XXXVII (1/2)

Шестнадцатый уровень я встречала с огромным удовольствием. Как ни посмотри, а Саске оказывался выгодным вложением: во-первых, с него так и капал опыт, во-вторых, по факту, я в него ничего не вкладывала, только постаралась, чтобы он не сбежал из Конохи — и то это было вполне официальной миссией.

Можно было бы, конечно, сказать: «О нет! Потеряна мотивация главного героя! Он не сможет сделать всё то, что сделал бы, гоняясь за Саске, его личностный рост пойдёт в другую сторону или не пойдёт вовсе», но мне было, мягко говоря, плевать. Всему можно найти замену. Наруто чего-то не сделает? Не стоит беспокоиться, я буду рядом, чтобы заткнуть все дырочки в сюжете своим костлявым тельцем и убедить общественность в своём полнейшем соответствии с должностью Хокаге.

Самоуверенно? Так это моя основная черта. Поэтому, когда мы с Шикамару всё же сыграли в шоги (и это даже не было эвфемизмом!), в тяжком выборе между защитой своей позиции и атакой позиции соперника я почти всегда выбирала второе. Возможно, именно из-за такого выбора тактики никто не называл меня хорошим игроком в шахматы в прошлом мире, даже несмотря на четыре года активных занятий этим спортом. Слишком агрессивная игра помноженная на неплохие, но далеко не выдающиеся навыки давали в итоге такие же смешанные отзывы о моём мастерстве.

Шоги отличались от шахмат, но вела я себя точно так же. Да, иногда отступить было просто необходимо, но в остальных случаях я предпочитала атаковать. Шикамару, я была абсолютно в этом уверена, догадывался о моих привычках ещё до того, как фигуры заняли свои места на доске. Я, в свою очередь, догадывалась, что у него подобных предпочтений нет: Шикамару в каждом отдельном случае поступит так, как с его точки зрения будет наиболее выгодно.

Первая наша партия получилась короткой. Вторая — неожиданно длинной. Третья была по своей протяжённости ближе к первой. Итог, впрочем, всегда был один: Шикамару побеждал. И в первую нашу встречу за доской, и после. Мне перепадали победы тут и там, но статистика была неутешительна. Я очень картинно страдала, плакалась всем и каждому о своём раненом эго, но на деле принимала факт поражений достаточно спокойно. Я никогда не интересовалась этой игрой на достаточном для переживаний уровне, поражения были логичным итогом.

Да и зачем переживать из-за проигрыша в игре на небольшой доске, когда я побеждаю в игре куда более масштабной и сложной? Шикамару может сколько угодно искать скрытые значения в моих ходах и даже находить их — я просто ждала, когда же он поймёт, что синие шторы являются всего лишь синими шторами. Я просто любила атаковать, а не уходить в защиту; я просто не могла и не хотела проникаться фигурами, придавать им какие-то значения, все они были для меня обычными деревяшками с разными функциями. Такой умный человек, как Нара, давно должен был бы это понять, но почему-то после каждой нашей партии то ли хмурился, то ли морщился. Забавный.

— Есть игра, а есть жизнь, — партии на десятой или двенадцатой сжалилась над ним я. — Есть тренировка, а есть настоящее сражение. Их значение разное, условия тоже разные. Зачем мне вести себя одинаково в обоих случаях?

— Ты тренируешься, чтобы сражаться, а шоги являются неплохим отражением мира.

— На тренировке тебя не убьют и ты не убьёшь. Фигуры ограничены доской, в то время как в мире легко затеряться. Да, сходство есть, и я его не отрицаю, но это не то же самое. Если хочешь от меня ещё больше примеров… есть друзья, а есть приятели. Сходство есть? Есть. Но будешь ли ты относиться одинаково и к тем, и к другим?

Вместо ответа Шикамару поставил фигурку на доску. Я перевела взгляд с него — задумчивость, одобрение, лёгкая напряжённость — вниз. Он завершил свою защиту. Очень хорошую, спору нет, но с флангов можно попробовать пробиться. Пожав плечами, я взялась за одну из собственных фигур. Шикамару любил просто замолкать — он таким образом не завершал разговор, а словно ставил его на паузу, возвращаясь позже, иногда в самый неожиданный момент.

