Часть 5 (1/2)

Если бы в лёгких оставалось хоть немного воздуха, Сычжуй всё ещё кричал бы, когда упал на землю. Вместо этого он дрожал, его глаза были крепко зажмурены, и, прежде чем он перевёл дыхание, с губ сорвались всхлипы. Юноша не мог остановить их - у него не было сил даже попытаться. Постепенно он начал осознавать звуки вокруг себя - кто-то сопел, кто-то всхлипывал. Рука Цзычжэня по-прежнему сжимала его запястье так сильно, что пальцы покалывало от недостатка крови, но он не мог заставить себя вырвать руку.

Через мгновение Сычжуй открыл глаза. Было ещё темно, но эта темнота была другой. Стояла ночь, светились звёзды, и вся тяжесть мира не давила на него. Когда юноша взглянул в сторону, то увидел Цзычжэня, который уже сидел, подтянув колени к подбородку, одной рукой сжимая его руку, а другой так же крепко сжимая руку Цзинь Лина. Цзинь Лин же до сих пор лежал, но свернулся на боку, закрыв глаза свободной рукой. Он рыдал. Отчаянно. Горько.

Слёзы скрыли его друзей из виду, и Сычжуй сморгнул их, а потом выпрямился и огляделся. Они находились на самом краю поля, поросшего высокой травой, на берегу извилистой реки, и казалось, что по ту сторону воды проходит дорога. Он не мог видеть ни домов, ни людей, ни какого-либо света, кроме звёзд. Где бы они ни были, они были одни.

Сердце Сычжуя застряло в горле:

- Цзинъи?

Цзычжэнь вздрогнул, зажмурился и отвернулся, а Цзинь Лин издал тихий вопль.

Нет! Нет! Нет! Нет!

- Цзинъи! - закричал Сычжуй, на этот раз громче. Вырвавшись из рук Цзычжэня, он вскочил на ноги и развернулся так быстро, что волосы хлестнули ему по глазам. - Цзинъи? Цзинъи!

- Сычжуй, - прошептал Цзычжэнь, но его голос сорвался, и Сычжуй покачал головой.

- Нет, нет, он должен быть здесь, он здесь, он где-то рядом, он… Он не может … Цзинъи!

Цзычжэнь встал, отпустив руку Цзинь Лина, и встряхнул Сычжуя за плечи.

- Его здесь нет, - сказал он, и хотя в глазах Оуяна стояли слезы, тон его был серьёзным и твёрдым. - Если… Надеюсь… Надеюсь, он просто вернулся, вернулся в Облачные Глубины. Вот где он был, верно? В детстве? Так что, возможно, он там. Но его нет… Здесь его нет, Сычжуй.

Нет! Нет! Нет!

- Он… он был со мной! - Голос Сычжуя сорвался. - Он был со мной, но что-то… что-то оттащило его. Я… я пытался удержать, пытался, но… - Юноша посмотрел на свои дрожащие руки. Четыре ярко-красные линии бежали от его ладони вниз к пальцам, а по мизинцу стекали капли крови. Цзинъи пытался удержаться - он ногтями содрал кожу с руки Сычжуя, но этого оказалось недостаточно. Он исчез.

- Я… мне очень жаль, - хрипло проговорил Цзинь Лин, и Сычжуй посмотрел на него. Младший мальчик теперь стоял прямо, его глаза были широко раскрыты, и он смотрел на Сычжуя. - Прости, я… Я не хотел…

Осознание поразило Сычжуя, и он напрягся.

- Ты отпустил его, - прошептал он. - Ты… ты отпустил, ты отпустил, ты…

- Сычжуй! - быстро произнёс Цзычжэнь, тряся друга за плечи. - Цзинь Лин не виноват!

- Он отпустил! Учитель Вэй… Учитель Вэй сказал нам держаться друг за друга, он сказал, что бы ни случилось, держаться… - собственные рыдания Сычжуя душили его, и он обхватил себя за талию.

