Глава 7 – Падение (1/2)

— Сюда идет куча солдат.

Спокойный голос Аликс Вэнс прозвучал из рации костюма Гордона, заставив его остановиться после того, как он выпустил очередь из импульсной винтовки в очередного комбайна. Фримен находился в тюремном блоке D-8 Нова-Проспект. Ранее ветеран прошел через несколько секций комплекса, разделившись с Аликс на посту охраны после того, как пара сделала, мягко говоря, тревожное открытие.

Джудит Моссман предала их.

Она подсказала доктору Брину нанести удар по «Восточной Черной Мезе», как только туда прибудет Гордон, чтобы помочь администратору Сити-17 убрать фигуру, которую повстанцы высоко ценили — чтобы сломить их дух. Однако, поскольку они не смогли найти Фримена, то остановились на Илае. С тех пор как Гордон и Аликс подслушали разговор между Брином и Моссман, который и раскрыл все это, ветеран чувствовал, что падает. С каждой минутой он становился все более и более мстительным. Думая о том, сколько повстанцев было убито из-за нее, о том, какой подавленной выглядела Аликс из-за нее, о том, как один из его немногих оставшихся друзей был захвачен из-за нее.

Гордон сильно тряхнул головой, бессознательно крепче сжимая оружие, чтобы не потерять рассудок. «Это опасные мысли».

Даже когда он говорил себе так, другая часть его шептала обратное. «В самом деле?»

Аликс избавила Фримена от этих рассуждений:

— Посмотри, есть ли поблизости турели.

Полезный совет, по мнению Гордона. После всех сражений с местным гарнизоном единственным оружием дальнего боя, которое у него осталось, были пистолет — всего лишь с шестью патронами — и импульсная винтовка с последней обоймой. Вернувшись к тому, что Фримен считал «передней частью» блока — с той стороны, с которой вошел — он обнаружил три турели, хранящиеся в нишах, закрытых защитным полем. Быстрое нажатие на переключатель рядом деактивировало щит и позволило ветерану взять автоматическое оружие и начать его устанавливать. Имея в виду, что было четыре возможных входа для солдат — по два в каждом из концов главных коридоров блока D-8 — Гордон решил разместить турели там же, где их нашел.

Все три установки расположились по углам небольшого помещения — две с одной стороны и последняя с другой — «лицом» наружу под углом сорок пять градусов. Каждая из них образовывала огневую дугу, которая позволила бы расправляться с приближающимися врагами до того, как те смогут произвести выстрел. Как только стоящие на треногах турели были установлены в точности, как желал выпускник Массачусетского технологического института, он вернулся в левый коридор и задумался о том, где же следует затаиться ему. Фримену не хотелось бы попадать в самое пекло, если можно этого избежать. Таким образом, оставался только один вариант — второй этаж.

Именно со второго уровня Гордон впервые попал сюда, стреляя во всех солдат, которых мог видеть. После того, как несколько пали от его меткого огня, остальные бросились искать укрытие. Ветеран пытался подняться из самого тюремного блока, но обнаружил, что здесь нет лестницы. Тогда это раздражало, но теперь ему скорее нравилась такое упущение в проекте здания.

Подпрыгнув, чтобы ухватиться за перила, Фримен быстро вскарабкался наверх и перелез через ограждение. Он отошел назад ровно настолько, чтобы оказаться в тени, но при этом и следить за турелями. Импульсная винтовка переместилась в боевое положение, руки на мгновение напряглись в ожидании.

— Они приближаются, Гордон!

Невозмутимый тон, которым она говорила ранее, сменился отчаянием, на что Фримен удивленно приподнял бровь. Однако звук открывающихся ворот блока пресек любые дальнейшие мысли об Аликс.

— Основные группы перемещаются в зону сдерживания, все остальные отряды рассредотачиваются на позиции Дельта.

Топот сапог был слышен со всех сторон тюремного блока, когда солдаты двигались к местам назначения.

— Отряд 4-1, на позиции.

— 4-3, готов к сигналу атаки.

Гордон медленно встал на колено, уперев приклад импульсной винтовки в плечо.

— 4-5 наготове.

— Отряд 5-1 ожидает приказов.

После сообщения последнего подразделения наступила тишина, и Фримен невольно сжал оружие в ожидании.

— Ноль всем отрядам, начать штурм!

