XVI (2/2)

— Вроде же не сильно давит, — я нахмурилась. — Почему?

— Не сильно давит, потому что я не вкладывал всю силу, — это уже клон. — Если твоим противником будет кто-то, кто физически сильнее меня и использует чакру, то таким способом ты только облегчишь ему задачу. Может, запястье и не сломается, но будет очень больно.

Я кивнула и позволила ему переставить мою руку так, как надо. Покрутила мечом. Принципиально ничего не изменилось, держать оружие было всё так же легко и привычно, значит, ошибка ещё не успела закрепиться. Вот и хорошо.

О моём бывшем сенсее больше не было сказано ни слова. Я была рада этому факту: во-первых, Хаяте-сенсей не поступил как идиот и не стал настаивать, за что честь ему и хвала; во-вторых, мне искренне не хотелось об этом говорить. Мизуки-сенсей сбежал — замечательно, но давайте будем сохранять профессионализм и поговорим о тренировке и, наконец, о техниках?! Словно услышав мой мысленный непрекращающийся вой, Хаяте-сенсей кивнул клону, и тот с негромким хлопком развеялся.

Изучить технику Теневых клонов тоже было в моих наиближайших целях. У Наруто, через Сакуру, уже не спросишь, но ведь до экзамена на чунина ещё больше полугода! Я успею вбахать в параметр чакры столько очков, что это окончательно перестанет быть проблемой… я надеюсь. Да даже если и не успею, то сомневаюсь, что после получения звания чунина мы с сенсеем просто так друг о друге забудем. Он ведь всё ещё останется моим сенсеем!

На самом деле, для того же Юкио или Микиру всё может закончиться после получения звания чунина. У Абураме есть клановые техники, Юкио тоже идёт своим путём. Но у меня-то будет владение вакидзаси и техники именно от Хаяте-сенсея! Это почти как взять меня в персональные ученицы, как сделал это Мизуки-сенсей. Или даже не «почти». Хотя… Мизуки-сенсей учил меня своей вариации тайдзюцу Листа, куда более эффективной; эти техники владения мечом, эти дзюцу, которые мне ещё предстоит изучить — они придуманы самим Хаяте-сенсеем, или он просто передаёт мне их?

Спрашивать я не стала, подумав, что сейчас этот вопрос будет не к месту. Меня вроде как учить собираются, а я тут с отвлеченными темами лезу.

— Я не знаю, успеешь ли ты выучить технику, которую я тебе покажу, до экзамена на чунина, — Хаяте-сенсей покачал головой. — Всё-таки у неё В-ранг.

Не удивлюсь, если глаза у меня в прямом смысле загорелись. Сенсей считает меня способной выполнять технику В-ранга? Ого. Ого! Свои возможности сложно оценивать, когда у тебя перед глазами только система. Да, я уже установила, что на техники Е-ранга с моим контролем тратится пять единиц чакры, D-ранга — от десяти до пятнадцати, а на единственное С-дзюцу уходило все тридцать. А ведь оно не самое сильное, наверняка можно тратить и сорок, и сорок пять. Я старалась даже не думать, сколько чакры тратится на какие-нибудь S-ранговые техники.

Видимо, сенсей моё выражение лица интерпретировал как-то иначе, потому что усмехнулся и продолжил:

— Не бойся, такой ранг техника получила не за количество вкладываемой чакры, а за её, скажем так, комплексность. Это Лунный стиль. Если сможешь правильно распределять по телу чакру, то движения, которые я тебе показывал, станут эффективнее.

Да, я помнила об этих движениях. Иногда Хаяте-сенсей показывал какую-либо связку (и, кстати, у каждой было название; я их не запоминала, а сенсей не настаивал, но все они были связаны с луной) и говорил: а вот тут, если вложить чакру, получится быстрее, сильнее, качественнее, и меч за счёт вложенной чакры удлинится. Похоже, настало то время, когда я наконец смогу использовать их «улучшенную версию».