- Прости, - всхлипнул Цзинь Лин. - Сычжуй, Сычжуй, прости, я не хотел, я не хотел! Но… Но мой дядя… мой дядя…

Лань Сичэнь, покачиваясь на коленях, с закрытыми глазами, выдергивает нож. Тело с глухим стуком ударяется о землю…

- Дядя, - захныкал Сычжуй, и мир начал вращаться. - Сянь-гэгэ… Отец!

Колени юноши подогнулись, но Цзычжэнь поймал его и крепко обнял. Каким-то образом, несмотря на то, что ужасные воспоминания наполовину раздавили его, дышать стало немного легче.

- Всё будет хорошо, - пообещал Цзычжэнь дрожащим от страха и горя голосом. - Мы вернулись, Сычжуй, мы вернулись, с ними всё будет в порядке. Они будут в порядке. И Цзинъи, Цзинъи будет в порядке. Мы найдем его, Сычжуй. - Он понизил голос. - Цзинь Лин не виноват, Сычжуй. Мы не знали… Он всего лишь ребёнок. Мы… мы просто дети.

Сердце Сычжуя сжалось, и он взглянул вниз на Цзинь Лина. Тот свернулся в маленький клубок, обхватив руками колени, и содрогался при каждом всхлипе.

И он всё ещё извинялся.

- Прости, прости, прости!

Шмыгнув носом, Сычжуй отстранился от Цзычжэня, встал на колени рядом с младшим юношей, и, не говоря ни слова, притянул его в объятия. Сначала Цзинь Лин напрягся, но затем с тихим вскриком растаял в объятиях, уткнувшись лицом в плечо друга.

- Мне жаль.

- Цзычжэнь прав, - сказал Сычжуй, чуть крепче сжимая Цзинь Лина. - Это не твоя вина.

- Однако это так! - горько воскликнул Цзинь Лин. - Я… я был тем, кто сбежал, я был тем, кто пошёл в… в этот дурацкий храм, я был тем, кто попался, из-за кого нас поймали… Если бы не я, вы бы вернулись, вернулись в свои постели, и с вами всё было бы в порядке, и…

- Это несправедливо, Цзинь Лин, - мягко сказал Цзычжэнь, присаживаясь с другой стороны от него. - Ты не знал.

- Но я должен был! Я должен был… я должен был всё обдумать, я… я…

- Дыши, - приказал Цзычжэнь, и Цзинь Лин, дрожа, подчинился. - Сейчас всё это не имеет значения. Ничего из этого не произойдёт. Это… это просто плохое воспоминание. Прямо сейчас нам нужно сосредоточиться. Нам нужно выяснить, где мы находимся, и когда мы находимся, и куда мы идём, хорошо?

Сычжуй молча кивнул. Возможно, если бы он был другим человеком, его гнев на Цзинь Лина не угас бы так быстро, даже быстрее, чем возник, но всё, что он чувствовал сейчас, было горе и усталость, которые, казалось, давили на его плечи, как тяжесть неба.

- Возможно, я смогу это понять, - сказал Цзычжэнь, нахмурив брови. - Есть хитрость - я никогда не включал предыдущий год, и это может немного усложнить задачу, но всё равно должно сработать…

Несмотря ни на что, в Сычжуе проснулось слабое любопытство.

- Трюк?

Цзычжэнь кивнул.

- Возможно, у Балинг Оуян и не так много собственных заклинаний, как у великих Орденов, но у нас есть несколько, - мягко произнёс он, протягивая руку, чтобы поднять палку. Продолжая говорить, он начал чертить на земле небольшой круг. - Папа позаботился о том, чтобы мы все выучили это после того, как A-Кан впервые напился. - Слабая, ласковая улыбка тронула губы Цзычжэня. - Во всех других отношениях мой брат может быть идеальным ребёнком, но он никогда не мог удержаться от выпивки. Он сбежал на полпути в Юньмэн и очнулся в свинарнике, не понимая, где он и какой сегодня день недели. Затем он заблудился на обратном пути, свернул около Чунъяна и пропустил церемонию вручения меча А-Цинь. После она никогда не позволяла ему забыть об этом. И папа позаботился о том, чтобы мы все выучили Заклинание Присутствия, чтобы мы не совершили ту же ошибку. Честно говоря, я не уверен, что А-Кан когда-либо оправился от смущения - с тех пор я не видел, чтобы он выпивал больше одной или двух чашек. - Цзычжэнь отступил назад, слегка наклонив голову, изучая мини-матрицу, которую он нацарапал на земле. Вокруг самого внешнего круга были отмечены годы от рождения Цзинь Лина до момента их отъезда, а внутри, в кругу поменьше, красовались цифры от одного до тридцати. Потом Цзычжэнь дорисовал ещё один круг, с месяцами, а в центре - единственную стрелку.

