Глава 10 – Точка замерзания (1/2)

Благодаря колоссальному командному центру — Цитадели — Альянс смог обеспечить мощное присутствие своих сил в Сити-17. Регулярное патрулирование улиц броневиками, рейды Гражданской Обороны по квартирам, кружащие повсюду вертолеты и штурмовики, а также постоянная угроза в виде быстро реагирующих солдат способствовали тому, что население было запугано и подавлено.

Доктор Уоллес Брин несколько раз комментировал положение дел. Каждому гражданину приходилось выслушивать столько часов пропаганды, что многие речи Администратора были невольно заучены наизусть.

— Для того, чтобы двигать наше общество в будущее, мы должны быть готовы отказаться от того, что мешало прогрессу в прошлом.

Силы ГО служили, по мнению Брина, преданной полицией, которой поручили бороться с инакомыслием и разложением населения. Рейды, обыски и изъятия были необходимы для того, чтобы ничто не могло нарушить хрупкое равновесие, тщательно созданное Альянсом.

— Безопасность — это один из многих даров, которыми наделили нас наши покровители. Благодаря их заботе человечество достигло таких ее вершин, которые наши предки едва ли могли себе представить. Поэтому мы должны остерегаться ее краха, и именно здесь на помощь приходят самоотверженные силы Гражданской Обороны.

Сопротивление же считало их кучкой предателей, готовых на все ради шанса на лучшие условия жизни. Все они были не чем иным, как позором.

Присутствуя в больших количествах на улицах и располагая машинами поддержки, готовыми прийти на помощь, метрокопы представляли собой пугающее зрелище для горожан. Но именно Патруль внушал реальный ужас. Транс-людей обычно размещали неподалеку от самой Цитадели; их редко видели где-либо еще. Однако бывали случаи, когда солдаты требовались, чтобы подавить очаги Сопротивления или навести порядок после Гражданской Обороны. Когда такое происходило, отданные приказы исполнялись безжалостной эффективностью. Если бы транс-людям повелели зачистить территорию, то любой, кто не в их форме, был бы уничтожен.

— Я хотел бы воспользоваться моментом, чтобы обратиться к… беспокойству, которое многие граждане испытывали по поводу действий Патруля во Втором округе. Я не буду тратить время, освещая то, что ясно видно всем: здание было заброшено, его жильцы насильственно выселены. С тех пор вопрос «почему» задавался много раз, но на него нелегко ответить. Наше общество, несмотря на все достижения и прогресс, которых мы добились, стоит на острие ножа. Чтобы не скатиться обратно в пропасть, мы должны поддерживать стабильность. Это гораздо больше, чем простое равновесие, это непрерывность без изменений, состояние устойчивости. Это ключ к процветающей цивилизации — и он должен быть сохранен.

Сопротивление знало, что истинная причина была куда прозаичнее, чем Администратор хотел бы убедить людей. Просто требовалась полная зачистка помещений, оправданием которой служила вера в то, что в здании находилось очень много членов Сопротивления и сочувствующих им. Но все было не так. Правда стала медленно распространяться по подземным каналам, пока, наконец, ее не узнали по всему мегаполису.

И толстый слой страха, пронизывающего город, сменился гневом.

Но, несмотря на яростные крики повстанцев о мести, по всему городу говорили о страхе — страхе перед внимательно наблюдающим, быстро реагирующим Патрулем и террором, которому он подвергнет тех, кто станет участвовать в открытом восстании. Было ясно, что гражданам нужно показать, что транс-люди не являлись идеальными солдатами, которыми их изображала пропаганда. Однако попытки налетов на базы, контролируемые комбайнами, не сулили ничего хорошего ни штурмовым отрядам Сопротивления, ни вере граждан.

Но как раз в тот момент, когда уже начинало казаться, что такая яркая демонстрация никогда не произойдет, это случилось. В мгновение ока Нова-Проспект был стерт с лица земли. Центр операций Патруля, место, где совершались ужасающие кибернетические операции, уничтожено — руками всего лишь двух человек. При этих новостях люди воодушевились, их уверенность возросла. Ибо если двое сумели разрушить крупнейшую крепость комбайнов, то уж восстание по всему городу однозначно поставило бы Альянс на колени.

Страха больше не было.

Добровольцы наводнили конспиративные квартиры Сопротивления, готовые сразиться с оккупантами. Было роздано оружие, поднят дух и знамена. Час революции почти настал.

Семидневные бои нанесли ощутимый урон большей части мегаполиса. Улицы, некогда безукоризненно чистые, теперь усеивал мусор, тела и обломки обвалившихся зданий. Большинство сооружений в городском ландшафте несли на себе следы восстания — от разбитых стен до обрушившихся крыш, лишь очень немногие строения остались нетронутыми. Легкая дымка висела в воздухе по всему городу — смесь дыма, пороха и пыли, которая служила напоминанием всем о том, как долго они сражались.

Оно вряд ли было нужно повстанцам или Альянсу, зато Гордону Фримену давало лучшее представление о том, что же он пропустил. Часть его верила, что сам масштаб происходящего ошеломит его, однако это даже не побеспокоило бывшего ученого. Он уже пару часов продвигался вглубь Сити-17, оставляя за собой горы трупов, когда зачищал здание за зданием.

