Глава 4. Кровь за кровь. Часть 1 (1/2)

г. Амфидо, столица республики «Полярное Сияние». Примерно 19:30 (по Москве)

Гуинидо Карран, начальник Особого медицинского подразделения был вне себя от злости. Пригнали к нему пехотинцев подопытных охранять, чтоб их матери назад родили, так они успели стырить где-то склянку со спиртом и нарезаться до зеленых чертиков! Он пригрозил им, что напишет жалобу аж до самого командующего, а те лишь шатались, моргали рыбьими глазами и скалились. Еще два идиота перепутали дверь и вытащили отработанное тело через входную, чем привели в полное возбуждение низших в клетках. Трупы вытаскивают через тыльную дверь, и выбрасывают, там как раз повара с кухонь мясо забирают! Надписи зачем над дверьми?! Кретины! Один еще и клетку не успел закрыть. И вот, из-за их ротозейства один из щенков успел сбежать! А у Каррана определенное задание от руководства, ему нужно сдать определенное количество емкостей с кровью! Один сбежавший щенок – это, считай, полная ампула чистейшей крови, в зависимости от группы, конечно!

Логично было спустить за беглецом псов, но установившаяся искусственная темнота странным образом повлияла на животных. Они стали почти неагрессивными, пугливыми, как маленькие сучки, скулили, и всей их злости хватило бы на два-три демонстративных рева. Они бы даже не бросились за беглецом. Да и вообще, эта искусственная тень начала оказывать негативное влияние и на людей. Кому-то слышались голоса погибших, кому-то – какой-то таинственный зов, кому-то – крики и плач абсолютно незнакомых людей, а кому-то рычание и шорох чудовищ. Эти-то дурачки жахнули спирта еще и потому, что одному из них пригрезилась какая-то огромная тень, преследующая его. А капитан, который подвез еще сепаратскую биомассу, шепнул по секрету, что у них в двух ротах уже трое из окошка вышли, с девятого этажа, потому что мерещилась всякая чертовщина.

Только что теперь поделаешь? Все уже свершилось, злись, не злись. Карран протер усталые глаза, в которые будто бы насыпали песка. Отдав распоряжения медсестрам, чтобы подготовили место для следующего приговоренного, «доктор Карран», как называли его подчиненные, достал сигарету, которую заботливо берег, и вышел на улицу покурить. На воздухе он почувствовал, как к нему немного возвращаются силы, хотя в глазах от усталости плясали зеленые блики.

Он неприветливо посмотрел на темно-серое небо, в котором выделялось темный кружок солнца, как на фотонегативе. С запада дул освежающий прохладный ветерок, световая завеса не была помехой ветрам. И то хорошо!. Что там за затемняющим куполом, который накинули на город проклятые пришельцы, видно не было, хотя доктор Карран знал, что теневая завеса заканчивается примерно в двух халсиа к западу, и там – обычные световые сутки.

Пространство перед спецмашинами было покрыто битой щебенкой и освещено тремя мощными прожекторами. Они вырывали из полумрака изуродованную, разбитую площадь и мертвые корпуса домов с выбитыми глазницами, механические силуэты серых в дымчатых пятнах маскировки боевых машин и автобусов с выбитыми стеклами. Шел запах гари от костров, у которых скучились солдатики с оружием.

Перед дверью стояли два ряда клеток, которые притащили из разбитого зоосада. Только теперь в них держали плачущих и молящих о пощаде людей, - сепаратистов, которых Центральное Командование особым приказом признало низшей расой. Между клетками прохаживались двое часовых с автоматами наперевес. Пьянчуг, упустивших мальчишку, увел их начальник от греха подальше.

Гуиннидо презрительно взглянул на людей в клетках, еще вчера обычных жителей полуразрушенного города. Его не волновали и не трогали их мольбы, их плач и вопли отчаяния. Для него они были обыкновенным двуногим скотом, . Он уже выкачал кровь из полутора десятков (расточительно, да то поделаешь, требование продинспекции вынь да положь!). Пятнадцать тиддов назад он снял кожу с одного из грудных щенков, - младенческая кожа более мягкая, эластичная, лучше поддается обработке. До сих пор в ушах звенит детский крик… А что делать, работа такая... Эти, армейские, еще нос воротят, считают себя выше того, чтобы заниматься грязным делом. А пользуются с удовольствием все! Вот где справедливость?!

