11. Right here in the hold me and don't you ever let this die (1/2)
Дни проходили медленно, но насыщенно. Стайлзу иногда казалось, что все, происходящее после смерти отца, лишь иллюзия. Словно, он наблюдает за всем со стороны, как во сне. Во сне, где он тоже присутствует, но не он участник основных действий - лишь наблюдатель.
Ему устраивали бесконечные вылазки в город, кино, лес, развлекали всевозможными способами. Казалось, что каждый в стае Авроры получал удовольствие от присутствия гостя. Стилински был для них еще одним развлечением на каникулах. Пит и Сэм водили его в походы по любимым волчьим тропам с живописными видами. Бен и Эмили пару раз возили его посмотреть достопримечательности Сиэтла. Даниэль просила посидеть с Ричи, пока стае надобилось отлучиться из дома. Даже Мэй однажды предложила ему сходить вместе в кино. Стайлз как-то отрешенно подозревал неладное: слишком много усилий для одного незнакомого парня.
Но все, что его действительно волновало, – это отчаянное желание позвонить отцу, после каждого похода хотелось гордо поделиться, поведать о том, как прошёл день, как проходит его жизнь без него, о которой он никогда больше не узнает. То, что раньше казалось обязательством, от которого периодически можно уклониться, теперь превратилось в отчаянную потребность.
Иногда парень оставался один в гостиной на первом этаже. Утопая в диванных подушках, он невидящим взглядом смотрел передачи про животных. Ему нравилось, что он может смотреть за тем, как львы загоняют бедных газелей, и никак не проводить параллелей со своей жизненной ситуацией. Каналы, по которым шли драматические сериалы, таким похвастаться не могли, поэтому он отдавал предпочтение жизни животных. Еще Стилински нравилось, как каждый раз, проходя мимо, Хейл усмехался над его выбором для просмотра. Волк забавно сощуривал глаза при усмешке, а в уголках глаз собирались едва заметные морщинки.
Дерек был гребанной загадкой в такой обыденной жизни Стайлза Стилински. Он никогда не видел настолько «домашнего» Хейла. Его нынешний сосед по комнате был кем угодно, но точно не Дереком Хейлом. Он все еще оставался стабильно молчалив большую часть времени, но если начать диалог, то можно было услышать даже длинные предложения. Раньше удавалось получить ответ только посредством языка жестов или степени хмурости бровей. Казалось, что возраст добавил мужчине собранности и мягкости, а сила альфы с ним одно целое. Дерек стал нерушим, зрел и чуток. Иногда Стайлз смотрел на его разговоры с Питом и малышом Ричи, когда он сидел между ними за столом во время обеда. Дерек переключался от серьезных разговоров к повторяющимся вопросам ребёнка, а на его лице даже не мелькало раздражение. Стилински думал, что тот волчонок, нашедший его в лесу, и тот парень, который встретился им со Скоттом через несколько лет, вырос, теперь он – настоящий матерый волк.
Чаще всего, в моменты таких раздумий Дерек ловил его взгляд на себе и не посылал в ответ уничтожающий на месте взгляд, как прежде. Хейл лишь невзначай подмигивал и так легко улыбался, что в мрачном мирке Стайлза становилось чуть светлее.
По какому-то неписанному правилу каждую ночь они по очереди спят на диване и в спальнике на полу. Стайлз стал засыпать удивительно быстро и спокойно, хотя в этом он до сих пор и подозревает Хейла. А утро начиналось стабильно: в первую секунду, когда Стайлз только просыпался, он действительно по-настоящему верил, что все произошедшее - очередной кошмар.
Он думает: «Бог мой, это лишь сон. О мой бог, какой страшный сон».
А затем он поворачивает голову, поднимает взгляд и видит небритую щеку Дерека, лежащего на диване. Тогда его снова накрывает осознание происходящего. И он будто снова и снова, пытается поверить в правдивость слов Пэрриша, позвонившего сообщить о трагедии.
Каждое утро он будто снова может дышать всего на секунду, а затем воздух будто выкачивают осознанием действительности, и ему приходится вспоминать как делать вдохи и выдохи. Панические атаки беспощадны и превратились в обычный утренний ритуал, где он пытается вдохнуть, перед глазами темнеет, остается лишь страх.
А затем…все проходит. Нужно вставать и плестись чистить зубы. Иногда парень думает, что это он сам умер, а все происходящее его личное чистилище. Но мертвые не дышат. Тогда зачем трупу идти и чистить зубы? С этим вопросом он так и не разобрался, но Дерек настойчиво толкает его в сторону ванной и испепеляет настойчивым взглядом из-под бровей. Утреннему мертвецу по имени Стайлз Стилински приходится слушаться.