Сидеть и ждать этого «неожиданного момента» я не видела смысла, ведь опытным путём было выяснено, что Нара мог раздумывать над ответом как день, как неделю, так и ещё больше — память у него была хорошая, думать он умел и любил, а потому процесс иногда затягивался. Я ничего против не имела: хорошая память была и у меня, так что вернуться к давно покинутой теме было не так уж и сложно. Хотя, чего греха таить, сначала я думала, что выходила из этих разговоров победителем, раз уж Шикамару нечего сказать… А оно вон как оказывалось. Считать себя победительницей, когда твой противник считает иначе, совсем не весело!

Помимо очевидной возможности воздействовать на Нара Обаянием, наши партии в шоги принесли мне ещё один плюс: о них узнали нужные люди и поспешили принять нужные мне решения. Первым таким человеком была Ино.

— Тори! Я же могу тебя ненадолго украсть?

Я повернулась к двери, не отрывая рук от разорванного бедра мальчишки-Инузука, ещё даже не генина. Решил потренироваться со старшим братом, как раз таки генином, оба не смогли вовремя остановиться, и… результат печален. Вообще, травмы на тренировке — это половина забот ирьёнинов С-ранга и даже В-ранга. В деревне шиноби они неизбежны. Чаще всё ограничивается синяками или царапинами, которые благодаря чакре заживают и сами, но случаются и подобные эпизоды. В основном с учениками Академии и генинами, впрочем. То ли чунины ранятся серьёзнее и таким как я их не доверяют, то ли чунины уже не ранятся вовсе и живут спокойно.

Почему я вообще занималась мальчишкой-Инузука? Потому что теорию на данном этапе в меня впихивать уже было бесполезно и повышать уровень она почти перестала, а до В-ранга Цунаде в приказном порядке сказала доползти. Я чуть не разрыдалась от счастья, когда об этом узнала. Могла ведь и А-рангом приголубить, но, к счастью, не стала. Великая женщина Цунаде-сама!

Ино пришла вместе с Сакурой, что было не удивительно: сама бы она меня не нашла. В госпиталь-то зайти можно, но вот по кабинетам постороннему человеку шляться не позволят. Ирьёнины в основном пользуются своей чакрой, так что помешать чужому выздоровлению достаточно сложно, да и не то чтобы кого-то без протектора Конохи пустят на территорию… но мало ли.

— Минуты три, и я вся твоя, — бегло улыбнувшись, заверила Ино я. Сакура с нечитаемым лицом махнула рукой мне, что-то шепнула Ино и покинула нас, убежав по своим куда более важным делам. Ученица Хокаге всё же!

Спустя упомянутые три минуты я стояла перед принцессой Яманака, слегка сожалея, что не вытерла вымытые от крови руки — мне никогда не нравилось ощущать влагу на коже. День у меня выдался свободный от тренировок в подвалах АНБУ, а потому смысла надевать что-то откровенно «шинобийское» я не видела, ограничившись простой гражданской одеждой. Платья мне в силу роста не очень шли, так что я предпочитала шорты или штаны, а вот Ино, тоже одетая в гражданскую одежду, в женственности себе не отказывала.

Я мысленно присвистнула. Если к ней ещё не подбивали клинья парни из других кланов, то только по причине принадлежности к главной ветви: будучи единственным ребёнком текущего главы клана, Ино неминуемо должна занять этот пост в будущем. Ну, или её ребёнок, если Иноичи будет жить долго, чего в каноне не произошло.

Вообще, вот к её каноничному браку нет никаких вопросов. Сильный шиноби, согласный войти в клан и не претендующий на главенство — идеальная находка. Ещё и без генома, с удобными для кланового стиля боя техниками. А если дать мыслям поблуждать и вспомнить, что у Сая явно были некоторые проблемы с психикой, которые Ино вполне могла предложить подправить или хотя бы, как своеобразный психолог, помочь осознать… я даже понимаю, как именно они познакомились поближе.

