Глава 1. Врата ада (1/2)
Военно-производственный объект СССР «Заря-21». 29 мая 2339 г. – город Амфидо, 10:30 (по Москве)
- Ма-ма-а-а-а! – С громким криком тело молодой девушки в лохмотьях рухнуло с четвертого этажа. Лучше смерть, чем попасть живой в руки этим подонкам…
- Куда-а-а, ссука! – Из окна, откуда она выпала, на нее смотрела пьяная харя гуэннохоррского бойца. – Сс-ъ-****ась, тварина! Так тебе, ****ь и надо!
-****ь! – с воодушевлением заорали его товарищи с печатями дебилизма на лицах.
Из окон валил дым, воняло гарью…Полупьяный выродок, одетый в камуфляжные, пятнистые штаны, драную куртку без рукавов, перепоясанный патронной лентой не нашел ничего лучше, как, пошатываясь, помочиться вслед своей жертве с четвертого этажа.
- Лучше нету красоты, чем поссать с высоты! – продекламировал пьяный ублюдок, сам чудом извернувшийся и не полетевший за девушкой башкой оземь. Но удержался…
На земле валялись тряпки, обломки старой мебели, еще сохранившей полировку. Его ожесточенно рубили на дрова двое других бойцов. Кто-то, по-звериному похрюкивая, рылся в тряпках и сумках. Кто-то, ползая на четвереньках, сгребал последние корнеплоды с огорода, в который была превращена дворовая клумба.
- Не-е-ет! – полетела с крыши еще одна женщина под ржач бухих и обкуренных «воинов Нации». Эту уже попользовали несколько раз и выбросили… Надоела…
Из некоторых окон вырывалось пламя, тянулся вонючий, черный дым. Горячий воздух от огня поднимал к небу лоскутки какого-то мусора. Весеннее солнце робко просвечивало через черные разводы дыма. Но вместе с солнцем с неба следил за ужасом в городе зловещий красный глаз Сверхновой. Будто видеокамера дьявола, она контролировала происходящее, - все ли здесь идет согласно дьявольскому плану?
Двор был полон мертвыми телами жильцов. Кому-то перерезали горло, кому-то, как той старухе, разбили голову ломами, двух девчонок десяти лет сначала долго насиловали, потом пробили ломами животы. Гуэннохоррцы, кто пьяный, кто обкуренный, наслаждались самими чувством всевластия и безнаказанности. На вид им было не более восемнадцати лет…
Один из них опорожнил бутылку с белесым пойлом, перевернул горлышком вверх, будто проверяя, все ли допито. Потом, с озверевшими глазами саданул емкость об угол дома и заорал, что есть духу:
- Ненавижуууу, падлыыыыы!
Эту отморозь командующие ближайших к столице убежищ наскребли по сусекам, лишь бы предоставить в армию по тревоге определенное количество голов. Нормальных бойцов там либо совсем не осталось, либо были забриты раньше, и под ружье ставили психопатов, наркоманов, отморозков. В нормальное время им бы в руки ничего кроме лопаты не доверили бы, да и то, хорошо подумав. И таких вот обервоинов в гуэннохорском войске было от трети до четверти.
Их действия никем не пресекались. Всем было не до этого. Более того, по плану ввода войск, их здесь вообще не должно было быть. Таких животных старались в города не пускать вообще, держа их на подхвате близ окраин. Потому что от них обычно вреда больше, чем толку. Но в последние часы, благодаря внезапным коррективам (прихоть штабных или воля генералов), порядок ввода подразделений в город был изменен. Из-за чего возникла жуткая путаница, и часть имперских войск, которым полагалось входить в первую очередь, до сих пор стояла на ближних подступах.
И не было на улицах и площадях военной полиции. По дворам не перемещались военные патрули, поддерживающие порядок и пресекающие насилие и мародерство. Причина та же, - серые с фиолетовой полосой броневики штурм-полиции до сих пор стояли где-то в окрестностях столицы сепаратов. И как же не хватало их сейчас в городе!
Отчасти поэтому в городе царила атмосфера анархии и вседозволенности. К тому же наиболее опытные фронтовые части также мытарились в пробках на пересечениях дорог и перед мостами. Кому это было надо? Зато в городские кварталы пустили тяжелые танки, ракетчиков. И отморозков, многие из которых сами были от горшка два вершка!
Во дворах слышались крики и мольбы о помощи, заглушаемые рокотом мощных моторов с главной улицы.