Ярости, которую Гордон пытался сдержать с тех пор, как вновь пережил воспоминания о «Черной Мезе», нашлось хорошее применение, пока он уничтожал вражеские гарнизоны. Эти воспоминания взывали к крови — желание, которое ветеран удовлетворял выстрелами из дробовика и взмахами лома. Часть его была обеспокоена тем, как легко он предавался гневу, как быстро поддавался прихотям эмоции, от которой когда-то пытался во чтобы то ни стало защититься. И это же сделало ту же часть его разума благодарной за то, что больше никакие воспоминания не угрожали снова занять его сознание.

Но вслед за этим Фримен вскоре ощутил мимолетный страх, нашептывающий тревожный вопрос о том, что еще воспоминания заставили бы его захотеть сделать. Выживший в Резонансном каскаде не привык к таким отвлекающим факторам — и это вынудило его на миг остановиться на дороге между многоквартирными домами. SPAS-12, который он ранее сжимал в руках, был перекинут за спину, и Гордон опустился на колени, прижимая руки ко лбу в тщетной попытке унять пульсирующую боль в голове.

Несмотря на постоянный оглушительный треск автоматных очередей, разносившийся по всей округе, ветеран знал, что его мучения вызваны не звуком, который к настоящему времени стал частью его жизни. Этот недуг периодически преследовал его с тех пор, как он выпал из реальности в лаборатории доктора Кляйнера. Насколько Фримен мог судить, в появлении болей не было никакой закономерности, хотя выявление причины их являлось наименьшей из его забот.

Имея только безошибочный ориентир в виде Цитадели для контроля над собственными перемещениями, Гордон неосознанно направился прямо в жилой квартал, контролируемый Альянсом. Бывший ученый нарушил развертывание противника, пока он продвигался сквозь этот район, следуя по пути, который привел его ближе не только к Цитадели, но и к звукам ожесточенной перестрелки, происходящей совсем неподалеку.

Узкий проход был зажат между четырехэтажными домами; обшарпанные стены и цемент, изрешеченный пулевыми отверстиями, свидетельствовали о долгом сражении, равно как и оконные рамы, стекла в которых, казалось, разбились давным-давно. Дульные вспышки рядом с прямоугольными проемами объясняли, почему и повстанцы, и комбайны стреляли друг в друга из своих соответствующих строений. Патруль, похоже, контролировал ситуацию на уровне улицы, в то время как Сопротивление занимало крышу. Отряды транс-людей искали путь в здание своего противника, но оказались вынуждены искать укрытие, поскольку повстанцы, вооруженные импульсными винтовками, открыли огонь сверху.

Единственный Свободный человек наблюдал за происходящим из тени, которую с трудом нашел на улице, надежно укрывшись от посторонних глаз, пока оценивал силу врага. Он насчитал по меньшей мере полдюжины вспышек с разных этажей здания, контролируемого Альянсом, и еще восемь, прочесывающих улицу. В тот момент, когда члены Сопротивления открыли огонь с крыши, Фримен сделал то же самое. Выпущенная картечь из обоих стволов дробовика застала солдат врасплох. К тому времени, когда транс-люди поняли, что поблизости появилась новая угроза, выживший в Резонансном каскаде уже сократил их численность наполовину. Поскольку внимание комбайнов было разделено, потребовался всего лишь еще один залп картечи — и несколько коротких очередей из импульсных винтовок — прежде чем остальная часть подразделения присоединилась к своим товарищам.

Заметив дверной проем, ведущий в здание, занятое Альянсом, Гордон побежал к нему. Неудивительно, что было заперто, но бывший ученый отреагировал на это лишь тем, что направил SPAS-12 на замок и выпустил две порции картечи. Затем еще приложился ногой, с удовлетворением наблюдая, как косяк двери треснул, и она резко распахнулась.

Ветеран, не раздумывая ни секунды, ворвался внутрь, воспользовавшись поднявшейся пылью, чтобы попытаться замаскировать свой вход. Однако беспокойство оказалось напрасным: быстрый осмотр небольшого коридора, в котором он очутился, никого не выявил. Фримен осторожно двинулся вперед, обнаружив, что проход вел прямо к лестнице, построенной, как и в других домах в этом городе, вокруг шахты лифта. Внимательно вглядываясь и прислушиваясь, Единственный Свободный человек начал свое медленное восхождение.

Звуки стрельбы неподалеку вынудили Гордона остановиться на втором этаже: смесь радиопереговоров и огня из импульсных винтовок, казалось, слышалась из открытого дверного проема слева. Прижавшись к стене, он рискнул заглянуть внутрь. Трое солдат стреляли по повстанцам в окнах напротив, отходя в сторону лишь для того, чтобы перезарядить оружие или укрыться. Ветеран чуть выждал за углом, дабы убедиться, что их местоположение зафиксировано в памяти, прежде чем пошел в атаку. Двуствольная картечь поразила первую мишень точно в центр массы, и комбайн вылетел через окно на улицу. Выпускник Массачусетского технологического института в этот момент уже менял цель: взвел курок дробовика и повернулся, чтобы выстрелить во второго транс-человека. Тот был убит прежде, чем успел даже осознать гибель боевого товарища.