***</p>***
Дерек застает Стилински за его любимым занятием последних дней – просмотром передач про животных. Он подходит едва слышно к самой спинке дивана, наблюдая, как парень практически потонул в диванных подушках, и только покачивающаяся нога, свисающая с подлокотника, выдает его местоположение. Мужчине странно признаваться себе в этом, но Стайлз выглядит чертовски мило, когда закусывает костяшки пальцев или губу, переживая за убегающих от львов газелей. Наверное, поэтому Хейл неосознанно опускает руку и зарывается пальцами в растрепанные волосы, нежно поглаживая. Он осознает, что делает, только когда Стайлз под его пальцами каменеет и перестает дышать, а сердце бешено колотится. Дерек мысленно материт себя за порыв и решает произнести что-то для разрядки обстановки.
- Еще пара дней и ты запомнишь имена всего прайда, - стараясь звучать спокойно, усмехается Хейл.
Он еще раз проводит пальцами по чужим волосам и убирает руку, словно ничего особенного не произошло. Хотя сам вполне отдает себе отчет, что тактильного контакта у них было раз два и обчелся. И пиздец как уверен, что это было странно.
Стайлзу не удается свести все на нет сразу же: для начала он медленно сглатывает, выдыхает, а затем прочищает горло. Он все еще не оборачивается, смотря только лишь на экран.
- Это не сложно, потому что в основном их всех зовут именами персонажей из мультфильма «Король лев», - слегка растягивая слова, все же отвечает парень.
Он закидывает голову на спинку дивана, упираясь затылком Хейлу в бедро, и смотрит снизу вверх. Его пухлые губы вдруг разъезжаются в улыбку, а в ореховые глаза светятся теплом. Дерек растерянно смотрит на парня пару мгновений, пока тот лишь моргает, хлопая длинными ресницами, и улыбается. Словно Стайлз что-то знает, а Дерек еще нет.
- Не смотри на меня так, - вдруг вырывается у волка само по себе.
- Единственный способ узнать, что я смотрю на тебя, - это, если ты смотришь на меня, - парирует Стилински, все еще вниз головой в нелепой позе.
- Сегодня вечером к Авроре приедут гости, - меняет тему Дерек, обходя диван и падая в кресло.
Стилински собирает себя по дивану и садится в более удобное для разговора положение.
- Кто они? – интересуется парень.
- Пара знакомых стай, - расплывчато отвечает Хейл.
- Ок, - пожимает плечами Стайлз.
- Будет вечеринка на заднем дворе, костер и музыка, наверное, - на последнем слове, Дерек как-то слишком тяжело вздыхает. Он вдруг мрачнеет и перекидывает голову через спинку кресла, совсем как Стилински пару минут назад.
- Что с тобой? – пробует аккуратно парень, - Не нравятся вечеринки? Помню, как ты сорвал нам один рейв в твоем лофте.
Дерек усмехается, тоже припоминая этот момент. Волчьи боги, как же он тогда был зол на этих мелких поганцев.
Прежний Стайлз и тот, что сейчас сидит напротив него, кажутся совершенно разными люди. Хейл возвращает голову в прежнее положение, чтобы ответить парню.
- Просто думаю о своей стае, - честно произносит волк, – Наверное, я даже скучаю по ним.
- Да, точно, твоя стая, - растягивая слова отвечает Стайлз, отводя взгляд и почесывая затылок, – Ты, кстати, ничего про нее не рассказывал.
- Ты не спрашивал, - парирует Дерек.
Стилински лишь выразительно сощуривает глаза, смотря на него.
- Ладно, - сдается Хейл, - Ты прав. Я сам не заводил о них разговор.
- Твоя стая большая? – вдруг интересуется Стайлз, облизывая губы.
- Нет, в ней двое взрослых, два подростка и человек, - отвечает волк.
Ему приятно рассказывать о своей стае. Он вспоминает лица каждого из них, и волк внутри доволен собой. Его стая – семья.
- Человек? – в карих глазах мелькает интерес.
- Да, - Дерек вдруг тепло улыбается, - Маленькая девочка. Ее зовут Леа.
Стайлз не отрывает взгляда от лица Хейла, словно ищет в нем что-то. В его запахе любопытство и то, что волк бы определил словом «нежность», но человек считает его неподходящим.
- Кто приглядывает за ними в твое отсутствие? – вдруг тихо интересуется Стилински.
- Старшие, - недоумевая, нахмурив брови, отвечает Дерек.
- Прости, - выдает парень.
- За что? – растеряно спрашивает волк.
От Стайлз за милю несет виной и грустью.
- Я даже не задумывался, что у тебя есть своя жизнь.
Дерек заглядывает парню в глаза и понимает, что тот чувствует себя виноватым из-за его отсутствия в стае.