Что самое приятное, так это бесклановость Сая. Мне всего-то нужно дать канону делать свою работу, чтобы клан Яманака стал лояльнее к моей кандидатуре Хокаге. А чтобы окончательно его в этом убедить, нужно поддерживать с Ино хорошие отношения. Ну, и с Грачом. Но Грач в любом случае классный, а вот про Ино я знаю преступно мало.

— Не против, если мы прогуляемся?

— О? Так это будет долгий разговор? — беспечно спросила я. — На всякий случай сразу скажу, что никуда не тороплюсь, так что можем говорить хоть до вечера.

— Ну что ты, до вечера — это слишком долго! — прыснула Ино и махнула рукой, как бы говоря, что такого точно не случится. — Я просто подумала, что уже очень давно дружу с Сакурой, которая отзывается о тебе очень хорошо, но мы так нормально и не познакомились!

Чистая правда. Я знала Ино, Ино знала меня, мы пересекались тут и там, так как плотно дружили с одним и тем же человеком, но дальше приветствий и улыбочек дело не заходило. Я бы давно уже сделала первый шаг в её направлении, но пока я являлась обычной ученицей Академии, это могло только испортить наши с ней отношения: Ино могла быть той ещё задирой, когда хотела, и с неё вполне сталось бы высмеять мой порыв. Не то чтобы это меня задело (ну, может, и задело бы, но не на долгие годы), но осадочек бы остался у обеих. А делать первый шаг после выпуска уже и не нужно: рано или поздно Ино бы в любом случае не выдержала и сделала его сама. Как известно, выгоднее быть тем, к кому идут на встречу, так что…

— Стоит ли мне ждать Чоджи? — хитро улыбнувшись, спросила я. — Ну, раз две части знаменитой Ино-Шика-Чо начинают проявлять к скромной мне интерес.

— Слухи не врали, — драматично прикрыла рот ладонью Ино. — Ты действительно смеешь называть себя «скромной»… Тори, подумать только, это такое бесстыдство! Мне нравится.

Я улыбнулась шире и уже без хитринки. Смеяться над хмурыми или не желающими поддерживать мой юмор людьми — это, конечно, хорошо, но достаточно однотипно. Даже Мизуки-сенсей не любил мне подыгрывать, просто уже научившись видеть сквозь все эти шутки. Приближённые из банды тоже не стремились как-то подкармливать моё прекрасное чувство юмора, а Юкио, который обычно этим и занимался, теперь был недоступен.

Ах, как приятно в череде постных лиц наконец-то найти кого-то улыбающегося!

Болтать с Ино было приятно. Она не стеснялась отвечать на мои легкомысленные и не всегда относящиеся к теме разговора комментарии своими — такими же легкомысленными и не относящимися к теме разговора; она тоже умела делать шокированное или печальное лицо и красиво взмахивать руками, подчёркивая и так преувеличенные эмоции. И, что самое главное, она тоже была умной. Да, не такой умной, как Шикамару, но это, я решила, можно засчитать только как плюс.

Плюсом было и то, что ей искренне нравилось вести беседу таким образом. Ино не любила говорить о важных вещах прямо. Если я не ошиблась насчёт неё, то правильным будет сказать, что она вообще не любила говорить о важных вещах. Она и ко мне пришла не из-за моего увеличивающегося политического веса, а просто потому, что захотела узнать, кем же так заинтересован лентяй-Шикамару.

Уметь говорить о важных вещах и уметь понимать важные вещи автоматически не равняется любви к такому занятию, и Ино тому явный пример. И отец у неё не так уж и стар — если бы не Четвёртая мировая и не биджудама, накрывшая весь штаб и не давшая возможности находящимся в тылу шиноби сбежать, она бы вполне смогла прожить свою жизнь легко и свободно, передав пост главы клана ребёнку.

— Обычно его за пределы кланового квартала нужно пинками от самого дома направлять, а тут — сам куда-то ходит, сам с кем-то общается, — качала головой Яманака. Мы заняли скамейку в парке. Я забралась на неё с ногами: левая лежала, а правая была согнута в колене. Очень удобно было обнимать колено и прятать таким образом свои улыбки — Ино, конечно же, их видела, но какая разница? Всё ради игры. — И ради другого человека?! Мы с Чоджи были в шоке!

Я вспомнила спокойного пухлого мальчика, которого, казалось, ничего, кроме его еды и не интересовало, и искренне засомневалась, что он был в таком уж «шоке». Но кто знает? Эти трое вроде как близко знакомы друг с другом уже очень давно. Подобное непривычное поведение действительно могло их удивить.

— Он опять входит в режим ленивца, — вздохнула я. — Период активности был не долгим.

— Получается, такое чудо происходит раз в тринадцать лет? Хотя, знаешь, если я постараюсь, то смогу вспомнить парочку подобных эпизодов из детства…

— Раз в… четыре года, получается? Ну, плюс-минус? — я тоже сделала вид, что задумалась. — С учётом того, что я слышала о мужчинах клана Нара — средненький результат. От наследника ждёшь большего.

— Это просто такой период. Детство и подростковый возраст — самое активное время.

Безупречной динамики шуток у нас не получилось, для такого мы были знакомы слишком плохо, но потенциал друг в друге увидели. Я оценила её не только как будущую главу клана, но и как человека, вместе с которым можно посмеяться, она оценила меня как человека, который без труда поддержит как её желание посплетничать, так и её желание пожаловаться на кого-то, не воспринимая это как оскорбление.

Проговорили мы всё-таки до вечера: когда прощались, солнце уже отливало оранжевым. Я не стала отмечать этого, не желая ввязываться в ещё один разговор, который с моими и Ино талантами в пустословии мог затянуться надолго. На сегодня общения было достаточно. Для первого раза лучше не перебарщивать, ведь всегда будут следующие встречи.

В какой-то момент, заглядывая в глаза Яманака — веселье, изумление, довольство, ехидство — и переводя взгляд на её переносицу, я подумала: «Ох, чёрт, если так подумать, то было бы круто ещё кучу лет назад стать подругой Ино вместо Сакуры, с ней весело». Раз уж я всё равно попала под крылышко клановым, то попасть под крылышко Яманака, которым совершенно не нужна женитьба на мне (вспоминаем про «проблемы», с которыми столкнулся Грач, применяя на мне клановую технику — это, может, и не свидетельствует о генетической несовместимости, конечно, но настораживает), было бы куда удобнее.

Долго предаваться таким мыслям я не стала: повернуть время вспять не получится, так зачем об этом размышлять? Впрочем, если затрагивать такие тонкие материи, как время… стоило вспомнить про мою связь с Шинигами-сама.

Я уже и не помнила, как Музей Масок назывался или выглядел в каноне, но в реальности он был обычным открытым для посещения музеем, расположенным на окраине Конохи. Окраины деревни никогда не были популярным местом (чем дальше от центра, тем больше преступность), но этот музей — в особенности. Масок было мало, всего-то около сотни; большинство из них выглядели одинаково, всего «видов» было пять или шесть; музеи никогда не были оживлёнными местами, а уж на такую тематику — и подавно.

Ещё несколько лет назад я послала нескольких шпионов Аянами в этот музей и попросила проверить маски, но ни в коем случае не примерять, а потом сама их допросила. Итог? Маски были обычными масками, никаких странных ощущений внутри музея, находившимся в небольшом деревянном доме, ни у кого не возникло. Я и сама навестила этот музей через пару недель после нападения Суны на Коноху, прошлась рядом с каждой маской, но так ничего и не ощутила.

Выяснить, была ли там настоящая маска, позволяющая контролировать Шинигами-сама, можно было только одним способом: перемерить их все. И у меня было стойкое подозрение, что такая способность появится не у каждого. В каноне маской воспользовался Орочимару, безусловно связанный с Богом Смерти человек. Я тоже была с ним связана — это означало, что примерять маску нужно было именно мне. И желательно это сделать, думала я, смотря на знак клана Узумаки над входом в этот Музей, когда Наруто не будет в Конохе. Здание и всё в нём находящееся когда-то принадлежало клану Узумаки… но не то чтобы я впервые обкрадывала почти вымерший клан.

