Часть 1. Глава 7 (1/2)

Двадцать третье августа

Диана приезжает заплаканная через сорок минут. Ее взгляд потух. Я не узнаю в ней ту Диану, с которой мы когда-то познакомились у института. Она была потеряна, опустошена, сломлена, но, когда увидела меня, попыталась улыбнуться. Я без слов обняла ее, прижала посильнее к себе, показывая тем самым, что я всегда буду рядом. Ди уткнулась мне в грудь своим носом, тихонько всхлипывая. Она беспомощно плакала, когда я нежно гладила ее по спине. Мне было больно. Больно видеть ее такой, больно осознавать, что у нас у двоих все пошло не по плану. Я знаю, как сильно она любит Серафима. Знаю, как много терпела. Знаю, что боялась расстаться. Мне было жаль ее. Жаль так сильно, что эти эмоции не передать словами.

Я быстро целую ее в макушку, прижимая ближе к себе. Мы молчим. Молчим и тогда, когда к нам выходит Ника, держа в руках два стакана с вином. Она сжимает губы в тонкую линию, а ее взгляд меняется. Она тревожно смотрит на нас двоих, тяжело вздыхая. Затем светловолосая делает еще пару шагов к нам, а Диана отрывается от меня, устремляя на нее свой взгляд. Медовые глаза смотрели с такой грустью, что внутри у меня все переворачивалось.

— Выпьешь? — прямо с порога спрашивает Ника, протягивая бокал рыжеволосой. Та, недолго думая, кивает головой, а затем протягивает руку, чтобы взять стакан. Она делает сразу пару больших глотков, а потом снова старается улыбнуться.

— Руслан — мудак? — вдруг спрашивает Диана у меня, а я вздыхаю. Кажется, что она тоже знает с кем проводил всю ночь и все утро Серафим. Тушенцов и Мукка были вместе, поэтому я понимаю все чувства девушки, но я не хочу отвечать ей словом «да», потому что мы оба виноваты в той ситуации. Оба. Я пожимаю плечами, а девушка понимающе кивает головой. Мы проходим на кухню, размещаемся за огромным столом. Ни у меня, ни у Дианы нет настроения, но нам обеим хочется высказаться.

— Что натворил Серафим? — интересуется наконец-то Ника, сжимая в руке красивый большой бокал. Его она тоже знает, работала с ним вместе, поэтому ей, думаю, можно было рассказать что-то подобное. Ди глотает ком в горле, потом делает глоток напитка.

— Он… — она прочищает горло, пытаясь собраться с силами, чтобы сказать то, что так ранит ее, — он пропал на всю ночь. Не отвечал на звонки, не отвечал на сообщения. А потом, блять, вернулся утром пьяный и… — и девушка не договаривает свое предложение, но я, кажется, понимаю ее. Понимаю то, почему она промолчала, — в общем, блять, пришел он, а я начала выебываться. Выебываться, потому что, нахуй, переживала за него. Я места себе не находила всю ночь! Не могла никак успокоиться, я даже не понимала, почему он свалил из дома, ничего не сказав мне. Мы не ругались, когда он вернулся из тура. Высказала свое недовольство ему, а он сказал мне, что я его заебала. Заебало то, что мы, блять, в последнее время дохуя ругались. Он как высказал мне говна, о котором я даже не думала, а потом улегся в кровать, игнорировал меня пару часов. И я решилась. предложила ему расстаться, а он согласился. Сказал, что не видит другого исхода. Сказал, что мы не подходим друг другу. Он вроде любит, сильно любит, но понимает, что мы просто мучаем друг друга, — Диана говорила это так быстро. Кажется, что в этот момент она даже не дышала. Кажется, что она пыталась рассказать это быстро, чтобы вновь не заплакать. Девушка тяжело вздыхает, а ее вновь начинает потряхивать. Я тяну ей руку, чтобы оказать поддержку. Она тут же цепляется за нее, сильно сжимая мою ладонь своей. Мне больно. Больно за нее, больно за себя. Не то, чтобы Руслан — это последний парень в моей жизни. Я прекрасно понимала, что это ни так, и что у меня все будет хорошо в будущем, но переживать это — неприятно и от того, что он наговорил мне… я чувствовала себя отвратительно. И Диану жаль. Знаю, что она сильно любит Серафима, в моей голове было тяжело принять тот факт, что они окончательно расстались.

— Ди, — подаёт свой голос Ника, которая с сожалением смотрела на рыжеволосую, — он еще вернётся к тебе. Всем понятно, даже мне, что Сидорин не расстанется с тобой так просто. Дай ему время осознать, что он действительно может тебя потерять, а тебе советую так не убиваться по нему. Он точно не заслуживает всех твоих слез, — девушка подбирает нужные слова. Говорит так, будто знает о чем повествует. Диана кивает головой в знак согласия, а потом быстро смахивает слезы свободной рукой, — у всех бывают трудности в отношениях, у вас такой этап. Вы либо переживете его, либо вам правда не по пути. Дай себе время, — в Диане я узнавала себя. Ту себя, которая только рассталась с Тушенцовым. В Диане узнавала ту больную преданность, от которой так тяжело на душе. Но насколько мне известно, Серафим не первый ее парень, неужели до этого она никого так не любила?

— Простите, что так вывалила на вас все это. Дарин, ты лучше расскажи, что у вас с Русланом? — медовые глаза всматриваются в мои. Я пытаюсь натянуть улыбку на лицо, не скажу, что мне очень плохо. Просто разочарована.

— Ну, — выдаю я, собираясь со своими мыслями, — наверное, мы тоже расстались, — я пожимаю плечами, а потом тут же тянусь рукой к бокалу. Я делаю небольшой глоток, — не знаю я. То, как он повел себя сегодня со мной… Я не заслуживаю такого отношения. Он… Наверное… Я просто очень устала. Устала от этих отношений. Устала от того, что между нами происходит. У меня нет тех эмоций, которые были в начале. Он слишком сложный. С ним очень тяжело. Я знаю, что он любит меня, но у нас, видимо, разные понятия о любви. Мы очень разные. Хочет гробить свое здоровье? Пусть. Я не собираюсь быть спасателем в отношениях. Я спокойно отпущу его. Отпущу, потому что мы оба не должны страдать в этих отношениях. Я хочу быть счастливой. Хочу, чтобы он был счастлив.

— Но у вас же все было хорошо, — тут же хмурится Диана, — буквально, идеальная пара.

— Мы только казались идеальной парой. Сегодня очень многое поменялось. Он, блять, ревнует. Ревнует и не понимает того, почему я решилась встретиться с Колей в Москве, а мне было это важно.

— Вы виделись с Колей? — удивляется Диана, вскидывая брови. Точно, ей я об этом не рассказывала. Я вообще не хотела об этом говорить кому-либо. Казалось, что это что-то очень личное. Знала, что не все поймут меня.

— Да. Я хотела извиниться перед ним за все то, что было между нами. За то, что причинила боль. Мне хотелось вернуть с ним нормальное общение. Хотелось забыть обо всем. Хотелось нормально проводить время в одной компании. Я не хотела, чтобы он как-то избегал меня.

— И что вы решили? — аккуратно спрашивает теперь светловолосая, всматриваясь в мое лицо.

— Он не хочет больше общаться. Я приняла этот выбор. Приняла то, что между нами не может быть больше той дружбы.

— Ты же понимаешь, что он не рассчитывал на дружбу с тобой? — Диана хмурится еще сильнее и я теперь киваю головой в знак согласия.

— Видимо, да. Теперь понимаю.

— Так вот почему Руслан уехал тусить с Серафимом, — бормочет моя рыжеволосая подруга, — почему-то я уверена, что Руслан никак не хотел тебя обидеть. Ему ведь неприятно.

— Давайте больше не будем обо мне, — прошу я, — можем просто посидеть и поговорить о чем-то другом?

***

Мы сидим долгое время у Ники, на улице уже заметно потемнело. Я напилась впервые за долгое время. Напилась и расслабилась. Забыла обо всех проблемах. Я, на удивление, могла улыбаться и шутить. Шутила, не думая ни о чем. Я расслаблено сидела с девушками, открывая третью бутылку вина. Глаза блестели не только у меня, но и у Дианы с Никой. Моя подруга тоже смогла расслабиться, забыться на время, и меня радовало это. Светловолосая в очередной раз начала разговор про Москву, приглашая нас к себе в гости, и я очень хотела. Очень хотела улететь хотя бы на пару дней. Мне не хотелось оставаться в Питере. Хотелось сменить место жительства, хотелось жить другой жизнью. Диана же не могла никак решиться. Не могла согласиться на такое предложение. Возможно, она все еще надеялась, что сможет сойтись обратно с Серафимом. Я ее не винила, прекрасно понимала, что в ее голове точка еще не поставлена окончательно, и я бы улетела. Но не хотела ее здесь бросать. Я знала, что она нуждается во мне, в моей поддержке. С моей стороны было бы некрасиво бросить ее здесь. Было бы некрасиво улететь, зная, что она чувствует и что переживает сейчас.

Время близилось к двум ночи, а Ника сонно зевала. Я понимала, что девушка хочет спать, но, кажется, что мне впервые за долгое время было некуда идти. К Давиду и Арине идти не вариант, возвращаться к Руслану я не особо хотела. Ну, только по одной причине меня туда тянуло — Арчи, которого я оставила у темноволосого. Я разливаю вино по бокалам и в этот момент у меня начинает звонить телефон. Когда я кидаю взгляд на свой мобильник, то тут же впадаю в ступор. На экране имя Тушенцова. И что ему нужно от меня? Девочки замечают то, как хмурю я брови. Замечают то, как я напрягаюсь. Я ставлю бутылку на стол, а потом медленно беру телефон в руки.

— Руслан? — спрашивает у меня тут же Диана, двигаясь ближе ко мне. Рыжеволосая нагло сует свой нос в экран телефона, чтобы убедиться в том, что она права. И да, она права. Девушка удивлённо вскидывает брови, явно не ожидая того, что Руслан позвонит мне, а я своими глазами ищу в ней поддержку. Не уверена, что хочу отвечать ему, потому что даже не могу подумать о том, о чем он хочет со мной сейчас поговорить. Я вглядываюсь в лицо Ники, в ее серые выразительные глаза, пытаясь найти и в ней поддержку. Девушка кидает кусочек сыра себе в рот, а потом откидывается на спинку стула, задумываясь.

— Ага, — легонько киваю я головой, прикусывая свою нижнюю губу. Я боюсь только того, что он сейчас снова нагрубит мне. Скажет столько негативного, что мое настроение тут же вновь улетучится. Поэтому я и не спешу брать трубку, жду, что скажут мне девочки.

— Бери, — восклицает эмоционально Диана, всплескивая руками, — не тупи, блять, — и я сжимаю плотно губы. Я вновь вглядываюсь в экран телефона, стараясь унять тревожность, которая так резко проснулась во мне.