ХIV (1/2)

Со стороны, наверное, кажется, что быть шиноби легко. Или хотя бы не быть, а учиться, тренироваться. Делаешь уроки в Академии, занимаешься по нескольку часов в день, складываешь печати, пытаешься поднять запас чакры и её контроль. Попутно — исключительно для меня — пытаешься уследить за своей гильдией и выполнить какие-нибудь не очень сложные дополнительные задания, отбиться от шайки собак в изредка выпадающем «данже»… Со временем любые дела должны становиться рутиной. Как спорт: ты отрабатываешь элементы до идеала. Да, всё так. Или… немного не так.

Шиноби тренируются не для каких-нибудь Олимпиад, а для убийства людей. Иначе «немного» по-другому резко перерастёт в «очень много».

Тут приходится выбирать. И думать не про то, что смотрится эффектнее, а что тратит меньше чакры, но при этом эффективнее. Гендзюцу? Мало чакры, мало пользы, если не станешь мастером. Ниндзюцу? Средне-много чакры, много пользы, даже если не мастер. Тайдзюцу? Жизненно необходимо, мало чакры… О, чакра. От её малого количества я почти устраивала Мизуки-сенсею истерики. Не на постоянной основе, но несколько точно было — когда очаг ещё не удалось раскачать до сколько-нибудь приличного прогресса. То же, кажется, грозило случиться и с вакидзаси. Не медленная и почти бесполезная — чакры у меня никогда не будет много — раскачка, хотя и это, в какой-то мере, тоже, а почти-истерики. Срывы, которые я не успеваю вовремя взять под контроль, но которые не перерастают в позорное шоу.

О, первый уровень навыка владения оружием был взят. Как, собственно, и второй. До третьего я так и не доползла, всё ещё ощущая клинок каким-то прутом в своей руке, но никак не грозным оружием. Сначала злость на такое положение вещей придавала мне сил. Нет, я не рассчитывала на молниеносный прогресс, но и на такой черепаший шаг — тоже. Я ведь столько ждала этой возможности, училась складывать одноручные, заботливо подбирала наименьшее количество оных к каждой изученной технике…

Одна стойка, другая, третья. Двигаться между ними нужно плавно, ну хоть с этим проблем нет, навыки в тайдзюцу помогают. Сами же стойки беспощадно критикуются Хаяте-сенсеем. Я не против беспощадной критики, хотя сама предпочитаю говорить обо всём, в том числе и о недостатках, с юмором. Недовольство было направлено на саму себя: ну же, давай лучше, сильнее, четче, быстрее!

Потом злость перестала придавать сил, я на какое-то время погрузилась в уныние и самобичевание, из которого меня смачным пинком под зад (почти в прямом смысле) вытащила не желающая мириться с таким положением вещей Сакура. Не только она, на самом деле, помогала почти вся верхушка банды, заметившая, что «вечно весёлая Птичка-химе перестала петь нам свои песенки». Но наибольшую работу проделала всё-таки Сакура.

— Давай, вставай, поднимайся, делай, — с каждым словом тянула она меня за волосы. Потом с сосредоточенным выражением лица убирала боль Шонсеном, который, как истинный ирьёнин, тренировала при любой возможности, иногда даже создавая эти возможности. — Где твой меч? Танто? Ваки… не важно! Бери и делай, почему, когда ты изучала Шуншин, неудачи тебя не останавливали, а тут — опускаешь руки?

Потому что в Шуншине ошибки легко заметить. Я видела, что не так, чувствовала, и отлично знала, как исправить, дело было только за временем, которое требовалось для этих исправлений. В своей технике владения мечом я не видела ошибок, и осознавала их присутствие только тогда, когда Хаяте-сенсей поправлял меня. Отвратительное ощущение отсутствия контроля. Впрочем, когда эксперименты Сакуры с моей шевелюрой и посильная поддержка остальных гильдийских сделала своё дело, я и не подумала отказываться от идеи научиться владеть вакидзаси.

— Когда-нибудь я отплачу тебе той же монетой, помяни моё слово, — страшно предупредила я Сакуру, имея в виду то, как она дёргала меня за патлы. Та улыбнулась миленько-миленько, сладенько-сладенько. Я вспомнила, что ирьёнины для своих неприкосновенны, а некоторые особо гениальные могут лечиться и воздействовать на свою нервную систему, чтобы приглушить боль, даже в бою, и как-то приуныла. — Я просто тебе отплачу.

