Часть 3 (2/2)

— Ты голоден? — спросила она Луку. — У нас немного еды, но чем богаты...

— Не откажусь, — отозвался он.

— Принесу дров, — вдруг сказал Гюго. Амиция удивленно посмотрела ему вслед: она уже и не помнила, когда брат вызывался помочь ей по хозяйству.

— Как он вырос, — сказал Лука, когда дверь за Гюго закрылась.

— Ему сейчас столько же, сколько было тебе, когда ты пропал. Он… В общем, он очень изменился.

— Какой он теперь? — Лука выхватил из рук Амиции тяжелый казан и начал устраивать его над очагом. Она даже не успела возразить.

— Гюго? Ну, он точно больше не маленький миленький мальчик, который любит яблоки и догонялки, — хмыкнула Амиция. — Но любовь к растениям осталась. Он даже ведет записи, прямо как ты. Зарисовывает какие-то листочки, сушит их в твоих книгах и хранит.

— Настоящий ученый, — усмехнулся Лука.

— Был бы только от этого толк.

В этот момент на кухню с важным видом вошел Гюго. Он аккуратно сложил дрова у очага и, оттеснив сестру, сам закинул несколько поленьев в угли — ровно столько, сколько нужно. Амиция пораженно наблюдала за этим представлением. Ну дела, подумала она; Лука провел в их доме не больше часа, а Гюго уже образец примерного поведения.

— Чудеса, да и только, — пробормотала она.

Они молча поели; в доме нашлась только пшеничная каша и кусок сыра. Амиция бездумно ковырялась ложкой в тарелке, постоянно поглядывая на Луку, который, напротив, ел с большим аппетитом. “Странно, странно, странно”, — вертелось в голове у Амиции; чувство невозможности происходящего все никак не хотело ее покидать.

— Покажешь мне свой гербарий, Гюго? — спросил Лука после ужина.

Гюго засиял как новенький пятак. Амиция смотрела на брата и не узнавала: оказалось, она очень давно не видела, как тот улыбается.

— Да! Только, это… — внезапно его лицо чуть помрачнело. Амиция поняла, что это из-за беспорядка в комнате — они частенько ругались по этом поводу. — Пять минут! Нет, две!

— Как скажешь, как скажешь, — Лука с улыбкой кивнул, и Гюго с шумом унесся в свою берлогу. Амиция не выдержала и тоже улыбнулась.

— Давно его таким довольным не видела.

Лука только улыбался, помешивая угли в очаге.

Амиция прибрала на столе и села напротив него, поближе к теплу. Она чувствовала себя необычайно спокойно, как будто они сидели так тысячи раз, глядя в огонь, погруженные каждый в свои мысли. Можно было бы сказать, что это было прекрасно, как во сне, если бы только ее сны приносили что-то кроме страха и слез.

— Ты так и не рассказала, как ты, — тихо произнес Лука.

— Со мной все хорошо, — ответила Амиция, не отрывая взгляда от пламени. Когда не видно глаз, врать проще. — Я нашла хорошую работу. Нам дали этот дом. Думаю, все прекрасно.

— Кошмары снятся?

— Да, бывает, — ответила Амиция, пожимая плечами.

— Часто?

— Не очень.

— Ты уверена?

Что-то в голосе Луки заставило ее поднять на него глаза. Он смотрел на нее с таким искренним беспокойством, что она ощутила ком в горле. Конечно, какую бы убедительную ложь она ни придумала, он все равно будет видеть ее насквозь.

— Каждую ночь.

— Боже, Амиция… Боже мой, — он сделал странный жест, как будто пытался дотянуться до нее. — Я сделаю для тебя что-нибудь.

— Спасибо, — она заставила себя немного ему улыбнуться.

Едва он открыл рот, чтобы что-то сказать, как наверху хлопнула дверь, а по лестнице застучали торопливые шаги.

— Лука, Лука, пойдем! — Гюго аж подпрыгивал на месте от нетерпения. — У меня там тако-о-ое!

— Уже иду, — на лице Луки мелькнула печаль, но уже через мгновение он широко улыбнулся. — Жду не дождусь увидеть твои находки. Амиция, пойдешь с нами?

Но она лишь отмахнулась. Пожав плечами, Лука скрылся в комнате Гюго.

Прибрав на кухне после ужина, Амиция тихонько вернулась в их с мамой спальню. Она осторожно заглянула за полог, проверяя, как спит мама, но внезапно та ее окликнула ее. Амиция послушно опустилась на край постели, сжав мамину ладонь в своих. Она была большой и теплой и приятно согревала вечно ледяные руки Амиции.

— Хорошо, что Лука вернулся, — сказала мама, чуть приоткрывая глаза. Ее явно клонило в сон, и Амиция подумала, что сама не прочь вздремнуть.

— Да, мама, это очень хорошо.

— Ты попросишь его остаться?

— Ох, мам, — Амиция невольно сжала мамину руку. — Моих денег едва хватает на нас троих. И дом нужно чинить, и зима скоро, Гюго нужна теплая одежда…

Беатрис с усилием приподнялась в постели и с укоризной посмотрела на дочь.

— Разве ты не заметила, что Лука уже не ребенок? Он сам может позаботиться о себе.