В точности следуя приказу, транс-люди отреагировали за какие-то мгновения. Сначала выдвинулись отделения в западном коридоре: первые солдаты переместились в правые углы прохода, прежде чем остальные последовали за ними, образовав широко разнесенную линию. Каждый из бойцов повернул свое оружие под разным углом, таким образом создавая разные огневые дуги.

— В прямой видимости чисто.

— Вас понял, заходим.

Как только сообщение от подразделений в восточном коридоре достигло ушей Гордона, послышался визг тревоги от турелей снизу — звук, тут же сопровождаемый видом быстро разряжающихся импульсных пулеметов. Входящие группы солдат были скошены прежде, чем успели сделать всего несколько шагов в помещение. Большой обзор и высокая скорострельность за считанные секунды сократили численность восточных отделений наполовину, а остальным пришлось укрыться, дабы не разделить судьбу товарищей по отряду.

— Турели замечены в восточном коридоре! Цель засела внутри!

— Мы позаботимся об этом. Всем подразделениям проследовать в восточный коридор, нейтрализовать огневые точки.

Четвертая группа солдат Нова-Проспект двинулась в обозначенную зону тюремного блока. Они приближались с поднятым оружием, прежде чем в здании раздался еще один крик: двое солдат были изрешечены импульсными снарядами, падая так быстро, что другие споткнулись о них, но и тех постигла та же участь, когда турели снова открыли огонь секундой позже.

— Бросьте туда гранату!

Приказ командира отделения 4-3 выполнили практически сразу: один из бойцов достал устройство из бронежилета. Он выдернул чеку, выходя из укрытия туда, где мог кинуть снаряд — и в этот момент пуля пробила его шлем, а граната покатилась к остальной части отряда.

Гордон с легким злорадством наблюдал за движениями взрывчатки, слегка опустив импульсную винтовку. Яростные предупреждения остальных комбайнов быстро сменились криками, когда граната оглушительно взорвалась.

— Приближайтесь и сходитесь: цель должна быть уничтожена!

Поскольку провальную попытку бросить гранату видели все прибывшие солдаты, мало кто пробовал даже повторить это. Немногие смельчаки были немедленно уничтожены точными выстрелами Фримена. Другие же бросались вперед, спотыкаясь в спешке, чтобы постараться уничтожить цель, которой там и не было. Все больше и больше вражеских сил попадало под огонь сторожевых орудий, в то время как Гордон оставался в тени.

Ирония происходящего не ускользнула от ветерана. Бесчисленное множество раз именно он бросался в драку. В «Черной Мезе» — из-за постоянной потребности выбраться из исследовательского центра. Если бы выход быстрее означал, что пришлось бы двинуться на целую толпу зомби, найти путь сквозь развалины или пройти через луч датчика движения морпехов — Фримен так и делал. Здесь же это была его первая реакция — не потому, что он чувствовал такую необходимость, а чисто инстинктивно.

Постепенно всё же такое его отношение начало меняться, пока не стало чем-то, порожденным не столько чутьем, сколько желанием напомнить себе, что он все еще может чувствовать — даже слабую боль — и это заставило Гордона осознать, что он не совсем онемел. Как бы ему ни нравилось думать об апатии как о щите, иногда приходили мысли, что это скорее обоюдоострый меч. Ибо, хоть это и позволяло забыть об ужасном прошлом и давало столь необходимую концентрацию, это также сделало его неспособным заботиться о своих старых друзьях так сильно, как, в глубине души, Фримен действительно знал, что должен.

Быстрое щелканье турели вернуло внимание Гордона к бойне, по-прежнему бушующей внизу, как только он понял, что отчетливый звук частого огня больше не доносится с другого конца помещения с автоматическими установками. Сначала ветеран подумал, что орудие повреждено, но, когда присмотрелся, увидел, что огневая точка все еще светится агрессивно-красным, а вот патронник установки бессмысленно щелкает по причине отсутствия каких-либо боеприпасов внутри.

«Не может быть».

Неудивительно, что силы Альянса уже заметили это и осторожно продвигались вперед, опасаясь новых ловушек. Фримен знал, что придется заделать брешь в обороне до того, как солдаты ворвутся в комнату и поймут, что его внутри нет. У него оставалось всего двадцать девять патронов к винтовке и шесть в пистолете: он не мог позволить себе вступать в бой с атакующими отрядами в лоб.