Однако удача Гордона не распространилась на третьего солдата. Бывший ученый инстинктивно пальнул туда, где в последний раз видел оставшегося бойца, но обнаружил, что тот откатился от окна, готовясь к контратаке. При этом выпущенная картечь, хоть и не убив, все же частью своей довольно сильно ранила солдата справа, что вынудило его выронить оружие и издать болезненный стон. Фримен прицелился и выстрелил еще раз, но солдат все-таки успел активировать свой коммуникатор:

— Нарушение безопасности! Вторже—

Снаряды двенадцатого калибра с близкого расстояния добили комбайна прежде, чем он закончил, впрочем, грохот армейских ботинок, бегущих по деревянным половицам, означал, что Альянс все равно решил проверить. Задержавшись лишь для того, чтобы перезарядить дробовик, Гордон вышел из комнаты и бросился вверх по лестнице, намереваясь встретиться с врагами лицом к лицу. Те, очевидно, не ожидали подобного, когда заметили его на полпути к третьему этажу. Их смятение позволило выжившему в Резонансном каскаде убить одного транс-человека и ранить другого, прежде чем кибернетика, вживленная в мозги солдат, привела тех в действие.

Импульсные винтовки непрестанно стреляли в сторону Фримена, но он упорно двигался вперед, уверенно преодолевая натиск и выпуская снаряд за снарядом из помпового оружия. Россыпи картечи ответили на автоматический огонь комбайнов, врезаясь в их броню и плоть, когда Гордон нажимал на курок снова и снова. Сначала он направлял дробовик на тех, кто находился на третьем этаже, а затем переключился на противников, стоявших выше. Ветеран не прекращал атаку до тех пор, пока последний солдат не упал на верхнем этаже, а отчетливо слышимый звук выстрела из оружия двенадцатого калибра не возвестил об окончании боя.

Потратив несколько минут на то, чтобы убедиться в том, что здание зачищено, бывший ученый поднялся на четвертый этаж. Огромная дыра в стене единственной открытой комнаты на этаже предоставила Фримену возможность свободно наблюдать улицу и здание напротив, контролируемое повстанцами. Бетонная стена, похоже, была пробита и с их стороны, хотя большую часть отверстия перекрывал деревянный каркас, покрытый листами металла. Гордон предположил, что таким образом пытались залатать брешь, но, поняв, что конструкция простиралась гораздо выше, чем необходимо для данной цели, рассудил, что это должно быть что-то другое.

И ответ не заставил себя ждать, когда объект опустился на подвесных тросах, остановившись при соприкосновении с выступом со стороны ветерана. Мятежник нетерпеливо махнул ему рукой:

— Хорошо, можешь проходить!

«А-а», — сообразил бывший ученый, ступая на металлическую поверхность. — «Мост».

— Доктор Фримен? — прозвучало в тот момент, когда Гордон вошел в здание, контролируемое повстанцами. Он повернулся лицом к говорившему, коим оказался мужчина лет тридцати с небольшим. Изможденное лицо мятежника расплылось в легкой улыбке, когда сомнения его развеялись. — Не могу в это поверить! Мы слышали сообщения по радио о том, что вы вернулись в город, но я не думал, что вы пойдете через этот район. Кстати, меня зовут Митчелл.

Гордон кивнул повстанцу в ответ.

— Нам чертовски повезло, что вы сюда сейчас зашли: мы уже несколько часов находились в своего рода тупике с комбайнами, — Митчелл провел рукой по коротким черным волосам, в его карих глазах была заметна усталость. — Я уже начал задаваться вопросом, сможем ли мы когда-нибудь выбраться из него.

То, как тихо произнес это мужчина, ясно давало понять, что немало повстанцев погибло, пытаясь удержать позиции в здании, и у ветерана возник вопрос, зачем. Это был первый отряд Сопротивления, который встретился ему с тех пор, как он покинул лабораторию Кляйнера, и Фримен уже начал задумываться, правильный ли он путь выбрал.

— Почему ты именно здесь, Митчелл?

Вопрос Гордона отвлек повстанца от его мыслей, он вскинул импульсную винтовку и жестом позвал выпускника Массачусетского технологического института за собой.

— Пошли, я все объясню.

Слегка заинтригованный происходящим, Фримен последовал за своим сопровождающим в соседнюю комнату, заставленную столами, стульями и несколькими матрасами, расположенными слева — все они были незаняты. Митчелл направился к ближайшему столу, на котором бывший ученый увидел большую разложенную карту, при ближайшем рассмотрении оказавшейся подробным планом части Сити-17.

— Хорошо, мы сейчас здесь, — сказал мужчина, указывая на область с символом «лямбда», нарисованным поверх черного квадрата. — Моей группе поручили что-то вроде… вспомогательной роли: контролировать район, чтобы обеспечивать быструю переброску подкреплений. Наша работа состоит в том, чтобы удерживать вот эту зону свободной от комбайнов. — Повстанец провел рукой над большой площадью, которая, судя по масштабу карты, была в поперечнике по меньшей мере полкилометра. — Проблема в том, что эта дорога проходит недалеко от Цитадели, и Альянс знает это. Они крепко окопались. Мы говорим о баррикадах, огневых точках и чертовски большом гарнизоне.