- Это календарь, - понял Сычжуй.

Цзычжэнь кивнул.

- В значительной степени. - Он закрыл глаза, уверенно держа руку над серединой круга. Через мгновение под его ладонью возникло свечение, и лицо юноши напряглось от концентрации. Сияние стало сильнее, преобразуясь в шар насыщенного синего света, на несколько оттенков глубже, чем ледяной синий оттенок заклинаний Ордена Лань. Царапины на земле приобрели тот же нюанс, светясь, словно их заполнила эфирно-ярко-синяя вода. Потом раздался шипящий звук, и синева исчезла, а из талисмана поднялись маленькие щупальца дыма.

Цзычжэнь открыл глаза и улыбнулся.

- Сработало!

Сычжуй посмотрел на талисман, и его глаза расширились. Большая часть линий и знаков исчезла, на земле остались число, месяц и год выжженные ярко-красным. Стрелка же повернулась и указывала теперь в другом направлении. Она также стала длиннее, и от её основания откололась меньшая стрелка, над которой поблёскивал иероглиф «север».

Цзинь Лин ахнул, и сердце Сычжуя остановилось.

- Что? Цзинь Лин, это же…

- Это… если это сегодня, то это… Это за день до того, как мой отец… - Бледный, как лунный свет, Цзинь Лин посмотрел на двух старших юношей. - Где мы? Мы не можем… у нас нет мечей, если мы не успеем, мы… Мы…

Сычжуй сжал руку Цзинь Лина. Стало немного легче дышать, зная, что Вэй Усянь всё ещё жив, но это было горько-сладкое облегчение. Если они были так близко, а Цзинь Лин так и не сможет спасти своего отца, он знал, что это раздавит его. Это также сокрушило бы Сычжуя.

- Учитель Вэй предположил, что заклинание приведёт нас в среднюю точку от того места, где мы все находимся сегодня, - осторожно сказал Цзычжэнь. - Цзинь Лин сейчас в Ланьлине. Я предполагаю, что ты - в Илине, Сычжуй? И я был… Ну, я думаю, что был в Балинге, но… - Его глаза расширились. - Нет, нет, не там, потому что папа собирался на месяц к Цзинь Лину, а он ненавидит путешествовать рано, так что, он бы ушёл накануне вечером. И тогда он был таким параноиком, поэтому я был бы с ним… Возможно, где-нибудь недалеко от Ланьлина, может быть, даже в самом городе! Да, в этом больше смысла, потому что вот эта длинная стрелка указывает на Балинг, и, судя по её виду, мы далеко отсюда. Значит, мы либо на полпути между Илином и Ланьлином, либо ближе к Ланьлину, если притяжение было сильнее с нами двумя? Я не уверен. Но, в любом случае, если мы начнём двигаться сейчас, у нас может быть шанс добраться до тропы Цюнци до того, как её достигнет учитель Вэй. Так и будет.

Сычжуй какое-то время смотрел на своего друга, а Цзинь Лин слегка покачал головой.

- Как ты всё это понял?

Цзычжэнь пожал плечами.

- Я всегда хорошо разбирался в географии. Мне нравятся карты. Давайте, даже если мы оказались ближе к Ланьлину, нам ещё многое предстоит преодолеть.