— На сколько техник С-ранга у тебя хватит чакры? — внезапно спросил сенсей. Я моргнула.

— На… две, я думаю?

— Тогда и улучшенных движений ты сможешь применить только два. Чакра уходит как за полноценную технику С-ранга. Но оно того стоит, — он помолчал, пока я пыталась смириться с несправедливостью мира шиноби. — Но зато активация стиля не требует затрат, только контроля чакры внутри тела. Даже она даёт немало преимуществ.

В этот день мы так ничего и не попробовали: сенсей ещё немного объяснил суть дзюцу, описал происходящие процессы, убедился, что я всё поняла, и наказал не забрасывать занятие контролем: иначе никакой техники не получится. Я пообещала не забрасывать. Кто я — враг себе, лишаться главного преимущества? Если у меня маленький запас, да ещё с полом девчачьим повезло (ведь девушки, как известно, лучше владеют чакрой, тогда как у парней больший её запас... может, и не очень повезло), то грех было бы этим не пользоваться.

А на следующий день я нагло пошла в Академию. Всё равно тренировка у меня была только в три, а распределение по командам начиналось в десять. Какаши сто раз успеет опоздать, Сакура сто раз успеет про себя и вслух проклясть злодейку-судьбу. Возможно, проклясть с применением насилия. Вряд ли к мальчишкам, в последнее время совсем уж без причины она руки не распускает, а если распускает, то делает это очень нежно, так, что сразу заметно — шутит. Но вот какая-нибудь парта может пострадать. Так что я, считай, делаю доброе дело! Спасаю бюджет Академии.

Но сначала я ворвалась в такие знакомые, но уже не очень родные стены местной школы и словила несколько удивлённых взглядов от учителей. Ну, а чего я хотела? Местная знаменитость ведь! Не так часто чунины или джонины берут себе учеников прямо в Академии; точнее, чаще всего именно так и происходит, но процент личного ученичества в деревне очень мал. Всё клан да семья, клан да семья, на сторону почти никаких знаний не уходит. И вот как мне, бедной Тори-чан, жить в таком жестоком мире?

Я пожелала нескольким выпускающимся гильдийским удачи с командой и направилась прямиком в кабинет лучшего на потоке класса. Где было куда многолюднее, чем кажется: никаких девяти человек из канона, стандартная группа. На меня тут же начали глазеть. Ну хуже тех двух девушек-учителей, право слово! Сакура тоже обернулась, и я ей помахала. Она тут же оживилась. За ней повернулась и Ино, рядом с которой она сидела. Вяло помахала. Я спустилась ниже и нагло уселась на край парты.

— Думаешь, если уже генин, то тебе всё можно? — вкрадчиво поинтересовалась Сакура.

— Хотя бы проводить кохая во взрослую жизнь! — утёрла воображаемую слезу я. — Хотя бы!

Ино рядом хихикнула и стрельнула глазами куда-то вбок и вниз. Я тоже повернулась и не позволила улыбке стечь с лица. Ах, да. Учиха. Ино всё ещё в него влюблена, в отличие от Сакуры, вот они и не ссорились. Плюс немного уроков от меня — и они хорошие, правда хорошие подруги.

— Ты уже вторая не-выпускница здесь, — шепотом сказала Яманака. — Представляешь, Наруто завалил экзамен, но пришел!

— Так он его не завалил, — пофигистично отозвалась я.

— Он не смог создать Иллюзорного клона! Иллюзорного!

Сидящий на пару парт ниже Наруто никак не отреагировал, но громкий голос Ино смог бы услышать даже мёртвый. Я мазнула взглядом по его упакованной в оранжевое спине. М-да, шиноби. Надеюсь, Сакура озаботится о собственной безопасности. Точнее, не так. Она-то озаботится, чтобы нерадивый напарник не выдавал. Но сможет ли довести дело до конца? Узумаки ведь дико упрямый, костюм не сменит.

— Ну и что. Повязка есть, значит, вопрос как-то решили, — всё таким же тоном отозвалась я. Сакура приподняла брови, как бы говоря «Да неужели? Решили?». Я её проигнорировала. В любом случае, позиция у меня беспроигрышная: я ничего не видела, ничего не знаю, Мизуки-сенсей хороший, это какая-то ошибка, но я не буду с вами спорить, мне всё равно, что вы думаете.

— И правда, — растерянно протянула Ино.

У меня только один вопрос: она действительно настолько невнимательна или просто создаёт такой образ для окружающих? Если первое, то мне очень жалко её клан, она ведь наследница. Или не наследница, но химе, значит, из правящей семьи. Если второе, то получается очень натурально, я серьёзно в восторге.

Вскоре пришел Ирука. Я внимательно посмотрела на блокнот у него в руках, он внимательно посмотрел на меня. Я улыбнулась. Он тоже улыбнулся, перевёл взгляд на сидящую рядом со мной Сакуру (я к тому времени уже скользнула за парту, не желая сильно наглеть) и слегка кивнул. Судя по тому, что сразу после этого он двинул небольшую речь, это было разрешение на присутствие. Я невнимательно слушала и больше разглядывала людей в классе, чем выносила из слов сенсея нечто полезное. Но как только прозвучали имена — оживилась.

Первая команда, вторая команда, третья, пятая… Седьмая. Я скосила взгляд на Сакуру, сцепив руки у лица так же, как Саске, но не из соображений собственной крутости, а чтобы спрятать улыбку. Реакция Сакуры меня не разочаровала: лицо у неё было просто замечательным. Ино, услышав имя Саске, задохнулась от несправедливости. Совсем уж тупость принцессы я исключала: у неё родители были в одной команде, и с Шикамару и Чоджи они знакомы давно, значит, понять, из кого будет состоять команда, не сложно. Наверняка её возмутил факт того, что именно Сакура попала в команду к Учихе.

— Почему именно ты? — зашипела Ино.

— Мир несправедлив, — сквозь зубы процедила в ответ Сакура.

— Вспомни, кто твой сенсей, и возрадуйся.

Ответом мне было пораженное молчание. Кажется, Сакура осознала, что в учителях у неё сам Какаши Хатаке, герой войны, владелец шарингана, ученик Четвёртого Хокаге и просто очень загадочный мужчина. Осознание это оказалось приятным, так как, после пары секунд раздумий, Харуно посмотрела на затылки своих сокомандников куда более благосклонно. Ино вытянула губы в трубочку, когда услышала имя своего сенсея; на имена своих сокомандников она отреагировала едва заметным разочарованием. Неужели надеялась, что пронесёт?

Ну, ладно, я тоже надеялась, что Мизуки-сенсей останется в Конохе. Понимаю её.

Сенсеи команд постепенно забирали своих воспитанников, а великая троица всё сидела на своих местах. Я опять уселась на парту и поболтала ногами. В рюкзаке у меня лежало два бенто: одно для себя, одно для Сакуры, которая такой вещью, конечно же, не озаботилась. Да и с чего бы ей? Она ведь не была огромной фанаткой Какаши, не знала, что он постоянно везде опаздывает. А вот я — знала, потому что слушала Кеншина! Ну и потому что мангу читала, не без этого.

Мальчишкам я ничего не взяла. Перебьются. Это, скажем так, маленькая месть за возможное будущее. «Возможное» — потому что Сакура в нём тоже участвует, и мне что-то очень не нравится отведённая ей роль. Выход только один: попытаться остановить весь тот бред, что будет твориться. Или хотя бы повести его по другому руслу, всё же сомневаюсь, что моих сил хватит на Мадару или Обито.

