Кардинальные меры (2/2)
Но…
Всё испортилось появлением отца Мафую.
Угетцу был уверен, что у Сато нет отца, но… Было понятно, что так просто этот человек всё не оставит.
Как только они вернулись в комнату, Мафую вырубился.
«Стресс… Он так переживал, что даже выключился… Что же твой отец такого делал с тобой… Что ты говорил, что у тебя его нет…» — Думал Угетцу, потягивая виски. Между делом, он позвонил своему старому знакомому, готовому за деньги пробить любую информацию.
— Господин Мурата, вы звоните так поздно… Что случилось…?
— Привет. Наведи мне справки по этому человеку…
«А. Только вышел из тюрьмы, значит… И уже сколотил вокруг себя шайку идиотов из бывших зеков. Не просто. Ему нужны деньги, значит. Поэтому и ошивается в дорогом отеле. Интересно, на что он пошёл получив сюда допуск?»
Поняв, что дела совсем плохи, Угетцу перешёл к кардинальным мерам.
«Он… С оружием… Мог бы легко перерезать мне горло… Мафую напился в хлам… И вёл себя так, словно не он вовсе… Что… Что мне делать со всем этим?»
Всё должно было пойти как надо.
«Без доказательств я не имею права что-то сделать… Но вот если они будут…»
Разумеется, сбор документов занял бы какое-то время, но…
«Я не могу рисковать жизнью Мафую… Сделка есть сделка. Юридически этот вопрос я смогу решить и обернуть в свою пользу. Но вот Мафую… Не верю, что этот подонок отстанет от него. По моим следам он тут же на него выйдет… Мы должны перестать видится… Но как… Как заставить Мафую прекратить пересекаться со мной…? Если мы продолжим видится, его отец в любой момент может взбеситься и убить нас обоих. Надо тянуть время… Тянуть время, пока у меня не появится возможность засудить его.»
Угетцу вспомнил слова Мафую, — «Любишь ли ты меня…»
«Точно… А как… Понять то, что ты кого-то любишь… Я думал, что пойму со временем… Любовь… Музыка… Всю свою жизнь я думал, что люблю лишь музыку… Сейчас… Я пытаюсь понять собственные чувства. Я… Никогда не могу говорить о чувствах вслух. То, что я чувствую к Мафую… Любовь ли всё это? Смог бы я сделать его счастливым? Такой, как я, разве заслуживает любви… Возможно, будь бы у нас возможность провести больше времени вместе… Я был бы более уверенным в собственных чувствах, но теперь… Сломано всё. Я должен всё сломать. Ради тебя. Я хочу, чтобы ты… Имел возможность жить спокойно… И счастливо. Пусть может и без меня.»
— Ты мне не интересен. Ни как друг, ни как парень.
Угетцу не мог смотреть Мафую в глаза, говоря эти слова.
Ведь это… Была ложь.
И всё же… Их нужно было сказать.
— Не пытайся со мной связаться. Никогда. Ладненько, Мафую?
«Я надеялся… Что после этих слов… После того, как его сердце будет разбито… Он отстанет от меня. Что он будет злиться. Будет больно, но… Ему будет лучше.
Прости меня.
Пожалуйста, прости меня, Мафую.
Прости, что привёл тебя в этот ресторан… В этот отель… Знал бы я, что всё будет так… Только я… Вечно всё порчу. Такие, как я, недостойны любить.»
Когда отец Мафую пришёл к ним в номер, самого Мафую уже не было. На кресле расположился Угетцу, ожидая его.
— Где мой сын? — Грубо спросил тот, — Ты что, думаешь, я не найду его?
— Хах. Зачем он тебе? Мы же договорились, что деньги это независимость, — Саркастично произнёс Угетцу, положив ногу на ногу, — Ну что ж. Вот твои деньги.
«Найдёшь, конечно… Но не сразу на него выйдешь. Город большой. Мафую с матерью уже давно живут в другом доме… За это время я отправлю тебя обратно за решётку. Придурок.»
