XXIV (1/2)

Слишком поздно я поняла, что если у меня и будет время, чтобы заняться какими-то сторонними вопросами, а не только тренировками, то не будет сил. Тело Игрока, конечно, давало мне невообразимые возможности, но оно же мешало открывать второе, третье, пятое и так далее дыхания. Я могла вкладываться в тренировки по максимуму какое-то ограниченное моей выносливостью количество времени, а потом начинала сползать на землю под давлением дебаффа «Истощение».

Если пробовать заниматься через него, то дебафф быстро сменялся на «Полное истощение», из-за которого мне даже пришлось просить Сакуру поколдовать своей медчакрой. Сакура просьбы не оценила, и под конец лечения наградила меня хорошим таким тумаком:

— Будешь стараться настолько сильно, и вгонишь себя в могилу в сто раз раньше Гаары. Я, конечно, понимаю, что ты горда сверх меры, Птичка-химе, — внезапно перешла она на ласковый тон. — Но ты же помнишь про такую возможность, как просто сдаться?

— Конечно! — запротестовала я. — Скорее всего, так и сделаю… Но сначала мне надо максимально себя показать.

Лицо у Сакуры стало совсем уж похожим на лица тех ирьёнинов, которых я видела в госпитале, и я прыснула. За что получила ещё один тумак. Дёрнула её за волосы… В общем, день закончился самой настоящей бабской дракой на полу в моей комнате, после которой мы тепло попрощались, полностью собой довольные. Как ни крути, а Сакура — замечательная подруга.

Сами же тренировки не были похожи на то, как я тренировалась раньше. Ни с Мизуки-сенсеем, ни с самим Хаяте-сенсеем. И, судя по всему, чтобы не обделять мальчишек, у них тренировочный процесс тоже сменился, только не настолько радикально. Чему они, лентяи, были рады! С другой стороны, оно и правильно: меня сенсей может научить гораздо большему, чем их, вместо тренировок с сенсеем сокомандники начали искать альтернативные источники: Абураме обратился к клану, Савада — к банде.

Раньше наши тренировки наедине с сенсеем на пятьдесят процентов состояли из отработки техник, ещё на пятьдесят — из спарринга. Но теперь все сто процентов были отданы моим навыкам: как отработке старых, так и изучению новых. А значит, и сил на это уходило во много раз больше.

Начало тренировки всегда ознаменовывалось упражнениями на повышение физических характеристик. Сила, ловкость, выносливость… Я искренне сомневалась, что хоть одна из этих величин когда-нибудь сможет доползти до моего интеллекта, но иногда, после особо выматывающих часов, уверенность покрывалась трещинами. Подумать только, как сильно можно извращаться с обычными упражнениями: меня и нагружали грузами, и отвлекали, и… в общем, сенсей измывался по полной.

Первой же техникой, которую Хаяте-сенсей мне показал, оказалось не какое-нибудь движение Лунного стиля, не дзюцу стихии Молнии, а… Теневое клонирование. Вот прямо в первый же день тренировок, попутно заявляя, что тянуть не стоит, и чем раньше я начну это дзюцу тренировать, тем будет лучше.

— Это нестандартная печать, — с сомнением протянула я, пока только запоминая движения. — Но… тут нужны две руки. Мне такое не подойдёт.

— Для тебя Теневое клонирование никакого применения в бою точно не будет иметь, — фыркнул сенсей. — Чакры создание клона отнимает немного, но потом делит её пополам между тобой и копией. Клон довольно неплотный, так как не поддерживается никакой стихией, так что развеивается даже от обычного удара…

— И в чём тогда преимущество? — вынужденно задала я вопрос. В чём преимущество, я отлично знала. Но — не должна была знать. Так что улыбаемся и машем… — Мне логичнее было бы изучить дзюцу Земляных клонов. Там и печати стандартные, вроде, я их легко преобразую в одноручные.

— Теневые клоны полезны в обучении и шпионаже. И что-то мне подсказывает, что тебе когда-нибудь пригодится и та, и другая функции.

Я удержала лицо и не показала своего удивления, продолжая слушать объяснения сенсея. Обычно он не любил что-то предсказывать, а тут, смотрите как, и на условно запретную технику расщедрился, и какие-то неясные (очевидные, то есть) намёки начал выдавать. Интересно, он как, с бывшими сослуживцами связь поддерживает? И, если да, то насколько крепкую? Новостями делятся?