Одичавшее существо, похожее на кошку, с визгом выбежало из арки на проспект-бульвар, на котором скопилось, встав чуть ли не упор друг в друга тяжелые, громоздкие корпуса осадных танков и бронеавтомобилей с черными имперскими стрелами на броне. Тяжелые гусеничные машины, повинуясь начальственному приказу, пытались найти побольше места, вбуриваясь все глубже и глубже в тесное пространство искалеченных городских улиц, снося последние ограды и заборы, с треском валя оставшиеся фонарные столбы… Ревели десятки газотурбинных двигателей, вонючие дымы выхлопов затмевали белый свет…
А пир ублюдков продолжался…Вот на уцелевшей, ржавой ограде с завитушками на заостренную пику забора было насажены двое младенцев, с виду пяти и семи месяцев. Малыши уже были мертвы, темное пятно крови на осколках асфальта уже засыхало…Под ними, у забора изуродованное тело их матери, которую сначала заставили смотреть на убийство своих детей, а потом закололи штыками. Изнасиловать не смогли, у героев были проблемы со здоровьем из-за радиации...
На бульваре горели костры, и здоровенные, сильные мужчины в камуфляжах с автоматами и пулеметами, гогоча, мирно беседовали. Эти уже были трезвы, и по возрасту были много старше молодых засранцев. Из разговора мотострелков можно было понять, что они не в понятках, - зачем было гнать в город тяжелые танки прорыва?! Они же на улицах застревают меж домов! Потом один сказал по секрету всему свету, что это приказ командующего, что на фоне тяжелых бронемашин будет сделан отчет-репортаж о взятии города для высшего руководства. Вон там дальше, здание бывшей герезловской администрации, бывшая школа с которой уже сорвали сепаратистский флаг, и над которым полощется Знамя Империи. И уже готовится праздничный митинг. И, по слухам, - возможно прибытие Самого Великого Вождя…
А подальше, на восточной окраине слышалась стрельба. Окраины еще держали сепаратисты, и, по слухам, у них было очень неплохое оружие. А над городом высилась огромная пирамида пришельцев высотой этажей в тридцать.
Разумеется, танки и несколько РСЗО первым делом попытались обстрелять пирамиду. Тщетно, как и в случае с «Белой Горой», снаряды не могли пробить энергополе пришельцев. Сами пришельцы пока в бой не вступили, отмалчивались...
Ближе к магазинам с заколоченными витринами на столбах висели несколько тел, - мужчины и женщины. Тело еще одного ребенка было распилено двуручной пилой поперек, - двое бойцов из охраны поспорили, на чьей стороне он закончится. Над местом злодеяния галдели черные птицы-падальщики, которые слышали, как кричал малыш от чудовищной боли.
По бульвару шли все новые и новые бойцы, с оружием на плечах, в стальных шлемах, пилотках и беретах, с черными орлами, черепами, звериными головами и стрелами на шевронах. У «стариков» по старой военной традиции глаза были обведены черной тушью. Бойцы нового поколения считали это старинной блажью из королевских времен, уделом старой рухляди. Вот наколки и боевые молнии на лицах – это да, это современно!
Все они были в приподнятом настроении. Вот только и без того узкие улицы города были просто запружены техникой… На черта это надо командующему?!
Примерно в сотне сиа из панельной многоэтажки ударами прикладов и пинками выгоняли очередную группу гражданских, прятавшихся от «освободителей». Свист и оскорбления, рев цепных собак-монстров, которых с великим трудом сдерживал один могучий проводник в красном берете.
- Бегом, плесень двуногая, бегом! – покрикивали солдаты. – А то собачкам на корм пойдете!
С молодых женщин под крик и улюлюканье уже срывали одежду. Одна из жертв, понимая, что ее ждет, в отчаянии бросилась было бежать, но проводник-кинолог свистнул, отпустив цепь, и за девушкой бросились собакообразные твари, размером с земных кавказских овчарок.
Настигнув свою жертву, они повалили ее на землю и принялись рвать на части медвежьими челюстями. Полетели в сторону лоскуты кожи, бызги крови и обрывки ткани…Девушка визжала до тех пор, пока одна из могучих тварей не перегрызла ей горло. А два других зверя мощными челюстями отгрызали ей ноги и вспарывали живот. Кровь с клыков животных капала на землю, смешавшись со слюной. Разорвав жертву, они прямо здесь рвали ее на части, выгрызая куски мяса, с хрустом перегрызая кости и сухожилия.