- Стайлз, тут нет твоей вины, - спокойно уверяет его мужчина, – У меня были другие причины уехать от них, и пока я не могу вернуться.
- И я заставил тебя убежать со мной, - по-прежнему виновато произносит парень.
- Меня трудно заставить, - усмехается Хейл.
- Но я бы смог? - едва слышно, но все же с вызовом, словно спрашивает Стилински.
Дерек не знает, чем именно он сегодня руководствуется, и никогда не признает этого для парня вслух. Но в его мозгу на мгновение появляется четкий ответ: «Да, ты бы смог». И он предпочитает отложить эту мысль в самую глухую глушь своего разума.
- Твою любимую газель сейчас съедят, - указывает пальцем на экран Дерек.
- О мой бог! Нет, только не Люсиль, - восклицает Стилински, комично округляя карамельные глаза и мгновенно переводя взгляд на экран, где львица почти догнала несущуюся со всех ног Люсиль.
Хейл лишь растягивает губы в мягкой улыбке и качает головой, усмехнувшись.
***</p>
«Вечерника на заднем дворе» оказалась целым волчьим событием. Все сновали туда-сюда по дому и двору. Возле дома выстроился целый ряд машин. Все вокруг здоровались, обнимались и радостно смеялись.
Пит занялся подготовкой костра, из сухих веток он соорудил что-то едва ли ниже его самого. Бен восторженно встречал друзей музыкантов, которые вытаскивали из своего фургончика аппаратуру. Стайлз прибывал в легком шоке от масштаба вечеринки на заднем дворе.
- Фейсконтроль и дресс-код будут? – усмехнулся Стилински в спину проходящему мимо Бену.
Тот обернулся, лукаво улыбаясь:
- Не переживай, ты проходишь по всем пунктам.
Стайлз лишь закатил глаза и расхохотался.
- А тебе все никак не надоест, да?
- О, никогда, - донеслось до Стилински уже с заднего двора.
Аврора в кабинете обсуждала что-то с другими Альфами, в число которых входил и Дерек. Эмили и Даниэль отправились в город затариваться продуктами. Сэм доставал из погреба весь волчий и человеческий алкоголь. Он пытался объяснить методику приготовления аконитовой настойки на спирту, но в это время Ричи сидел на его плечах и то закрывал, то открывал отцу рот ладошками. Младших вроде отправили объяснять другим подросткам о том, куда можно ходить, а куда не стоит. Поэтому Стайлз остался один на переднем крыльце.
Он уселся на небольшую скамейку перед домом, почему-то выкрашенную в красный цвет, чтобы не путаться у волков под ногами. Все же, оборотни во многом читеры. Особенно, если дело касается подъема тяжестей и установки оборудования. Стайлз как раз думал о том, какого это быть музыкантом с волчьим слухом, когда рядом с ним кто-то присел.
- Привет, - поздоровался Стилински.
Парень лишь махнул в ответ рукой. Базиль был тихий и сильно отличался от всей остальной стаи, которая представляла собой небольшое цунами. На вид ему было лет тридцать, его темная кожа блестела под последними лучами заходящего солнца, а кудряшки забавно подпрыгивали при движении головой. Его темно-карие, почти черные, глаза всегда вглядывались во всех пристально, но будто заведомо без интереса.
- Я посижу тут с тобой в тишине, - произнес Базиль.
- Без проблем, мистер Загадка, - усмехнулся и пожал плечами Стайлз.
Базиль обернулся, видимо для того, чтобы просверлить в виске Стилински дыру своим пристальным взглядом, но после минуты давящего дискомфорта он вдруг устало и доверительно произнес:
- У меня проблема со слухом.
- В каком плане? – заинтересованно обернулся на него Стайлз.
- Я не рожденный оборотень, меня укусили в шестнадцать лет. Мой слух обострился, как бывает у многих после первого обращения. Волки учатся контролировать обращение, и со временем все обострённые чувства тоже поддаются контролю. Так вот, мой слух не поддаётся, он всегда на предельной громкости.
- Мне так жаль, чувак, - только и выдает опешивший от таких откровений Стилински. Он и не подумал, что у волка такие жёсткие проблемы. Ему становится неловко за свои мысли, - Прости, что посчитал тебя социофобом.
Базиль вдруг громко в голос начинает смеяться.
- Давай, конечно, посмейся от души над Стайлзом, - взмахнув руками и закатив глаза, не прекращает болтать парень.
- Знал бы ты, Стайлз, как многое мне хотелось бы отдать за возможность присутствовать на вечеринке со всеми стаями и живой музыкой, - все еще улыбаясь, поделился волк.
- Мне жаль, - только и ответил парень, задумчиво закусив губу.
- Даже твое сердце бьется бешеным громом мне в уши, - только и отвечает Базиль.
***</p>