Сычжуй и Цзинь Лин вскочили на ноги. Никто ничего не говорил о «сне». Усталость давила на Сычжуя, но её было достаточно легко игнорировать, особенно с его золотым ядром, гудящим так, как будто в нём была вся энергия мира. Они быстро взлетели, перепрыгнув через реку, чтобы выйти на дорогу. Через некоторое время, когда темп был установлен, Цзинь Лин нарушил молчание.

- Цзычжэнь, что ты имел в виду, когда сказал, что твой отец параноик? Он всегда казался мне достаточно здравомыслящим.

Сычжуй чуть не закатил глаза из-за отсутствия такта у Цзинь Лина, но голос младшего звучал с искренним любопытством.

Лицо Цзычжэнь поникло:

- Мой отец… Он всегда был хорошим другом главы Яо. К сожалению. Но… как бы я его не выносил, он… То, что случилось с Орденом Яо во время войны, было ужасно. И я родился в тот день, когда это случилось. Папа испугался, что следующим будет Балинг, и повсюду брал с собой А-Кана, моих сестёр и меня. А-Кан говорит, что он даже взял нас с собой в Цинхэ, когда присоединился к военным. Мне исполнилось пять, прежде чем папа перестал ощущать необходимость таскать нас за собой.

Холодок пробежал по спине Сычжуя. Он не знал, что Цзычжэнь родился в тот же день, когда был уничтожен Орден Яо, но он знал, что глава Яо и глава Оуян были близки.

- Ой, - тихо сказал Цзинь Лин.

Цзычжэнь хмыкнул, кивая головой:

- Вот тебе и ой.

На самом деле больше сказать было нечего. Они продолжали идти, в темпе чуть ниже бега, пока не начало подниматься солнце, и Цзычжэнь смог получше рассмотреть пейзаж. Он ничего не сказал, но с тем взглядом, который он бросил на Сычжуя и Цзинь Лина, в этом не было необходимости.

Они бросились бежать.

Солнце поднялось выше, день стал немного теплее, и вскоре лёгкие Сычжуя горели. Он был совершенствующимся, и сильным, но он также был истощён, и напуган, и до сих пор не оправился от того, что его забросили на шестнадцать лет в прошлое. Он просто хотел остановиться, но он этого не сделал. Он не мог. Они даже не могли притормозить.

Каждый шаг приближал их к тропе Цюнци, каждая потерянная секунда давала Су Шэ ещё одну возможность взять под свой контроль Вэнь Нина, убить отца Цзинь Лина и обречь на гибель всю семью Сычжуя. Каждый раз, когда он спотыкался, он подталкивал себя двигаться быстрее, и остальные не отставали от него.

Земля по обеим сторонам начала меняться, превращаясь в долину, и юноши услышали звуки.

Звуки боевых кличей и безошибочно узнаваемый зов флейты.

- Дерьмо! – выдохнул Цзычжэнь, и Цзинь Лин с Сычжуем ринулись бежать ещё быстрее. - Чёрт, чёрт, чёрт!

Сычжуй так быстро переставлял ноги, что он едва их чувствовал. Но затем он увидел фигуры вдалеке, и все посторонние мысли вылетели из его головы. Сначала это были маленькие силуэты, но они быстро становились чётче. На холме, прямо над ними, заклинатели в белом и золотом сражались с чёрным, быстро перемещающимся пятном, а на земле, под ними, стояла тёмная фигура, которая могла быть только Вэй Усянем, с флейтой, поднесённой к губам.

Быстрее, быстрее, быстрее, двигайся быстрее!

Там также были двое молодых мужчин в мантиях Цзинь, один стоял перед Вэй Усянем, а другой кричал, чтобы мужчина остановился.

- Разве ты не знаешь, что…

В этот миг чёрное пятно спрыгнуло со скалы, и Сычжуй понял, что это был Вэнь Нин, но не было времени, чтобы выкрикнуть предупреждение, потому что Призрачный Генерал вскинул руку, чтобы ударить стоящего перед Усянем Цзиня.