Выйдя из тени, Гордон бросил быстрый взгляд вниз. Комбайны все еще находились со стороны с активными турелями, но теперь они осторожно чередовали стрельбу и укрытие. Он задержался ровно настолько, чтобы покрепче сжать импульсную винтовку, прежде чем спрыгнуть. Бывший ученый приземлился на корточки и повернулся вправо, чтобы застрелить оставшихся солдат. Двойного нажатия на курок было достаточно, чтобы уложить первого, очереди из трех — для следующего. Остальные снова искали, где спрятаться, давая Фримену время выйти из боя и броситься в помещение с автоматическими установками.

— Цель обнаружена! Он сейчас движется в укрепленную зону!

К тому моменту, когда ветеран оказался там, группа транс-людей уже приближалась к незащищенной стороне. Очередь из пяти патронов остановила их продвижение, но не раньше, чем солдаты сами смогли сделать несколько выстрелов. Гримаса исказила лицо Гордона, когда две пули калибра 7,62 мм попали в костюм. Однако вместо того, чтобы отскочить, как и прежде, одна из них угодила в участок скафандра, настолько поврежденный, что фактически пробила защитный слой и вошла в тело. Вспышка боли поставила выпускника Массачусетского технологического института на колени — одна из самых сильных, которые он испытывал с тех пор, как прибыл в Сити-17.

«Так вот, значит, каково это — быть подстреленным».

Однако Фримен не мог позволить себе зацикливаться на этих ощущениях. Он изогнулся, чтобы дотянуться до гравипушки, висевшей за спиной, и воспользовался ей, чтобы захватить одну из все еще работающих турелей с другой стороны и заменить огневую точку без боеприпасов. Пока исправные установки продолжали стрельбу, Гордон приготовился отбивать от сил Альянса, которые устройства пропустили, и теперь вздрагивал от отдачи каждого выстрела.

Прошло несколько минут, прежде чем их импульсные пулеметы, наконец, остановились, и некогда постоянный шквал огня внезапно прекратился, когда поблизости в живых больше никого не осталось. Ветеран еще немного выждал, прислушиваясь к малейшим признакам угрозы. Несколько секунд прошло спокойно, и Гордон выдохнул с облегчением, начав опускать установку. Но это было ошибкой. Граната описала дугу в воздухе и попала в ту самую комнату, где укрывался Фримен, приземлившись прямо возле него.

Он повернулся к мигающему устройству, но из-за острой боли, тут же пронзившей его в месте ранения, бывший ученый споткнулся, когда протянул руку, чтобы выбросить взрывчатку из помещения. Та отодвинулась от него, но не настолько далеко, как хотелось бы. Красный огонек замигал чаще: до взрыва оставались считанные мгновения. У ветерана не хватало времени, чтобы добраться до гранаты и отбросить ее самому, а также сделать это с помощью гравипушки. И Гордон начал как можно быстрее заползать в одну из маленьких ниш, не обращая внимания на жгучую боль во всех своих ранах в попытке избежать еще нескольких.

Но его усилия оказались тщетными.

Граната взорвалась спустя две секунды, разлетевшись шрапнелью по всей комнате и уничтожив одну из турелей. Несколько осколков пробили костюм, хотя защитный слой не позволил им оказаться в теле мужчины. Однако ему не так повезло с травмированным боком. Фримен пытался защитить его, но правая рука не могла прикрыть всю эту область. И один кусок металла попал в Гордона за несколько секунд до того, как тот вполз в укрытие, имея более чем достаточную скорость, чтобы пробить кожу и погрузиться в теперь уже уязвимую плоть.

Ветеран при этом лишь стиснул зубы — молчаливое проявление боли, которую он пытался подавить. Однако воздействие, которое новое повреждение оказало на организм, было не так-то легко игнорировать. Зрение затуманилось, закружилась голова. Гордон попытался встать, но все, что удалось — это повернуться обратно, прежде чем он упал на спину. Металлическая обшивка скафандра HEV издала оглушительный стук, который эхом раскатился вокруг.

Секундами позже чернота начала расползаться по краям поля зрения, и глаза начали закрываться. Фримен почти позволил им сделать это, но вовремя распознал признаки потери сознания. И он заставил их открыться, пытаясь сосредоточиться на расплывчатых образах, с которыми столкнулся. Топот сапог достиг его ушей — звук настолько далекий и искаженный, что ощущался так, будто он идет из-под воды. Солдат Альянса появился перед глазами Гордона, рассматривая того сквозь желтые тонированные линзы недолгое время, прежде чем начал поднимать свою импульсную винтовку.

То, как он это делал, казалось Фримену чрезвычайно неспешным, как будто солдат наслаждался предстоящим убийством. Ветеран знал, что его винтовка была вне досягаемости: оружие выскользнуло из рук, когда он торопился заползти в нишу. Единственное, что у него осталось — пистолет, все еще находившийся в кобуре справа. Бывший ученый медленно потянулся туда рукой, еле сдерживая стон от боли, которую вызвало такое простое действие.

«Будь быстрым и точным».

Это была своего рода старая мантра, которую Гордон всегда мысленно повторял перед каждым сражением в «Черной Мезе», дабы напомнить себе, что у него нет ни времени, ни ресурсов для затяжных перестрелок. Он повторил фразу еще раз, прежде чем вытащить пистолет и выстрелить. Но не попал: прицел сбился из-за очередной вспышки боли. Ветеран попытался вновь, когда в комнате прозвучала очередь из винтовки. Импульсные снаряды ударили в уже изрешеченную пулями грудную пластину костюма, заставив Фримена выронить оружие, когда он стиснул зубы одновременно от боли и ярости.

Тут же последовал еще один залп огня, и Гордон приготовился почувствовать новые попадания в скафандр. Однако стрельба прекратилась, едва начавшись, и бывший ученый понял, что в него не попали. Он открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как транс-человек рухнул на пол.

Неожиданной смерти врага нашлось объяснение, как только Аликс появилась в поле его зрения со своим привычным пистолетом наготове. Глаза ее расширились, когда она увидела его.

— Гордон?

Девушка подбежала к бывшему ученому и присела рядом, рассматривая его раны. Ее взгляд упал на явно чужеродный металлический осколок, торчащий из бока мужчины. Если это было возможно, она стала выглядеть еще более обеспокоенной.

— О боже, Гордон.

Он болезненно застонал, как только ее пальцы коснулись вонзившегося куска.

— У тебя все еще… есть этот пузырек?

Аликс пристально смотрела на Фримена еще несколько мгновений, прежде чем, казалось, пришла в себя и кивнула. Она потянулась за тем самым целебным составом, который пыталась дать ему ранее, при этом помогая ветерану выбраться из тесного отсека для хранения турелей. Пальцы девушки замерли рядом с металлическим осколком, она в нерешительности прикусила нижнюю губу.

— Гордон, будет очень больно. Это действительно выглядит так, как будто он глубоко застрял.

Выпускник Массачусетского технологического института не сказал ни слова, потому что был слишком занят, пытаясь взять себя в руки. Его, человека, столь привыкшего к апатии, начинало нервировать то, что он не мог должным образом подавить все эти необузданные чувства. Долгие часы, которые Фримен провел, сражаясь без остановки, путь к тюрьме и внутри нее, постоянное наблюдение за Аликс, правда о предательстве Моссман — все это уже начинало переполнять его чашу терпения. Впервые за долгое время Гордон почувствовал, что ему нужно выпустить пар. Но, хоть убей, он понятия не имел как.

Восприняв его молчание как должное, девушка быстро схватила торчащий предмет и потянула изо всех сил. Алая жидкость потекла из теперь уже открытой раны с такой силой, что заставила Аликс вздрогнуть. Короткий взгляд на Фримена показал, что ему было трудно сохранять свое обычное молчание, если болезненные вздохи что-то означали.

Вэнс медленно перевернула бывшего ученого на бок, остановившись, когда рана оказалась прямо под ее нависшей рукой. Она сделала еще одно предупреждение Гордону, прежде чем вылила небольшое количество содержимого сосуда на травмированное шрапнелью место. Реакция последовала незамедлительно. Лицо ветерана исказилось: мучительная боль пронзила каждый нейрон в его теле. Он сделал все, что мог, чтобы не закричать: ощущение быстро срастающихся тканей было почти невыносимым.

Выражение лица Фримена практически заставило Аликс пожалеть о своем решении залечить рану. У нее было достаточно опыта в этом, чтобы знать, что он мог внешне довольно легко скрывать сильную боль. Увидев, как Гордон столь явно страдает, она не сомневалась, что любой на его месте уже орал бы во всю глотку. Бывший сотрудник «Черной Мезы» все еще дышал с трудом даже после того, как целебный состав сотворил чудо.

— Гордон? Все хорошо?

Первый осторожный вопрос девушки был проигнорирован, но Фримен начал вставать на ноги, прежде чем она успела задать другой. Подъем бывшего ученого вышел шатким, но ему это все же удалось. Он подождал некоторое время, пытаясь подавить боль как от недавних огнестрельных ран, так и от других бесчисленных повреждений, вызванных взрывом гранаты. Постепенно дыхание выровнялось. Прошло еще несколько мгновений, прежде чем он начал выходить из комнаты с турелями.

— Гордон, ты не ответил на мой вопрос.

Аликс произнесла это с такой серьезностью, что он застыл на месте. Фримен не мог не задаться вопросом, должен ли он дать ей правдивый ответ. Эта девушка всегда проявляла по отношению к нему определенную степень заботы, чего другие не делали, и он не мог себе представить почему.

«Да неужели?»

Гордон содрогнулся при этой мысли. С тех пор как воспоминание о докторе Уилсоне всплыло в сознании, какая-то часть его нашептывала слова сомнения другой, апатичной стороне, как будто пытаясь разрушить ее. Это выбивало из колеи. Все, что он подавлял, было по уважительным причинам: возможное разрушение его ментальных барьеров — не то, с чем Фримен хотел бы столкнуться в реальности.

Ветеран повернулся к Аликс, но слова, которые ему хотелось сказать, не шли с языка. Демонстративное выражение лица девушки ясно указывало на то, что ее не устроят отговорки. Он отвернулся, медленно делая шаги вперед. При этих движениях его лицо снова исказила гримаса, но морфий из костюма уже помогал ослабить боль.

— Я буду жить.

Сказав это, Гордон направился к одному из защитных полей тюремного блока, забрав другую импульсную винтовку у одного из солдат, пока ждал, когда Аликс расчистит путь. Она так и сделала, но не ранее, чем бросила настороженный взгляд в сторону бывшего ученого, будто опасаясь, что тот снова упадет в обморок. Быстрый ввод команд на ближайшей консоли деактивировал преграду, позволив двум членам Сопротивления пройти дальше.

Лестница впереди вела вниз, в своего рода подвал — туннель, соединяющий различные части комплекса. Подземный переход был плохо освещен, но не успели они уйти далеко, как помещение погрузилось в кромешную тьму. Длилось это, правда, всего несколько секунд: темнота сменилась красными файерами, брошенными в середину коридора. Искаженные радиопереговоры свидетельствовали о присутствии солдат Альянса, как и звук тяжелого снаряжения, ударяющегося о их бронированные фигуры.

Засада была хорошо спланирована, чего и следовало ожидать от кибернетически измененных людей. Но хотя все переменные при ее организации учли, комбайны вскоре осознали, что при реализации такой тактики присутствовало одно неизвестное. Этим неизвестным оказался Гордон Фримен. Непредсказуемые выстрелы, финты и контратаки ветерана нанесли поражение лучшим из солдат, и при поддержке Аликс транс-люди были побеждены всего через несколько минут после своего появления.

Пара проделала короткий путь до ближайшего охранного интерфейса, где Вэнс смогла заблокировать дверь в комнату, где скрывалась Джудит Моссман. Гордона слегка забавляло то, как она лихорадочно бегает от консоли к консоли, судя по виду на мониторах.

«Ловушка захлопнута. Крыса поймана».

В отличие от Фримена, удовлетворение, которое испытывала Аликс, было выражено словами.

— Ага, попалась! Пошли, Гордон, не будем заставлять ее ждать.

Она ухмыльнулась собственному комментарию, бегом направляясь к импровизированной клетке Моссман. Бывший ученый, нахмурившись, последовал за ней, гадая, что мешает им позволить предательнице и дальше наслаждаться пребыванием в ее тюремной камере. Однако появление теней рядом с другим полем частиц напомнило ему, что они с Аликс находились не в самом благоприятном месте для подобных психологических истязаний. Он тут же прижался к стене, жестом приказав девушке сделать то же самое. Однако она, похоже, не заметила этого, так как продолжала двигаться вперед. Фримен на миг задумался, не окликнуть ли ее, но вовремя осознал, что предупреждение об опасности, которой она только что подвергла себя, только усложнило бы его план атаки.

У подножия лестницы, по которой они спустились, Аликс повернула направо, оказавшись в прямой видимости солдат Альянса, которые, как знал Гордон, приближались. Хотя он и не мог видеть весь коридор, заблокированный защитным экраном, неуклонно увеличивающаяся высота теней наводила на мысль, что в том проходе был крутой поворот, близкий к полю частиц. Фримен убрал импульсную винтовку и потянулся за ломом, сосредоточенно прищурив глаза.