Вечер после встречи с Ино, когда у меня оставалось несколько часов до темноты, а значит, времени на что-то масштабное не оставалось, казался идеальным моментом для того, чтобы проверить маски. Я нашла девочку Аянами, которая за мной следила, и наказала ей держаться от меня подальше. Она согласно кивнула и — как же я люблю своих понятливых подчинённых! — не стала задавать никаких вопросов.

Развешенные по всем стенам маски создавали гнетущее впечатление, это я заметила ещё тогда, когда навестила музей впервые. К счастью, подобные психологические приёмы действовали на меня слабо, да и возможная встреча с Шинигами-сама меня скорее интересовала, чем пугала. Помню, как буквально веяло смертью от тела Хирузена, но это ощущение не было неприятным. Тяжёлым, непривычным, ни на что не похожим — безусловно. Но не неприятным. Возможно потому, что Шинигами-сама был моим покровителем?

Собственно, на «покровительство» я и собиралась упирать в нашем разговоре — если тот, конечно, состоится, на что я очень надеялась. У меня, безусловно, была некая связь с Богом Смерти. Бог Смерти о ней, безусловно, знал. Я могла его вызвать, у меня был соответствующий навык, но за это пришлось бы платить, но вот чем и сколько? Хотелось бы знать заранее.

Размышляя на эту животрепещущую тему, я примеряла маски одну за одной, задерживалась в каждой на несколько секунд, потом опять вешала на стену и продолжала свой эксперимент. Музей вечером был уже закрыт, но охранником работал обычный гражданский, не особо заинтересованный в своей работе, так что пробраться внутрь было легче лёгкого, а не шуметь, проводя свои эксперименты — ещё легче.

Надев тридцать седьмую маску, я почувствовала энергию смерти. Куда менее концентрированную, чем та, что исходила от тела Третьего, но это была она. Сам Шинигами-сама, впрочем, не появлялся. Я подождала ещё несколько секунд — ничего не произошло. Я тяжело вздохнула, сняла маску и посмотрела на неё с помощью Интуиции.

Маска Шинигами (оригинал)

Прочность: МАХ.

???

+ способность «Контроль Шинигами»

А ведь до того, как я поняла, что она настоящая, пометочки «оригинал», как и на всех остальных, не было, да и в целом никаких отличий не было заметно. Хитро! Даже мою систему обманывает.

Но из этого можно сделать вывод, что маска сама по себе никого не призывает, её назначением являлся исключительно контроль. Пальцами, задумавшись, я отбила быструю мелодию по поверхности… ну, скажем, артефакта. Использовать свою способность вслепую откровенно не хотелось, но и лишать себя такого бонуса тоже казалось кощунством. Ну не убьёт же меня Шинигами-сама! А если всё же захочет, то у меня есть маска, я его остановлю!

Решив так, я закинула маску в инвентарь и пошла домой. Дела всегда найдутся: можно помочь клонам с улучшением Теневых клонов, где опять накопилось слишком много печатей; можно было пройтись по магазинам и начать присматривать материалы и идеи для первого серьёзного артефакта, ведь способность Артефактор доползла до тридцатого уровня; можно было пойти к Мизуки-сенсею и провести время с ним.

Призывать Бога Смерти внутри деревни, где его наверняка почувствуют сенсоры и просто ближайшие шиноби? Нет, спасибо. Вот пойдёт Саске на очередную миссию вне деревни, я отбегу подальше и устрою себе свидание с покровителем.

Саске, будто прочитав мои мысли, взял новую миссию буквально через два дня. Я была рада, Сакура, которую отправили вместе с ним, тоже была рада, Хината, которую поставили в команду как третьего генина… ну, по крайней мере, она не была против. Мнение какого-то левого чунина никого не интересовало (разве что душку Хинату) — я не удивлюсь, если каждый из подчинённых ему генинов был сильнее.

Ночью, на привале, чтобы точно не потерять команду, за которой мне поручили следить, я опять напялила на себя эту страшную маску и активировала способность Вызов покровителя.

Я считала, что от мёртвого Третьего исходила концентрированная энергия смерти? Я ошибалась. Из-за моей спины смертью веяло так, что колени подгибались, но я усилием воли удержала себя на ногах. Дыхание, правда, сбилось, а Разум игрока просигнализировал, что унял мои эмоции, но в целом я посчитала, что отреагировала на появление Бога Смерти достаточно прилично. Даже не дрожала! Правда, попытавшись повернуться, я поняла, что Шинигами-сама… не собирался отлипать от моей спины.

Ясно. Разговора лицом к лицу, значит, не получится. Обидно и непонятно, но ладно уж.

Ещё и чакру тянет.

— Ши… — я закашлялась, так как в горле, как оказалось, пересохло. Быстро уняв кашель и сглотнув вязкую слюну, я попробовала ещё раз: — Шинигами-сама, я призвала вас, чтобы поговорить. Вы же можете со мной разговаривать, верно?

В поле моего зрения медленно вплыла рука, крепко держащая меч. Я застыла, насторожившись — и рука застыла тоже. Только спустя несколько секунд я поняла, что использую способность Контроль Шинигами, и тут же её отключила, сдавленно пробормотав какие-то извинения. Рука опять двинулась вперёд, и через несколько секунд Шинигами-сама вывел мечом на земле «Говори».

Разговора вслух тоже не получится, хорошо, думала я, включая фонарик, чтобы в темноте можно было разглядеть иероглифы. Всё ещё обидно и непонятно, но и с этим можно смириться.

— Я знаю, что могу вас вызвать — ну, теперь это очевидно. Я догадываюсь, чего могу попросить — смерти моих врагов, тоже достаточно предсказуемо. Меня интересует, каким образом вы будете их убивать: дадите мне силу или сами каким-либо образом вступите в бой? Или всё ограничится тем же запиранием души, как это недавно провернул Третий? — я захлопнула рот, прежде чем с моего языка сорвалось «Если так, то статус вашего подопечного себя не оправдывает».

Шутить с ровесниками можно. Шутить с сенсеями тоже можно. Даже с Хокаге можно шутить, хоть и осторожно. Но Шинигами-сама? Нет, это совершенно другой уровень.

Рука с мечом опять двинулась и начала выводить иероглифы на земле. Я внимательно следила за процессом, с нетерпением отмечая, что движения у Бога Смерти какие-то мучительно медленные, словно через силу — или, наоборот, словно ему очень-очень лениво. В конце концов иероглифы сложились в фразу «Сила тебе, души мне».

Я кивнула и сделала несколько шагов вперёд, чтобы у Шинигами-сама было место для дальнейших ответов. Если ему лень мне отвечать — ну, что же, сочувствую, хоть я и постараюсь не слишком ему надоедать. Этот вопрос был закрыт — механизм дарования сил и того, какие именно это были силы, был не так уж и важен. Когда мне будет нужен бафф от покровителя, я его призову и просто с помощью системы посмотрю, какой именно это будет бафф. Сомневаюсь, что Бог Смерти выдаст какую-нибудь лажу. Он, судя по всему, заинтересован в том, чтобы сожрать души убитых врагов, и чем больше сил будет одолжено, тем больше врагов отправится к нему в живот.

— Хорошо. Какова будет плата?

«Зависит от того, что именно попросишь»

— Так я могу заказывать? — неприлично удивилась я. Удивление, правда, получилось мрачным. Слишком уклончивый ответ. Ой, темнит что-то мой покровитель. — Шинигами-сама, пожалуйста, приведите пример. Предположим — просто предположим, я ничего не прошу на самом деле! — я захотела стать неубиваемой минут на пять. Цена?

«Твоя душа»

— Я прикосновением вытаскиваю чужую душу прямо к вам в живот?

«Твоя душа»

— У меня резко становится вдвое больше чакры?

«Твоя душа»

И так ещё несколько раз. Ответ постоянно был один и тот же, из-за спины постоянно веяло одной и той же спокойной смертью. Я помолчала, смотря на пять строчек одинаковых иероглифов. Надо же, каждый раз писал заново, а не просто указывал на самую первую!

Смех смехом, а ситуация казалась безвыходной. Отдавать свою душу не хотелось. Впрочем, даже несмотря на такие неутешительные ответы, у меня ещё оставались вопросы.

— Могу ли я как-то снизить цену?

На этот раз рука с клинком так и не сдвинулась с места. Я сначала не поняла, что задействуется вторая, свободная, а когда поняла — она уже мазнула по моей щеке тыльной стороной, обдав могильным холодом, и вытянулась, сжатая в кулак. Перед моими глазами висела, покачиваясь, моя подвеска — простой треугольник.

Я открыла рот. Закрыла. Подняла руку к лицу и прикрыла ею глаза. От этого жеста, конечно, ничего не изменилось, но привычка — вторая натура, а играть подобные штуки я привыкла. Казалось, такого стыда я за всю свою жизнь ни разу не испытывала. Да что там, я не помнила подобного стыда и в прошлой жизни! Казалось, ещё немного, и Разум игрока опять подключится, чтобы спасти меня.

Это не был символ Джашина, не совсем, но схожесть определённо присутствовала. И носить эту штуку как какой-то амулет прямо во время призыва… я теперь понимала Шинигами-сама, который за каждую мою просьбу назначал одну и ту же цену.

— Я могу от него избавиться, — предложила я и посмотрела в щёлочку между пальцами. Украшение за какую-то секунду рассыпалось в ничто. — Ну, или так. Я могу как-то загладить свою вину?

«Уничтожь маску»

Говорить, что поступила бы так в любом случае, я не стала. Не то чтобы на самом деле я не хотела заглаживать свою вину, но хотелось бы сделать это с минимальными усилиями. Я сняла с себя маску и покосилась на руки Шинигами-сама, находящиеся по обе стороны от меня. Того и гляди, обнимет. Хмыкнув от того, что подобная мысль вообще пришла мне в голову, я задумчиво покрутила маску в руках. Как уничтожить что-то, у чего даже уровень прочности не описан, а просто назван как «максимальный»?

— Я не смогу сделать это прямо сейчас, — пришлось признаться. — Но обязательно это сделаю. Пока что, как я понимаю, цена остаётся прежней, но давайте предположим, что у меня всё же получилось. Какой бы она тогда была… ну, к примеру, за то, что у меня появится возможность уничтожать врагов вот как вы уничтожили амулет?

«Чужая душа»

Я хлопнула в ладоши. Понятно. То есть одна душа — это то, что мне обязательно нужно отдать, чтобы не попрощаться с жизнью самой. Все остальные души уже как бонус моему любимому Богу. Конечно, это при условии, что мне удастся уничтожить эту страхолюдину… Я покосилась на маску и опять закинула её в инвентарь, нисколько не стесняясь Шинигами-сама. Чего он не видел?

— Как именно душа отправится к вам? Просто потому, что я убила человека, пока вы стоите у меня за спиной? Или нужно что-то для этого сделать? — помня про Хидана и его ритуалы, спросила я. И не зря спросила!

«Ты отправляешь её на перерождение», сначала написал Шинигами-сама. «Я просто наблюдаю», потом добавил он. «Если ты ошибёшься, то умрёшь», мелкими иероглифами, будто самые неудобные условия в договоре, завершил Бог Смерти. И сколько бы я ни пыталась выпытать у него, как именно будет проходить процесс отправки души на перерождение (оказывается, я была не права, и съедать всех моих врагов ему не особо-то хочется), он не двигался.

Я помассировала виски и решила: ладно. Риск того стоит. Наверное.

— Как вы понимаете понятие «покровительство», Шинигами-сама? — наконец, задала свой последний вопрос я. — Вызывать вас за плату — это уже много, не спорю, так что задаю вопрос просто потому, что мне интересно, безо всякого упрёка: это всё? Только помощь по прямой просьбе?