- Вот, и собачек покормили! – захохотал довольный кинолог, под одобрительный многоголосый ржач. – Приятного аппетита, мальчики!
- Еще кто побегать хочет, ублюдки?! – ревели оккупанты, тыкая окровавленные останки в лица отчаявшимся гражданским. – Тоже на корм пойдете! А ну пошли, пидоры!
Вокруг царила кровавая анархия и смута. Молодые безумные бойцы-шакалы рвали, убивали, резали людей, а бойцы постарше, хоть особо и не марали рук, молодежи не мешались. На это штурм-полиция есть, своих забот у каждого хватает. С другой стороны, пусть молодые парни почувствуют себя хищниками, ощутят вкус крови! Так щенки становятся зверьми! Имперцы были опьянены победой и чувствовали себя в полном довольстве, забыв про малейший порядок и дисциплину.
(Нужно сказать, что, несмотря на саму бесчеловечную, антигуманистическую основу имперской идеологии, та кровавая баня, которую устроили захватчики при входе в поверженную столицу, была перебором даже для них. Существовали особые правила и порядок занятия городов и сооружений, существовали правила обращения с местным населением, фильтрации и натурализации аборигенов. Существовали службы контроля и поддержания общественного порядка на оккупированных территориях. И у мирного населения какие-то шансы пережить приход оккупантов были. Особенно, у тех, кто сохранил при себе паспорта Империи, - их просто автоматически переселяли на имперские земли, как полноправных граждан. Но то, что творилось этим черным утром в Амфидо, перехлестывало даже самые жестокие образцы поведения имперцев в захваченных городах. Редко, очень редко имперцы устраивали в захваченных городах поголовную резню. Хотя бы из хозяйственных принципов. Увы, остановить торжество жестокости было некому).
- Не на-а-а-до! – бежала, прихрамывая, за здоровенным жлобом в черной форме с «драконом» женщина. «Дракон», потрясая пистолетом, держал в руке за ногу кричащего младенца. Одеяло и пожелтевшие пеленки полетели на землю. Малыш кричал во всю силу своих маленьких легких.
- Чего не надо?! – орал ей в лицо гвардеец нации. – Гражданский паспорт где?! Разрешение на роды?! Кто тебе разрешал размножаться, неполноценная?!
- У меня был паспорт! – лепетала перепуганная мать. – Пожалуйста, пощадите дитя!
- Где документы?! – орал «дракон». – Быстро!
- Были документы!...Клянусь, были…
- Нет документов – нет размножения! Закон есть закон!
На глазах у обезумевшей женщины, которую оттеснили в сторону двое других гвардейцев, «дракон» с размаху ударил младенца об угол ларька, в котором когда-то продавали газеты. Малыш последний раз вскрикнул от боли... Потом еще раз, и еще раз… Офицер брезгливо отбросил мертвое тельце с разбитой головкой, вытирая перчатки о голенище сапога.
- Что, вольготно жили здесь?! Забудьте! Добро пожаловать домой!
…Все эти ужасы сейчас фиксировали сотни микрокамер, которые распространила по всему городу киборг-разведчица Лилия 652-X. Земляне были в курсе всего, что происходило на улицах несчастного города.
Кетцоалькоатль с оранжевыми глазами-лампочками молча, ничего не комментируя, взирал на мониторы. Напротив него застыли в скорбном ужасе члены военного совета. На лицах Ковуна и Иоффе застыло выражение, будто они присутствовали при смертях своих близких. Женщины просто тихо плакали, не стесняясь своих мундиров. Кроме них на совещании присутствовал генерал-майор Петр Ринатович Кадочников и его коллега из КГБ Петр Криптонович Могила. Два Петра, хоть желание загадывай!
Да вот только не до желаний сейчас. Молодые, образованные офицеры, носители земной культуры, впервые столкнулись с таким ужасным проявлением кровожадного первобытного варварства в непосредственной близости от своих рубежей. Настоящая квинтессенция инфернальной энергии на ограниченном пространстве. И самое главное – невозможность это пресечь сейчас. Людям было стыдно смотреть друг другу в глаза. И все больше и больше рождалось в их душах раздражение в адрес своего кибернетического генерала, который сохранял полное спокойствие.
- Прекратить сопли! – прошипел Кетцоалькоатль. – Это война! Вы военнослужащие, а не дети!
- Нужно это остановить, немедленно! - прохлюпала Жю Сет. – Милорд, там же дети гибнут! Эти плебеи абсолютно оскотинились, забыв само звание человека! Прошу вас, проявите милосердие!
- Когда мне понадобится ваше мнение, я его спрошу, - отчеканил киборг. – Или вы забыли, как эти же несчастные пытались уничтожить нашу Шинджу? У них было почти два дня, чтобы уйти к Герезлу. На войне, как на войне, товарищи!
- Я согласна с майором Жю Сет, - подтвердила Сайто. – Мы сейчас фактически потворствуем геноциду.
- Товарищ генерал-майор, скажите, мои полномочия на данный момент позволяют мне организовать атаку на территорию, оккупированную зидоистами? – почти издевательским тоном спросил Кетцель у Кадочникова. – Наш союзник на данный момент – это социалистическая республика Герезла. Не обвинят ли нас в попытке вторжения на территорию суверенного государства и не потребуют ли уважать культурные особенности аборигенов?
- Товарищ генерал, вышлите эти кадры и ознакомьте с ними мировое сообщество! – сказал Кадочников. – После чего вопрос о вмешательстве нужно ставить на голосование Верховного Совета Федерации. Атаковать вы, конечно, можете, но в случае расследования потом вы должны будете обосновать свои действия.
- То есть геноцид населения – это недостаточная причина? – спросила Сайто.
- Не забывайте, что это законная армия, действующая по закону на собственной территории по решению законного правительства, - заявил Ковун. – Так что санкции Совета понадобятся. А мы, - агрессоры, поддерживающие сепаратистов.
- И Союза, И Федерации! – поправил коллегу Могила. – Озадачьте там мою подопечную. Пусть обеспечит козлам этим веселую жизнь! Это на первых порах. Чтобы им не до веселья было!
- Как бы это не звучало странно, товарищи, но решение вопроса нужно искать в политической сфере, а не в военной. – сказал Кетцель. – Разнести по округе этих животных, - много времени не нужно. Ну а что потом? Обвинение со стороны Мирового сообщества в агрессии? В незаконной оккупации? Поэтому нужно политических структур Федерации. Без них я не могу предпринимать активные действия. Мне нужно решение Политбюро, мне нужно решение Государственного Совета СССР и мне нужно разрешение командующего, которое, так же основывается на решении ГосСовета. И это я молчу еще про решение Генеральной Ассамблеи ООН Федерации!
- Но пока ваша Федерация будет думать и решать, сколько еще женской, детской крови прольется?! – почти вскрикнула Жю Сет. – Мужчины, сердце у вас есть?!
- А вы не горячитесь, товарищ ведьма! – повысил голос Могила. – Обо всем думаем! Нужно комплексное решение проблемы!
- Кроме того! – поднял палец Кетцель. – Наша разведка сообщила, что в обозе зидоистов находится четыре атомных взрывных устройства, которые сейчас могут быть на территории Амфидо. Это, конечно, не стратегические боеголовки, но от одной до трех килотонн тротила – это тоже возможные многочисленные жертвы среди наших бойцов. Атака на позиции зидоистов невозможна без нейтрализации данных факторов угрозы.
- Так! Вам еще разведчики нужны? – проревел по-медвежьи Могила. – Если нужны, запрашивайте, в течение трех часов будут!
- Пока нет, справляемся своими силами, - ответил Кетцель. – Через час состоится совещание Политбюро, а еще через полчаса – экстренное заседание ВС СССР. Я буду держать все в курсе!
- И не забывайте, у нас еще одна задача – легитимизация социалистической республики Герезла. – напомнил Иоффе. - Вот политические направления, по которым нужно не то, что работать, - гнать во весь опор!
- Значит так! – подытожил Кадочников. – На данный период ставлю батальону следующие задачи! Первое – контрудары по противнику, чтобы не чувствовали себя так вольготно. Одиночные, аккуратные, но болезненные. Второе – поиск атомных ВУ. Третье – внимание! – ликвидация командования зидоистской группировкой! Четвертое, по мере возможностей, -эвакуация и вывод из зоны боевых действий мирного населения. Пятое, - оборона позиций Герезла. Вы, Кетцель, продвигаете решение политических вопросов по своим каналам, мы – по своим!
- Господа, а разрешите мне передать эти адские кадры через посольство Ее Величества в Босваше? – предложила Жю Сет. – Реакция иностранных послов иной раз может стать дополнительным камушком на чаше весов при решении проблемы!