Про «запретность» я всё-таки спросила, стараясь высказываться как можно аккуратнее. Ответ меня не удивил, я, уже прожив в мире шиноби достаточное время, чего-то такого и ожидала:

— Техники просто нет в свободном доступе, как и многих стихийных. Но наставники почти всегда обучают ей своих учеников, если у тех достаточно чакры. У тебя, правда, её всё ещё мало, — сенсей вздохнул. — И я бы точно не стал этого делать. Но ты не тот человек, который откажется от боя, пока не будет слишком поздно. Так что придётся сделать так, чтобы слишком поздно не наступило.

Для меня всегда было большим вопросом, почему люди считают меня… необдуманной, что ли? Возможно, у меня не вся жизнь и каждое действие спланированы, но я прекрасно отдаю себе отчёт о том, что делаю. Так почему же то приближенные в банде, то сенсей смотрят и говорят так, будто я ради своей гордости могу пожертвовать жизнью? Ложь, ложь и провокация! Да, ради гордости (но больше — статуса) я могу пойти на многое. Но смерть? Нет, это совершенно другая категория.

Впрочем, с чего бы мне жаловаться, если учат таким хорошим техникам. И не только им! В тот же день, чтобы не тратить тренировочное время на бесполезные отработки Теневых клонов (печати, в надежде на появление навыка с печальным «ур.1», я могу складывать и у себя дома), Хаяте-сенсей показал мне несколько движений Лунного стиля. Что я могу сказать? Они были классными!

По заверениям сенсея, что-то ему пришлось дорабатывать, так как вакидзаси короче катаны, и это оказывало на технику какое-то влияние — он не стал вдаваться в подробности, хотя я бы послушала. Всегда было интересно понять, как шиноби разрабатывают новые техники или совершенствуют уже созданные. Достаточно ли будет последовательности печатей с определённым значением, устойчивого образа в мыслях, словно при создании артефактов, и времени, чтобы навык, наконец, появился? Когда-нибудь, когда у меня будет время и не будет опасности над плечом, я обязана попробовать что-нибудь создать.

Или улучшить... Хм.

Зато стало понятно, почему Лунный стиль качался так медленно. Стоило мне пару раз попробовать движения, как соответствующие иконки появились на панели навыков… привязанные к Лунному стилю! В том числе и уровнем! Сенсей, завидев мои внезапные успехи в первый же день применения фактически новой техники, наградил сначала меня, а потом вакидзаси очень задумчивыми взглядами.

Ничего не сказал, впрочем.

Будто я и без этого не поняла, что он имел в виду. То же, что и раньше, то же, что и Мизуки-сенсей когда-то. Удивительной скорости прогресс! Жаль, что по сравнению с главными героями, он всё ещё никакущий. Я покосилась на количество чакры, стёрла со лба пот. Вряд ли, конечно, в ближайшее время я смогу использовать много таких движений… каждое — как техника С-ранга, минусит не менее тридцати единиц чакры. У меня всего двести тридцать с копейками. Вывод? Семь раз, и я пуста. А ведь сенсей сражается с помощью этих техник без проблем…

Ну, конечно, когда у тебя полторы тысячи единиц чакры, тридцать единиц как-то не особо имеют значения.

— Думаю, пока чакра восстанавливается, мы можем подтянуть твои навыки в кендзюцу. Лунный стиль активирован? — спросил сенсей, и я кивнула. Он внезапно остановился. — Впрочем, нет. Покажи мне сначала, как ты уже владеешь стихией Молнии.

Я не возражала. Зажгла предоставленную мне лампочку, помигала ей, медленно сделала темнее, потом ярче. Пустила между пальцев небольшой разряд. За всем Хаяте-сенсей пронаблюдал с большим интересом, а потом хмыкнул и покачал головой.

— Удивительно… Но всё ещё недостаточно. — Я в прямом смысле поперхнулась и сжала лампочку крепче. Недостаточно? У меня уже тринадцатый уровень навыка! И это через несколько месяцев после начала тренировок! — Ты меня неправильно поняла. Твой прогресс всё ещё невероятен… Но какой-то частью себя я надеялся, что он будет ещё невероятнее, и я смогу учить тебя сразу техникам В-ранга. Судя по тому, что я видел и слышал, Гаара — тот противник, для которого лучше иметь в рукаве именно такие техники.

