Глава 3 (1/2)

Она распахнула шары и у окна и улыбнулась только что хлынувшему в комнату солнечному свету. Теплые лучи, которые Гермиона теперь чувствовала кожей, и она не могла не радоваться этому простому счастью. Тепло солнца…

Её последнее утро в роли невесты. Грейнджер развернулась и тут же наткнулась на свадебное платье, висящее в проеме её большой комнаты.

Они с Драко выбрали дом подальше от Лондона, подальше от городской суеты, и чем-то он напоминал их. Всего два этажа, чтобы разместить всех приглашенных гостей, небольшой зал и оформленный внутренний двор. Они все-таки не смогли отказаться от идее чего-то маленького, только для себя. Живя под прицелом всех взглядов в стране, они хотели сделать свадьбу лишь своим праздником.

Эмбер после короткого стука зашла внутрь с подносом еды, и это было очень вовремя, Гермиона умирала с голоду. За последние месяцы организмы вымотан и истощён, и только эту неделю она действительно чувствовала себя человеком. Правда, в котором теперь жил еще один, о чем напомнил о себе толчком изнутри и заставил задержать дыхание.

Гермиона никогда к этому не привыкнет.

— Визажист приедет примерно через десять минут.

— Отлично, иди сюда, позавтракай со мной, — она улыбнулась и похлопала по кровати рядом. Эмбер хоть и оставалась её подчиненной, но стала уже давно не только ассистенткой, но и подругой, близкой достаточно, чтобы сделать её частью церемонии.

Уплетая круассаны с джемом, они обсуждали гостей, которые прибудут. На самом деле, очень небольшой список самых близких: приедут все слизеринцы, небольшая часть сотрудников Министерства, и гриффиндорцев и других учеников из Хогвартса, которых Гермионе хотелось видеть. Единственное, что разбивало её сердце — отсутствие родителей, как с её стороны, так и со стороны Драко.

— Ты встала! Отлично, — Пэнси с улыбкой впорхнула в комнату, не утруждая себя стуком, и упала к ним на кровать, тут же стянув с подноса дольку апельсина. — Как себя чувствуешь?

Подозрительно хорошо — так стоило бы ответить. То самое туманное «лучше», которое ей так долго обещали наконец наступило, и Гермиона смело могла назвать это чудом. Вызывающим сомнения чудом. Медицина не признавала внезапных улучшений, и этот факт заставлял её напрягаться и слишком много думать о возможном будущем.

И все же, Гермиона не хотела портить настроение никому из присутствующих своей тревогой, они настрадались за нее достаточно.

— Кое-кто не давал мне спать всю ночь, — с улыбкой она ответила прикосновением на легкий удар.

— Можно? — чуть кивнув в её сторону, попросила Паркинсон, Гермиона, само собой, позволила.

Ладонь оказалась как раз там, куда крошечная ножка ударила вновь, и это вызвало тихий смех.

— Потрясающе.

— Осталось совсем немного… уже не представляю, что такое — ходить без этого живота.

— Ты быстро привыкнешь. И токсикоза не будет наконец-то.

— В этом ты права.

— Все, поднимайся. Пора собираться, — Пэнси перехватила руку Гермионы и потянула на себя, чтобы вытащить наконец из уютного облака кровати. Она глянула мельком на дневник на тумбочке, но ничего не сказала, хотя наверняка видела покрасневшие глаза.

К их скромной компании через время присоединились все, кто был необходим по протоколу торжества — подружки невесты, визажист, и даже Дафна, которая выступала в роли фотографа. Комната стала шумной от сборов, бегающих туда сюда девушек, у которых то невидимка была закреплена не так, то стрелка размазалась в уголке глаза. Суета не утомляла, она скорее стала чем-то приятным и напоминающим о том, какой должна быть жизнь.

Как только последняя линия карандаша для губ была проведена, и Гермиону развернули к зеркалу, она задержала дыхание в изумлении.

Прошли месяцы с тех пор, как она видела в отражении саму себя. Не ту исхудавшую девушку, кости которой плотно обтягивала тонкая кожа, просвечивающая переплетения вен, а сама Гермиона. Дело было в не макияже, который скрывал оставшиеся синяки под глазами и легкую бледность, нет. В том огоньке в глазах, в улыбке, настоящей и сияющей. В жизни, которая вернулась обратно.

Щелчок фотоаппарата за спиной, и Грейнджер опустила взгляд стыдливо от зеркала, пока щеки покрывались румянцем.

— Выглядишь прекрасно, — это был Гарри, стоя в дверях комнаты, наблюдая со стороны.

— Думаешь?

Вообще-то вряд ли Драко одобрил бы то, что его будущую жену в тонком шелковом халате видит кто-то кроме него, но как будто этот факт не играл никакого значения.

— Я не думаю, я вижу.

— Кыш отсюда, Поттер, — Пэнси под звонкий смех Джинни стала выталкивать его из комнаты. — Иди займись делом.

— Я занимаюсь. Любуюсь девушкой и лучшей подругой.

— Иди полюбуйся на Малфоя, он тоже прекрасен, — шикнула она и захлопнула двери прямо перед его носом. — Время надевать платье.

Платье…

Его действительно придумывала Эмбер, как Гермиона и обещала. Легкое, шифоновое, оно было невесомым и очень легким, но, все же подчеркивающим живот. За месяцы одежды, которая скрывала бы беременность ото всех, Грейнджер порядком устала от тайн, захотела, чтобы на самом важном событии в их жизни не осталось загадок.

Ей помогли влезть в небо, с её неповоротливостью это оказалось не так-то просто. Уже через несколько минут Гермиона смотрела на то, как тщательно Джинни шнуровала ленты за спиной, а Пэнси поправляла волосы. С легкими рукавами и вышивкой на линии декольте, платье стало полным её отражением. Легкость, невинность, но элегантность и красота. Это не её слова, их произнесла Астория, когда впервые увидела его.

Все страхи, что беременная Грейнджер будет смотреться глупо, рассеялись, как только ей дали полностью взглянуть. Гарри был прав, она выглядела прекрасно. Взмахом палочки Джинни добавила на ткань блеск, похожий на миллионы мерцающих звезд на ночном небе.

— Думаю, теперь ты готова.

Она не была. Ни к тому, чтобы стать женой, ни к тому, чтобы быть мамой. Она не была готова смотреть в глаза Драко и говорить ему, что будет любить его вечно. Одни лишь слова «пока смерть не разлучит нас» вставали в горле комом.

— Ты — возможно самая красивая невеста, которую я когда-либо видела, — Астория показалась в отражении за спиной у Гермионы и осторожно подцепила прядь волос на плече, чтобы убрать в сторону. — Это потрясающе, Грейнджер.

— Все дело в косметике и платье, — она отмахнулась, но все равно улыбнулась уголком губ.