— Да, звучит правдоподобнее, — кивнула она.

Аянами за моей хандрой наблюдала издалека, не вмешиваясь, и я, в общем-то, не была удивлена такой реакции. Эмоциональная сфера — не то место, где она могла бы помочь. Из бодрой девочки, которая когда-то везде совала свой нос, она с непреклонностью танка превращалась в каноничного тайного канцлера. Спокойная, с чувством юмора, всё про всех знает, хитрая и с ворохом проблем в прошлом. Впрочем, если я не решу вопрос с её женитьбой, то «проблемы в прошлом» не станут таковыми, а будут настоящим. Не самым радужным.

А вот Кеншин, Кирю и Комацу старались. Кирю, правда, застала только начало той хандры, после уйдя на миссию, Комацу пытался поддерживать разговорами, а Кеншин просто таскал за собой, когда я была в банде. Им я отправила по воздушному поцелуйчику, когда вновь решила, что не всё потеряно. То, что Комацу принесли сладости, и никто, даже «девочки», не знал, от кого они, Кирю по приходу домой ждал букет её любимых цветов, а Кеншин просто был завален моей безграничной любовью — ну, это мелочи.

Чем точно занимались Юкио и Микиру, я не знала. Возможно, развитие их навыков было не таким очевидными, как у меня. Втроём мы собирались не каждую тренировку: часто сенсей занимался с нами по одному, просто в разное время. Меня такое положение вещей устраивало. Возможно, конечно, технику теневых клонов он и знает, но ведь они легко разрушаются… тыкнул кто-то — и всё, создавай ещё одного. И информацией сверху пришибает. Не-не, правильно делает, что разделил нас. На совместных же тренировках мы больше изучаем командную работу. Применимую не только к нашей команде, кстати, но и к другим. Как сказал Хаяте-сенсей, мы не всегда будем генинами, и лучше набираться навыков сейчас, чем потом в спешке переучиваться под другие команды.

— А можно мне поподробнее причину полнейших неудач, пожалуйста, — на энной поправке не выдержала я. Точнее, не выдерживала я часто, потрепаться люблю, но в этот раз получилось с особой экспрессией. Хаяте-сенсей остановился, придерживая мою кисть, чтобы опять показать правильное движение. Уровень навыка был уже шестой, но это всё ещё слишком мало. — Я не спорю о правильности. Просто спрашиваю: а можно ускорить процесс? Упражнения без меча, не знаю…

— Всё, что можно делать, ты делаешь, — он пожал плечами. — Я понимаю твоё нетерпение, но ведь сразу предупредил: это будет долго и сложно, в бою — не всегда применимо. Впрочем, ещё не поздно отказаться. У меня нет стихии Земли, но я могу найти для тебя несколько техник. Или мы можем начать развивать вторую стихию. Или изучать…

— Нет, спасибо, не надо, — отмахнулась я. — Ещё раз покажите, как правильно, пожалуйста!

Тренировки проходили в штатном режиме, я пыталась наладить отношения с командиром команды, которые были довольно отстранёнными. Хаяте-сенсей, казалось, не очень хотел стать нам если не другом, то хотя бы не просто командиром, а наставником. Меня такое положение вещей не устраивало, и я не собиралась спускать это на тормозах. Абураме явно были до лампочки отношения в команде, но Юкио с удовольствием согласился помочь. Двое против двоих — хороший расклад.

С кем-то, кто был готов помогать, дело шло не быстрее, но хотя бы веселее. Учитывая, что в свободное время я всё ещё общалась с Мизуки-сенсеем, который, несмотря на своё вроде бы как доверие, не спешил ничего говорить и проявлять приветливость, это было прекрасно. Я даже пыталась незаметно учить Юкио быть более убедительным в своей лжи, решив, что прямо это делать не стоит, не поймут.

— Надо сделать что-нибудь ещё, — проворчал Юкио. — Они нас игнорируют.

— Не совсем игнорируют, но им явно всё равно, — поправила я с тяжелым вздохом. — Хотя Микиру, кажется, стал приветливее. Нет?

— Мне кажется, он стал приветливее с тобой, Птичка-химе, — лукаво проговорил Юкио и я, прыснув, кинула в него ближайшим камнем. Учитывая, что мы как раз были в той части территории банды, куда уже давным-давно снесли весь мусор, такого добра тут было навалом. — Я серьёзно, между прочим! А Хаяте-сенсей всё такой же неприступный.