Только сейчас Амиция в полной мере осознала, что он действительно уже взрослый. Он пережил настоящий кошмар, будучи еще мальчишкой, выжил, даже устроил свое дело и начал путешествовать. Его слава бежит впереди него. Перед ним могут открыться любые двери, ведь он такой умный и талантливый. Конечно, он может позаботиться о себе, так зачем ему она?

— Думаешь, он захочет остаться?

— Амиция, — твердо сказала мама. — Я редко о чем-то тебя прошу, но сейчас я настаиваю — спроси его. Я думаю, ему будет важно услышать это именно от тебя.

— Отдыхай, мама. — сдерживая раздражение, Амиция встала, но Беатрис не отпускала ее руку.

— Пообещай мне.

— Хорошо, обещаю.

***

Дожидаясь, пока Гюго покажет вновь обретенному другу всю свою коллекцию (наконец появились уши, которые были готовы выслушать его многочасовые рассуждения о растениях), Амиция села за штопку — как раз накопилось несколько вещей, которые нужно было починить. За последние безумные годы она поняла, что только два занятия — шитье и работа с цифрами — помогают ей навести порядок в голове. Сейчас именно это ей и было нужно, потому что рой мыслей в голове не затихал.

Лука вернулся, и это было замечательно. Но сейчас, думая об этом, она вдруг испугалась. Каким человеком он стал? Вдруг он винит их в том, что с ним случилось?

А если он винит Амицию?

Конечно, Лука обнял ее при встрече. Он вызвался помочь маме, приготовил для нее лекарство, и сейчас сидит с Гюго и рассматривает эти его листочки.

Но захочет ли он остаться? После всего того, что он пережил?

Амиция почувствовала, как в висках нарастает головная боль.

Внезапно скрипнула одна из ступеней. Тихонько выругавшись, из полумрака лестницы показался Лука.

он наблюдал за мной?

— Извини, не хотел тебя отвлекать.

— Пустяки, — подавив вздох, Амиция отложила шитье. — Как там у Гюго?

— О, очень интересно! — с энтузиазмом ответил Лука, спускаясь. — Он собрал замечательные материалы и даже придумал классификацию своих находок. Он действительно как начинающий ученый.

Амиция подумала, что Гюго бы лопнул от гордости, услышав такую похвалу.

— Рада, что ему теперь есть, кому об этом рассказать.

— Я тоже рад.

Возникла неловкая пауза. Амиция вспомнила данное матери обещание — попросить Луку остаться. И хотя сейчас был как раз подходящий момент, чтобы заговорить об этом, казалось, что вслух эта просьба прозвучит нелепо.

Но это же Лука. Ее Лука, ее друг, который прошел с ней через огонь и чуму, который спас ей жизнь, несколько раз спас Гюго и всю ее семью, которого они приняли как родного. Да он вырос, почему сейчас ей должно быть трудно говорить с ним?

— Амиция…

— Ты… — она осеклась на полуслове. — Прости.

— Нет-нет, говори! — он неловко замахал руками.

— Ты первым начал, а я тебя перебила. Продолжай, пожалуйста.

— Хорошо, — Лука выдохнул, и на секунду на его лице снова проступили детские черты. — Я хотел спросить, могу ли я… Позволишь ли ты мне… В общем, остаться у вас хотя бы ненадолго? Я понимаю, что места немного, но я мог бы спать в повозке, или на полу, и я могу помочь с починкой дома, я умею! И тете нужно лечение, я не могу оставить ее вот так, и…

Амиция нервно рассмеялась. Она почувствовала, как громадный невидимый груз упал с ее плеч.

— Что? Почему ты смеешься? — Лука выглядел немного обиженным.

— Прости, прости, — она провела руками по лицу, успокаиваясь. — Конечно, ты можешь остаться. Так долго, как посчитаешь нужным. Наш дом — твой дом.

— О, Амиция…

— Но я не позволю тебе спать на полу и тем более в повозке. Мы найдем тебе нормальную постель. У нас есть лишняя комната наверху.

Лука закивал, широко улыбаясь. Он был похож на щенка, которому дали любимое лакомство.

— Я заберу фургон и скоро вернусь, — он накинул плащ и чуть ли не бегом направился к двери. — Туда и обратно, обещаю.

— Подожди! — вырвалось у Амиции.

Сильнейшее чувство дежавю настигло ее после его слов — тех самых, после которых он пропал на целых семь лет. Лука тут же остановился, услышав ужас в ее голосе, и встревоженно обернулся.

— Что такое?

— Просто… Будь осторожен, хорошо? Не заходи больше никуда и не попадайся никому на глаза, — нервно заговорила Амиция. Она не могла заставить себя посмотреть на него. — И под ноги смотри.

Лука замер на секунду, затем снял с гвоздя ее плащ и протянул его Амиции.

— Пойдем со мной.

— Хорошо.

***

Привести третью спальню в порядок не получилось бы и за три дня, и Гюго настоял, чтобы Лука лег в его кровати. Тот упирался до последнего; в итоге мальчик демонстративно лег на лавку в кухне, натянув на себя плащ матери, и отвернулся к стене.

— Спорить бесполезно, — с улыбкой шепнула Амиция, и Лука смущенно улыбнулся в ответ.

Она проверила, чтобы постель была хотя бы относительно чистой, взбила подушки и, более-менее удовлетворившись, оставила Луку одного. На секунду у Амиции все замерло внутри от мысли, что утром он исчезнет, как ночное видение. Оставалось надеяться, что тревоги взбудораженного разума не оправдаются.