После объяснения сразу стало не так обидно. Тем не менее, я медленно отрицательно покачала головой. Учить меня техникам В-ранга? Нет. Нет, совершенно точно — не самая лучшая идея.

— Моего запаса чакры хватит только на три техники В-ранга, — негромко сказала я. — Никогда не использовала техники А-ранга, но, подозреваю, что смогу применить не более одной. Пока ситуация такова, мне лучше запасаться дзюцу С-ранга. Многие из них бывают очень полезными. Думаю, у вас есть пара техник Райтона, которые пригодятся в любом случае. Вот их и буду учить. А к середине месяца, кто знает… может, мои результаты станут лучше.

— Я думал об одной технике стихии Молнии, — прищурился сенсей. — Тори, у тебя всего месяц. Безусловно, составляющие Лунного стиля продвигаются... намного быстрее, чем я мог предположить, но ты всё ещё говоришь об изучении трёх техник за месяц — а возможно даже четырёх, хотя я очень сомневаюсь, что за две недели ты сможешь поднять свои навыки до требуемого уровня.

Основной смысл речи понять было просто. «Будь реалистичнее». О, безусловно, даже для человека с системой я ставила для себя совершенно дикие цели — но раз у меня будут Теневые клоны, то, может быть, всё не так уж и невероятно? Их тоже, конечно, надо натренировать, но если я каждый день буду создавать хотя бы одного для того чтобы он прокачивал артефакторику, пока я занимаюсь другими делами…

Может, хоть что-то из задуманного у меня и получится.

В первый же день я засела за попытки переработать нестандартную печать в такую же нестандартную, но одноручную. Помогало мне и то, что Хаяте-сенсей поделился — для создания Теневых клонов так же можно использовать печать Тигра или Лошади. Но почему именно их? Функции у Тигра и Лошади довольно сильно разнятся! Но несколько вариантов я всё же придумала. Оставалось только выучить навык, дотянуть уровня до пятого, а потом уже начать эксперименты — какой вариант всё же предпочтительнее.

На следующий же день, вечером, я смогла создать своего первого теневого клона. И, соответственно, получила за это действие способность.

Теневое клонирование ур.1

Имя мне — легион.

Я сразу же полезла проверять свои характеристики. Мои глаза тут же полезли на лоб, и я на всякий случай я открыла характеристики стоящей рядом меня же. Абсолютная копия знакомо прищурилась, от чего выражение лица стало то ли хулиганским, то ли надменным. Именно так я делала, когда задумывалась или читала какую-то информацию от системы — что часто являлось синонимами.

На создание клона ушло семьдесят восемь единиц чакры. Остальные сто шестьдесят были распределены между нами равномерно, то есть по восемьдесят каждой. И это так… мало! Да у меня едва на две техники Лунного стиля наскребётся, и я останусь совсем без чакры!

— Очень мало, — вздохнула рядом копия. — Надо что-то менять.

Я внезапно очень задумчиво посмотрела на неё.

— Слушай, а ведь Тора — это обычно печать для техник Катона… которые, как всем известно, хорошо так жрут чакру. А печать Лошади обычно используется для соединения, если техника очень уж комплексная…

— А нестандартная вообще странная какая-то, — медленно продолжила копия. — И никакого отношения ни к Тигру, ни к Лошади, не имеет, что приводит нас к выводу… Хм. Думаешь, в зависимости от того, что используется…

— Мы должны это проверить! — тут же загорелась я. — И усовершенствовать.

— Тогда я сяду думать, а ты иди делай артефакторику, — распорядилась копия. — Подумать только! Интересно, а если использовать Овцу, возможно ли избежать смерти от слишком большого числа клонов, она же защищает?.. Не смотри на меня так, я поняла уже, что надо искать печать, которая поможет распределять чакру!

— Кстати, а зачем печать?

— Точняк, — она хлопнула в ладоши. — Для нас в целом не важно, можно и комбинацию соорудить!