— Щенок! Только попробуй подставить меня! — Разозлился тот, забирая деньги, — Ты будешь давать мне столько же каждый день! Иначе я убью тебя! Я знаю, где ты живёшь, Мурата Угетцу! Тебе никуда больше не деться! И твоя деревяшка тебя не спасёт!
— Хах, — Усмехнулся Угетцу, — Тебе не сойдёт это с рук, папаша.
— Как ты смеешь смеяться мне в лицо! — Громко говорил старший Сато, достав пистолет, — Скажи ещё хоть слово и я спущу курок!
— С какой стати? Тебе ведь нужны ежедневные деньги. Застрелишь меня и их не будет, — Хитро улыбаясь произнёс Мурата, всем своим видом показывая превосходство.
«Таким как ты место в тюрьме.»
С тех пор отец Мафую шантажировал его каждый день.
Угетцу непросто было найти нужных людей за деньги. И повезло, что второго у Мурата было достаточно.
Одним из таких был талантливый юрист — Масато Ханадзава. Именно он решал то, какими бумагами воспользоваться, чтобы решить все вопросы.
Также, были привлечены люди из детективного агентства.
Нужно было решить всё тихо и без лишних проблем.
Если бы отец Мафую догадался хоть о чём — нибудь… Он бы убил Угетцу без колебаний. Таким людям всё равно на последствия.
— Мурата… Гм… Поверить не могу, что ты мне звонишь. И у тебя новый номер телефона… Че тебе надо? — Грубо ответил на звонок Акихико.
— Как приятно, Кадзи. У меня к тебе просьба… Пригляди за Мафую… Вероятно, мальчик в отчаянии, что я играл его чувствами…
— Скотина! Ублюдок! Как ты можешь говорить такое?
— Спасибо…
Но и этого Угетцу было недостаточно для спокойствия. Он нанял некоторых людей, чтобы они на расстоянии следили за состоянием Мафую. Мурата боялся, что случится такое, что отец всё же найдёт своего сына… И такого нельзя было допустить.
Вот только, чтобы кто-то следил в самой школе…
Нужно было придумать что-то, чтобы была возможность передавать юридические документы между собой, чтобы отец Мафую ничего не заподозрил. И решение нашлось — сын Ханадзавы, Ханадзава младший. Мальчишка шестнадцати лет. Кто что-то подумает на него? Для всех остальных — он просто ходил к Угетцу на занятия по скрипке. Беда была лишь в его излишней разговорчивости. Но, когда однажды люди отца Мафую всё же схватили его, Ханадзава младший легко выкрутился из этой ситуации своим болтливым языком.
— А, Угетцу — сан! Отец передал документы, вот, ещё пару подписей и всё готово!
— Тише… Не вздумай сказать хоть кому-то… — Тихо произнёс Угетцу, подписывая заявления.
— Ага, ага!
— Кстати… Ты же учишься с Мафую Сато в одной школе… Можешь помочь мне?
— А, да! Гитарист который! Знаю, знаю. Помочь? Что такое?
— Просто посматривай за ним, пока ты в школе. Чтобы к нему никто из взрослых не подходил… Из странных взрослых. Понимаешь, о чём я, Ханадзава — кун?
— Да без проблем!
«Мафую… Я так переживаю за тебя… Скоро… Скоро я решу этот вопрос… Никто не посмеет причинить тебе боль.»
— Эй, придурок. Так, короче, получилось, что я Мафую гитару разбил.
— Ты что…? — Угетцу был в шоке, принимая подобный звонок от Акихико.
— Я как понял, она дохера денег стоит… Да я не специально, я…
— Ты да не специально… Неважно. Что с Мафую, как он?
— Хреново.
— Очевидно…
— Они её в ремонт собираются отнести, как я понял.
— Куда?
В этот же день Ханадзава младший снова зашёл к Угетцу.
— Через несколько дней будет готово заявление, я принесу его и нужно будет заставить мистера подписать! До этих пор лучше вести себя дружелюбно! Иначе ничего не вернуть!
— Вам удалось собрать данные очевидцев?