- Господ здесь нет, напоминаю вам, товарищ майор! – раздраженно ответил Кадочников. – Даже если вы и дитя другой планеты, обращайтесь по Уставу! Саму идею одобряю. Попробуйте, товарищ Жю Сет!
- Все! Всем быть на связи! Обстановка может меняться каждые полчаса! Работаем, товарищи!
Члены Совета отключились…. Кетцель остался один в своем кабинете, наедине с макетом, на котором пестрели синие стрелки и черточки.
Чудовищно или нет, но страдания болхианцев киборга практически не трогали. Пока не трогали... Он был машиной, он решал важную государственную задачу. Ценность жизни аборигенов его мало занимала. Вот своих бойцов и сотрудников он был беречь обязан. И никаких новых массовых смертей среди землян он допустить не имеет права.
К тому же, у них были почти двое суток, чтобы уйти в «Крепость». Туда принимали всех. Не ушли, польстились на имущество соседей, или обнаружили в себе сочувствие к идеями Зидо? Вот и наслаждайтесь! Еще Кетцель не забыл, как сутки назад эти «несчастненькие» изуродовали Шинджу, пытались ее уничтожить… Как там кричали эти аборигены: «Зидо придет – порядок наведет?!» Принимайте новый порядок со всем своим удовольствием!
Кетцель понимал, что зверства в отношении мирного населения играют в его пользу. Пережив такие ужасы, даже самый ярый ненавистник землян на вторые сутки шасси целовать земным кораблям будут, лишь бы их вывезли оттуда. Так что, время работает на них, все не так уж плохо.
Что же касается отсутствия организации зидоистов при входе в город, то это уже его, Кетцеля, работа. Это он при помощи компьютерной Системы сегодня утром связался со штабом зидоистов под видом командующего, полковника-1 Лана. И, имитируя его голос, передал новый порядок входа войск в город, ради мифического выступления и митинга для высших партийных бонз. Это он приказал им тащить в город тяжелую технику, которая запрудила все улицы и дороги, и в случае первого же контрудара превратится в груду дырявого металлолома. И они благополучно купились.
Если бы у него сейчас на руках было бы разрешение руководства армии и государства, потешное войско гуэннохоррской Империи перестало бы существовать через десять минут. Но, увы, решение вопроса, как обычно, в руках политиков. И это было очень неприятно осознавать Кетцоалькоатлю, который сам был политиком. Если бы это была рядовая акция типа прогулки на вражескую АЭС, он бы и спрашивать никого не стал. Но здесь сейчас решалась судьба целого народа, а то и всей цивилизации. И играться в мальчишеские игры было нельзя. Тем более учитывая, что у зидоистов, точнее, у его покровителей, может быть лобби в управленческих структурах Федерации.
А по всем новостным каналам и агентствам Федерации уже летели страшные кадры из Амфидо. И первые журналисты и блоггеры-частники с высохшими от волнения губами, прерывающимися голосами, пытались комментировать происходящее в десятках световых лет от Земли. И впервые благополучная, многомиллиардная Земля содрогнулась в ужасе от того, что где-то в мире могут происходить такие чудовищные вещи…
…Пришло сообщение из «Крепости». Они приняли еще около десятка гражданских, которые, посмотрев на то, что творят имперцы, бегом бросились к землянам молить о спасении. Кетцель напомнил о сугубой безопасности, потому что под видом беженцев в Крепость запросто может проникнуть какая-нибудь зидоистская тварь, шпион или диверсант.
Закончив трансляцию, Стелла Жю Сет просто разрыдалась… Для старой Черной Ведьмы, давно раскаявшейся в своих давних черных делах, очеловечившейся, вырастившей приемную дочь, преступления против детей были невыносимы, к какой бы расе они не принадлежали. К тому же ей было страшно. Откровенно страшно… Немного «заглянув» в души тех злодеев в военных мундирах, она увидела, насколько черна может быть человеческая душа. Этим двуногим чудовищам в подметки не годилась вся родная хилликийская нечисть. Хорошо, что этого не видит Силве!
Стелла, размазывая черную тушь по щекам, быстро составила письмо секретарю хилликийского посольства, что на земле, в треклятом Босваше, и отправила, прикрепив с десяток страшных кадров и фотографий. Потом похожее письмо она отправила лично Ее Величеству, чтобы все королевство было в курсе, и чтобы она, если вдруг болхианские нацисты выйдут в космос и доберутся до ее планеты, ни в коем случае не шла с ними ни на какие переговоры и соглашения. Она хотела связаться с мужем и поплакаться ему, но тут же осеклась… Ему и так непросто, еще она будет ныть…
Так, Силве находится в лагере беженцев… Ей самой никаких приказов не отдавали… Ох, как бы она слетала туда сейчас, с каким бы удовольствием сожгла бы этот проклятый город!