Артефакторика не возражала и качалась даже тогда, когда ей занимался клон. Но обычно ей занималась я сама, оставляя клона совершенствовать контроль чакры или думать над техникой — и, собственно, совершенствовать её. Потому что, если я создам случайно слишком много клонов, я могу отключиться и даже умереть — полная пустота в очаге чакры гарантированно начнёт отбирать здоровье, раз уж даже малое её количество накладывает дебафф. А если чакры не хватит у клона, то она просто исчезнет. Что уже, кстати, пару раз случалось.

Возвращение воспоминаний от клона были… странными. Они не накладывались друг на друга, а воспринимались скорее как мои же действия: будто я не просто внезапно получила воспоминания, а сначала сама это всё проделала, и теперь села в ту же позу, в которой была ранее. Немного кружится голова, но совершенно не критично. Были даже смешные ассоциации с маховиком времени.

Почему мне так хотелось побыстрее усовершенствовать технику, пусть я и понимала, что этот процесс просто не может быть быстрым? Потому что я всё же надеялась на то, что смогу сделать это до истечения месяца — в таком случае копия могла бы заниматься чем-то нечакрозатратным, пока я тренируюсь. А количество занимающихся и польза от этих занятий с лихвой бы покрыли время, потраченное мной на улучшение.

День на пятый я придумала ещё один способ: вставать пораньше и создавать клона с самого утра, чтобы к тренировке с сенсеем моя чакра уже успела восстановиться. Казалось бы, такое очевидное решение, а додумалась до него я не сразу. Интеллект у неё под шестьдесят единиц, ну конечно!

Ещё одним знаменательным событием месяца был Саске. И даже не столько бой с ним, сколько то, что он взял и заявился на мою тренировку. Я бы его появления не почувствовала, не нахмурься Хаяте-сенсей и не останови он меня движением руки. Я мгновенно перестала пытаться сделать себе броню из земли, обернулась посмотреть, что же происходит.

Да, против Гаары бесполезны атаки Дотона — но защита этой стихии всё ещё оставалась самой лучшей, так что я не переставала тренировать единственную известную мне технику защитного типа. Уровень был слишком мал, так что получалось то плохо, то никак, но благодаря классу техника прокачивалась, как на дрожжах. Сенсей уже даже удивлённого лица не корчил, просто, кажется, взял во внимание мои темпы развития и строил план тренировок, опираясь на эти самые темпы. Меня, конечно, очень интересовало, известно ли о моих достижениях кому-то кроме нас двоих… но я не спрашивала. Ещё не время.

— Ты говорила, что я могу найти тебя, когда мне будет удобно, — сказал Саске, с интересом посматривая на то, как с моих ног обваливаются куски земли, так и не ставшие бронёй. Я потрясла ботинком и столкнула оставшиеся частички чакрой. — Так вот, мне удобно.

— Ты действительно так говорила?

— Да, — я косо взглянула на удивлённого сенсея. — Мне хотелось, чтобы всё было по-честному. Саске проиграл только из-за того, что не мог использовать чакру, но пытался. Возможно, если бы ты не тормозил во время этих попыток, ты бы всё ещё победил, кстати!

— Я думал об этом, — нехотя выдавил он. Передёрнул плечами. — Но вряд ли. Я спросил у Сакуры, когда начинается тренировка, но, похоже, немного опоздал. У тебя достаточно чакры?

Чакры у меня было достаточно, потому что Учиха опоздал, как он выразился, лишь немного. Фактически, я успела применить дзюцу один раз — да и то несколько неполноценно, чакры ушло в два раза меньше, чем должно было. Мышцы, правда, болели после физических упражнений, ведь сенсей меня успел погонять… Но это было не критично. Я вполне могла сражаться.

Оставалась только одна проблема…

— Если ты обещала, то устраивайте спарринг. Я прослежу, — пожал плечами Хаяте-сенсей, а потом обратился к Саске: — Не рань её слишком сильно. Каждый день тренировок важен, будет преступлением пропускать ещё несколько.

— «Слишком»?

— Ты тогда обеспечил мне сотрясение, Учиха, — прыснула я, отходя на несколько шагов от озадаченного Саске. Положила руку на рукоять вакидзаси. — А оно лечится не быстро.

И этот… очень хороший человек просто ухмыльнулся, судя по всему, довольный без меры! Даже не извинился. Я бы поперхнулась, не будь так сосредоточена. А сосредоточиться было на чём: Хаяте-сенсей уже отошел, давая нам свободу, и прислонился к ближайшей вертикальной поверхности, а Учиха всё не двигался. Я тоже не спешила нападать, понимая, что в моём случае это будет не самым выгодным поступком. Хотя вакидзаси, конечно, можно вытащить… Я чуть крепче сжала пальцы на рукояти и потянула. Ноги Саске почти неуловимо дрогнули.

Почему ноги? Потому что выше рук я не смотрела, опасаясь наткнуться на шаринган. Кто знает, защитит ли Разум игрока от гендзюцу — и специально смотреть в шаринган, проверяя, мне совершенно не хотелось.

Забавно, кстати. До этого момента я ни разу не попадала в гендзюцу. Юкио предпочитал тренировать свои иллюзии не на мне, а больше в моём окружении людей данной направленности и не было.

Бой начался, как и в прошлый раз: когда я сложила печать концентрации и резко активировала Лунный стиль. Саске начал складывать печати, я тоже. Первым успел он и выдохнул Огненный шар — и я, хорошо знакомая с приёмом «прятать за технику метательное железо» благодаря Юкио, резко ушла сначала вправо, а потом провалилась под землю. Задерживаться там у меня не было никакого желания, как и пытаться применить на Саске те же техники, что и в прошлый раз. Нет, он не попадётся в болото и уж тем более не позволит утащить себя под землю.

Так что я просто вынырнула рядом с ним — не за спиной, как можно было бы ожидать, а прямо перед лицом, и полоснула вакидзаси, целясь куда-то в переносицу, а потом увела руку вниз, защищаясь от куная, который добрый знакомый решил отправить мне прямо в живот. Кунай громко звякнул и отскочил в сторону. Я шикнула и послала чакру в клинок:

— Лунный свет.

Лунный свет — одно из дзюцу Лунного стиля, как легко догадаться из названия. Обычная обманка, которая заставляет противника отвлекаться на блики света на мече. Соответственно, работает только тогда, когда эти блики света есть, иначе чакра, можно считать, потрачена впустую. Но Саске не отвлёкся и легко увернулся от одного из моих сенбонов, который я успела достать из подсумка во время путешествия под землёй.

Вообще, логично, что он смог не попасться — шаринган ведь… И как я не подумала. Все «обманки» Лунного стиля по своему действую похожи именно на гендзюцу, хотя по способу активации и по сути ими не являются — я ведь совершенный ноль в иллюзиях, я бы просто не смогла.

Мы опять начали складывать печати одновременно, только я в этот же момент ещё и попыталась ласково погладить Саске по запястьям своим клинком. Не получилось. Зато на этот раз мы смогли применить свои техники вместе, причём я, поняв, что последняя печать — это печать Тигра, приготовилась тут же использовать следующее дзюцу.

— Катон: Хосенка но Дзюцу!

— Дотон: Рэцудо Тенщоо.

Огонь Катона двигался примерно с такой же скоростью, как моя чакра по земле в направлении Саске. Я, правда, не обольщалась, что мне серьёзно удастся задеть Учиха. Техника хорошая, но он вряд ли попадётся в одну и ту же ловушку дважды. Поэтому у меня была ещё одна идея, которую я и осуществила, сначала бросившись в сторону от огня.

— Лунная тень!

Эта техника мне нравилась больше всего. Она была… странной, но от этого не менее привлекательной. Чем-то похожа на соединение Шуншина и моей Скорости, обеспечивая и перемещение, и ускорение. Со стороны выглядело, как телепортация, но на деле… На деле я всего лишь очень быстро двигалась вперёд, держа вакидзаси так, чтобы проткнуть противника.

Проткнуть Саске не получилось, как и у него не получилось спеленать меня своей леской — просчитался парень, не учел резко возросшую скорость, так что я с лёгкостью разрубила тонкие нити, с раздражением понимая, что… весь мой арсенал потрачен! Чакра ещё, конечно, оставалась. Но мне попросту нечем больше было удивить Учиха… Только вот ему самому знать об этом не обязательно, так что я опять бросилась в ближний бой.

Может быть, удастся удивить его своим кендзюцу.

Увы, не удалось. Пробегав ещё с десять минут по небольшой части полигона, я оказалась-таки спелената леской Саске, после чего тот медленно сложил печати, последней из которой была Тора, и легонько подул у своих пальцев. Я насупилась. Да-да, понятно, гений, что ты бы поджег свою леску, а вместе с ней и меня. Я задёргалась, пытаясь выпутаться, и Учиха с каменным лицом ослабил натяжение. Я быстро выскользнула из нитей и даже злобно подопнула одну из них ногой. Учиха всё ещё светил каменным лицом.

— Тебе дать противоядие? — ласково осведомилась я.

Каменное лицо медленно преобразовалось в задумчивое после того, как противоядие было выпито. Слабо представляю, насколько плохо ему было — на себе я яды не проверяла никогда — но явно очень нехорошо. Иначе почему взгляд на пузырёк с противоядием такой странный?

— Сколько их у тебя? — наконец, не выдержал он. — Ядов.

— Ядов? — я фальшиво задумалась и открыла один из двух подсумков — тот, который висел на правом бедре, ближе к колену. Именно там я хранила яды. — Много. Тут и противоядия, так что дели примерно на два.

Пузырьков было… ну, много. Составы у меня имелись абсолютно на все случаи жизни, а бутыльки, хоть и не были подписаны, отличались по своей форме. Как долго мне потребовалось, чтобы за секунду определять, где что находится — лучше не вспоминать… В бою я использовала всего несколько самых действенных, но на всякий случай таскала больше, чем нужно.

— Интересно, — пробормотал Саске. — Ты владеешь двумя стихиями, так?

Допрос выходил очень подозрительным. Я прищурилась и постучала пальцем по рукояти вакидзаси. Учиха, несмотря на свои исцарапанную одежду и тело, выглядел миролюбиво. Но довольно нечитаемо. Конечно, в мои способности не входило определение истинных чувств людей, только примерное понимание, когда они фальшивят, а когда — нет, но не нравился мне такой Саске. Это было подозрительно.

— Земля и Молния, — тем не менее, ответила я. — И яды, и противоядия я делаю сама. А пахнут они классно, потому что я люблю вкусные запахи.

— Сакура тоже? Она на это столько времени тратит?

— Нет, насколько я знаю, она тратит своё время на практику в госпитале, — ответила я, прищурившись. Ни за что не поверю, что он не спрашивал этого у своей сокомандницы сам! Учиха — наглец, вполне себе способен задать этот вопрос в лицо. — Зачем тебе это?

— Просто интересно.

Пока Учиха открещивался и отрицательно мотал головой, до меня начало медленно доходить, а сама я начала медленно улыбаться. Охохох, вот и пригодились почти шестьдесят единиц интеллекта… И почему меня окружают настолько милые люди? Казалось бы, шиноби, шиноби, а всё ещё как дети!

— О, Шиниг… — я прыснула. — Саске! Если ты хочешь узнать, где пропадает Сакура и почему мы с ней так хорошо знакомы, хоть и учились в разных классах, ты мог бы просто спросить. Мы живём рядом. И общаемся лет с шести, вот и всё. Мне казалось, ты уже знаешь это, вы полгода как одна команда.

Но Учиха всё-таки не зря называют гением: по взгляду было видно, что он мне не поверил. Я думала, что этим всё и ограничится, Хаяте-сенсей уже начал идти в нашу сторону, явно собираясь напомнить мне о времени (по лицу видно), но Саске решил не отступать:

— Это не всё, — негромко сказал он. — «Птичка-химе», ваши с ней и тем парнем, Юкио, оговорки — это похоже на дружбу, да, но… Кое-кто наводит меня на мысли…

— …О том, что вам стоит заканчивать, — вмешался Хаяте-сенсей. — Прости, Саске, но если Тори может заниматься в любое время, пока не устанет, то моё время ограничено.

Обычно Хаяте-сенсей умел правильно выбирать время, но на этот раз я едва не взвыла обиженно «Ну почему вы не дали ему договорить!». Меня даже не столько волновало, что Саске узнает о банде — если не махнёт из Конохи, то в любом случае узнает, есть у меня небольшие планы на него в том числе — сколько то, от кого он получает намёки. Что за «кое-кто», который наводит его на мысли? Как ни крути, а ответа на вопрос у меня не получалось. Сакуру он бы не стал называть «кое-кто», он её уже раньше называл по имени. Тогда — кто? Из банды с ним кроме Сакуры никто не общается. Те, кто знают о банде?..