— Не надо устраивать будущему сенсею сюрпризы, Наруто, — скучным тоном предупредила его я. — Вам с ним ещё года полтора работать, до следующего экзамена на чунина. Лучше сразу устанавливать хорошие отношения.

Наруто заметно сдулся и положил сухую губку, которую только-только успел взять в руки. А потом внезапно и резко обернулся и указательным пальцем тыкнул в меня, скорчив решительное лицо. Я почти умилилась.

— Что ты вообще здесь делаешь? Ты не в нашей команде!

— Я пришла к Сакуре. Захотела узнать, какой у неё сенсей, пораньше, — я мечтательно вздохнула. — Какаши Хатаке, вот это да. Вам безумно повезло. Конечно, Хаяте-сенсей тоже очень крутой и учит меня владеть вакидзаси, но Какаши-сан такой сильный.

— Не говори так, будто ты его фанатка, Тори, — пробурчала Сакура. Даже после еды у неё было отвратительное настроение. Наверняка поняла, что та моя фраза про хорошие отношения была адресована не только Наруто, но и ей. И была очень этим фактом недовольна. — Все знают, что ты фанатеешь только от собственного отражения в зеркале.

Я даже задохнулась от возмущения! Как так-то, я ведь уважаю многих людей! Например, Хаяте-сенсея. Уважение к Мизуки-сенсею давно уже испарилось, но оно и понятно: к такому человеку… Кто там ещё есть? Аянами. Она крутая. Почти как я, но мне-то намного больше лет, чем ей. И возможности, благодаря статусу шиноби, другие. А она смогла решить свою собственную проблему и без моей помощи. Или почти смогла: квест всё ещё был открыт, но развязка наверняка не за горами.

И тут прибежал Какаши. Пришел, точнее. Грациозно и очень медленно, словно нехотя, вплыл в комнату — если ещё точнее. Осмотрел всю нашу компанию — скучающий Саске, недовольная Сакура, возмущённая я и такой же возмущённый Наруто у доски — и выгнул бровь. Может быть, даже брови, но трёх четвёртых лица не было видно, так что точно сказать я затруднялась.

— Отлично! — я вскочила с места и помахала вошедшему джонину. — Здравствуйте, Какаши-сан! Пока, Сакура!

И была такова.

Ну, а что мне там ещё делать? Оставаться на знакомство с сенсеем было бы верхом глупости, дожидаться Сакуру просто так тоже не хочется. Посидела с подругой, поболтала, пообедала — пора, как говорится, и честь знать. А то не понравился мне его взгляд. Вроде бы добрый, а вроде бы в нём так и читалось: девочка, тут, между прочим, моя команда сидит, и ты в неё не входишь. Я опять мысленно помолилась Шинигами-сама о том, чтобы Какаши-сан в этом мире оказался очень крутым сенсеем. Или хотя бы нормальным, учил чему-то да техники давал. Не тот ужас, который был в каноне!

Времени было, ни много ни мало, а пара часов до тренировки. Я повернула было в сторону банды, но на полпути осеклась и недовольно уселась на тёплую от солнца крышу. В банде люди если и появлялись, то только «девочки» Аянами — остальным было сделано внушение, чтобы и носа в квартал Узумаки не совали. Ну, как квартал Узумаки. Я хихикнула. Уже не их. Обычный такой квартал. И расположен очень удобно, у центра деревни! Понятное дело, что это Сенджу своим родственникам выбили хорошее место (а Тобирама, гад, всех Учиха прижал), но теперь ни тех, ни других, уже нет.

