XIII (2/2)
Дойдя до кисти, он покрывал касаниями губ ладонь мужчины, не пропуская ни миллиметра на коже.
И снова костяшки, покрытые шрамами. От этих шрамов Арсений не вздрагивает, от этих шрамов лишь боль отдаётся глубоко в сердце. Эти шрамы он оставил себе сам. В ту ночь, когда его мир рухнул.
Для удобства Антон встал на колени перед мужчиной. Арсений старается мыслями отстраниться. Старается не быть здесь и сейчас. Ему неуютно. Но он сам пошёл на это. Он решился на это, чтобы Антон мог доверять ему. Он умеет владеть своими эмоциями, поэтому просто стоит с закрытыми глазами и не шевелится.
- Ты бы мог...немного повернуться? - робко, боясь услышать отказ, или вовсе, что Арсению надоел этот эксперимент, но всё же идёт до конца, - я правда хочу видеть всё, хочу видеть тебя, повернись к окну... пожалуйста.
Арсений собирает всё своё самообладание в кулак и покорно разворачивается.
Что-то больно ломается внутри Антона. С хрустом. Со звоном бьющегося стекла. Словно перемалывая сердце в мясорубке. Боль пронизывает тело Антона от представления того, что испытал Арсений. Весь его торс был покрыт шрамами, разного вида и размера. Казалось, на нём не было и живого места. Свет фонаря подчёркивал каждую неровность на коже.
Под шрамами скрывался поджарый торс. Такой мускулистый. Такой идеальный. Такой манящий.
Антон тут же припал губами к торсу мужчины, касаясь первого шрама, который тянулся от тазовой кости к рёбрам, он был самый длинный из всех имеющихся. Антон покрывал его поцелуями, миллиметр за миллиметром, лишь изредка прерываясь на то, что бы одними губами произнести ”прекрасный”.
Антон впивался своими тонкими, длинными и сильными пальцами в талию мужчины и покрывал всё новые и новые шрамы поцелуями, иногда прерываясь на многочисленные родинки, затесавшиеся между ними. Он поднялся с колен, дойдя до последнего, небольшого шрама в районе правой ключицы. Коснулся его губами, словно в заключение, ставя точку. Снова провёл длинными пальцами по ключицам и окончательно выпрямился.
- Посмотри на меня. Пожалуйста. - Арсений до сих пор стоял погружённый куда-то вглубь себя, не желая присутствовать здесь мыслями, - Арс...я просто хочу, что бы ты знал, - мужчина распахнул свои голубые глаза, освещая сильнее, чем свет жёлтого фонаря.
- Ты прекрасен, Арс, правда. И твои шрамы...я готов вновь и вновь целовать каждый из них, лишь бы ты поверил мне. Они ни за что не смогут испортить тебя. Твою красоту. А то, что было в прошлом, - Антон взял Арсения за руки и подошёл максимально близко, - слаб не тот, кого повергли, а тот, кто пошёл с оружием на беззащитного человека.
Арсений стоял не шевелясь. Он лишь стоял и смотрел в глаза цвета изумруда. Его переполняли эмоции, от боли и агрессии, до любви и ... благодарности? Он хотел крушить всё вокруг и, одновременно с этим, хотел прижать Антона к себе посильнее и признаваться ему в любви, целуя также нежно, как делал это сейчас он. Но Арсений стоял и не шевелился. Это его защитная реакция. Он привык отключать свои эмоции.
- Прости, если я сделал что-то не так, - Антон не знал, как трактовать реакцию, точнее её отсутствие у мужчины, поэтому решил, что тому надо остаться наедине с собой.
- Останься, пожалуйста, - рука Арсения ухватилась за запястье Антона, в тот момент, когда он начал отходить.
Они легли на кровать, и Антон буквально обвил своими конечностями Арсения, словно стараясь закрыть его от всей жестокости, что была в его жизни. Он знал, что мужчине сейчас это было надо.
Арсений впервые за восемь лет смог по-настоящему расслабиться и забыться во сне.