— Вам просто надоело нас слушать, не так ли, сенсей?

— Нет, моё время действительно ограничено, — удивлённо посмотрел на меня Хаяте-сенсей, а потом покачал головой. — За ваше обучение мне денег не платят.

Я прикрыла рот и отвела взгляд, действительно пристыженная. И правда. Раньше, пока мы ходили на миссии, он получал большую долю как сенсей — что, впрочем, всё равно не особо много. Теперь же, когда мы не ходим на миссии сами, да ещё и требуем его постоянного присутствия для тренировок… Миссии С-ранга, полагаю. Чтобы не слишком долго. И оплата — соответствующая.

Но на самом деле, Саске и его появление натолкнуло меня на мысли, о которых я в процессе своей прокачки несколько… забыла. О банде и о Кеншине, если быть точнее. Так как поиски одного из приближенных могли затянуться, а будущая штаб-квартира имела постоянное месторасположение, после тренировки (и отдыха от неё) пошла я именно по последнему адресу. И было там… тихо. Я прикинула по числам: по всему выходило, что со дня на день мы должны были переехать, район открывался очень и очень скоро, некоторые люди уже покупали помещения.

И каким образом, при скором открытии, никто из гильдийских не толпится где-то рядом? Я потопталась на крыше ближайшего здания, передёрнула плечами и бросилась к Аянами. Копия сидела и мучила артефакторику, а значит, никто не пытался усовершенствовать Теневых клонов — правда, чем дольше я думала над этим вопросом, тем яснее понимала, что уйти могут месяцы... но не прекращала — а значит, время терялось.

Окно у Аянами, как всегда, было гостеприимно открыто. Но, запрыгнув в комнату, я с удивлением обнаружила внутри не одну девушку, но и Комацу, и Кеншина, и даже Микиру. Удивление тут же переросло в напряжение: как подсказывал мне опыт, обычно большие собрания имели место быть только в экстренных или просто затруднительных ситуациях. Иначе зачем собирать всех и сразу? В стиле Аянами, скорее, переговорить со всеми поодиночке.

— О, Птичка-химе, — поприветствовал меня Комацу и жестом предложил подойти ближе. — Ты удивительно вовремя. Впрочем, наверное, мы бы смогли справиться и без тебя…

— У нас какие-то проблемы?

— Ничего серьёзного, на самом деле, но очень неприятно, — отвлеченно сказала Аянами. Она с сомнением разглядывала какие-то бумаги: несколько держала в руках, несколько веером лежали перед ней на столе. Я извернулась и заглянула в текст, а потом, закатив глаза, опять встала в нормальное положение. — Нам тут очень навязчиво предлагают продать помещения.

Письма, причем официальные. И несколько… договоров? Один точно что-то про собственность, значит, полагаю, это бумаги, подтверждающие, что Комацу у нас владелец верхних этажей. А проблема, как легко догадаться, в том, что кого-то это очень не устраивает.

Вообще, оно и понятно. Новопостроенные здания были красивыми, высокими: целых четыре этажа в каждом. В Конохе таких можно было по пальцам пересчитать. Кому-то наверняка костью в горле стоит, что Комацу захапал себе такие площади. Но, справедливости ради, он за эти площади хорошо так заплатил… Даже кредит брал, если я не ошибаюсь.

Впрочем, такая навязчивость всё ещё очень странная.

— Честно говоря, я всё ещё не понимаю, почему они так к нам пристали, — нахмурилась я. — Ну, ты всё организовал. Ну, хорошо так вложился. Самый молодой и, соответственно, неопытный из них, никому почти незнакомый, хочется выпнуть подальше из дружной компашки…

— Я взял на себя постройку крыш с условием, что они так же будут принадлежать мне, как и последний этаж. Конечно, все согласились, первые этажи куда удобнее и приносят больше прибыли… — Комацу с улыбкой покачал головой. — Но я сделал крыши плоскими. И лестницы туда ведут довольно удобные. А вид…

— А вид с одних из высочайших зданий деревни открывается хороший, — почти восхищённо закончила я. — Так ты всех обвёл, Комацу?