- Фу, проветрился! Легче стало, – выдохнул довольный «доктор», с силой открывая и закрывая глаза, разминая глазные мышцы, – Давайте следующую. Вон ту, мелкую, - указал он на девочку из второй клетки.

Он флегматично наблюдал, как стражники вытащили из клетки упирающегося ребенка и потащили его к вагончику на колесах. Безразлично смотрел, как кричали обреченные в клетках, тянули к ребенку руки, пытаясь удержать ее. Солдаты подтащили ее к машине, а там жертву уже приняли, втащили медсестры – две миловидные молодые женщины, которые хорошо исполняли свои обязанности, чтобы не лишиться тепленького местечка. Уж Карран-то знал, насколько хорошо!

Внезапно на западе, за «завесой» что-то ухнуло… Потом еще раз… Земля вздрогнула, будто по ней огромным молотом саданули. Бойцы прислушались, вскакивая на ноги, лязгнули затворы автоматов.

Даже пленники в клетках замолкли.

- Что там такое? – спросил Карран у близ стоящего офицера в лиловом берете.

- Хрен его знает, - пожал плечами тот. – Похоже на бомбардировку. Или работу тяжелой артиллерии.

- Наши?

Офицер в берете ничего не ответил, только плечами пожал.

Но, похоже, они оба ошибались. Через мгновение они увидели, как из-за «завесы» к ним быстро движется какой-то большой предмет. Даже не движется, а летит над самой землей…

С грохотом ударилась в землю перед бойцами сорванная с погон танковая башня, прожженная в нескольких местах. На верхушке башни плясали язычки неугасимого пламени. Башня перевернулась, длинной пушкой частично зарывшись в землю.

Этого было достаточно, чтобы гуэннохоррская идилия закончилась. Офицеры подняли тревогу, солдаты уже были на ногах, готовя оружие к бою.

И в этот момент слева и справа по зидоистам, освещая полутемный пейзаж ада, ударили плазменные молнии…

… А за завесой, на западной окраине города, позиции ракетчиков и артиллеристов подверглись атаке с воздуха.

Быстрые и неуловимые, как призраки, боевые аппараты пришельцев проносились над самой землей, расстреливая боевые машины плазменными очередями. Работали впятером: одна пара и одна тройка. Обладающие неимоверной скоростью и маневренностью, они проносились над местами расположения ракетных установок и тяжелых танков, разнося их на части, взрывая и поднимая в воздух. Нанеся удар, они взмывали почти в зенит*, делая мертвую петлю, потом вновь с огромной скоростью пикировали к земле, нанося новые удары. Они были настолько быстрые, что их было невозможно даже захватить в прицел ПЗРК.

Примерно в десяти халсиа к западу сработали два стационарных зенитно-ракетных комплекса, выпустив на восток сразу шесть ракет перехвата. Однако, это не возымело никакого действия. Пара аппаратов продолжила громить зидоистскую броню, а три аппарата рванулись на запад, «навстречу» ракетам. Быстро и четко уничтожив реактивные самонаводящиеся снаряды, аппараты пришельцев понеслись громить уже комплексы ПВО. А оставшиеся продолжили охоту за уцелевшей бронетехникой. Немало железа недосчитаются сегодня зидоисты, ох немало!

Чуть поотдаль, на высоте около халсиа в небе завис тот самый транспортный корабль-самолет, который так жаждал заполучить Лан. И корабль этот неуклонно снижался к верхней грани теневой завесы. От корабля отделилась крылатая серебристая фигурка, которая круто спикировав, обрушила на землю плазменные молнии.

А под завесой гремел настоящий бой. Имперских пехотинцев 10-й дивизии плазменными лучами рассекли на две части, постепенно оттеснив от клеток с пленниками. С правого фланга в оконных проемах замаячили высокие силуэты, быстро передвигавшиеся по кучам битого камня в сторону противника.

Неизвестные враги были вооружены плазменным оружием, и умели им пользоваться на совесть. Тут и там слышались крики падающих пехотинцев, пораженных раскаленными лучами.

Один из танков, ворочая гусеницами, попытался было развернуться в сторону врага. И тут же, с грохотом превратился в груду пылающих обломков от мощного плазменного импульса с неба, откуда приближалась какая-то большая тень…

…Лилия - 652 с ПП в руке рванулась к клеткам. По дороге она прикончила еще троих солдат, которые имели наглость стрелять в нее. Она отправила сигнал на спускающийся сверху корабль, чтобы готовился к приему освобожденных людей.

С противоположной стороны гремели взрывы и шелестели плазмометы, сея смерть и поднимая в воздух вспышки огня. И слышались крики на гуэннохорро:

- Чудища! Оборотни!

И послышался приглушенный рык нечеловеческих существ. Зидоисты наконец увидели, КТО напал на них. Перед ними предстали сильные, высокие существ, облаченные в короткие в кожаные одежды, словно земные байкеры Индустриальной эпохи. Существа были покрыты шерстью, обладали высоким ростом, мощной развитой мускулатурой и когтистыми руками-лапами, отлично обращающимися с плазменным оружием. Волчьи головы с оскаленными пастями изрыгали звериный рев и рычание. Это были не люди, таких монстров они еще не видели.

Это были уэссы,  - уроженцы одной из солнечных систем в созвездии Центавра. Их родная планета вращалась вокруг относительно холодной красной небольшой звездочки и получала от половины до двух третей той энергии, которую, к примеру, дарило Земле ее Солнце. В таких условиях, на просторах полярных пустынь и тундр, в хвойных лесах, заваленных снегом, стимул к эволюции получили существа, напоминающие земных волков. Это их, в качестве наемников одной частной компании рекомендовал Брюс Маскотов*.

Раса уэссов знала и времена технических скачков, и кризисы, и упадки. В лучшие времена их корабли посещали Землю, и, возможно, именно благодаря этим контактам в земных культурах появился и укрепился образ волка-оборотня, свирепого существа из леса, вставшего на задние конечности. Впрочем, были и обратные примеры, ибо не только одной свирепостью были знамениты люди-волки. Один из уэссов, оказавшихся на Земле, оставил о себе память как святой Христианской церкви, под именем Христофор-Псеглавец*. По версии историков, это был один из членов экипажа корабля, потерпевшего крушение примерно в III веке на Ближнем Востоке.

У противоположного дома раздались громкие хлопки: пошли в ход ручные гранаты. Кое-где уэссы достигли отступающих зидоистов. Они врывались на их позиции и с радостным ревом бросились в рукопашную, в какие-то мгновения переходя на бег с использованием передних конечностей, как делали это их далекие предки. Одни волки-антропоморфы* поливали отступающих плазменными лучами, другие рвали голокожих врагов на части, пуская в ход мощные когти и зубы. Вожак уэссов и вовсе вошел в раж, перегрызая глотки презренным болхиа, как завещали прадеды и прапрадеды . Кровь болхиа струилась по черным кожаным одеяниям антропоморфных волков ручьями. Для них это было в удовольствие – кровь, кишки и потроха врага, выпущенные на землю.

”652-Х” тоже времени зря не теряла. Она проскользнула вдоль клеток с людьми, в мгновение ока истребила стражников-автоматчиков. Подобно урагану, Лилия распахнула дверь адского вагончика и ворвалась внутрь.

- Заберите нас отсюда! Мы здесь! – кричали несчастные люди.

Сейчас, сейчас… Анализаторы киборгессы уловили запах человеческого пота, крови, каких-то лекарственных средств и химикатов. И пороха. Раздался выстрел, пуля ударила ей в грудь. Это доктор решил поиграть в героя. Внутренний анализатор показал Лилии, что общий энергетический заряд сократился на 0,5%.

В один прыжок Лилия очутилась рядом с Карраном, который аж посерел от испуга. Вырвала у него большой армейский пистолет и наотмашь рукоятью долбанула его в висок, так, что тот со стоном полетел в сторону. Загремел металлический столик, ванночки, какие-то инструменты… Лилия пробилась в центральное помещение, где две молодые женщины в медицинских халатах привязывали плачущего ребенка резиновыми захватами к наклонной плоскости ”рабочего” стола.

Два удара - и прислужницы Каррана с визгом полетели в разные стороны. Лилия торопливо передала приказ своим товарищам - ведь рядом еще две ”спецмашины”, и их тоже нужно обследовать как можно быстрее. Ими пообещал заняться лично «номер 127349».

Она буквально сорвала ребенка с дьявольского ложа, прижимая ее к себе одной рукой. В другой руке она держала пистолет, прикрепив к поясу более современное оружие. Остальной арсенал находился в искусственно созданном подпространственном «кармане». Это давало ей возможность не загружать себя лишним грузом, а, будто персонажу в компьютерной игре, извлекать из ниоткуда необходимое на данный момент оружие. Еще одна секретная разработка, которая скоро должна пойти в войска.

Лилия ударом ноги выбила дверь, над которой было написано: ”Утилизация”. Спрыгнула на землю, попутно активируя защиту и выискивая новую цель.

А вот и ”цели”! Прячущиеся за грудой щебенки упитанные работники пищеблоков, с ужасом глядящие на нее. И лающие собаки, обретшие смелость при виде противника. Лающие, но не приближающиеся.

И тело мертвой женщины, лежащее лицом в землю. Рядом тела двух мальчиков в неестественных, скрюченных позах.

Еще женщина... Мужчина... Младенец, с которого содрали кожу... Еще один малыш, года полтора-два... Еще две женщины... Всего пятнадцать-двадцать трупов в грязи и каменных осколках. Семидесятилетняя советская киборгесса даже замерла на секунду, перепроверяя показания своих оптических датчиков. Неужели это реальность?! В двадцать четвертом веке?!

Вокруг гремели выстрелы, шипели плазменные лучи, небо озарялось вспышками... Пахло тухлятиной и порохом... Девочка на руках Лилии уже не плакала, глядя на трупы. Она только всхлипывала и прижималась сильнее к необычной спасительнице. Дети очень быстро привыкают к картинам ада...

Лилия отправила снимки на центральный сервер базы, на корабль и на приемные устройства уэссов. А потом вдруг сказала ребенку:

- Закрой глаза, и не открывай, пока я не разрешу!

Она перехватила девочку другой рукой и несколькими очередями из компактного плазмата прикончила прячущихся за грудой мусора болхиансцев, - те от ужаса даже сопротивляться не смогли. Потом перестреляла псов - рев и рычание сменились предсмертными завываниями клыкастых тварей. А потом Лилия, видя на внутреннем радаре приближение двух союзных единиц, вернулась обратно в вагон, - подчистить грязь.

Первыми на глаза ей попались две медсестры, подручные ”доктора”, которые испуганно забились под столик. Плазмомет «652-я» решила не использовать. Зря что ли пистолет забрала? Лязгнула затворная рама старого порохового оружия… «Медсестры» только заскулили, как сучки, когда киборг Лилия навела на них дуло оружия.

- Не надо..!

Два выстрела, - два трупа. Лилия безо всякой жалости истребила помощниц палача. Потом она увидела, как ”доктор” пытается, спотыкаясь и шатаясь, протиснуться через тесный проход к двери. Лилия испытала стойкое желание разорвать эту гниду на части, но мозг-компьютер не рекомендовал ей это делать. Он еще может пригодиться. Киборгесса аккуратно, но сильно вмазала ему в солнечное сплетение, поставила девочку на землю, извлекла пластиковые захваты и спеленала ”доктора” по рукам и ногам, потом взяла девочку обратно:

- На ”Зарю” его! ”Жю Сет”, вы живы там, старлей?! - вскрикнула Лилия

- Живы, едрена-ть! Давайте людей подымать будем, тащ майор! - раздался голос старлея Машуры, которому, наконец, доверили управление кораблем графини Сеттской. - Сейчас зидорасы новых пидарасов пригонят!

- Бегом, Машура! - скомандовала ”652-Х”. - Норматив три минуты, включай погрузочный луч на полную! Принимай и фильтруй людей. Этого п@@@ра гнойного не разматывать, передать в руки Ковуну или Кетцелю лично! Живого! Пояснение на него и его дела я отправила генералу.  Башкой отвечаешь, усек?!

Дверь ”Утилизация” распахнулась, но там были свои, - самец и самка уэссов. Самец был угольно-черный, с янтарными глазами, а самка, чуть пониже, имела волнистую длинную пышную шерсть рыжего оттенка и напоминала вставшую на задние лапы рыжую колли. Лилия попросила их помочь ей.

«Дайте мне детеныша! Я подержу. Делайте свое дело!» - перевел электронный переводчик кряхтение самки. Она подняла испуганную девочку на руки…если это можно было назвать руками. Когда-то использовавшиеся для бега передние конечности превратились в довольно изящные, сильные лапы с цепкими когтистыми пальцами. Девочка-болхиа отпрянула от чудовища, но самка-колли посмотрела на нее огромными зелеными глазами, погладила ее по голове и принялась вылизывать ей щеки и лицо по-собачьи. У уэссов так матери ласкали маленьких щенков-детенышей, это было аналогом поцелуя.