— Я не особо в этом шарю, но отец сказал, что всё уже почти готово к плану!
— И как я заставлю его подписать это… Ханадзава — кун, можешь снова помочь мне?
— А?
— Сходи вот по этому адресу и оплати заказ. Этих денег должно хватить, сдачу оставишь себе. Красная полуакустическая гитара. Думаю, продавец сразу поймёт, не каждый день будешь чинить такой дорогой инструмент.
— Ха, за Ваши деньги любой каприз, Угетцу — сан!
Последним штрихом была установка камер в квартире Угетцу.
Если на видео просто передача денег — это совсем ничего не значит для следствия. Но если вдруг отец Мафую достанет пистолет…
Это сыграет сильно на руку.
Если отец Мафую подпишет ещё и документы… То весь его банковский счёт снова вернётся на имя Угетцу Мурата.
Дело почти выиграно… Но…
«Это что… Мафую? Что он. Как это он… Я же сказал не пытаться связаться со мной! Теперь… Теперь… Всё это будет бессмысленно! Нет… Нет… Может повезёт… Может они не увидят его… Ни в коем случае нельзя допускать, чтобы Мафую оказывался тут!»
Угетцу сделал всё, чтобы Мафую больше не появлялся у его дома. Он позвонил Акихико и сказал задерживать репетиции, из-за чувства вины за сломанную гитару Акихико выполнил его просьбу. Мурата подкупил учителей, чтобы они дополнительно вызывали Мафую в школу раньше. Он заплатил кучу денег, чтобы отменили утреннюю электричку, заставляя всех людей пересаживаться на автобусы и вызывая просто тонну недовольства. Скрипач даже заплатил, чтобы у Мафую украли кошелёк. Который, всё же, вернули ему через некоторое время. И он связался с концертным залом, где подрабатывал Мафую, убеждая просить его выходить на подработки.
Угетцу делал всё — лишь бы Мафую не вернулся к его дому.
Но рыжеволосый всё равно оказался здесь.
«Поверить не могу…»
Угетцу был не в себя от злости.
Все его планы были испорчены.
Он затащил Мафую к себе домой, понимая, что может избавить его от всего лишь снова поговорив с ним.
И Мурата был жесток.
Очень жесток.
«Мафую… Всё это время думал, что я избегаю его из-за того, что мы тогда переспали… Как же это глупо…»
Сколько бы колких слов не говорил Угетцу через силу, рыжеволосый мальчишка не сдавался.
Тогда, Угетцу собрал в себе все силы, чтобы холодно произнести ему прямо в глаза, — Ты ничего для меня не значишь.
Это было концом конца.
Угетцу разрушил всё, что могло быть между ними. Всё, лишь бы Мафую ушёл как можно быстрее.
Мурата держался, пока Мафую не ушёл, а после начал плакать.
Горько и долго плакать.
Начиная осознавать, что человек… Которым он дорожил… Окончательно ушёл от него.
Угетцу успокоился только к вечеру, ито принудительно. Зная, что скоро должен зайти Ханадзава. И он пришёл, сразу с порога заявляя, что документы промокли.
— Что…
— Документы промокли. Эм…
— Как ты мог допустить такое? Это же важное заявление!
— Ну… Я столкнулся с Мафую на станции.
— С Мафую… Сейчас?
«Но ведь прошло уже несколько часов…»
— Ага! Он сказал, что не слышал о Вас! Представляете?
— Что ты ему вообще сказал? Тебе не стоило с ним говорить! И что теперь делать с заявлением?
«Не слышал обо мне… Как это?»
— Нууу… Что поделать! Будем ещё неделю ждать новых!
— У твоего отца нет копии?
«Неделю? За это время Мафую… Окончательно сотрёт меня из своей жизни…»
— Копия, вероятно, будет! Но чтобы там оказалось столько печатей! Это ж ого-го…
— Черт. Мне нужно это сейчас же! — Голос Угетцу уже срывался на крик, а на лестнице послышались шаги.
«Я… Не закрыл дверь…»