Какое-то время Бог Смерти ничего не делал, и я уж подумала, что он не просто так не отвечал мне на предыдущий вопрос, а решил начать игнорировать, но рука с мечом опять задвигалась.

«Больше не призывай просто так. Разговор окончен»

Ну, по всей видимости, это и есть ответ на мой вопрос.

После того, как Шинигами-сама ушёл (мне для этого не нужно было ничего делать, он просто исчез), я наконец-то прочитала сообщения от системы, которые до этого момента стоически игнорировала.

Поздравляем! Произошла встреча с покровителем!

Бог увидел душу, которая к нему стремится!

+5 к выносливости

Вы осмелились контролировать Шинигами! Покровитель недоволен.

-3 к удаче

Чужая атрибутика! Покровитель недоволен.

-5 к удаче

Вы ощутили прикосновение Шинигами и выжили!

+3 к силе

+100 к репутации

Получен новый дополнительный квест!

Избавиться от слабостей

Вашего покровителя не устраивает, что есть предмет, который может его контролировать. Уничтожьте его, чтобы заслужить милость Бога Смерти.

Награда за выполнение: возможность заключать контракты с Шинигами без оплаты в виде своей души.

Наказание за провал: нет.

Получен статус «Под крылышком смерти». Хотите изменить текущий статус?

Да/Нет

Статус: Под крылышком смерти — какими бы ни были ваши отношения с покровителем, он вас признал. Судьбу какого из братьев Певереллов повторите вы?

+20% к контролю (любому)

+200 к репутации

+ способность «Вызов покровителя»

+ способность «Контракт»

Контракт МАХ.

Меняйте свои услуги как помощника Бога Смерти на услуги Бога Смерти в качестве помощника шиноби.

Конечно, я сразу же сменила статус и плюхнулась на землю. Последнее — не специально, а потому что всё тело после ухода Шинигами-сама ослабело и решило мне напомнить, что оно к таким штукам, вообще-то, не подготовлено. Я листала уведомления, выравнивала испещрённую следами от меча Шинигами-сама землю и думала. Подумать, прямо скажем, было о чём.

Во-первых, любое дальнейшее взаимодействие с Шинигами-сама упиралось в то, смогу ли я уничтожить эту чёртову маску. Отдавать свою душу — свою жизнь — мне совершенно не улыбалось. Мне ещё много чего сделать надо! Стать Хокаге, например. И посидеть на этом посту, в отличие от Четвёртого, хотя бы десяток лет.

Во-вторых, какие бы гипотетические контракты я ни предлагала Богу Смерти, он так ни разу и не сказал, что не сможет это устроить. Что было, конечно, хорошо, но на самом деле не так радужно, как могло бы показаться. За присутствие Шинигами-сама я отплачивала своей чакрой. На данный момент, с учётом регенерации, хватало на восемнадцать минут, но это пока я не использую никаких техник. Во время боя значение снизится в разы, и непонятно, тратит ли чакру заключение контракта. Итог? Возможности контракта выглядят безграничными, но про чакру забывать не стоит.

В-третьих, думала я, уже восстановив душевное равновесие и занявшись выравниванием земли после общения с Богом Смерти, мне категорически запрещено показывать эту способность до Четвёртой Мировой. Я-то думала, общение с Богом Смерти будет происходить мысленно, а не вот так прямо. Было бы круто, конечно, заиметь славу «укротительницы Шинигами», но в этом случае не только шиноби из другой деревни будут активно пытаться меня убить — тут и Данзо подключится. И что-то я не уверена, что если он действительно захочет препарировать меня в своих подвальчиках, Цунаде сможет ему помешать. Попытается? Ну, смею надеяться, что попытается. Будет конфликт? Будет, безусловно. Но, возможно, уже без меня.

Общение с Шинигами-сама никак на мне не отразилось: от меня не тянуло энергией смерти, покровитель никак себя не показывал. Через некоторое время, конечно же, на реальности как-то отразится изменение статуса, но я уже поняла, что угадывать, каким способом элементы системы вольются в реальный мир — бесполезно.