Есть Наруто. Но если кто-нибудь официально подтвердит его принадлежность к клану, то это такая морока начнётся! Я не знала и трети всех тонкостей клановых, конечно, занятие этикета в Академии просто не могли быть полными, чтобы те же дети клановых не скучали слишком уж сильно, поглощая уже известную информацию. Но могу предположить, что всякой бюрократической волокиты будет немало. А потом ещё вопросы начнутся, кто родители и как доказать… А потом ещё окажется, что единственной подходящей Узумаки в Конохе была Кушина Узумаки… И вдруг все вспомнят, что Кушина, между прочим, жена Четвёртого и с животом положенные девять месяцев ходила…

Точнее, всё вышеперечисленное дойдёт до общественности. Мне сложно было поверить, что такие умные люди, как главы кланов, не могут сложить два и два. Уж они-то точно знали, что у Минато жена была беременна! Менее часто общающиеся с Хокаге шиноби, конечно, могли о таком и не догадываться; особенно если Кушину прятали.

— О… Тори-чан?

Я обернулась на оклик и энергично помахала рукой. Эти две шишечки на голове Тентен узнавались в первую же миллисекунду. За ней маячила уменьшенная копия Зелёного зверя Конохи и гордо и пафосно смотрела вдаль. Ну, или Ли просто глядел в нужную ему сторону, а моё сознание само дорисовало нужные эмоции.

— Привет, Тентен! Какими судьбами?

— Мне кажется, это я должна спрашивать, почему ты сидишь на крыше, — прищурилась она. — А мы с Ли идём домой с тренировки. Нам в одну сторону… какое-то время.

Лицо у неё было даже не жалобным, как и тон, а спокойным. Смирившимся таким. Я почти предложила обменяться командами, но вовремя остановила себя. Нет, с Гаем моё Обаяние быстро бы скакануло до невообразимых размеров, да и тайдзюцу бы подкачалось… только, во-первых, тайдзюцу мне не настолько нужно, мне нужно именно то, что даёт Хаяте-сенсей. А во-вторых, у Тентен в команде — Неджи.

У меня уже были планы на налаживание отношений с детьми глав сильнейших кланов, вот такая я расчетливая. Но если что, я тоже не откажусь помочь, я очень отзывчивый человек!.. И если со всеми остальными (исключая Саске, нужен мне нукенин будущий да дополнительные подозрения от Данзо) я планировала начать разговор ещё до экзамена на чунина, то Неджи был исключением. С ним нужно было говорить только после. Как с Гаарой.

— Тори-чан! — воскликнул Ли, приветствуя меня, и теперь точно встал в пафосную позу. Тентен его проигнорировала явно по привычке, я — потому что это было весело.

Да, была у меня полубезумная идея подружиться ещё и с будущим Казекаге. Хиленькая такая. Будто меня кто к джинчурики соседней страны после нападения этой страны на Коноху вообще пустит. С другой стороны — не будут ли все заняты выборами нового Хокаге?

— Мне очень скучно, — честно протянула я. — До тренировки ещё почти два часа, а делать нечего. То есть, можно и самой потренироваться, но я бы хотела сегодня потратить чакру и силы немного на другое. И почему у тебя одежда такая чистая? Ли побитый.

Тентен действительно была подозрительно опрятна. По сравнению с тем же Ли, у которого костюм был в хорошем таком слое пыли (а кое-где — и земли), в особенности. Но, кажется, своим вопросом я попала в «яблочко»: Тентен внезапно поморщилась и передёрнула плечами.

— Чистая, но должна быть вообще идеальна. Нам достаётся от Неджи, — пояснила она. — Гай-сенсей обычно ставит спарринговаться его и Ли, но через раз я тоже тренируюсь с ними. Они должны вообще не доходить до меня, вот, на что рассчитаны эти свитки! Но и Ли, и Неджи постоянно доходят, а в тайдзюцу я им не противник, Гай-сенсей чаще всего сразу их останавливает и мы начинаем сначала.

Я нахмурилась. С одной стороны, это странно: зачем останавливать? Тренируясь, Тентен как раз и подтянет свой ближний бой. С другой стороны… В бою с Хьюгой особо нечего подтягивать, слишком уж специфический стиль боя. А если Ли действительно «не противник» Тентен, то тренироваться с такой разницей в уровне попросту глупо. Я смерила взглядом свитки, по которым в приступе возмущения хлопнула Тентен. Интересно, как они работают? Ну не верю, что она запечатывает в них столько оружия перед началом боя, так железа не напасёшься.

— Неправда, Тентен, ты очень сильная! В нашей команде не может быть иначе!

— Давай я буду твоим спарринг-партнёром, — от всего сердца предложила я. Ну, как от всего сердца… — Договоримся с нашими сенсеями, что Гай-сан будет следить за нами двумя, а Хаяте-сенсей… хм…

— Я давно хочу научиться владеть основами боя на катане, — загорелась Тентен. — Моя цель: научиться управляться с любым оружием, чтобы я могла найти выход из любой ситуации! Думаю, Гай-сенсей не откажет.

— Во имя силы Юности!!!

— Возможно, откажет Хаяте-сенсей, — пробормотала я, вспоминая, как ему не хотелось учить меня. И, наконец, перевела взгляд на пританцовывающего от нетерпения Ли. Ох, миленький, ты так забавно пытаешься вмешаться, не вмешиваясь, что я просто не могу больше молчать.

Минут через двадцать мы расстались, и я пообещала сообщить о нашей договоренности своему сенсею. До тренировки всё ещё оставалось около часа. Я, пошлявшись по крышам какое-то время, плюнула на всё и побежала в сторону тренировочного поля. Потратить час на контроль чакры? Я с сомнением походила кругами и уселась в позу для медитации.

Вот в чём проблема контроля: любые упражнения, кроме медитации, отнимали чакру. А долгая медитация обеспечивала впадание в транс, из которого самостоятельно было выбраться довольно непросто. У меня была теория, что в этот момент шиноби находился где-то на полпути в собственный внутренний мир. Проверить, можно ли таким образом туда нырнуть, я всё не решалась: кто знает, что будет ждать меня внутри… меня. И кто будет вытаскивать оттуда?

Спустя минут сорок, не меньше, я вынырнула из медитации и проверила значение контроля чакры. Ага, плюс два пункта. Один, можно считать, за прошлый день прилетел, потому что вчера я так и не прокачалась по этому параметру, хотя не менее часа листики по коже гоняла, а второй — за сегодня. Я запрыгнула на ближайшее дерево и уселась, свесив ноги. Отлично, ждём сенсея!

А он пришел вовремя, минут на десять раньше, ну кто бы сомневался. Интересно, если попытаться выйти на него через его девушку, я смогу найти на своего учителя компромат, как нашла его на Мизуки? С одной стороны, девушка из АНБУ, с другой стороны… эх, нет другой стороны.

— Хаяте-сенсей, у меня столько новостей для вас! — воскликнула я, спрыгивая с дерева.

— Можешь начать с самой плохой из них.

— Это было грубо, — с укором заметила я. И улыбнулась. — Но это хорошо, что вы общаетесь со мной так открыто, сенсей, мне нравится. Значит, новость о том, что я хочу немного уйти на другую сторону, вас не расстроит?

Хаяте-сенсей посмотрел на меня таким взглядом, что сразу понятно — не понял. Я пожала плечами.

— Я поговорила с ученицей Гая-сана, Тентен. Вы, наверное, её не знаете, но у неё есть некоторые проблемы с тайдзюцу… да и вообще способностью избегать ближнего боя. Я предложила ей свою помощь, но, так как мы генины, предложила тренироваться под надзором Гая-сана. А она сказала, что была бы очень мне признательна и хочет несколько уроков владения катаной.

Почему такие просьбы, в целом, понятно: сам факт нашей тренировки с Тентен обеспечивал взаимную пользу. Ей — тайдзюцу и, возможно, умение противостоять кендзюцу, мне — скорость реакции, умение противостоять противникам с атаками по площади. Если за нашими тренировками будет следить Гай-сан, то, скорее всего, он будет давать советы — или даже научит чему-нибудь. Значит, командир моей команды, как хороший сенсей, должен сделать что-нибудь в ответ.

