Глава 9 – Бездна (1/2)
— Давай, Гордон!
Крик Рика Уилсона эхом разнесся по бетонному проходу, отвлекая Фримена от перестрелки с морскими пехотинцами HECU. Тяжелая защитная дверь медленно закрывалась, отчаянно размахивающий руками доктор находился уже с другой стороны.
Военные включили пожарную сигнализацию, чтобы перекрыть отдельные части объекта — и как раз за единственным исключением того коридора, по которому Гордон и Рик решили пройти. Вскоре после этого появились солдаты, дав понять, что пара попала в ловушку. Фримен сказал Уилсону двигаться вперед, пока он разбирается с морпехами. Тот факт, что они прибегли к закрытию дверей, для Гордона означал, что преимущество начало переходить на его сторону. Конечно, он знал, что это может измениться в любой момент, и ему вовсе не хотелось оказаться в ловушке в безлюдном районе исследовательского центра.
Фримен дал еще одну очередь из трофейного пистолета-пулемета MP5, прежде чем выйти из боя и броситься к товарищу. Он двигался зигзагообразно, пытаясь уклониться от нескольких выстрелов, посланных в его сторону преследующими. Физик напрягся до предела, силой пытаясь увеличить свой шаг и выжать из мышц как можно больше скорости, на какую они были способны. Дверь все еще закрывалась, и проход становился все меньше и меньше с каждой секундой.
«Еще немного».
Гордон повторял эти слова про себя, пытаясь придать больше энергии своим движениям. Оставалось всего несколько метров. Однако с такой скоростью, с какой опускалась дверь, он понимал, что просто не успеет пробежать; придется действовать творчески. Физик сделал еще два шага, прежде чем броситься вперед, с глухим стуком ударившись о бетонный пол. У него как раз хватило времени, чтобы сориентироваться параллельно двери и перекатиться под нее, прежде чем она захлопнулась.
Топот и бешеные радиопереговоры послышались в тот момент, когда Фримен оказался на другой стороне, что свидетельствовало о непосредственной близости быстро приближающегося отряда HECU.
— Это Альфа-Танго на пять-ноль-пять. Откройте защитную дверь. Откройте защитную дверь!
Гордон поднялся на ноги и слегка ухмыльнулся над неудачливыми врагами, прежде чем повернулся к своему спутнику и показал идти вперед. Уилсон кивнул и сделал, как было велено. Физик крепче сжал автомат на ходу, стараясь не обращать внимания на новую стреляющую боль, пронзившую левую ногу. Очевидно, он не избежал ловушки так чисто, как надеялся. Рана эта была лишь очередным дополнением ко многим, которые Фримен уже получил во время своего долгого побега из исследовательского центра.
Ему хотелось бы думать обо всех травмах как о несущественных, пренебрегать возможными последствиями, которые наступят от многочисленных, необработанных ран спустя длительное время. Несмотря на то, насколько глупым Гордон считал такое желание, он ничего не мог с этим поделать. Если бы оно сбылось, по крайней мере, тогда ему бы постоянно не напоминал о себе страх, затуманивающий его разум. Это было похоже на неприятно громкий фоновый шум, который всегда заставлял его задумываться, сколько еще сможет выдержать костюм, сколько он сам еще сумеет вынести, прежде чем это, наконец, настигнет его.
Ненадолго остановившись, чтобы сделать глубокий вдох, Фримен подождал, пока шквал неприятных мыслей в голове утихнет, прежде чем продолжить движение вперед. Он надеялся, что никогда не найдет ответов на подобные вопросы.
***</p>
Столь серьезного волнения Гордон никогда прежде в своей жизни не испытывал, но это было то, к чему он заставлял себя привыкнуть. Причиной его опасений являлся гулкий стук, исходящий от толстой металлической двери на углу узкого бетонного коридора. Было видно, как металл понемногу выдавливается наружу с каждым оглушительным ударом, будто то, что находилось внутри, пыталось буквально пробить себе путь. Если судить по напряженным стонам металлической поверхности — данная тактика приносила свои плоды.
Фримен крепче сжал «Глок-17», который дал ему Джеймс: очевидно, охранник всегда носил запасной пистолет сбоку. Он кратко рассказал Гордону, как обращаться с оружием, научив его всему — от перезарядки до правильного удержания и прицеливания. Физик уже применил эти знания с пользой, покончив с трехногими существами, выглядевшими как нечто среднее между собакой и червем.
Звук становился все громче, напоминая Фримену, что то, что находилось внутри, не было еще одним таким же созданием. Он поднял оружие в боевое положение, когда дверь, судя по всему, была близка к тому, чтобы поддаться, что и произошло секундой позже. Из тускло освещенного помещения за ее пределами появился двуногий инопланетянин. Он напоминал человека, за исключением третьей руки, торчащей из груди, и большого красного глаза в центре его головы в форме мяча для американского футбола, чей взор теперь был прикован к Гордону.
Существо произнесло короткую речь, когда вытянуло перед собой тонкие руки, и появился отчетливо видимый энергетический луч, как будто он являлся ответом на бессловесную команду. Это был явный признак нападения, но прежде чем Фримен успел выстрелить, инопланетянин выбросил руки в его сторону. Собранная энергия молнией полетела вперед, как снаряд, ударив прямо в Гордона и заставив его отлететь назад с криком боли, пистолет его покатился по полу.
Шаги слышались как глухой стук, копыта цокали по бетонному полу, когда форма жизни из Зена начала осторожное продвижение. Физик, стиснув зубы из-за неприятных ощущений, вскочил на ноги. Он потянулся за своим ломом, схватив его правой рукой, и одновременно начал двигаться в сторону противника. Существо снова издало те же звуки в ответ на действия Фримена и бросилось вперед, бешено размахивая тремя когтистыми руками.
Гордон левой рукой отбил атакующую конечность, после чего ударил монтировкой в бок создания. Пришелец взвыл: крючковатый конец оружия пробил его оливково-зеленую кожу. В тот момент, когда ученый вытащил лом из существа, оно попыталось уклониться от рукопашной схватки, явно чувствуя, что его превосходят. Однако инопланетянину не удалось уйти далеко, прежде чем выпускник Массачусетского технологического института снова набросился на него, повалив на пол и затем изо всех сил обрушив на него лом. Фримен наносил удар за ударом, остановившись лишь тогда, когда существо прекратило свое отчаянное сопротивление.
Гордон встал, убирая монтировку и доставая «Глок». Он недолго постоял, взглянув на труп пришельца. Часть его чувствовала, что он должен испытывать некоторое сожаление по поводу жестокого избиения, которое только что совершил, но физик ощущал лишь ярость из-за совершенно беспричинного нападения, которому подвергся минутами ранее.
«Ублюдок».
Это был первый раз, когда Гордон Фримен так назвал вортигонта, но далеко не последний.
***</p>
Мерцающие люминесцентные лампы обеспечивали то немногое освещение, которое оставалось в складском помещении «Черной Мезы», и Гордон порадовался, что создатели костюма HEV сочли нужным добавить в него фонарик. Узкий луч его метался взад-вперед, пока Фримен убеждался, что в комнате нет врагов. Он уже столкнулся с множеством сюрпризов по пути сюда — и не собирался рисковать снова.
Потребовалось не больше минуты, дабы удостовериться, что вокруг никого, в результате чего удовлетворенный физик убрал дробовик SPAS-12 и подошел к паре пустых металлических стеллажей. Он передвинул их к единственному входу в помещение и соорудил простую баррикаду, сделав небольшую паузу в попытке оправиться от усталости, охватившей его. Гордон оценил собственную работу, когда закончил, будучи уверенным, что дверь склада не открыть ничем, кроме взрыва. Это означало, что он был в безопасности ото всего, кроме морпехов. Однако с последним отрядом, пытавшимся захватить его, Фримен разобрался, так что он был убежден, что сможет спокойно отдохнуть, хоть какое-то время.
Привалившись к стене, физик, наконец, расслабился и сел. Он уже несколько часов пытался уклоняться от отдыха, демонстративно игнорируя усталость усилием воли и постоянно напоминая себе, что нужно добраться до комплекса «Лямбда». Конечно, предстояло еще выяснить, что же там было такого важного, но ему сказали, что ученые, запершиеся внутри, работают над тем, как устранить ущерб, вызванный утренним экспериментом. Ущерб, который он причинил.
Гордон знал, что обвинять себя было столь же бессмысленно, сколь и неправильно, поскольку ответственность за произошедшее лежала на всех, кто оставил без внимания потенциальные риски сканирования такого нестабильного кристалла. Но после всего, что Фримен увидел и совершил за последние несколько часов, он не мог не размышлять о том, что привело к подобной катастрофе. Если бы только они нашли время подумать о том, что собирались сделать, многие люди все еще были бы здесь. Рик был бы все еще жив, как и Анна, Келли, Сара, Фрэнк и Джей. Теперь же они все мертвы, и не только из-за Резонансного Каскада — но и потому, что лично он не смог их защитить. Ученый предложил помочь им достичь свободы, а вместо этого лишь привел к гибели.
Хотя ему хотелось бы, чтобы смерть Рика была последней, за которую он нес ответственность, он не мог. Чем дальше Гордон шел по «Черной Мезе», тем больше понимал, что не знает куда. Он очень часто блуждал, возвращаясь назад и делая огромные крюки. Вначале Фримен спокойно пытался найти способ обойти такие препятствия, но со временем отчаяние возрастало. Дошло до того, что, когда Келли Форбс предложила стать его проводником в обмен на защиту, он ухватился за это.
Но она пробыла с ним не более двух часов, прежде чем ее жестоко убило странное животное из Зена. Физика слишком отвлекла борьба с атакующими их вортигонтами, чтобы он успел заметить похожее на кальмара чудовище, метнувшееся к Келли. А когда увидел его, было уже поздно. Чувство вины стало последним, что он хорошо осознавал, прежде чем погрузился в сон. Гордону виделись ужасы, которые, как бы он желал, ограничивались его воображением.
Очнулся он всего лишь через четыре часа и, не в силах снова заснуть, просто продолжил двигаться к своей цели. Каким бы тревожным ни являлся, это мог быть последний отрывок нормального сна за долгое время.
***</p>
Слишком хорошо знакомые гортанные звуки вынудили Фримена резко остановиться и приготовить дробовик к бою, пока ученый определял, откуда они исходили. Секундами позже чужой говор послышался вновь: он доносился из дальнего конца бетонного коридора незнакомого участка сектора D. Гордон старался смотреть прямо перед собой, но все же не мог удержаться от взгляда в офисы по левую и правую руку от него. Одно дело — просто идти по коридору с поврежденным потолком и оббитыми стенами. Но если в придачу повсюду под ногами что-то багровое и скользкое — это уже чересчур. Судя по всему — кровь, однако из-за огромного ее количества и явного отсутствия каких-либо тел у физика засосало под ложечкой: что-то здесь было не так.
Голоса зазвучали снова, и он даже уловил нечто, похожее на ярость, чего ранее не слышал. Это заинтриговало Фримена на миг, но он тут же отмахнулся от таких мыслей, посчитав напрасной тратой времени, и сосредоточился на отслеживании источника звука, продвигаясь дальше по тускло освещенному коридору. Шум стал громче, когда Гордон достиг перекрестка с ответвлением вправо. Он решил идти прямо вперед, но вскоре, когда завернул за поворот, резко встал.
Двое красноглазых общались друг с другом, стоя спиной к ученому. Однако вовсе не это заставило его внезапно остановиться. Причиной тому стало множество мертвых тел, усеявших пол вокруг. То, что, по-видимому, когда-то являлось зоной отдыха для работников, теперь было завалено трупами, каждый из которых лежал в луже собственной крови.
«О Господи».
Фримен снова обратил внимание на вортигонтов; зеленые глаза его пылали гневом, когда он прицелился из дробовика и выстрелил. Выбранный им инопланетянин тут же отлетел на несколько метров, упав безжизненной кучей. Оставшееся существо бросило короткий взгляд на своего неподвижного товарища, прежде чем резко развернуться лицом к нападавшему. Еще один выстрел был произведен из помпового оружия Гордона до того, как пришелец смог бы даже попытаться отреагировать на его присутствие. Красноглазый последовал по той же траектории, что и его напарник, и обмяк, как только ударился об пол.
Более не слыша гортанного говора или чего-либо еще, кроме жуткой тишины, физик вдруг осознал, что продвигается вглубь места резни. Редкие вкрапления синей и черной ткани можно было увидеть среди одежды белого цвета, свидетельствуя о том, что некоторые охранники пытались обезопасить зону и защитить ученых, но безуспешно. Звук слабого кашля заставил Фримена вернуть оружие в боевое положение, приводя его к мысли, что какой-то из вортигонтов все еще жив. Шум послышался снова через несколько секунд, явно исходя от одного из тел, распростертых рядом с кофейным столиком. Ветеран осторожно приблизился, не желая пока ослаблять бдительность.
Вокруг было слишком много трупов, чтобы Гордон мог точно определить источник звука. Только когда послышалось еще одно покашливание, он выяснил, что это охранница, лежащая на спине и уставившаяся в потолок. Небольшое количество крови вытекало изо рта женщины при каждом кашле, что не оставляло Фримену сомнений в наличии у нее внутренних повреждений. Он подошел к ней, осматривая на предмет ранений.
— Г-гор… Гордон?
Физик посмотрел вниз, когда услышал свое имя, растерянно вглядываясь в черты охранницы и гадая, откуда она его знает. Женщина казалась смутно знакомой, но лицо ее было покрыто мелкими порезами. В конце концов он наткнулся на едва заметную линию шрама, идущую вниз по ее шее, и почувствовал, как у него свело живот.
— Анна?
Ей удалось кивнуть и изобразить подобие улыбки.
— Р-рада в-видеть т-тебя.
Фримен мог только печально смотреть на все это, не в силах ответить что-либо. Они познакомились через Барни, но из-за разных должностей единственной возможностью для них пообщаться на работе являлись моменты, когда Анна проводила его через контрольно-пропускной пункт службы безопасности в секторе С. Ее шутливая натура помогала снять стресс из-за постоянной работы в подземной лаборатории. Но вскоре после их знакомства ее перевели в сектор D, и, за исключением редких моментов, когда Барни удавалось уговорить ее выбраться куда-нибудь с ними, с тех пор они почти не общались. В результате Гордон всегда думал о ней как о ком-то, кто стоял между категориями «знакомая» и «друг».
Но видеть Анну сейчас вот такой — с кровью, непрерывно капающей у нее изо рта при каждом приступе кашля — было просто невыносимо и вызывало лишь душевные страдания, которых он не испытывал с тех пор, как начался Резонансный Каскад. Фримен осмотрел остальную часть корчащегося тела женщины, ища первоисточник ее мучений. В конце концов взгляд Гордона упал на живот охранницы, а правая рука Анны была крепко прижата к его центру. Она явно пыталась остановить поток крови из раны, но, несмотря на то, как сильно женщина давила, алая жидкость все еще сочилась между пальцами.
Повинуясь импульсу, физик положил свою руку поверх ее, тем самым создавая дополнительный нажим.
— Держись, Анна, — медленно проговорил Фримен, стараясь избавиться от ледяного страха, гложущего его. — Я вытащу тебя отсюда.
Смех вырвался у нее в ответ, прервавшись приступами кашля, сотрясающими ее тело. Не было тут, конечно, ничего смешного — лишь только мрачная ухмылка того, кто знал, что находится при смерти.
— Я-я могла бы пов-верить тебе… раньше.
— Ты все еще должна, я помогу тебе, — в голосе ученого послышалось отчаяние, даже по его ощущениям.
— Гордон, — медленно произнесла Анна, серьезнее, чем он когда-либо от нее слышал. — Я… потеряла много… крови, и… она… не останавливается. У меня… нет никаких шансов.
Фримен почувствовал, как у него на глазах выступили слезы от такого ее признания.
— Анна, я, — он сделал паузу, чтобы сглотнуть, еле сдерживая собственные эмоции. — Прости меня, пожалуйста.
Еще один приступ глубокого кашля сотряс тело женщины. Она заговорила, как только все закончилось, ее голос звучал слишком слабо.
— Не… не твоя вина.
У физика не хватило духу сказать ей, что на самом деле, вероятно, так оно и было. Он мог лишь наблюдать, чувствуя себя совершенно беспомощным, когда она поддалась последнему приступу кашля, прежде чем, наконец, затихла, и свет в ее голубых глазах погас. Гордон медленно убрал руку с живота Анны, проделав то же самое с ее собственной рукой, чтобы он мог увидеть, что же ее убило. На ее теле имелись две колотые раны, слишком маленькие и расположенные близко друг к другу, чтобы их можно было нанести ножом. Озлобленная гримаса исказила его лицо в тот момент, когда он понял, что повреждения нанесли когтями, делая очевидным, что вортигонты действительно убили всех в гостиной.
Фримен сомневался, что двоих пришельцев хватило бы для резни такого размаха, поэтому он оставил тело Анны и двинулся по тому единственному оставшемуся неисследованным ответвлению вправо. Он не прошел и пятидесяти метров, прежде чем столкнулся лицом к лицу еще с троими инопланетянами. Они, казалось, были удивлены его внезапным появлением, инстинктивно отступая, когда он надвигался на них. Гордон мог думать только об Анне и всех других незнакомых людях, которых убили эти существа, когда доставал свой «Глок». Электричество начало собираться к их вытянутым рукам: они намеревались атаковать его… И физик поклялся бы, что красная пелена упала на его глаза, когда он моментально поразил всех троих. Выстрелы в голову привели к тому, что первые двое были повержены еще до того, как поняли, что в них попало, в то время как последняя пуля намеренно отправилась третьему в живот.
Существо упало на пол с жалобным звуком, напоминающим вопль. Оно попыталось подняться на ноги, но тут же почувствовало, как бронированный кулак схватил его за горло. Фримен, не теряя времени, поднял пришельца и швырнул его о бетонную стену, нацелив на него пистолет, даже когда усилил тиски на глотке инопланетянина.
— За каждого убитого вами человека — я убью троих из вас!!
Не говоря больше ни слова, Гордон прицелился из «Глока» в голову вортигонта и произвел единственный выстрел, откинув теперь уже безжизненное тело налево. Он бросил последний полный ненависти взгляд на существ, которых начинал считать чудовищными мерзостями, и через несколько секунд повернулся, чтобы продолжить свой путь к поверхности.
«Ради их же блага, я надеюсь, что в пограничном мире есть план защиты исчезающих видов. Потому что, когда я покончу с такими, как эти, им он понадобится».
***</p>
Фримен на собственном горьком опыте убедился, что не стоит стрелять в замкнутом пространстве: эхо получается настолько громким, что те, кто находится поблизости, ощущают сильный звон в ушах. Но в то время как он сказал себе никогда больше не делать подобной глупости, морских пехотинцев, похоже, это не заботило. Они преследовали Гордона по горячим следам в узком коридоре, стреляя на ходу из MP5. Постоянный шквал огня в таком замкнутом пространстве начинал сказываться на слухе ученого, и звон становился все сильнее.
— Гордон!
Физик повернулся к своему напарнику, охраннику по имени Джей Рапоза, которому помог выбраться из недавнего затруднительного положения, связанного со спецназом. Они не видели HECU не более получаса, прежде чем солдаты встретились им снова — в коридоре, через который им двоим нужно было пройти. По чистой случайности они сумели пробить брешь в рядах морпехов, еще большая удача позволила им прорваться сквозь строй противника, прежде чем тот смог закрыть разрыв. Теперь Фримен и Джей пытались перебраться в такое место, где у них бы получилось благополучно выйти из боя и сбежать от нападавших. В конце концов, они были в меньшинстве, и, судя по непрекращающимся радиопереговорам подразделения, вражеское подкрепление, по-видимому, находилось в пути.
— Мы не можем оставаться здесь вечно, Гордон! — закричал охранник, выпустив еще одну очередь из трофейного MP5. — Нужно уходить, сейчас же!
Очевидно, у Джея была та же идея, что и у физика. Ученый дал последнюю очередь по солдату, который, по его мнению, подошел слишком близко. Выпущенные 9-миллиметровые пули пробили единственную незащищенную часть головы мужчины — его лицо. Гордон повернулся к своему спутнику еще до того, как безжизненное тело упало на пол.
— Иди!
Охранник кивнул, зарядил еще раз из пистолета-пулемета, а затем пробежал за поворот коридора всего в пятнадцати метрах и исчез из виду.
Фримен убрал MP5 и достал гранату. Однако вместо осколочной М-67 физик выбрал единственную дымовую М18, которую снял с убитого солдата. Оливковый корпус ее в верхней части пересекала одна красная линия, цвет которой, на взгляд Гордона, отражал фактическую окраску выпускаемого дыма. Ему было неизвестно, да и, в общем-то, все равно, в чем разница между цветами; все, что он знал — это то, что мог использовать данную гранату для прикрытия.
Выдернув чеку, ученый бросил устройство в сторону все еще наступающих морпехов. Дым начал валить из него всего через две секунды. К тому времени, когда шашка соприкоснулась с полом посреди вражеского подразделения, красные клубы уже заполнили значительную часть коридора, чего было вполне достаточно для безопасного отхода. Фримен сосредоточился на том, чтобы незаметно скрыться, и не обратил внимания на отсутствие преследующих солдат или выстрелов в его сторону.
Гордон рванул за поворот коридора, обнаружив, что движется к мостику, который соединял верхние уровни технического обслуживания сектора Е, отделяя его от железнодорожной системы, проходящей снизу. Джей уже стоял с другой стороны, направив MP5 в сторону коридора, из которого только что вышел его напарник.
— Давай, Гордон!
Физик не нуждался в дальнейшем поощрении, желая убраться как можно дальше от морских пехотинцев. Однако в тот момент, когда он пересек середину перехода, взрыв переломил металлическую конструкцию пополам, подбросив Фримена в воздух со звоном в ушах и жгучей болью, разлившейся по всему телу. Он почувствовал, как его рука задела металлическую решетку, когда понял, что падает, и это заставило его в отчаянии вцепиться в этот предмет, чтобы предотвратить попадание на рельсы под током внизу. Из-за внезапного резкого движения боль в теле тут же усилилась, и Гордон сделал все, что мог, чтобы не закричать. Его зрение было затуманено, и он отчаянно пытался найти свои очки. У него словно гора свалилась с плеч, как только он осознал, что они застряли в воротнике его костюма. Ученый быстро надел их обратно, вздохнув с облегчением, что линзы не треснули.
— Гордон! — почти испуганный крик охранника вскоре сменился более спокойным голосом, поскольку было видно, как Джей смотрит на него сверху вниз.
Напарник, как казалось Фримену, находился слишком высоко, и физик знал, еще до того, как охранник протянул руку, что ему придется карабкаться, чтобы иметь хоть какую-то надежду добраться до второго этажа. Однако в ту же секунду, когда ученый предпринял попытку подъема, он пожалел об этом. Гордону уже досталось изрядное количество боли с начала Резонансного Каскада, и он научился игнорировать ее, но те страдания, которые ему причиняла левая рука, были сильнее всего, что он испытывал за последние несколько часов.
«Моя рука сломана?» — Фримен почувствовал, как ледяной страх сковал его сердце при одной этой мысли.
— Внимание: уровень заряда HEV снизился до восьми процентов. Обнаружены множественные ранения, заряд недостаточен для адекватного введения морфина.
«Здорово».
— Хватай меня за руку, Гордон!
Физик проигнорировал свои саркастические размышления над словами охранника и попытался снова подняться, но лишь для того, чтобы вскрикнуть от боли в тот момент, когда вытянул руку вверх. Казалось, что конечность вот-вот вылетит из сустава.
— Ты должен подняться сюда, Гордон! Они придут за нами!