Сычжуй взмыл в воздух и столкнулся с Вэнь Нином в тот же момент, когда Цзинь Лин пронёсся мимо него, сбив заклинателя Цзинь на землю. Рыча, Вэнь Нин развернулся, пытаясь сбросить Сычжуя, но юноша сомкнул ноги вокруг талии своего дяди и обнял его для верности.

- Старший Вэнь! - закричал он. - Старший Вэнь, пожалуйста, успокойся! Пожалуйста, успокойся!

Вэнь Нин взревел, протягивая руку и хватая Сычжуя за левое запястье, и раскалывающая, сокрушительная боль пронзила запястье юноши, сорвав крик с его губ. Белый свет вспыхнул перед глазами на мгновение, но Сычжуй ещё крепче сжал свои объятья, цепляясь изо всех сил, а его голос разразился прерывистыми рыданиями.

- Пожалуйста, старший Вэнь, это не твоя вина, просто прекрати, пожалуйста, пожалуйста, прекрати!

- Вэнь Нин!

Призрачный Генерал замер, внезапно став очень, очень неподвижным, и Сычжуй медленно повернул голову на звук крика. Цзычжэнь был перед Вэй Усянем, отталкивая его подальше от боя и раскинув в стороны руки, пытаясь собственным телом защитить его от лучников. Вэй Усянь же недоверчиво смотрел на него, на Сычжуя, на Цзинь Лина и на заклинателей на утёсе…

Сердце Сычжуя вздымалось и падало, скручивалось и подпрыгивало, потому что Вэй Усянь был жив, и он дышал. Но он был потрясён, сбит с толку и зол, и он был жив, и он собирался оставаться таким, и он должен был оставаться таким, потому что Сычжуй нуждался в нём и…

- Цзинь Цзысюань, - закричал Вэй Усянь, - что, чёрт возьми, происходит?

Вздрогнув, Сычжуй понял, что Цзинь Лин и Цзинь Цзысюань по-прежнему лежат на земле. Голос Усяня словно разбудил их, и они сели. Цзинь Лин был тише, чем Сычжуй когда-либо видел его, и он смотрел на своего отца с приоткрытым ртом, а Цзинь Цзысюань смотрел в ответ со странным выражением лица. Между его бровями возникло замешательство, но было и что-то ещё, чего Сычжуй не мог прочесть. Вэй Усянь снова прокричал свой вопрос, наследник Цзинь моргнул и взглянул на него, и, когда он это сделал, Цзинь позади него рванулся вперёд, чтобы встать у него за плечом.

- Что ты имеешь в виду под «что происходит? - выплюнул он, и Вэнь Нин мгновенно оказался перед Вэй Усянем, он слегка раздвинул ноги в оборонительной стойке и сжал кулаки, абсолютно не замечая всё ещё цепляющегося за его мантии Сычжуя. - Это явно твоя уловка! Засада – это… Цзысюань, эта крыса выдаёт себя за члена нашего Ордена! Он…

- Цзысюнь, - резко оборвал его Цзинь Цзысюань, снова глядя на Цзинь Лина. - Замолчи.

- Мы можем объяснить! - быстро проговорил Цзычжэнь. - Мы на твоей стороне. Ну, э-э-э… Мы на твоей стороне, господин Цзинь, и на твоей стороне, учитель Вэй, но не на его. - Он кивнул в сторону Цзинь Цзысюня, чьё лицо покраснело от ярости. - Это подстава, это всё ловушка! На другой стороне этого холма есть ещё один демонический заклинатель, он пытался контролировать Вэнь Нина и убить Цзинь Цзысюаня. И мы знаем, кто это, но… Но прежде чем мы скажем что-то ещё, не могли бы вы сказать этим лучникам, чтобы они отступили, пока кого-нибудь не проткнули насквозь?

- Что? Ещё один демонический - что? – растеряно переспросил Вэй Усянь.

- Господин, - произнёс Вэнь Нин, продолжая смотреть на Цзинь Цзысюня. - Я слышал - там были две флейты. Я был... сбит с толку.

Вэй Усянь громко и красочно выругался, а затем его голос стал мрачным: