Часть 3с (2/2)

Стройная, лишь выглядящая неестественно тощей, газель лишь насмешливо фыркнула на такие полные извинений заявления ласки. Всегда хотевшей мочиться и устраивать дефекации на любые чужие правила, в том числе даже страны, в которой существует, кроме своей личной духовной. Да, охотно допускавшей это при подворачивающемся на такое случае… но нередко принимающей чужую точку зрения, стоит ей согласиться с ней, не меняя своих взглядов. И такое бывало в её годы, стоило только хоть немножечко уметь договариваться тому, кто хотел бы что-то от неё лично.

— Я не думала даже, что вообще кого-нибудь цепану сейчас, просто желая протирать тут попу вместе с вами… Верука, ты на кого там указываешь?

Айлоэйра присмотрелась, и оказалась рада за Веруку, что она при всём своём неплохо сдерживаемом сумасшествии не собиралась терять хорошего визуального вкуса. Здесь же был налицо случай, говоривший не о том, что сама ласка не потянет такой экземпляр, и дело было не в предполагаемой громадной величине члена, когда она брала в своё нутро и больше, в том числе при анальном проникновении. А что она уступала той, которую ценит, лучшее, что могла бы предложить себе… без напоминаний о том, что эти трое совершенно противоречивых прелестниц продолжали любить лизать друг дружке втроём, пока выдавались для этого свободные часы. Без необходимости одобрения мастера, особенно когда он однажды сказал всем своим апостолам ясным языком одну важную заповедь, чтобы они не ограничивали себя в любви, в том числе сексуальной.

— Если о протирании очка речь, то… можно было и дома пообтираться друг об друга, ведь сколько раз мы так спали вместе? А ребята ещё локти кусали от зависти, потому что большинство из них не может так, как бы учитель не правил наши сердца и прежнее воспитание. Давай, чего ты… в первые месяцы ты своей грудью и ногами уводила за собой по двадцать таких воинов, голодных на плоть подобно твоей!

Мужчина-песец был очень хорош и почти гол в таком поясном наряде при всех, что для жаркого лета не считалось чем-то безнравственным или стыдным. Вполне возможно, пришел он в накидке сюда бухать и забываться со своей прокладывемой лежащим рядом мечом в ножнах житухи с бытовухой, пока от него пахло жившей с ним парой любовниц — уж в этом драконесса и богиня для её призрака в черном, украшенном серебряными звёздами кулоне не могла ошибаться при своём обонянии.

Что ж, ей, тем более после пары бокалов вина и дыма «лесной» травки стало очень интересно вызвать в таком подкачанном экземпляре мысль, что она бы растворила собой все пришедшие с ним сюда половые запахи дамочек-кровопийц в его доме. Ох, сколько бы они не сидели у него на морде влагалищем и у члена перед тем, как он доковылял сюда… Айла, или Эйра, могла оказаться лучше их ровно в тех же самых занятиях ублажения членоносцев и меченосцев в одном лице. Раз они носили оба меча с собой и могли чувствовать себя королями положения дел в стране и её границах, не доказывая никому ничего словами, кроме занятий своей работой.

— Пиздец одобрила, Вери, ты как всегда… дай спирта, пожалуйста, я хоть немного раскачаюсь. Это всего лишь ебля наедине, а не попытка доказывать верность перед… хуй знает, перед тираном или просто мудаком.

— Точно, блядь, ты снова на коне, и лей в себя две… я разрешаю! Выеби его так, чтоб вам обоим было охуенно… хотя чего мне обьяснять очевидные вещи.

Не дослушивая, драконочка шутливо отмахнулась и заулыбалась вслед Веруке, когда это предназначалось для её нынешней цели. Улыбка на эмоциях оказалась предназначена розововолосой ласке за повод немного тряхнуть стариной, пока та отхлебнула ещё один при предвкушении интереса наблюдения за чужими расцветающими эмоциями со стороны. Не то чтобы старшая Дюмонт замечала за собой, что не прочь подслушивать и подсматривать особенно за тем, как могут трахаться другие, не говоря о планировании заговоров или бунтов, где их участники имели неосторожность не до конца замести за собой хвосты. То же самое касалось и правительственных «голов упрямого рогатого скота», как она постоянно называла депутатов парламента перед другими апостолами, соглашавшимися с ней, потому что считали также. Уж точно на их беду заморочились бы закрываться от ушей у стен какими-нибудь подземными бункерами, на которые тоже найдется не одна отмычка, и не две. Но сейчас речь о главной красотке среди апостолов Мастера Тьмы, которая не особо была влюблена в этот титул, чтобы разбрасываться им ради уважения к ней направо и налево… и как ей, при таком невероятном теле для однажды желавшей покончить с собой самым жестоким способом, не занимало скромности и учитывания потребностей других?

— Опа, как пошла-то, Эш, ну ты глянь, а! Как бедрами большими завиляла, ебать она строптивая лошадка… Как попой стала крутить, а ведь всего лишь идёт к нему, как обычно… Денежки приготовила, этот её здоровый хвостик задергался, как и верхушки крыльев… ей не понадобится и полминуты, чтобы удержать в руках этого парня.

Прошло не особо много времени, как Верука по-быстрому скрутила и навернула между зубками своей травки, пока Эшелл не стала заморачиваться с этим, посчитав, что и покупные были не так уж плохи… чёрт, еще думала, что выпьет пинту на раз-два, но и половины не влито внутрь за последние пять минут! Но будет много чести принимать это за причину, что она якобы стала стареть и не особо вывозить в то, что могла прежде нон-стопом. Неважно, могла ли быть причина в том, что газель охладела к бесконтрольному приёму алкоголя ради заглушения своих кошмаров или по некоторым причинам решила переждать. Но основой такого её решения был явно не Клаус, крайне не любивший блевать, стоило нажраться так, что и магия сдерживания отказывалась работать… как и то, что ей бы лучше подумать над тем, стоило ли ей считать себя старой в двадцать три года.

— Да с хрена ли так увлеченно за чужим счастьем смотреть, за своим бы следила. Нет, конечно, мы сейчас тоже поймаем… Хм-м, вообще, м-да-а, развеселилась наездница, а значит, загорелась.

— Вот знаешь, иногда ты бываешь жёсткой занудой, которую хотелось бы треснуть и привести нахуй в чувство. Но ты единственная, от кого мне нравится духота в общении.

Как бы Верука не продолжала следить за уже начавшей разговор Айлоэйрой, ненадолго посмотрела на собеседницу, скрестив пальцы и положив подбородок на ладони при согнутых эластичностью руках. Продолжая держать сигарету, уставилась на Эшелл с прищуром, от которого бы у любого, кто прежде её не видел или испытывал к ней отвращение, огромный ком в горле проваливался бы вниз в живот и дальше к мочевому пузырю. Но недолго продлилось это прямо уж достойное внимания зрелище, как задумавшуюся белую ласку отвлёк шум… как раз оттуда, где уже заканчивала разговор парочка, где за волнением каждого из них она была бы рада следить и вспоминать свои недолгие годы до совершеннолетия.

Это могло значить отстраненность Айлоэйры с последующим её возвращением на место, как собачки в будку, так и этого мускулистого полу-волка, между молодым парнем и зрелым мужчиной. Но вышло так, как могла ожидать уже неплохо накуренная Верука, что он встал из-за стола и… обнял за плечи подошедшую к нему, как ни в чём не бывало, сделав точно такую же улыбку во всю пасть, как драконица прежде перед тем, как пойти к нему! Мало того, стал несколько осторожно принюхиваться к её шейке, водя носом немного ниже и чуточку теряя дар речи с её пленительного бюста. У неё получилось, было с чего порадоваться за подругу, когда ожидаемый секс в этом баре ещё не начался, чтобы закончиться логично, а не со слезами милой Айлы на её глазах.

Несколько расслабившаяся пара, после двусмысленных гляделок в глаза друг друга, когда начала подходить в сторону Веруки с Эшелл, посмотрела на них. Драконочка ожидаемо отвесила им взглядом благодарность с приспущенными веками. И даже куснула согнутый указательный палец, как маленькая влюбленная девочка… пока песец изобразил заинтересованное удивление в сторону её подруг. Ну уж всё это точно не могло остаться незамеченным этими двумя, отчего Верука тут же начала изображать свою самую располагающую улыбку, на какую только могла быть способна при том, что она в любых формах изображения эмоций выглядела так, будто было в пору опасаться засовывать за такие зубки готовый к поцелуям язык. Ну а что Эшелл с витиеватыми штуками на голове, похожими по виду на сделанные из материала вроде литого темноватого серебра? Она же продолжала отхлёбывать пиво, но уже с не особо явным косящимся взглядом в сторону меченосца, тоже никак не сдерживая улыбку, получившуюся явно хитрее, чем у ласки.