Гордон кивнул, изучая дорогу, и обнаружил, что она действительно соединяется с главной улицей Сити-17, которая в конечном итоге ведет к самой Цитадели. Если бы повстанцам удалось пробить оборону противника вдоль этой дороги, у них был бы прямой путь к командному центру Альянса. Но, если то, что описал Митчелл, что-то значило, им бы тут долго не удалось продержаться.

— У тебя есть план, как прорваться, не потеряв тех, кто остался в твоей группе?

Слегка нахмурившись из-за лаконичного тона и прозаичности формулировок Единственного Свободного человека, командир медленно кивнул, прежде чем снова обратил взгляд на карту.

— Перед началом восстания мы сделали схрон с оружием на конспиративной квартире, пока не сможем организовать вывоз из города. К сожалению, Альянс предпринял рейд всего за несколько дней до начала боевых действий и обнаружил его, — лидер группы указал на здание примерно в ста метрах от их нынешней позиции. — Это здесь. Я знал, что там будет хорошая охрана, поэтому пытался уменьшить ее численность, отвлекая сюда. Патруль, впрочем, продолжал посылать подкрепления, скорее всего, через эту блокированную ими дорогу, и ситуация просто зашла в тупик.

— Что в схроне?

Улыбка растянулась на лице Митчелла, как только он повернулся, чтобы посмотреть на доктора Фримена:

— РПГ, по большей части.

Гордон кивнул, понимая, что столь тяжелое вооружение разнесет в клочья блокаду Альянса. Взгляд его упал на карту, изучая маршрут к тайнику и запоминая дорогу до него.

— Я пойду впереди вас и расчищу путь.

Повстанец, разинув рот, смотрел на удаляющуюся фигуру ветерана, с трудом веря, что этот человек готов ринуться очертя голову на позиции комбайнов.

— Доктор Фримен, мне потребуется не менее двадцати минут, чтобы подготовить всех к атаке. Разве вам не хотелось бы, чтобы с вами отправилась группа?

Гримаса промелькнула на лице Гордона при этом вопросе, вызвавшем столь дурное предчувствие, что он даже остановился в дверях комнаты.

— Нет, — произнес бывший ученый после нескольких секунд молчания, тихо, но достаточно, чтобы Митчелл услышал. — Не хочу.

***</p>

— Контакт зафиксирован! Нарушитель номер один на подходе!

Даже несмотря на оглушительный взрыв гранат рядом с большой кучей щебня, которую Фримен использовал в качестве укрытия, яростные радиопереговоры гарнизона комбайнов все еще были отчетливо слышны. Ветеран пробрался к складу оружия повстанцев так быстро, как только мог, убивая всех транс-людей, которые появлялись в поле зрения. После пятнадцатиминутного прорыва сквозь вражеские ряды выживший в Резонансном каскаде оказался менее чем в тридцати метрах от цели — и этот факт не остался незамеченным его врагами.

— Всем подразделениям — перейти в активную фазу и перехватить.

— Принято — вперед, вперед!

Еще больше импульсного огня обрушилось на позицию Гордона, заставив его пригнуться сильнее за своим укрытием. Нескольких выстрелов вслепую из дробовика над головой было достаточно, чтобы ненадолго задержать продвижение врага и вытащить свою последнюю гранату. Бывший ученый выдернул чеку и отсчитал секунду, прежде чем швырнул взрывчатку в быстро наступающих солдат. Фримен рассчитал время взрыва так, чтобы нанести максимальный урон, и снаряд взорвался в воздухе, убив целое отделение самоуверенных комбайнов.

Спустя несколько секунд Гордон уже двигался к месту назначения со свежезаряженным дробовиком в руках. Гильзы двенадцатого калибра сыпались на покрытой трещинами бетонной дорожке вокруг него, картечь поражала солдата за солдатом. А они все перли, действуя в надежде, что огромным количеством сумеют остановить его продвижение. Но каждый из бойцов был убит прежде, чем их бронированные пальцы хотя бы коснулись спусковых крючков собственного оружия. Единственный Свободный человек продолжал свою атаку, постоянно перемещаясь и выдерживая четкую последовательность «перезарядка-стрельба».

В тот момент, когда у него закончились патроны для дробовика, Фримен швырнул его в ближайшего солдата, краем глаза заметив, как оружие ударило в шлем транс-человека, в то время как сам потянулся за ломом. Осталось лишь пять противников: один непосредственно перед ним, двое чуть сзади, и последние были слева и справа. Дробовик оглушил солдата левее, предоставив Гордону возможность приложить комбайна впереди по лицу, прежде чем поразить крючковатым концом того, кто находился справа. Силы ударов оказалось более чем достаточно, чтобы оба вырубились.