«Не бойся, дитя…» - послышался мягкий женский голос переводчика. – «Мы не дадим тебя в обиду. Я хоть и не похожа на тебя, но тоже мама, и у меня тоже маленькие щенки дома».

Тем временем, Лилия распахнула металлический шкафчик-холодильник, где они увидели … почти два десятка литровых, герметично закрытых бутылочек, наполненных кровью.

Рыкнул черный самец, призывая поторопиться. Что теперь смотреть-то?! Они с Лилией спешно перегрузили бутылочки в специальную сумку, потом черный самец со злобным рычанием схватил, как чемодан, связанного доктора-садиста, и вся процессия дружно выкатилась наружу…. Нет, Лилия вернулась обратно, и выскочила лишь минуту спустя, с кипой официальных бумажек, документов и приказов. Это может быть еще важнее, чем кровь.

…Соседний вагон с грохотом взорвался, полетели в воздух, кувыркаясь перекрытия и стенки. В языках пламени стоял торжествующий ферро-титановый Птицезмей, генерал советской армии, сжимавший в когтях тело еще одного врача-убийцы в сером халате:

- Перестройка! – орал торжествующий, бешенный ацтекский бог, он же Член Политбюро, отбрасывая бездыханную тушку, – Скольких же я вас, грязь ползучая, уже упокоил! И скольких еще упокою, мать вашу органическую!

- Товарищ генерал, вы бы того…! Дети же здесь, женщины, неудобно для советского воина – крикнул ему Машура, который распахивал клетки, выводя пленников наружу,  - Стеценко, давай АГ-луч*! Товарищ генерал, вы сверху не прикроете?!

- Они все равно по-русски не понимают! Работайте, или вам особое приглашение надо? Я свою работу знаю!

Относительно низкорослый молодой старший лейтенант с пистолет-плазмометом на плече (конечно же, второпях не надел шлем, напрашиваясь на строгий выговор), взволнованно-яростный со сбившимися на лоб волосами, как ангел Бохий на Страшном Суде, сшибал замки и цепи, вызволял несчастных смертных из узилищ, и направлял их к точке погрузке, где царствовала Лилия и ее волкоподобная коллега, а также примкнувший к ним Кетцель.

- Быстрее, товарищи, быстрее! Никого не оставим, всех увезем, не бойтесь! Стеценко, бля, врубай погрузочный луч! Чуток пониже спустись!

- У тебя минута, старлей! – лязгнул Кетцоалькоатль, взмывая свечой в небо. – Сейчас здесь будут остатки вражеской армии! Всем отходить! 652, работайте по плану!

- Скорее! - рявкнул вожак уэссов на своем языке.

Самцы-уэссы окончательно оттеснили зидоистов от пленников и продолжали насиловать остатки пехотной имперской дивизии, как кит камбалу. Особенно неистовствовал вожак, здоровенный вервольф в два с половиной метра ростом, с коричневой шерстью, заляпанной кровью, и палевыми кругами вокруг глаз. Он, стоя в полный рост, держал плазмомет на уровне бедра и лихо поливал имперскую солдатню мощным плазменным лучом в режиме нон-стоп, как садовник поливает газон из шланга. Один за одним вспыхивали пробитые насквозь тела зидоистов, один за одним слышались крики гибнущих оккупантов… Рядом горели ярким пламенем пробитые танки и броневики. И жарко пылало то, что осталось от «специальной медицинской техники»… Дорого заплатили зидоисты за каждый флакон крови!

Кетцель завис в воздухе, как демон из преисподней, и принялся разносить оставшуюся технику врага, одновременно мониторя небо. Спустя несколько секунд он зафиксировал в десяти километрах старт сразу трех тяжелых ракет ПВО. Целью были, конечно же, земляне.

«Боевые части могут быть ядерными» - подумал Кетцель, передавая информацию об угрозе в «Крепость». – «Надо сбивать, иначе люди не уйдут». А сам вслух прогорланил неприличную песенку:

- На московском космодроме мы ЗидО потешили! *** к перилам привязали, ****юлей навешали!

Затем перекувырнувшись в воздухе, стальной генерал ринулся на перехват вражеских ракет…