Взгляд ее упал на икону Владимирской Богородицы. Она с ненавистью схватила ее, потрясая в воздухе, чуть не швырнув на пол.
- Что у тебя в мире творится?! Твой сын что-то там говорил о милосердии и сострадании к ближнему?! Почему у тебя демоны из ада по планете бегают?! Или мне тебя в холодильник засунуть, месяца на два, может, тогда начнешь людей замечать?! Если ничего не подскажешь, я тебя в космос выкину, поняла?!
Ничего не сказала Божья Матерь Куалийская. Не изменился ее печальный взгляд. Даже краски не потускнели.
- Ну хорошо, хорошо, я не буду тебя в космос выкидывать, - продолжила дальше уговаривать Богородицу Стелла. –Ну помоги пожалуйста! Дети, им же больно, они же кричат, плачут… Ну что ты хочешь? Хочешь, я твою веру приму?! Хочешь, я тебе целого моропуса пожертвую?! Или пуд золота?! Чего ты хочешь?! Да, я ведьма, я нечисть для тебя… Но ведь делать что-то надо?! Нам с тобой что-то делать надо! Ну помоги ведьме разок, ну пожалуйста!
- И что ты хочешь, чтобы она тебе ответила?! Совсем что ли с ума съехала?!
Стелла аж вздрогнула, услышав чужой женский голос. Но, нет, это на пороге пассажирского отделения стояла Ирина. Стелла аж за голову схватилась, - до какой степени некстати сейчас эти бабьи разборки между двумя бывшими любовницами:
- Что ты хочешь?! – вскричала она. – Все уже решили по-моему! Зачем пришла? Еще мне поведаешь, из какой ты меня грязи подняла? Я тебе все сказала! Не до тебя сейчас, уходи!
Стелла демонстративно вытянула руку, указывая пальцем в сторону рампы. Ирина, оценивающе зацокала языком, посмотрела на Стеллу, как на дуру:
- Знаешь... Если хочешь расстаться, то и расставайся, как человек! Что ты мне, как тупая кукла дворянская вещи шлешь, письма… Как ребенок, честное слово…Да на здоровье, много чести! Я сутки не сплю, себе всю голову сломала, как мне искупить ту херню, которую тебе наговорила. Веди себя по-взрослому! Что ты бегаешь от меня?!
- Это не твое дело! – закричала Стелла. – Я бы тебе все простила, но не то, как ты тому ублюдку сочувствовала…
- Да я тебя от этого ублюдка спасала, идиотка! – закричала Иванникова. – И от его полоумной семейки!
- Ну и не надо было! Чтобы потом меня этим попрекать!
- Врезать бы тебе по морде, сучка тупая! – вскрикнула Ира. – Клоунесса херова! Ведьма она, нечистая сила… Под сорокет бабе, она все в игры играется! Идиотка, смотреть противно! Мозги тебе лечить надо!
- Так это не твое дело теперь! Что ты сюда, разбираться пришла? Время нашла!
- А ты что здесь, сверхзадачу решаешь?! – закричала Иванникова. –Ты хоть знаешь, нехристь, что с Иконой Богородицы, как с подружкой не разговаривают и не угрожают, это самая почитаемая икона у христиан! Ты ее еще иголкой проткнуть поугрожай, дура. Не ей, себе душу очернишь!
Стелла вздрогнула от этих слов:
- Иголку, говоришь?
- Ага, как вудуисты древние! – усмехнулась Иванникова. – Тебя Бог накажет, дура.
- Меня он уже наказал. Тобой! Только не знаю, за какой грех! Я не просила меня ТАКОЙ рожать, если что, - вдруг засуетилась Стелла. – Так, иди отсюда! Я колдовать буду! Хоть одного из этих гадов, а уничтожу сегодня же! Спасибо тебе, Небесная матушка! – Стелла аж поцеловала икону, прижала ее к груди.
- Ты, что, реально конченная дура? – удивилась Ирина.
- Да! – честно сказала Стелла. С тобой пятнадцать лет сплю и поклоняюсь, как госпоже! Конченная дура, как есть! Я не шучу, я буду призывать потусторонние силы. Чем богата, как говорится…
- А можно посмотреть? – вытаращила глаза Иванникова. – Ты мне такого еще не показывала?