Такой «обмен» учениками практиковался преимущественно между джонинами, которые хорошо друг друга знают, но обладают разными способностями. Бывшие сокомандники, пары или просто хорошие знакомые или друзья. Но ничто не мешало провернуть то же самое и в нашем случае. Я надеялась, что ничего не мешало.

— Я не против, — неожиданно ответил Хаяте-сенсей после недолгого молчания. — Как я понимаю, ей нужны основы? Техника владения, без дзюцу?

— Да, я полагаю… Почему вы так легко согласились?!

— Потому что учить тебя — это учить всему, а учить её — это, как ты выразилась, всего лишь «пара уроков». И, зная энтузиазм Гая, я просто не смогу отказаться, — он видимо поморщился. — А пара уроков превратится в пару десятков.

— Звучит похоже на меня.

— О, нет, вы же будете общаться, — без выражения сказал Хаяте-сенсей, выгнув бровь. И я вспомнила, что он-то, на самом деле, моложе Мизуки-сенсея. Сколько ему там… Двадцать один? Двадцать три? — Ещё какие-нибудь новости есть?

— Они в процессе, — ушла я от ответа. Сенсей не настаивал.

Он вообще был очень мягким в этом плане. Нечасто настаивал, нечасто давил, зато от вежливости его было почти не отучить. Он мог позволить себе разве что иронию, совершенно не походя в этом на Мизуки-сенсея. Но, наверное, оно и хорошо.

Урок предсказуемо начался со спарринга, а потом, наконец, перешел в нужное мне русло. Техника. Техника, наконец-то! Я сосредоточенно слушала Хаяте-сенсея и всё больше расстраивалась с каждым словом: «для начала для дзюцу ты будешь складывать печати», «первое время не сможешь пользоваться им в бою», «я не знаю, сколько продлится этот период, но думаю, что к экзамену на чунина у тебя получится». Понятное дело, что техника В-ранга, но полгода на базовое изучение…

Но я ожидала чего-то такого. Техника В-ранга не может быть без печатей — если только ты не Наруто, который вбухивает чакры столько, что уже совершенно не важно, есть печати или нет их. У меня нет такого запаса, но и контроль, как бы я им не хвалилась, мог бы быть и лучше. Но у меня есть преимущество.

Именно о том преимуществе мне хотелось бы поговорить. Потому что скрывать свои одноручные печати ещё дольше просто не имеет смысла, момент, когда меня раскроют, всё ближе; я больше не собираюсь учить техники с помощью двуручных печатей и ограничивать себе доступ к вакидзаси.

— А если я смогу складывать печати в бою, то дело будет двигаться быстрее, верно?

— Нет, — нахмурился сенсей. — Я говорю именно о бое, не о тренировке. На тренировке я, конечно, дам тебе время вытащить меч. Моё предупреждение больше относится к твоим планируемым спаррингам с… ученицей Гая. Советую не надеяться на Лунный стиль.

— Если я сложу печати одной рукой, то получится, — заявила я. И сложила одной рукой Хенге, подменила себя Сакурой, развеяла.

Хаяте-сенсей выглядел не то чтобы удивлённым, скорее недовольным. И очень, очень настроенным на серьёзный разговор. Я улыбнулась.

— Это может сработать, — через силу сказал он. — Но как…

— Я очень давно хотела освоить кендзюцу, — перебила его я. — Так что начала учиться этому ещё в Академии. Труд, труд и труд, не более.

Как я уже говорила, Хаяте-сенсей был каким-то слишком доброжелательным для того, кто работал в АНБУ. Хотя новая запись в моём личном деле, конечно, появится, я даже не сомневалась; это вам не Мизуки-сенсей, который мог бы что-то утаить просто потому что у него и своих секретов навалом.