Я задумчиво помотала головой. Не такой уж он и неприступный. Недавно столкнулась с его девушкой (конечно же, благодаря Аянами и её «девочкам», любезно сообщившим мне, куда бежать), разбила один из флаконов с духами. Разговор с Узуки получился — ха-ха — душевным. Извинились друг перед другом, она спросила, чем может помочь, я заверила, что ничего такого не требуется… Пятнадцать минут, мои социальные навыки — и я уже знала её имя, представилась сама, прорекламировала магазинчик семьи и похвасталась тем, что стала генином на год раньше. Зато узнала, что девушка она очень милая. Впрочем, у Мизуки-сенсея девушка тоже милая, и ничего…

На Узуки у меня не было никаких планов. Просто хотелось промелькнуть перед ней и узнать, хотя бы примерно, что она за человек. Расскажет ли она о встрече Хаяте-сенсею? Возможно, но маловероятно. Насторожится ли он, если да? Возможно, и вероятность куда больше. Я ведь так и не сказала ему, откуда знаю команду его знакомой — да и вообще довольно большое количество команд с бесклановыми генинами самых разных возрастов. Вывод: он или не узнал, что у меня есть своя небольшая гильдия, или узнал, но никак не отреагировал. Учитывая его характер, второй вариант тоже возможен.

— Мы можем пригласить их покушать? — задумчиво протянула я. — У меня через две недели день рождения. Я на завтрашней тренировке громко сообщу это вслух. А в день торжества не оставлю им выбора. Пойдут в кафе, и точка. Надо переходить к решительным мерам.

Юкио радостно поддержал идею. Ну ещё бы он её не поддержал: ему искренне хотелось подружиться с Микиру, но, как мне кажется, больше для галочки «у меня в друзьях Абураме». Возможно, тот это видел, и именно поэтому теплее его отношение стало только ко мне.

— Хаяте-сенсей, Микиру-кун! — заявила я в конце совместной тренировки, как и собиралась. — У меня скоро день рождения, через две недели. Я приглашаю всех на праздник. Буду требовать правом именинницы! — я обвиняюще указала на сенсея. — И вас это тоже касается. Не думайте сбегать.

— Как я могу пропустить такой праздник, — чуть улыбнулся он, явно позабавленный. — Конечно, я буду. Микиру-кун?

Абураме тоже ответил согласием, и я начала предвкушать. О, как мне хотелось наладить отношения с этими двумя! Во-первых, команда; во-вторых, Хаяте-сенсей будет проводить в следующем году экзамен на чунина… или, погодите. Разве можно проводить экзамен, если у тебя самого есть ученики? Я замедлила шаг, и на плечо легла рука сенсея. Поймав его вопросительный взгляд, я отрицательно мотнула головой. Нет, мне не стало внезапно плохо, просто задумалась, не стоит беспокоиться.

Получается, я своим появлением уже изменяю не только, будем надеяться, судьбу Мизуки-сенсея, но и судьбу Хаяте-сенсея. В этом году он нас на экзамен не пустит, он так сразу и сказал. В следующем… возможно. Возможно, я даже откажусь от участия. Для того, чтобы сокомандники приняли такой выверт и не разочаровались во мне, тоже нужны хорошие отношения. Из Юкио можно верёвки вить уже сейчас, но вот Микиру… да и сенсей, сильно расстраивать которого тоже не хочется…

Родители, заставив меня восторженно запищать, подарили что-то вроде набора «юного ядодела». Счастию не было предела, и я, воодушевлённая таким первым подарком, забежала в кафе, получила уверения в том, что столик всё так же зарезервирован и понеслась в банду. Где, конечно, меня тоже почти утопили в волне поздравлений. Я счастливо лыбилась и нежно думала, что просто обожаю свою банду. Каждый год повторяется одно и то же, а ни мне, ни им не надоедает весь день поздравлять меня.

Поймав одну из «девочек» (на самом деле это был мальчик, просто прижилось название, прижилось), я поинтересовалась, где хоть кто-то из верхушки: кажется, я видела только розовые волосы Сакуры, да и то не факт, что это не чья-то ещё шевелюра. Была у нас в гильдии личность с похожим цветом… Паренёк лет десяти отрицательно помотал головой, пожал плечами и оперативно смылся. Я заинтригованно хмыкнула. Если он ходит тут, значит — априори знает, что в этом районе творится. Правило «девочек». Учитывая, что Аянами через какое-то время поменяет маршруты своим подчинённым… В общем, левые люди не успевают запомнить детей и что-то заподозрить, а дети узнают очень многое.

Но раз один из «девочек» говорит, что не знает… то, скорее всего, Аянами сказала ему «не знать».

Получается, готовится нечто грандиозное. До этого никаких секретов не было. Я заинтригованно пометалась по банде, поговорила с несколькими людьми, освежив память на их имена, и пошла в сторону полигона. Соберёмся там, говорили мои сокомандники. Надеюсь, не думают начать тренироваться сегодня, а если очень хочется — то, пожалуйста, после небольшой посиделки в кафешке.

Но подсумок я на всякий случай взяла. И оделась пусть и красиво, но в то же время функционально. Никаких платьев, никаких каблуков. Хотелось бы сказать, что если каблук небольшой и не шпилька, то он почти не мешает, но это лишь частичная правда. В деревне и на тренировках — не мешает, а вот стоит, например, начать тренироваться не на открытом участке полигона, а в лесу… Становится сложнее. Иногда, при небольших перебежках, чакра не используется — и вот тут можно подвернуть ногу. Сама я не пробовала, но спрашивала у одной из гильдийских.

— Хаяте-сенсей, Юкио, Микиру-кун! — помахала им я, вприпрыжку подходя ближе. — Надеюсь, вы не думаете тренироваться сейчас? Нас не пустят в кафе, если мы будем плохо выглядеть.

— Мы даже мысли такой не допускали, Тори, — покачал головой сенсей. Микиру промолчал, но в руке у него висел, чуть покачиваясь, небольшой пакет. У сенсея, казалось, ничего нового с собой не было. Что-то поскреблось в мозгу — по ощущениям, Интуиция — и я внимательнее осмотрела его. Нет, вроде, ничего не изменилось. Два подсумка, стандартная одежда, двое ножен — для меня и для себя.

На самом деле, я бы не расстроилась, не будь подарков вообще. Но Юкио загадочно улыбался (неужели принял участие в планировании праздника в банде?), у Микиру подарок не был скрыт (подозреваю, что-то стандартное, но всё равно — приятно), а сенсей… Будем считать, что он подарит мне свою благосклонность. И, наконец, перестанет быть таким букой.

Не пользоваться преимуществами, которые давал мне статус главы гильдии, было глупо, так что я повела команду в то кафе, где у меня была скидка. Официанткой — предсказуемо — стала та самая гильдийская, благодаря которой скидка у меня и была. Семнадцать лет, взгляд наивной блондинки… да и мозги такие же, увы. Или это мне так с высоты собственного возраста и «образования» кажется?

Шиноби едят много. Это общепризнанный факт. Выработка очагом чакры требует энергии, а даёт её именно еда. Более того, толстые шиноби — это почти нонсенс. Толстые тренированные шиноби, точнее. Я не говорю про Акимичи, у которых что-то в геноме замешано, что не позволяет им просто так сбрасывать килограммы, я говорю про других клановых и бесклановых. Так что есть можно много и калорийно, ничего не будет. Это меня несколько печалило. Мне бы немножко утолстить мои тоненькие ручки и ножки, которые, несмотря на все тренировки тайдзюцу, не хотят становиться мощнее. Да и рёбра как-то очень печально выделяются… про верхние девяносто пока говорить бесполезно, мне только двенадцать, но ведь и нижние не фонтан!

Микиру передал подарок, я соответствующим образом его поблагодарила, Хаяте-сенсей загадочно высказался, что вручит мне подарок позже, Юкио тоже подвигал бровями, а потом вместе со мной накинулся на опешившего от такого напора сенсея: что за подарок? почему позже? а когда купили? Когда, наконец, принесли еду, учитель значительно сдал позиции, а Абураме наслаждался видом и иногда одобрительно хмыкал на особенно удачных моментах диалога.

— Вы такой скрытный, Хаяте-сенсей, — проворчала я. — Ничего не говорите.

Слова походили как к этой ситуации, так и к нашим отношениям в целом. Нет, он, конечно, разговаривал: не молчун, но и не душа компании, как, например, я. Но информации не по делу или не обычную светскую болтовню от него услышать было сложно, а к девушке его подкатывать, как я когда-то сделала с Мизуки-сенсеем — опасно. У Узуки тоже есть танто за спиной, что автоматически не причисляет её к АНБУ, но заставляет опасаться.

— Ложь и провокация, — внезапно произнёс Микиру. — Сенсей много рассказывает.

— Ах, так вы всё рассказываете ему? — сдерживая смех в голосе, обратилась я к Хаяте-сенсею. Тот уже сверлил взглядом потолок. — То есть, нашли себе любимчика, и всё?

— Как так можно, Хаяте-сенсей, — скорбно покачал головой Юкио, включаясь в игру. С каждым разом он всё лучше и лучше понимал, какой реакции мне хочется от него добиться. — А я так надеялся, так надеялся стать самым лучшим, самым любимым генином в нашей команде!

— Иногда, Тори-чан, я почти не могу понять, шутишь ты или говоришь серьёзно. И Юкио-кун в этом вопросе не помогает, — спокойно заметил Хаяте-сенсей.

Мне могло бы стать стыдно. Мне могло бы стать стыдно? Хм. Вряд ли. Наверное, потому и не стало: я улыбнулась и пожала плечами, сбрасывая с себя маску несправедливой обиды. Как говорил ещё давным-давно Мизуки-сенсей, я хорошая актриса. И с годами этот навык только улучшается.

— Думайте проще: я всегда шучу. Если это будет не шутка, я обязательно предупрежу.

Сенсея всё-таки удалось разговорить, вызнав его любимое блюдо и любимый цвет. Попутно поговорили про то, как выглядят другие страны — я рассказала о том, что мой отец иногда уезжает, Хаяте-сенсей поведал о различии в погоде, растениях и животных. Юкио неожиданно добавил про архитектуру. Микиру втягивался в разговор ещё сложнее, чем сенсей. Один на один поболтать с ним было легче, чем вот так. Не любит компании? Скорее всего. Он же… Абураме.

Я, конечно, предложила заплатить за всех, но мальчишки — и сенсей — твёрдо отказались. Я пожала плечами. Нет так нет, скидка распространяется на всех. Кажется, наличие оной Хаяте-сенсей заметил, но ничего не сказал, только хмыкнул. Так он узнал уже про гильдию или нет? Интересно-о-о…

С сегодняшней тренировки он нас всех отпустил, предупредив, чтобы завтра к башне Хокаге явились вовремя: будет день миссий, а не день занятий. Юкио обрадовался, шепнул мне, что только меня все и будут ждать, и рванул в легко угадываемую сторону. Микиру попрощался, ещё раз поздравил и ушел, а сенсей остался.

— Пришло время вручить подарок. Хочу сразу предупредить: он не только от меня. Не хотел этого делать при всех… — он задумчиво покачал головой, кашлянул. — Хотя вы с Юкио-куном были убедительны.

Он опустил руку к поясу, я услышала глухой звук, будто что-то отцепляли, и на стол легли ножны. Я моргнула и потянулась к ним рукой. И как не заметила, что они были совершенно другие — не такими, в которых Хаяте носил вакидзаси для меня, а более… вычурными даже? Я положила ножны на колени и вытянула вакидзаси на половину или даже на треть, чтобы оценить. И меч другой.

Получается, он подарил мне клинок. И хороший клинок, кстати: я никогда не бралась за дело, не собирая по нему всю доступную информацию. Теоретической же базы по холодному оружию было не просто много, а очень много. Сложнее было даже не найти, а отбросить ненужное. Добрый библиотекарь в специальной библиотеке для ниндзя великодушно решил мне помочь. Особенно после того, как, взяв для поддержки поведения пай-девочки Сакуру, я уважительно отнеслась к нему, к книгам и парочку посещений позаглядывала ему в рот. Ах, лесть-лесть, как легко жить, используя её.

Но хороший клинок стоит немало. Понятно теперь, почему Хаяте-сенсей сразу уточнил, что покупал его не один. От кого ещё может быть этот подарок, предсказать было легко. Не так уж у меня много знакомых с деньгами, которые могут быть как-то связаны с командиром команды. На ум приходит только Мизуки-сенсей. Ну, я хотела его сегодня навестить, а теперь причина стала железной. За такое надо благодарить!