- Хрен с ним, смотри, только не мешай… - Стелла извлекла из-под стола громадный старинный фолиант* с кожаными страницами, принялась листать его. – Только учти, - мужа я своего больше обманывать не буду! Только он имеет право на мое тело и мою душу!
Стелла демонстративно взяла спикерфон и отправила мужу сообщение:
«Дорогой муж, у нас в гостях Иванникова. Я очень не рада этому обстоятельству, но выгнать е я не могу. Рампа открыта, поля сняты, можете прийти в любой момент или прислать электронного наблюдателя, хотя бы даже и тайно. Мне от вас скрывать нечего, мой господин, я верна вам и своему слову!»
- Да на здоровье, очень надо… - сморщилась Ирина. – И как ты колдовать будешь?
- Увидишь! – сверкнула Стелла черными глазами…
Амфидо… Примерно 11 часов (по Москве)
Земляне, сопереживающие мирному населению Болхиа, очень удивились бы, узнав, что с противоположной стороны фронта целая группа их врагов испытывает примерно те же чувства, глядя на происходящее. Правда, не из сострадания, а из-за осознания возможного краха всего предприятия. И что лютый злодей, которого сослуживцы прозвали «Зверем», сейчас нервно кусает нестриженные усы и приговаривает:
- Да что же это за ****ец такой?! Что с этим делать теперь?!
...- Что за херня происходит?! – Накпэно, свесившись с борта машины, угрюмо смотрел на бесконечную вереницу танков и бронемашин, остановившихся на пыльной дороге под ярким утренним солнцем. Черные флаги над машинами висели безвольными тряпками.
Его команда уже давно спрыгнула на землю и сейчас расхаживала, спрашивая у скучающих мехводов и солдатни, какого вообще хрена? Ответы были примерно одинаковый, из разряда: «а болт его знает…»
Меджед, с досады, сплюнув в дорожную пыль, решил размять ноги и последовал примеру своих бойцов. К нему подошел старый, опытный Бур:
- Короче, Мед, дело - жопа! Танкисты говорят, что впереди мост, а вся дорога запружена тяжелыми «коробками» из Одиннадцатой мехдивизии. Когда сможем проехать – в душе не ебу!
- Чего? – не въехал Накпэно. – Какого *** 11-я мехдивизия? Они порядок входа в город видели вообще? Какого ****я здесь РСЗО-шки стоят? Они вообще из 4-й дивизии? Они вообще в город входить не должны? Что за ****ец?
Бур пожал плечом, мол, его дело передать. Зверь напялил на лысую голову форменный берет с черепом, достал зеркальце, подвел черной тушью глаза, чтобы выглядеть посолиднее, и решительно зашагал к штабному автобусу Второго отдельного корпуса, к которому был приписан «Отряд 16». Автобус находился в сотне сиа дальше, вокруг него сгрудились три трехосных кунговых грузовика, вокруг них бродили туда-сюда скучающие солдатики. Накпэно поздоровался с несколькими за руку, потом пару разу потряс дверь автобуса и поднялся по лестнице.
- Ситт, что происходит? – спросил «Зверь» у полковника Громара, квадратного, здоровенного усача с залысиной округлым лицом сельского мельника или пекаря, который, поговаривают, еще Войны за Величие застал. Хотя он и был ровесником Накпэно, и имел славу толкового военного.
- Что ты от меня хочешь, «Зверь»?! – раздраженно прокряхтел Адобо Громар. – Эти пидарасы полностью нарушили порядок ввода войск в город, и воцарилась вселенская жопа! По приказу Лана вперед в последний момент выдвинули «тяжеловесов»* и ракетчиков, которые должны быть на центральных площадях, да еще всякий сброд из местных убежищ! В результате, войска стоят в очереди, как салаги к площадной шлюхе за первое жалование! Ровненько стоим, хорошо, да?! Заглядение для вражеской авиации! В шестьдесят пятом мы так же вот в Ирруке на горной дороге стояли, когда мост через горную реку был разбит. И как раз иррукские штурмовики налетели, собрали урожай! Вся колонна в мясо! Остались восемнадцать бойцов, повар, медбрат и я! Ну хоть похавал потом, кухня-то тоже уцелела! До *** тогда нахавались!
