, пулеметы, снайперские и автоматические винтовки многие даже генералы в цветастых мундирах с эполетами критиковали, как варварские и бесчестные средства подлого убийства. Во время войны с мирного населения собирали пожертвования не только на нужды своего войска, но и на содержание пленных, а многие пленные вообще жили в городах и частных домах обычных подданных, нередко обедая за одним столом если не с хозяевами, то уж хотя бы со слугами. Лишить пленного пайки хлеба считалось бесчестием для пленителя (хотя на деле, конечно, бывало всякое) и могло стать поводом к массовому осуждению. А уж бомбардировки городов с целью уничтожения рабочей силы или массовый террор против мирного населения и вовсе был для среднего хилликийца за гранью добра и зла. Глобальных побоищ, вроде Первой или, тем более, Второй Мировой войны тихий аграрный Гуриасс не знал.
- Так, товарищ Жю Сет, успокойтесь, - пророкотал Кетцель. – Отведите этого мальчика к Ковуну. Павла Андреевича знаете? Ваша мать его еще Инквизитором называет. Я сейчас собираю военный совет, где мы обсудим дальнейшие действия, в том числе с оглядкой и на этот инцидент. Решим, что делать…
- Простите, Ваше Высочество, - вспыхнула Силве. – Обсуждать?! А какие здесь могут быть варианты? Если творится такое зло, а мы, вместо единственно правильной реакции, будем не бороться с ним, а облекать его в удобные, обтекаемые образы, мы тем самым обеляем его. И страдания несчастных, и злодеяния слуг дьявола превращаются просто в цифры и буквы на бумаге. То, что должно кричать, превращается в молчаливую белую тень и забывается, стирается. Буквы и цифры не так страшны, как крик детской боли! А там, за этой белой тенью скроются и имена злодеев!
Если бы Кетцель был человеком, он бы накричал на Силве или выгнал ее прочь. Но стасорокалетний киборг умел управлять людьми и быть предельно мягким, когда это нужно:
- Именно так, товарищ Жю Сет. Не забывайте, что я – машина. И я воспринимаю мир именно через совокупность цифровых знаков. И, как бы это не звучало ужасно ля вас, я не имею права думать о пострадавших, иначе, как о цифрах. Не имею права. Потому что тогда эмоции не дадут сделать правильный выбор. Потому что тогда придется помнить, что все это – живые люди, которые страдают, плачут, испытывают боль, страх, смерть. Тогда мой компьютер может сделать неправильные шаги, и я ошибусь при планировании. И тогда победят слуги дьявола. И тогда конец всему. Вы понимаете? Для этого и созданы машины, чтобы помочь человеку отринуть эмоциональное, и увидеть проблему в сухом спектре цифр. И спокойно решить, где и каких цифр надо добавить, что те вампиры, как вы их назвали, перестали существовать. Вы меня поняли?
- Да, ваше Высочество… - На глазах юной графини блеснули слезинки. Она отвела взгляд в пол, пальцы ее теребили ткань пышного платья на уровне юбочных складок.
- Однако, считаю ваше заявление сигналом мне, как представителю власти, и обещаю разобраться в данном вопросе. – Кетцель сжал кулак и прижал его к груди, будто приносил клятву на крови. – Вы где сейчас работаете?
- В детском отделении нового госпиталя, Ваше Высочество, - ответила Силве. – Тот, что за храмом. Меня хвалят ваши соотечественники, говорят, что я справляюсь…
- Отлично. Вот туда и направляйтесь, - заключил киборг. – Пусть вам будет восемнадцать, и сто восемнадцать, и больше… И потерпите еще немного. Недолго им блаженствовать осталось. Операция переходит в решающую фазу.
Немного успокоенная этими словами, Силве Жю Сет кивнула и склонилась перед ним в глубоком реверансе, как если бы перед ней был король или император. Кетцель в ответ, вытянувшись по струнке, отдал девушке воинское приветствие.
- Ваша информация принята в работу, - лязгнул он. – Ступайте…
Когда девушка, еле слышно ступая, покинула его кабинет, Кетцель включил все имеющиеся экраны, ожидая подключения старших офицеров и командующего с Абилона. Перед нем в очередной раз возникла голографическая трехмерная модель проклятого Амфидо. Киборг достал папиросу, заложил ее в зубастый клюв и задымил, как живой вулкан. В его алгоритм действий поступали все новые и новые данные, которые меняли изначальные планы.
«652-Х» - запросил стальной генерал по внутренней квантовой связи киборга Лилию Георгиевну. – «Мне нужна информация по нескольким вопросам…».
ПОЯСНЕНИЯ И РАСШИФРОВКИ - *
ПБ ВС СССР - Политбюро Верховного Совета СССР.
Виконт, виконтесса - дворянский титул, ниже графа но выше рыцаря.