Часть 7 (1/2)
Тропа была менее заросшей, чем когда Сычжуй в последний раз посещал Курганы, но по-прежнему узкой и извилистой, и по большей части они двигались по двое или по трое за раз. Ханьгуан-цзюнь шагал с другой стороны от Вэй Усяня, его лицо было упрямо непроницаемым, а хватка на Бичене излишне крепкой. Вэнь Нин шёл последним, а остальные гости образовали небольшой шлейф между ними.
Они почти достигли Пещеры Усмирения Демона, когда тишину нарушил визг:
— Сянь-гэгэ! — и малыш, промчался по тропинке к ноге Вэй Усяня. — Ты вернулся!
Вэй Усянь улыбнулся.
— Здравствуй, А-Юань. Разве ты не должен быть…
Но маленький А-Юань уже увидел Ханьгуан-цзюня и, он, вздохнув, оборвал Вэй Усяня, его глаза расширились, и он так широко улыбнулся, что Сычжуй смиренно счёл это совершенно очаровательным.
— Богатый старший брат? Богатый старший брат! Богатый старший брат вернулся!
С этими словами мальчик оттолкнулся от Вэй Усяня и прыгнул на Ханьгуан-цзюня, обняв его за бедро и лучезарно глядя на него, и губы Ванцзи дрогнули в крохотной улыбке.
— Здравствуй, А-Юань. Твой Сянь-гэгэ говорил. Невежливо прерывать.
А-Юань энергично кивнул, прижимаясь ближе к ноге Ханьгуан-цзюня и глядя на остальных. Дрожь пробежала по спине Сычжуя, когда их взгляды встретились, и малыш слегка нахмурился, склонив голову набок. Он перевёл взгляд с Сычжуя на Ванцзи, затем обратно, а после немного крепче сжал ногу заклинателя и снова посмотрел на остальных.
Цзычжэнь слегка помахал ему рукой, Цзинъи сморщил нос в ухмылке, а А-Юань улыбнулся. Глаза малыша просияли и переместились за их спины на Цзян Яньли, Цзинь Лина и Цзинь Цзысюаня.
И вдруг А-Юань замер. Заметив прикованное к нему внимание мальчика, Цзинь Цзысюань слегка улыбнулся, склонив голову в приветствии, но А-Юань ахнул и захныкал, качая головой:
— Нет-нет. Нет! Нет!
— А-Юань? — напряжённо спросил Ванцзи, и его рука опустилась на плечо А-Юаня, когда всхлипы ребёнка стали громче и перешли в рыдания.
Улыбка Цзинь Цзысюаня исчезла, а А-Юань продолжа кричать:
— Нет! Нет! Нет!
Быстрый, как молния, Ханьгуан-цзюнь наклонился, чтобы поднять малыша, но Вэй Усянь оказался ещё быстрее, и маленькие ручки А-Юаня сомкнулись на шее его Сянь-гэгэ, когда он в очередной раз завопил:
— Нет! Нет! Нет!
— А-Юань, послушай меня, всё в порядке, — попытался успокоить ребёнка Усянь, гладя его по волосам и прижимая к себе. — Всё в порядке, я здесь…
Но А-Юань завыл громче, и всё его крошечное тело сотрясалось от рыданий, когда он крепко обнимал Вэй Ина:
— Нет! Нет! Нет!
— Цзысюань, А-Лин, отойдите! — быстро сказала Цзян Яньли, выхватывая меч из руки мужа и бросая его на землю, и двое Цзиней поспешили подчиниться. Младенец у неё на руках, потревоженный шумом, заплакал.
— А-Юань, А-Юань, ты в безопасности, — увещевал сына Усянь. — Тсс, я здесь, я здесь. Всё в порядке, всё в порядке.
— Нет! — прорыдал А-Юань, схватившись за волосы Вэй Ина. — Нет, не оставляй А-Юаня! Не отдавай А-Юаня!
— Никто не покинет А-Юаня, — пообещал ему Вэй Усянь, глядя на Сычжуя наполненными болью глазами. — Никто не уходит, и никто никуда не заберёт А-Юаня. Сянь-гэгэ не позволит им.
Но А-Юань зарыдал сильнее, качая головой.
— Сянь-гэгэ, Сянь-гэгэ, плохие люди здесь. Плохие люди причинят вред Сянь-гэгэ, заберут А-Юаня!
— Никто не причинит вреда Сянь-гэгэ, — твёрдо сказал Ванцзи. — Никто не возьмет А-Юаня.
Малыш судорожно вздохнул, оторвав лицо от плеча Вэй Ина ровно настолько, чтобы взглянуть на Ханьгуан-цзюня. По его щекам текли слёзы, а щёки были белыми, как одежда Сычжуя, и он выглядел совершенно, совершенно напуганным.
— Богатый… Богатый старший брат, — всхлипнул он. — Не позволяй Плохому Человеку взять А-Юаня!
— Нет, — согласился Ханьгуан-цзюнь со всей торжественностью клятвы. — Не позволю никому забрать А-Юаня.
С дрожащими губами мальчик рискнул ещё раз оглянуться на Цзинь Цзысюаня и Цзинь Лина, но затем завыл, снова уткнувшись лицом в плечо Вэй Ина.
— Всё в порядке, А-Юань, — поклялся Усянь, поглаживая его по волосам, но когда он посмотрел поверх головы малыша, его глаза горели от ярости. — Цзинь Цзысюань, ты когда-нибудь посещал лагеря для военнопленных?
— Нет, — сказал Цзинь Цзысюань тихим, сдавленным голосом. Он посмотрел на А-Юаня с выражением крайнего ужаса и отвёл взгляд ровно настолько, чтобы встретиться взглядом с Вэй Усянем. — Клянусь тебе, я никогда не был в тех местах.
Послышались торопливые шаги, и Сычжуй поднял голову. К ним спешили две женщины — одна старая и отдалённо знакомая, другая молодая, с глазами такими же острыми, как иглы в её руках, — и когда пожилая женщина увидела Цзинь Цзысюаня, она ахнула, остановилась как вкопанная и отшатнулась.
— Вэй Усянь! — крикнула молодая женщина, которая могла быть только Вэнь Цин.
Пожилая женщина медленно выдохнула, прижав руку к груди, а затем поспешила к Вэй Усяню.
— А-Юань, — мягко сказала она, — А-Юань, это не он. Это другой господин Цзинь, это не один из плохих людей. Пойдём, А-Юань, пойдём сейчас с бабушкой. Пусть господин Вэй разбирается с гостями…
Но А-Юань снова закричал, громче и отчаяннее.
— Нет! Сянь-гэгэ нет, нет, нет! Нет!
Вэй Усянь бросил отчаянный взгляд на бабушку, которая слегка покачала головой.
— Каждый… каждый раз, когда молодой господин Ордена Цзинь уводил кого-то, они… они не возвращались, — прошептала она, нервно метнув взгляд в сторону Цзинь Цзысюаня, и А-Юань завыл.
— Бабушка, — тихо произнёс Вэй Усянь дрожащим от ярости голосом. — Когда вы говорите господин Цзинь…
Пожилая женщина с тревогой оглянулся.
— Не было, не было ни одного из этих молодых господ.
— Вы когда-нибудь видели их в лагерях? Любой из них? — с нажимом спросил Вэй Усянь, и бабушка покачала головой.
— Нет, господин Вэй. Я… я помню только двоих, пришедших в лагерь, к которым охранник обращался как к господам Цзинь… Я не помню, чтобы когда-либо видел их. — Она кивнула в сторону Цзинь Цзысюаня и Цзинь Лина, и на её лице отразилось беспокойство.
Вэнь Нин кивнул.
— Цзинь Цзысюнь и Цзинь Гуанъяо были единственными, кого я видела. Я… я никогда не видела там наследника Цзинь, господин Вэй. Ни разу.
Сычжуй взглянул на Цзинь Цзысюаня, который выглядел так, будто его вот-вот стошнит, а затем снова на Вэй Ина. Ярость на лице демонического заклинателя была почти пугающей, но затем он закрыл глаза, и печаль смыла ярость. Усянь поцеловал А-Юаня в макушку, мягко покачивая его.
— Хорошо, — пробормотал он. — Всё в порядке, А-Юань. Никто не причинит тебе вреда. Никто не причинит мне вреда. Сянь-гэгэ здесь. Ты в безопасности. Обещаю. Тише, А-Юань. Тихо. Я здесь. — Постепенно отчаянные рыдания ребёнка перешли в тихие всхлипывания. — Вот так… А-Юань очень храбрый, — сказал Вэй Усянь, и его глаза метнулись к Сычжую. Он грустно улыбнулся. — А-Юань очень смелый.
Сычжуй фыркнул и вдруг понял, что по его щекам текут слёзы. Он быстро стёр их.
— А-Юань не храбрый, — пробормотал малыш, и его слова были искажены концом его хныканья.
— А-Юань очень храбрый, — повторил Вэй Усянь, — но А-Юаню не нужно бояться. Никто здесь не причинит ему вреда. Здесь нет плохих людей. Просто некоторые люди, которые немного похожи на плохих людей, но это не так. Обещаю. Цзинь Лин, ты не мог бы подойти сюда?
Сычжуй оглянулся на Цзинь Лина как раз вовремя, чтобы увидеть, как глаза юноши расширились. Он сглотнул, переводя взгляд с Сычжуя на А-Юаня:
— Это… это хорошая идея?
— Да, — твёрдо сказал Вэй Ин, и Цзинь Лин снова сглотнул. Затем он кивнул и подошёл к Усяню медленнее и осторожнее, чем Сычжуй когда-либо видел его движения. — А-Юань, здесь мальчик, похожий на Плохого Человека. Но это не так. Его зовут Цзинь Лин, и он сын моей шицзе. Помнишь, я рассказывал тебе о моей шицзе? Какая она замечательная? — Маленькая голова А-Юаня кивнула на груди Вэй Усяня. — Ну вот, Цзинь Лин — её сын, так что он должен быть таким же замечательным. Можешь передать привет Цзинь Лину, А-Юань?
Цзинь Лин стоял так неподвижно, что Сычжуй был наполовину уверен, что его поразил талисман, и А-Юань медленно посмотрел на него. Он заскулил, крепче схватив Вэй Усяня, и демонический заклинатель стал мягко напевать:
— Посмотри на него, А-Юань. Он неплохой человек, не так ли?
А-Юань долго смотрел на него, а потом снова перевёл взгляд на бабушку. В ответ на её кивок он покачал головой.
— Похож на Плохого Человека, — пробормотал он. — Но старший брат Лин, может быть, и не Плохой Человек.
— Верно, — твёрдо сказал Вэй Усянь. — старший брат Лин не Плохой Человек. И этот мужчина тоже. — Он шагнул к Цзинь Цзысюаню, и А-Юань издал небольшой писк, прижимаясь к нему ещё крепче. — Я знаю, что он ещё больше похож на Плохого Человека, но это не так. Если бы он был Плохим Человеком, сделал бы я это?
Он протянул руку и ткнул Цзинь Цзысюаня в грудь. А-Юань задохнулся, но наследник Цзинь не шевельнулся, и Вэй Усянь снова ткнул его в грудь, потом в щёки, а потом в нос. Веки Цзинь Цзысюаня слегка дрогнули, как будто он боролся с желанием закатить глаза, но в остальном он оставался неподвижным, пока Вэй Усянь не закончил. Затем он очень медленно поклонился.
— Мне жаль, что члены моего Ордена напугали тебя и причинили вред твоей семье, — мягко сказал он А-Юаню. — Но я могу пообещать, что не причиню вреда ни тебе, ни твоему… Сянь-гэгэ, ни кому-либо ещё здесь. Я… я здесь не для того, чтобы быть Плохим Человеком.
А-Юань свернулся клубочком в руках Вэй Усяня, и Сычжуй подумал, что он не выглядит полностью убежденным.
— Не… не похож на Плохого Человека…
— Он не Плохой Человек, — повторил Вэй Усянь, снова протянув руку, чтобы подтолкнуть Цзысюаня. — Видишь? А-Юань, попробуй.
Он шагнул ближе к наследнику Цзинь, но ребёнок вцепился в него, как пиявка. К удивлению Сычжуя, Вэй Усянь в ответ передал малышу Чэньцин. Глаза Цзинь Цзысюаня слегка расширились, но он продолжал оставаться неподвижным, пока А-Юань быстро постукивал флейтой по его груди. Когда мужчина не ответил, А-Юань снова ткнул его, а затем дважды ткнул в щёку Цзысюаня, пока Вэй Усянь не накрыл его руку.
— Осторожнее с его глазами, А-Юань, — предупредил он.
А-Юань отодвинул флейту, задумчиво глядя на наследника Цзинь. Затем он засунул конец Чэньцин в рот и начал его жевать.
— Видишь? — пробормотал Вэй Усянь. — А-Юань в безопасности. И… — Лёгкая, почти застенчивая улыбка скользнула по его губам, когда он отступил в сторону, чтобы держать малыша перед сестрой. — Это моя шицзе, Цзян Яньли.
Глаза А-Юаня слегка расширились:
— Та самая шицзе, которая приготовила суп для А-Юаня?
Цзян Яньли рассмеялась лёгким, нежным смехом.
— Господин Вэнь сказал мне, что заберёт немного для тебя. Тебе понравилось, А-Юань? — Малыш нетерпеливо кивнул. — Тогда я должна буду сделать для тебя ещё немного позже, — сказала Цзян Яньли, и А-Юань просиял, улыбка его была такой яркой, что, казалось, весь его страх исчез.
— Спасибо, шицзе Сянь-гэгэ Цзян Яньли!
Цзян Яньли снова рассмеялась:
— Может быть, проще будет называть меня тётя Ли? Тебе бы это понравилось?
А-Юань радостно кивнул, а Яньли улыбнулась. Затем что-то застыло в её глазах, и она посмотрела на Вэй Ина. Её голос был как всегда сладок, и А-Юань, как будто, ничего не заметил, но Усянь начал бледнеть при её следующих словах.
— Какой чудесный сюрприз встретить такого прекрасного племянника, как ты.
Вэй Усянь нервно рассмеялся, слегка кивнув и попятившись от сестры. Сычжуй подозревал, что утверждение Вэй Усяня о том, что Яньли «знала о Вэнь Юане», было не совсем точным.
— Правильно, — сказал он, — А-Юань очень милый, а шицзе замечательная. Говоря о знакомствах, А-Юань, ты помнишь Цзян Чэна? Он приезжал к нам в гости раньше.
А-Юань посмотрел на главу Цзян и слегка склонил голову набок. Затем он покачал головой.
— Нет.
Вэй Усянь удивлённо моргнул:
— Нет?
Глава Цзян нахмурился, а А-Юань снова покачал головой:
— Не помню.
— Вэй Усянь, это было больше года назад, — криво усмехнулась Вэнь Цин. — А-Юаню три года. Нельзя ожидать, что он вспомнит кого-то, с кем встречался в течение пяти минут однажды днём.
Вэй Усянь и глава Цзян выглядели довольно расстроенными этим, но А-Юань ухмыльнулся, указывая на Ханьгуан-цзюня.
— Помню Богатого старшего брата! — заявил он, сияя, и Ванцзи улыбнулся ему в ответ.
Глава Цзян издал звук отвращения.
— Вэй Усянь…
— Что? Это не моя вина, что ты больше никогда не приходил, — мятежно пробормотал Вэй Ин, и глава Цзян уставился на него. А-Юань, казалось, ощутил напряжение и неловко поёрзал, и Вэй Усянь улыбкой стёр хмурое выражение со своего лица, похлопал мальчика по бедру и указал на Цзычжэня и Цзинъи. — У меня тоже есть друзья, А-Юань. Это Оуян Цзычжэнь и Лань Цзинъи. — Затем он повернулся, и его улыбка смягчилась. — А это Сычжуй.
Сычжуй поклонился, слегка улыбаясь, а А-Юань наклонил голову, и его маленькие пальчики запутались в волосах Вэй Усяня. Его глаза заметались между Сычжуем и Ханьгуан-цзюнем, а затем он улыбнулся:
— Привет!
— Привет, — ответил Сычжуй, улыбаясь в ответ, и А-Юань хихикнул.