- Тяжелые танки прорыва в город?! – Накпэно в отчаянии стянул берет с головы, будто поминал погибших. – Это же кладбище для тяжелой техники! Полковник Лан вроде на дурака не похож! Мы уже в городе должны быть, ситт! И мы входим в город вторыми, занимая район рядом с герезловской администрацией!
- Молодец, ротмистр, хорошо приказ «Тридцать пять» выучил! Только вот теперь можешь подтереться им! Хотя, может, Лан сам и не решал подобного… Я тут слышал, что высшие партийные чины из этого сраного городка решили шоу устроить. Нагонят туда партийных длинноязыких корреспондентов, а технику гонят, чтобы парад устроить!
- Какой парад, ситт? Над ними пришельская база нависает!
- А пришельцы из окошек тоже смотреть будут! У них самые козырные места!
- Ситт, разрешите не согласиться с вами! – нахмурился Накпэно. – Мне кажется, мы имеем дело с какой-то провокацией. Мы должны были войти в город еще час назад! В маленьком городе тяжеловесам делать нечего, только если не БТРы и не танки ПП. Предлагаю спешиться, пройти в город пешим порядком и выяснить у командующего. Кто там командует? Генерал?
- Так точно! Пехотный генерал Глуммс. Черный, как мой сапог! Чистенький и гладенький, с круглой жопой, как у бабы! – презрительно ответил Громар. – Интересно, за что генеральство получил? Есть у меня разные версии…
Накпэно пожал плечами, ожидая решения начальника. А тот задумался, приняв позу философа-мыслителя верхом на верном унитазе. С одной стороны, глупо было топать на свою же территорию, оставив машины. С другой стороны, Накпэно был прав, приказа 35 никто не отменял. И, кстати, уж лучше шевелить булками, приближаясь к цели, хоть и пехом, чем сидеть и выжидать, когда налетит авиация противника.
Итак, дав добро Накпэно и отдав необходимые распоряжения водителям, взяв из машин оружие и, какую возможно, снарягу, вооруженные болхианские бойцы Второго Спецкорпуса (около двухсот стволов), во главе со здоровяком Громаром двинулись в путь. Громар сначала хотел построить бойцов в походный порядок, но потом махнул рукой… Не салаги сопливые идут! Накпэно, оглянувшись, увидел, как по обочинам и буеракам пробираются длинные понтонные переправщики, чтобы увеличить число мостов в Амфидо. Ну хоть так количество переправ увеличится! С другой стороны, на нормальной войне вся эта колонна войск уже давно подверглась бы удару вражеской авиации или артиллерии, и хорошо, если не атомному. Но врагу, похоже, тоже особо многого не надо.
Сначала хотели идти до моста, но чем дальше, тем все больше дорога была заставлена разнообразной военной техникой. Кого здесь только не было! Мощные трехосные танки, огромные, как крепости и более легкие, юркие танки поддержки пехоты, колесные и гусеничные бронетранспортеры, длинные, гусеничные мощные ракетные установки и химические минометы, санитарные автобусы, разведджипы с «Вулканами» на крыше, громоздкие ремонтные машины и длинные многоосные радарные станции с ракетами ПВО.
Бойцы пешком спустились к реке, цветущей на солнце разноцветными пятнами. Здесь ушлые самоходчики на плавающих танках организовали свою переправу, прицепив к корме своих машин жестяные лодки-вагонетки. Они-то и помогли переправиться на тот берег, в город. Правда, не забесплатно. Накпэно, скрепя сердце, отдал самоходчикам упаковку инопланетянских таблеток. Зато на том берегу вся сводная рота была через пятнадцать тидов.
Прошагали через высохшие заросли бывшего парка, в котором похоже, недавно были бои между герезловцами и коллаборационистами. До сих пор на тропинках валялись обрывки одежды, стрелянные гильзы и убитые, уже траченные местными падальщиками. Пахло дерьмом и тухлятиной… И отсюда лучше слышалась стрельба, крики, и где-то на заднем фоне – гремящая торжественная музыка.
- Что за пальба? – удивился Громар. – Разве город не сдали миром сепаратские вояки?
- Может, вражеские недобитки? – предположил кто-то из солдат.
- А с той стороны стрельба еще сильнее, - показал Бур на восток.
- Смотрите, парни! Пришельская пирамида! Какая здоровенная! Там целую армию спрятать можно! – указал молодой сержант на нависающую над городом футуристическое серебристое строение.
- Вот как раз это они сейчас и делают: прячутся и не выходят. Ждут, ссуки, - сплюнул «Зверь».
- Чего ждут?