Часть 31 Подслушанный разговор (1/2)

Наша армия продвигается по линии западного фронта и усиленно бьёт врага. Сейчас идут бои за Оренбург, Пензу, Рязань. Взятие этих городов, позволит нам расширить военную мощь и взять Петроград! Рабочие и крестьяне, вступайте в ряды КРАСНОЙ АРМИИ! Революция будет совершена!

**** </p> Сашка сидел на перилах и окидывал взглядом рыночную площадь.

Вокруг только и балаболили о листовках, разбросанных повсюду.

Милиционеры в идеально белых мундирах прохаживались между торговыми рядами, высматривая подозрительных личностей.

Санька ухмылялся. Вчера ночью листовки были подложены лично городничему в дом.

Ухищрение, на которое пошел мальчишка, чтобы протолкнуть агитацию лично в комнату городничему поражала даже взрослых. Он заталкал листовку в сквозную дыру в стене, куда запихивался болт на котором держались ставни. Когда окно закрывалось и вставлялся болт, скрученная бумага попадала прямиком внутрь.

Этому способу его научил Женька, мальчик из Томска, которого перевели в город N, когда в Томске расформировали его детдом.

Для осуществления затеи с проталкиванием листовок, ставни должны были быть особыми, закрывающимися на болт. В Томске на всех окнах (ну или почти на всех) они были, чего нельзя было сказать про город N. От Пермской губернии до Томской, расстояние было далёким. Почти четверо суток нужно было ехать по железной дороге, но томские ставни в город N переползли.

Наверное, в тот момент фортуна повернулась к революционерам лицом, когда приподнесла томские ставни на окнах дома городничего.

Агитации были везде. Их написали очень много раз. Ни копировального станка, ни глицерина для его работы у «Поганой молодежи», как сие шайку прозвали в городе, не было. Каждая закорючка на листе выводилась от руки. Было обидно, когда листовку сминали или рвали на части.

Санька наблюдал и слушал. Кто подумает, что рыжий грязный мальчишка имеет какое-то дело к разбросанным бумагам?

Большинство продавцов видели в нем беспризорника,

рассматривающий зевак на предмет ценностей для сбыта или хотя бы еды.

С довольным лицом мальчик посмотрел на гордую распить черным углем на белой кирпичной стене ресторана: победа будет да красной армией. Бойся, белый, революции

Эту надпись накалякала Рада. Удивительно было то, что молодая девушка была вдовой. Мужа Рады, призвали в армию ещё в апреле, до рождения их ребенка. Но Иван отказался, за что был расстрелян.

У Ариадны была пожилая мать и грудной ребенок. Ни денег, ни толковой работы. Даже условный командир группы Поганая молодежь, Игорь, не брал ее не задания, боясь, что девушку убьют, а ее ребенок останется сиротой.

Но Рада старалась как могла. Даже надпись углем была большим делом.

Базарные бабы галдели. Слушать их было смешно, ведь именно они сочиняли самые невероятные истории.

По их мнению, в городе появился революционер, приехавший откуда-то с центра. По их мнению, орудовал он один. Образ тут же рисовал образ богатыря, защитника народа. Но это было напрасно.

Почему-то никто не представлял кучку измученных бессонными ночами и работой молодых людей, с энтузиазмом берущиеся за революционную работу.

Сашка побродил по рынку ещё некоторое время, но понял, что ничего полезного не узнает, поспешил изменить место разведки.