Оставшиеся враги, все еще стоявшие на ногах, медленно наводили свои импульсные винтовки — теперь, когда их товарищи больше не были на линии огня. Кибернетические изменения в их телах ускоряли реакцию, но более ста часов, казалось бы, безостановочных боев сделали Фримена еще быстрее. Выпускник Массачусетского технологического института одним ловким движением выхватил пистолет и точно всадил две пули в головы солдат, прежде чем те смогли поднять оружие в атакующее положение. Последний выстрел эхом разнесся вокруг: выпущенный 9-миллиметровый снаряд пробил шлем транс-человека, в которого Гордон бросил дробовик.

Внезапно наступившая тишина показалась бывшему ученому почти сюрреалистичной. Он наполовину ожидал чего-нибудь, что заставит его боевые инстинкты снова включиться — но нет. Подождав ровно столько, чтобы перевести дыхание и подобрать свободную импульсную винтовку, ветеран направился к схрону повстанцев. Учитывая количество солдат, с которым он столкнулся только для того, чтобы подобраться к конспиративной квартире, Фримен находил более чем подозрительным тот факт, что лишь одному их отряду поручили охранять боеприпасы мятежников. Однако, разобравшись с комбайнами и тщательно осмотрев все здание, ему пришлось признать, что зона действительно зачищена и никаких скрытых сюрпризов для него не припасено.

Впрочем, это не означало, что их совсем не оказалось, поскольку количество огневой мощи, которую смогли скопить повстанцы, было больше, чем он мог себе вообразить. И это не только куча трофейного оружия Альянса — импульсные винтовки, MP-7A и гранаты — но также бронежилеты, сигнальные ракеты и несколько гранатометов, которые Гордон прежде использовал всего несколько раз. Около метра в длину, зеленые пусковые установки имели лазерный прицел, который при наведении на цель испускал излучение, что позволяло снарядам, оснащенным необходимым оборудованием, двигаться в заданном направлении. Гранатомет, с открытым концом как спереди, так и сзади, являлся, по сути, безоткатным оружием. Однако, в отличие от узкой, обтекаемой передней части, задняя в форме конуса ограничивала рассеивание топлива фиксированной дугой в 600 тысячных. Бывший ученый на своем горьком опыте выяснил в «Черной Мезе», что это не просто так называлось «обратным пламенем».

— Доктор Фримен?

Собственное имя, выкрикнутое этажом ниже, заставило Гордона напрячься, и рука машинально потянулась к импульсной винтовке, перекинутой через спину. Однако он остановился в тот момент, когда сжал рукоятку оружия, осознав, что в голосе не хватало отчетливо различимой кибернетической составляющей. Все же это не помешало ветерану убедиться, что рука его находится рядом с пистолетом в кобуре. В конце концов, он не собирался полностью терять бдительность.

Осторожно спускаясь по лестнице на первый этаж, Фримен слегка расслабился, когда заметил Митчелла и еще нескольких повстанцев, столпившихся у входной двери. Командир заметил его секундой позже, взирая с трепетом, как только бывший ученый остановился перед ними; Гордон счел этот пристальный взгляд слегка раздражающим.

— Похоже, мои расчеты оказались довольно точными, — легкая усмешка на лице лидера отряда сменилась замешательством. — Мы нашли путь, которым вы сюда добрались, — продолжил Митчелл после долгой паузы. — Это… Это вы сделали?

— Да.

Столь простое подтверждение того, что он в одиночку разобрался с двумя взводами солдат, вызвало невероятное удивление у командира. Однако оно исчезло вскоре после того, как появилось, когда лидер группы одумался и вспомнил, зачем они здесь.

— Вы нашли тайник?

Ветеран кивнул, указывая на этаж выше. Четверо повстанцев, сопровождавших Митчелла, поднялись наверх в тот момент, когда он подал сигнал. Фримен проводил их взглядом и вопросительно приподнял бровь, снова повернувшись к командиру.

— Остальная часть моей группы снаружи, — заговорил Митчелл, как только увидел выражение лица выпускника Массачусетского технологического института. — Они присоединятся к нам, как только убедятся, что Патруль не пришлет подкрепление.

Понимающе кивнув, Гордон отправился обратно к схрону, чтобы подобрать что-нибудь для себя, Митчелл последовал за ним.

Потребовалось десять минут, чтобы вооружить двенадцать других повстанцев из отряда новым оружием и снаряжением. Еще пять, для того чтобы убедиться, что все знают, как правильно обращаться с только что полученными взрывчатыми боеприпасами. И еще две, чтобы проверить, что у каждого бойца есть по две дополнительные ракеты для РПГ в переносных контейнерах.

Рядом с гранатометами в комнате были размещены ящики с осколочно-фугасными снарядами, в каждом из которых находились четыре коротких ракеты ромбовидной формы. Поблизости стояли небольшие контейнеры, каждый из них состоял из двух длинных пластиковых труб, сваренных вместе. Небольшие перекладины по бокам изначально предназначались для использования в качестве поручней, но вместо этого были снабжены ремнями, позволявшими носить контейнер как рюкзак.

В ту минуту, когда повстанцы были готовы, Митчелл приказал части отряда остаться для охраны здания, в то время как остальные двинулись к укреплениям Альянса, преграждающим путь к Цитадели. Пятеро взяли РПГ, в результате чего другая часть штурмовой группы вооружилась импульсными винтовками и автоматами. Фримен тоже решил использовать гранатомет. С пистолетом в кобуре на левом бедре, монтировкой справа, гравипушкой, перекинутой через спину — контейнер с ракетами неуклюже размещался сверху — и вдобавок пусковой установкой на правом плече Гордон начинал чувствовать себя отягощенным всем этим снаряжением.

И уже не в первый раз он испытал благодарность за тяжелую наплечную обшивку скафандра HEV.

Путь к заграждениям Альянса прошел в основном без происшествий, лишь случайное столкновение с Патрулем напомнило всем, что они вторгаются на вражескую территорию. Десять минут блуждания по дорогам и узким переулкам привели группу повстанцев к заброшенному жилому дому, примыкавшему к улице, на которой располагались укрепления противника.

Бывший ученый передал свой РПГ командиру, а сам выглянул наружу и понял наконец, что тот имел в виду ранее, говоря, что у комбайнов впечатляющая линия обороны. Улицу буквально усеивали баррикады — от метровых, оборудованных энергетическими щитами, до высоких металлических платформ, которые пересекали целый участок проезжей части. Первые были оснащены огневыми точками, и в каждой из них находилось по солдату, в то время как на вторых стояли на страже целые подразделения, в безопасности за сплошным металлом и защитными экранами, наблюдая за своими товарищами внизу.

Более пристальное наблюдение показало, что меньшие баррикады усеивали дорогу, гарантируя, что атакующих будут сдерживать на определенном пути, и их сила постепенно уменьшится под вражеским огнем, пока вовсе не иссякнет. Принимая во внимание более чем восемь пулеметов, чьи огневые дуги будут сильно перекрываться, Фримен осознавал, что любой обычный штурм остановят еще до того, как кто-нибудь сможет добраться до главной стены. Конечно, взрывчатые боеприпасы, которые теперь были в распоряжении Сопротивления, означали, что они не станут проводить «обычную» атаку.

— Ну, — спросил Митчелл, как только вернул Гордону его гранатомет, — что вы думаете?

— Я выйду первым и отвлеку их огонь на себя, — ветеран говорил без колебаний, прекрасно понимая, что стрелять начнут в тот момент, когда он появится на улице. — Поставьте троих с РПГ на крышу: им понадобится угол обзора. Всем остальным быть готовыми выдвигаться по моему сигналу, — Фримен уже собрался идти, но остановился, снова повернувшись к лидеру отряда. — Никто не трогается с места и не предпринимает никаких попыток стрелять, пока я этого не сделаю. Все ясно?

Застигнутый врасплох внезапно напряженным выражением лица Единственного свободного человека, Митчелл быстро кивнул:

— Хорошо.

Не говоря больше ни слова, Гордон выскочил из жилого дома, не успев сделать и нескольких шагов, как в его сторону открылся шквальный импульсный огонь. Он направлялся по диагонали, стремясь к заброшенному магазину на противоположной стороне улицы. Зигзагообразного бега оказалось достаточно, чтобы сбить с толку большинство солдат, хотя стоящие за пулеметами все еще довольно хорошо отслеживали его движения.

В тот момент, когда он оказался вблизи магазина, бывший ученый нырнул внутрь, выставив гранатомет перед собой, дабы тот принял на себя основную тяжесть удара о стеклянное окно. Звуки выстрелов прекратились в тот момент, когда его бронированная фигура проехалась по деревянному полу, давая Фримену возможность подняться на ноги и беспрепятственно осмотреть вражеские позиции. Броневик располагался всего в нескольких метрах от него: уничтоженную машину поспешно убрали с дороги в переулок между магазином, в котором находился Гордон, и другим зданием. Даже в таком убитом виде темно-серой броневой обшивки БТР было достаточно, чтобы он сливался с окружающей его тенью; ветеран сомневался, что увидел бы его, если бы не оказался так близко, как сейчас.

Мысленно наметив кратчайший путь до машины, бывший ученый выбежал из магазина и устремился к новому укрытию. Обшивка костюма ударилась о броню транспорта Альянса секундами позже, а огонь пулеметов — в область, где мгновение назад было тело выжившего в Резонансном каскаде. В тот миг, когда стрельба прекратилась, Фримен вышел из-за броневика с РПГ, заряженным и лежащим на плече. Он бросил мимолетный взгляд назад, дабы убедиться, что в зоне «обратного пламени» нет никаких предметов, поскольку мысль о том, что раскаленное топливо снова отскочит к нему, приятной точно не являлась. Гордон уже отметил для себя местоположение своей первой мишени — оператора пулемета по центру, прежде чем направил на него пусковую установку и нажал на спусковой крючок.

Громкое шипение и свист разнеслись по всей улице, когда топливо ракеты воспламенилось, отправив взрывоопасный груз к намеченной цели. За этим последовал мощный грохот, поднявший завесу дыма над проезжей частью. Прежде чем бывший ученый даже получил шанс увидеть результаты попадания снаряда, по баррикадам Альянса выпустили еще несколько ракет: три с крыши и две с улицы. Митчелл выполнил приказ Фримена в точности, выведя остальных на дорогу в тот момент, когда услышал первый взрыв. Даже сквозь оглушающий гул от непрекращающихся взрывов все еще можно было услышать какофонию криков, модифицированных электроникой, дающую повстанцам понять, что по крайней мере некоторые ракеты нашли цели.

Получив преимущество от дымовой завесы, что заволокла проезжую часть, мятежники рванули по направлению к вражеской позиции, ища укрытие прежде, чем солдаты заметят их. Впрочем, Альянс не стал ждать, пока вражеские цели будут ясно видны. Три оставшихся импульсных пулемета открыли огонь, операторы крутили их влево-вправо по дуге в сто восемьдесят градусов. Хотя стреляли они практически вслепую, несколько членов Сопротивления были убиты шквалом огня: крики боли вырвались у них, когда импульсные сгустки пробили их лёгкую броню.

Гордон сжал зубы при виде падающих товарищей по оружию, которые погибли ещё до того, как коснулись земли. От этого зрелища в душе разгоралось пламя гнева, становясь больше и горячее. Вспыхнувшие воспоминания о том, что было два десятилетия назад, послужили топливом для бушующего адского пламени, поддерживая его. Сняв контейнер со спины, ветеран злобно открутил крышку на первой трубке, запихивая припасённую ракету в пусковую установку, одновременно с этим вставая из-за укрытия. Нажатие спускового крючка с последующим взрывом — и солдат перестал быть проблемой.

Другие последовали примеру Фримена: экипированные пусковыми гранатометами, бойцы Сопротивления нацелились на две оставшиеся огневые точки и гарнизон Патруля, всё ещё присутствующий на платформе. Пулемётный огонь, наконец, прекратился, так как взрывчатка достигла своей цели. Солдаты Альянса на возвышении в ответ стали сражаться жёстче, отправляя гранаты и энергетические шары в сторону улицы. Группа Митчелла рассеялась под натиском штурма и в попытке избежать шквала вражеского огня, направленного в их сторону. Одна повстанка была нерасторопна, и энергетическая сфера прошила её прежде, чем она увернулась. Тело женщины испарилось в мгновение ока. Только раскалённые остатки молекул свидетельствовали об её местонахождении, прежде чем также исчезли.

Хотя бывший ученый чувствовал клокочущую ярость внутри, другие мятежники также ощущали гнев, в том числе и командир. Его мстительные крики своей группе явились сопровождением брутальной агрессии при продолжении наступления. Каждая новая потеря лишь усиливала их желание добраться до платформ и прорваться сквозь вражескую линию.

— Вперед, вперёд! — заорал Митчелл после серии выстрелов из своего MP-7A, прячась в укрытии лишь для перезарядки, чтобы затем возобновить стрельбу, целясь в силы Патруля наверху.

Несмотря на выгодную, возвышенную позицию и защиту стен, гарантирующую выгоду сверхчеловеческому подразделению, те опасались возможной победы повстанцев. Запрос на подмогу уже был отправлен, но этого могло оказаться недостаточно. Кибернетический разум просчитал вероятность успеха их текущего плана атаки, одновременно с этим разрабатывая альтернативный план наступательной стратегии. Меньше четырёх секунд хватило солдатам, чтобы понять, что нужно отбить пулемётные позиции, если они собираются нанести врагам поражение.

— Отряд 1-3, вернуть огневые позиции Альфа 1 и 2.

Прошло несколько мгновений, прежде чем командир подразделения доложил:

—1-3 понял, ожидаю сигнала.

После подтверждения приказа открылись большие ворота между двумя центральными платформами: кажущаяся тяжёлой, металлическая плита раскололась на две части, сложившись сама по себе. Отряд комбайнов возник в проёме, открыв огонь сразу же, как они побежали к месторасположению пулемётов. Гордон почти сразу понял их намерения, но его внимание было приковано к распахнутым воротам. Он понимал, что если успеет попасть туда прежде, чем они закроются, то сможет разобраться с гарнизоном одним ударом. Осознание этого заставило его быстро зарядить последнюю ракету в пусковую установку и затем произвести собственный залп.

Стрелять из пистолета и при этом держать РПГ на правом плече было одной из самых сложных задач, которые бывшему учёному приходилось выполнять на поле боя. Даже испытывая затруднения, Фримену удалось убить двоих солдат: 9-миллиметровые пули пробили защитный слой на их шлемах. Модифицированные люди остановили продвижения, оценив приоритетную угрозу своему отряду: их импульсный огонь вынудил ветерана сделать серию манёвров уклонения, когда он принялся бежать зигзагами.

Митчелл заметил его борьбу и принял решение протянуть ему руку помощи. Он указал на двоих ближайших повстанцев, стараясь перекричать оглушающий треск импульсного огня и взрывы:

— Оба, за мной!

Лидер отряда вырвался из укрытия, яростно паля из своего SMG, и начал продвижение.

— Вперёд!

Клич был подхвачен всеми, кто оказался способен его услышать, смешавшись с их собственными боевыми выкриками:

— Транс-человеческая мерзость!

— Давайте! Уничтожьте их всех!