— Клинок хороший, — подтвердил мои мысли Хаяте-сенсей. — Но ножны — не очень. Пока можешь ходить и с такими, а потом, когда достаточно наработаешь навык, решишь, как тебе будет удобнее их расположить: на спине или на поясе. Так как это вакидзаси, а не танто, я бы советовал на поясе. Со спины клинок такой длины вытягивать неудобно.

— Спасибо, Хаяте-сенсей! — выпалила я, вгоняя вакидзаси обратно в ножны и жалея, что не могу выразить свою благодарность как-то иначе. Даже на шею не бросишься в порыве эмоций, эх… — Я очень-очень рада, это лучший подарок. И Мизуки-сенсея я тоже поблагодарю, это ведь он — второй?

— Да, он, — помедлив, кивнул Хаяте-сенсей. — Я не знал, что вы всё ещё общаетесь.

— Не так часто и хорошо, как мне бы того хотелось, но в целом — да, общаемся, — честно призналась я.

— Мне кажется, ты ошибаешься, — серьёзно сказал мне Хаяте-сенсей и взглянул так устало, что картинка из аниме прямо встала у меня перед глазами. Ему бы кашель и синяки под глазами, и всё, прямо как с экрана. — В любом случае, счастливого дня рождения, Тори.

Пробормотав «Спасибо», я отмахнулась от иллюзорных листьев Шуншина и, застыв на пару секунд в раздумьях, поскакала в сторону банды. Предварительно, правда, поблагодарив гильдийскую девочку, благодаря которой у меня скидка в таком шикарном заведении.

Держать ножны было… буду честна — офигенно. Я представила, что эта тяжесть у меня на поясе, и чуть не завизжала. Вместо этого перекувыркнулась в воздухе, пока перепрыгивала с крышу на крышу, и чуть-чуть успокоилась. Определённо, это лучший день рождения в моей жизни! Хотя, следующий, когда Сакура выпустится и можно будет попробовать начать осторожно сходиться с наследниками кланов… Хм. Возможно, он тоже будет хорош.

Я спрыгнула с крыши очередного дома за улицу до штаб-квартиры гильдии и заметила нескольких «девочек», которые спешно удалялись. «Меня караулили, как мило», — подумала я, быстрым шагом направляясь в нужную сторону. Срываться на бег было не вариантом — мне надо успокоиться, а не распалиться ещё больше. А то задушу всех в объятиях, и что тогда?

В гильдии не было тихо, не было громко, было как всегда. Но у одного из домов меня завернула в сторону «кабинета» Аянами задумчивая Кирю. Эта её задумчивость ранила бы меня в самое сердце — нет радости на моём дне рождении?! — если бы не выработанный иммунитет. Кирю — та ещё зараза, на неё обижаться или злиться — себе дороже. Но я всё-таки спросила о причинах.

— О, это всё подарок, — отмахнулась она. — Никто не придумал ничего лучше.

Как я была заинтригована! Ещё сильнее, чем прежде. Еле дошла до нужной комнаты с отсутствующей половиной потолка. Там собрались мои приближенные да Юкио. Кеншин лыбился, Сакура с важным видом держала в руках какие-то бумажки, Комацу с ещё более важным видом втолковывал что-то Аянами. Та выглядела столь же задумчивой, как и Кирю.

— Птичка-химе! — отвлёкся от разговора непривычно активный и радостный Комацу, только увидев меня. — Как ты вовремя. Мы уже ждём, но не успели заждаться.

— Аянами, а это точно Комацу, а не шпион из Кумо? — весело спросила я у девушки. Та индифферентно пожала плечами. — Ах, ну да, вряд ли бы твои это заметили…

— Не будем о работе, будем о празднике, — веско вставил Кеншин и подтолкнул Сакуру. Та застыла, но сдержала своё негодование — обращаются с ней, будто с малолеткой, как так?! — и шагнула ко мне, протягивая бумаги. — А праздник очень приятный!

— Это от банды, — сказала Сакура. — Вообще, только от Комацу, Аянами, некоторых её «девочек» и Юкио, но мы все принимали кое-какое участие. Но у нас и обычные подарки есть. И кто-то из простых гильдийских, я уверена, захотел порадовать тебя. Ну, знаешь, как всегда. Большое чаепитие.

Да, бесконечные поздравления, а в конце дня — чаепитие и трогательные подарки от почти не знающих меня рядовых членов банды. Иногда от «девочек», иногда — от бесклановых шиноби, иногда — от простых детей и подростков… Украшения, сувениры, просто красивые вещи. Деньги. Иногда что-то, связанное с профессией шиноби.

Я задержалась взглядом сначала на Юкио, который чуть лукаво улыбнулся, а потом на Аянами, которая смотрела спокойно и прямо. Ах, так, значит? А о том, что у меня в команде — один из «девочек», сообщать не надо было, и в досье записывать — тоже?

Всё же взяв протянутые Сакурой бумаги, я начала читать.

От такого-то числа… Шодай Хокаге… квартал Узумаки… ссылки на другие листы, на другие документы… Я со всё большим офигиванием вчитывалась. Над комнатой всё больше нависала атмосфера удовлетворения. Понятное дело, довольными выглядели мои друзья, а не я. Я-то и не догадывалась, что они искали пути присвоения этих домов! А оказывается…

— В общем-то, мы ничего с этим не делали, — чуть смутившись, заговорил Комацу, когда я подняла взгляд. — Но если хочешь — можно устроить. Это будет сложно и результат, возможно, не окажется положительным, но у меня… у моих родителей есть кое-какие знакомства… Кеншин знает кое-кого… Кирю… ну, ты поняла. Мы можем попробовать оспорить права клана Узумаки на эти территории. Шодай Хокаге явно не думал о будущем, лазейки в его приказе есть, и найти их не так уж сложно.

— И всё же шансы не очень большие, — скучающим тоном заметила Кирю. — Птичка-химе, это твой день, но будь здравомыслящей.

— А ещё это будет подозрительно.

Все посмотрели на Сакуру. Она пожала плечами.

— Я, вообще-то, ровесница Тори. Принимайте меня в расчёт тоже, ладно? И я ещё раз говорю, что это будет странно. С чего бы бесклановым пытаться забрать эту территорию? Да ещё и обычным гражданским, верно? Никто из нас ведь не хочет посылать запрос от своего имени?

— Тут дело не в «не хочет», а «не может», — ответила Аянами. — Нужно же не только оспорить, но и выкупить. Цена этого квартала должна быть не самой большой, но, учитывая, что это дома Узумаки, её попытаются набить. А кто захочет тратить деньги просто так? Это бессмысленно, пока…

— …Пока ты не придумаешь, как получать прибыль, — закончил Комацу. — И у меня есть идея. Серьёзно, дома, которые надо только починить, а не сносить и строить заново — это круто. Есть люди, которым такое нужно, и которые согласятся не замечать шевелений на… предположим, на верхних этажах.

Тяжело вздохнув, Аянами скрестила руки на груди и откинулась на стул. Значит, хочет что-то сказать, но дожидается, пока Комацу договорит. Я повертела в руках бумаги, опять скользнула взглядом по строчкам. Очень заманчиво. Очень заманчиво! Насчет того, верить или не верить в успешность этой затеи, я ещё сомневалась, но в том, что я хочу немного нелегально, но присвоить себе эти дома — нисколько.

— Значит, так. Слушаем все, — сказала я, прерывая таки разгоревшийся — и явно не впервые, слишком заученные фразы — спор. Ну, ребята, где ваша фантазия? — Сейчас мы идём пить чай, а потом Комацу начинает искать людей, которые согласились бы с этими условиями. Или нет. Сначала обговорим всё с тобой и Аянами, хорошо? Потом начнёшь искать людей. Ничего не обещай, просто намекни на возможность и на место. Если наберётся нужное нам количество согласных заплатить… Ты и сам всё знаешь.

Комацу кивнул. Ох, конечно, он всё знал. Я не удивилась бы, если через несколько лет родители передали бы дело семьи ему. Может, он ничего не понимал и понимать не хотел в ремесле шиноби, но не ниндзя одними едины. Какой подарок мне на день рождения соорудил… А я более чем уверена, что идея пришла в голову именно Комацу, слишком уж Аянами не верит в успешность затеи, чтобы самой начать что-то делать.

Чаепитие пришло как обычно. Я, подхихикивая, соорудила самым младшим и длинноволосым членам банды невозможные причёски. Откуда умею заплетать волосы? Пальцы подвижные, в прошлой жизни умела, на Сакуре время от времени тренировалась. Кстати, на волосы последней смотреть без боли нельзя было. В конце года она их острижет! Я в который раз уже попыталась соблазнить её на косу или пучок, но она только отрицательно мотала головой.