— Воспользовался твоей тактикой — притворился, что мне очень, очень не хочется тратить деньги ещё и на крыши. Удивительно, но сработало, — всё ещё отвлеченно сдала жениха Аянами. — Меня больше волнует, что нам с этим интересом делать. Я не хочу заселять на этажи и крыши банду, потому что немного волнуюсь. Что они предпримут?..

— Мы уже дошли до того, что надо как-то оформить нашу, эм, компанию. Очень большую компанию, — Микиру растерянно пожал плечами. Было видно, как ему непривычно тут находиться. — Но вот как?.. Слишком много людей, но хотя бы все уже частично дееспособны, некоторые даже полностью.

Дееспособность тут наступала в двенадцать лет. И если приютские становились полностью дееспособными уже в этом нежном возрасте, то имеющие старших родственников дети должны были ждать восемнадцати лет, в двенадцать им светила только частичная. Или, если они являлись шиноби, ждать можно было чунинского звания...

У клановых были ещё какие-то заморочки касательно подчинения то ли главе клана, то ли старейшине, как старшему в роду… Но я в этом не разбиралась совершенно и до замужества — обязательно выгодного! — разбираться не собиралась.

— Какие тут вообще могут быть вопросы? — удивилась я. — Обустраивай на крыше кафе, на этаже будем готовить и, собственно, собираться. Кто хочет работать, пусть будет оформлен на работу… хотя, нет, не так. Работать захотят многие… — оборвала себя я и задумалась. Потом тряхнула головой. — В любом случае! Малая часть будет работать, большая часть — просто посетители. Или на верхнем этаже сидят, там же много места? Сделаем отдельные комнаты!

— К ним тоже могут прикопаться, — хмыкнул молчавший до этого Кеншин. — Что на это скажешь?

— Проект в разработке, — внезапно, не моргнув и глазом, выдал Микиру. — И это, кстати, может стать правдой. В банде же есть… люди, которые могут что-нибудь придумать?

В банде такие люди были, и в немалом количестве.

— Кстати, здания стоят близко друг к другу? — нахмурившись, переспросила я. В голове гуляла какая-то идея, которую никак не удавалось нормально выразить в словах. — Можно построить проход? Мост?

— Можно, в целом, — кивнул Комацу. — Но это дополнительные деньги… Но я вроде как понял, к чему ты ведёшь.

— Подходите-подходите, впервые в Конохе, обычные люди могут испытать то же, что и шиноби! Хождение по крышам, взгляд с высоты птичьего полёта!

— Птицы летают выше, — критично хмыкнула я в сторону развеселившегося Кеншина. — И вообще, колись давай! Почему тебя не было на последнем собрании?

Оказалось, что Кеншин, пусть даже и был в Конохе… но просто не получил новость об этом самом собрании. В стане подчинённых Аянами произошла какая-то путаница и, в итоге, никто так и не отправился вылавливать одного из моих приближенных. Рассказывая всё это, Кеншин весело косил в сторону Аянами, но та закрылась своими длинными голубыми волосами, как шторой, и продолжала копаться в документах. Облокотившийся Комацу стоял рядом и что-то негромко ей твердил.

Микиру выглядел задумчивым. По лицу было не сказать, лицо он контролировал хорошо, но вот выражение грязно-зелёных глаз выдавало. Кажется, он что-то для себя решал, и я совершенно не собиралась мешать ему это делать: Абураме действительно было, о чём подумать. В том числе и побеспокоиться о том, о чём медленно начинала беспокоиться я: не будет ли проблем с моей частично необдуманной (я-то хотела сначала получить звание чунина, или хотя бы пережить нападение Орочимару, и уж только потом думать о таких преобразованиях…) идеей?

Вместо того, чтобы размышлять об этом сейчас, я села на уши Кеншину и рассказала про предстоящий бой с Гаарой, а также о шансах не то что выиграть, а хотя бы его задеть. Впрочем, я постепенно всё больше склонялась к мысли, чтобы даже не пытаться его ранить (его-настоящего под слоем песчаной брони, я имею в виду), а просто показать все свои навыки — и не только боевые, но и тактические.

— Вряд ли я тебе чем-то смогу помочь, — вздохнул Кеншин и осторожно потрепал меня по голове. — Мог бы техник Земли подкинуть, да ты, судя по всему, их сейчас не собираешься учить.