Ещё трое солдат были убиты в первой схватке, давая Гордону возможность пробиться сквозь оставшихся пехотинцев Альянса и проскользнуть через оградительные ворота за несколько секунд до того, как они закрылись. Впрочем, его проникновение не осталось незамеченным. Силы Патруля нацелились на него в тот момент, когда он переступил порог платформы, многие из них переключили своё внимание с наступающих мятежников, чтобы разобраться с тем, кого их кибернетические мозги сочли большей угрозой. Это решение было основано на расчёте и вероятности — полностью математический ответ, который не учитывал все переменные в уравнении битвы. Ибо хотя Фримен казался наибольшей непосредственной угрозой, повстанцы доказали, что являются не меньшей опасностью.

Совместная атака ракетами и огнестрельным оружием группы Митчелла уничтожила больше солдат, их закованные в броню тела падали с платформ с электронно-модифицированными криками, что вырывались из их глоток. Огневая поддержка послужила отвлекающим манёвром, который был нужен ветерану, чтобы нацелить пусковую установку на самое большое скопление войск Альянса и выстрелить последней ракетой. Он с удовлетворением наблюдал, как боезаряд РПГ уничтожил пятую часть солдат на баррикаде, что были разорваны на части, охвачены пламенем или раскиданы мощным взрывом.

Отбросив теперь уже разряженный гранатомёт, бывший учёный достал из соответствующих отделений свой USP и монтировку. Трап в крайнем левом углу соединял платформы с улицей, и Гордон незамедлительно воспользовался им, начав атаковать вражеские позиции, быстро нажимая на спусковой крючок пистолета. Вначале он прицелился в ближайших к нему солдат, ведя огонь, пока магазин полностью не опустел. Не желая предпринимать попытку перезарядки, Гордон убрал пистолет в кобуру и принялся размахивать монтировкой.

Яростный импульсный огонь обрушился на Фримена, когда он продолжал своё жёсткое наступление, с такой силой используя свой лом против модифицированных человеческих особей, что каждый удар заставлял солдат падать с платформы. Каждой вспышки огня по его тяжёлой броне было достаточно, чтобы заставить Гордона слегка шататься, только чтоб затем продолжить борьбу ещё яростнее. Силы Патруля начали отступать от человека в защитном костюме, пятясь назад настолько, насколько это позволяли высокие баррикады. Такое действие лишь привело к тому, чтобы комбайны ушли из доступного укрытия на стене, сделав себя уязвимыми для тех, кто ведёт огонь снизу.

Митчелл использовал ошибку противника, приказав восьми оставшимся членам его группы сфокусироваться на бойцах в тылу. Выпущенные 4,6-миллиметровые патроны и импульсные снаряды стали ответом на вызов, обширное ведение огня поспособствовало уменьшению численности солдат. Так как ветеран продолжил безжалостное наступление, врагов медленно накрывал огонь Сопротивления. Погибало все больше единиц гарнизона, пока, наконец, последний модифицированный человек не пал от удара монтировкой, и его обмякшее тело не рухнуло к ногам Гордона.

Минута ушла на то, чтобы перевести дыхание и убедиться, что территория действительно чиста, а затем Фримен спустился с платформ. Панель управления рядом с воротами привлекла его внимание, быстрого нажатия на одну из кнопок хватило, чтобы проход снова открылся. Командир с другими повстанцами осторожно приблизился, как только дверь полностью отворилась, хотя все заметно расслабились, как только поняли, кто находится по ту сторону.

Митчелл повернулся к своей группе с улыбкой:

— Теперь это наше!

Сказанное вызвало бурные овации, от шума которых, казалось, сотряслась земля.

На заднем плане послышался другой звук, но он был достаточным, чтобы привлечь внимание Гордона, и его взгляд устремился на дорогу за блокпостом. Выпускник M.I.T собирался проигнорировать это, когда прозвучало снова, на этот раз настолько громко, чтобы другой мятежник тоже заметил. В отличие от Фримена, который всё ещё пытался установить, откуда доносится отдалённо знакомый шум, глаза второго расширились от ужаса: он узнал этот звук.

— Кто-нибудь ещё слышит это?

Обеспокоенный крик оказался достаточным, чтобы оставшиеся притихли, напрягая слух в попытке понять, что же говорит их товарищ. Отчётливо послышался звук, напоминающий стон кита и настолько громкий, что, казалось, эхо разнеслось по всей округе. Возвышающиеся чудища возникли в поле зрения секундой позже: их огромные формы были соразмерны с четырёхэтажным домом. Длинные, веретенообразные ноги заканчивались у маленького круглого панциря, который будто ощетинился вооружением. Их тела полностью покрывала толстая броня, добавляя дополнительный вес к резким стукам, что отдавались по району с каждым шагом, сделанным существами.

Гордону едва хватило времени, чтобы задуматься, что это были за штуковины, прежде чем предупредительный вопль повстанца дал ответ, когда мужчина указал на эти гигантские формы жизни:

— СТРАЙДЕРЫ!

Страх и шок оказались единственными выражениями лиц большинства бойцов группы, прежде чем они вышли из ступора, услышав яростный приказ Митчелла:

— Бегом в укрытие!

Бывший ученый остановил их, вырвав заряженный гранатомёт из практически мёртвой хватки повстанца, и повернулся к Митчеллу: