Часть 23 Форма (2/2)
— Не толкаться и не драться, а то вместе с одеждой ремня выдам. И не посмотрю сколько вам лет, пятнадцать, шестнадцать, без разницы. При всех отстегаю. Сниму портки с вас и отстегаю — пригрозил Макар Игнатьевич, пытаясь сформировать более-менее ровную очередь.
Никого пороть он не собирался, по крайней мере за толкучку, но угроза действовала более чем эффективно.
Санька зевнул и обиженно потёр задницу.
Анга обняла сама себя и потянулась, показав Саньке язык.
Учитель закатил глаза. Дети, что с них взять. Вроде уже взрослые, но ещё такие глупые, хотят дурачиться.
Ребята выстроились в более-менее ровную очередь, но каждый все равно норовил подсмотреть что дадут, пролезть вперёд, забрать побыстрее, не совсем понимая что будут делать с полученным.
Макар Игнатьевич, который остался на раздаче один справлялся только путем применения физической силы по отношению малышей и не совсем больших старших, оттаскивая их подальше от себя и переодически вставляя подзатыльники тем, кого нельзя было поднять на руки и унести.
— А ну, успокоились! Ти-ши-на! — рявкнул Макар Игнатьевич, выдавая стопку одежды следующему ребенку.
Санька стянул с себя свитер, обнажая худощавое тело, с выступающими ребрами, усыпанные синяками и кроваво-алыми отметинами от многочисленных побоев, сложил аккуратно старую одежду, развернул серую унылую рубашку и странный жилет из грубой ткани коричневого цвета.
Рубашка была огромной, не по размеру, висящей на Саньке, как на жерде. Брюки тоже были широкими и длинными, такими, что в них уместилось бы два таких мальчика.
Анга выглядела не лучше: такое же серое, неуклюже сшитое платье, висящее мешком. Воротник сполз низко и сидел не на шее, а где-то ближе к ключицами. Рукава сходились с телом где-то у груди. Сарафан, коричневый, был больше похожим на парашют. Лямки спадали, а ворот сарафана был ниже груди.
Почти никому новая одежда не подошла. Размер был далеко не детский. Более-менее хорошо комплект сел на Марата и некоторых других старших, одаренных высоким ростом и достаточно крупным телосложением.
Детская одежда выглядела более-менее, но все равно была слишком велика для малышей, но слишком мала для детей постарше семи-восьми лет.
Сашка скривился, стянул штаны, прижимаясь спиной к стене, чтобы никто не видел уже старые, но все ещё светившиеся желто-фиолетовые синяки на заднице и бедрах. Натянув обратно старые, штопаные кривыми стежками, брюки, которые, давно из светло-серых превратились в грязно-черные, но по крайней мере были по размеру, Санька надел свитер поверх рубашки, аккуратно сложив жилетку.
Макар Игнатьевич расстроенно цыкнул, осматривая детскую толпу в мешковатой серо-коричневой одежде.
— Печально как-то все… Надо перешивать все к чертям собачьим… Но хоть что-то новое, чистое — учитель выдавил улыбку, чтобы хоть как-то поддержать ребятню.