Глава 18: Яширо (1/2)

Яширо очень нравился его новый распорядок дня. Пока он занимал место на политических трибунах, безусловно, имелись свои преимущества: деньги и влияние. Но среди них не было места мирному утру. Вместо этого, едва затянув на шее галстук, он пулей вылетал из квартиры и спускался к машине. Завтракал он горячим кофе и печеньем, которое откуда-то постоянно доставал его секретарь. Случалось даже, что из-за безумной спешки он не раз проливал напиток на важные документы. Мужчина никогда не отлынивал от своих дел и обязанностей: в течение долгих лет он трудился во благо японской общественности. Люди должны были безоговорочно доверять ему, видеть, что тот действительно на что-то способен, обожать. В этом и был весь план. Но те дни были далеко позади. Словно в другой реальности. Будильник монотонно зазвенел, и Яширо, потянувшись, выключил его. Сев на постели, он чуть размял плечи и провел ладонью по пустующему месту рядом. Честно говоря, огромная кровать была слишком велика для него одного. Он надеялся, что совсем скоро на ней будет спать не только он один. Более того, он уже приготовился к этому, прикрутив к изголовью кровати крепкую металлическую петлю. Такой толщины, чтобы через нее легко можно было пропустить цепь. Прикрутил намертво, чтобы невозможно было выбраться.

Однако это произойдет лишь в будущем. Протерев глаза, избавляясь от сладких фантазий, Яширо выскользнул из-под одеяла и коснулся босыми ступнями прохладного пола. Он всегда был жаворонком, поэтому предпочитал встать пораньше, чтобы насладиться утренним спокойствием. Мужчина распахнул занавески, пропуская в комнату лучи бледно-голубого, подрагивающего над горизонтом восхода, и глубоко вздохнул. Вернувшись в этот дом, ему стало куда приятнее встречать новый день. Это ощущение казалось совсем неизведанным, но уже таким полюбившимся.

Он стянул с себя пижаму и, полностью обнаженный, взглянул на свое отражение в зеркале. Кончиками пальцев дотронулся до нижней губы, до того места, куда вчера с силой впился зубами Сатору. Ранка до сих пор болела, даже когда он просто делал вдох. Но мужчина не был особенно против. Скорее, ему нравилось. Этот укус — точно ежеминутное напоминание об их поцелуе, порочной связи и обжигающей ярости Сатору. Точно так же как и он оставил багровые метки на его теле, так и мальчик оставил на нем свою. Собственное дыхание жгло и жалило, но он лишь смаковал это чувство. Если повезет, на месте рубца может остаться шрам.

Яширо провел ладонью по подбородку и щекам. Нужно побриться. Включив свет, он зашел в ванную комнату. Для начала — душ. Горячий пар приятно обволакивал все тело, а теплая вода стекала вниз, лаская кожу. Мышцы после вчерашнего болели, и мужчина потянулся и хрустнул шеей. Чистый и свежий, он вышел из кабинки и, не трогая полотенца, давая струйкам влаги капать на пол, подошел к раковине.

У зеркала лежали опасная бритва и крем для бритья. Хорошее бритье было настоящим искусством, к которому нужно подходить аккуратно, заранее подготовившись. Нанеся пену на щеки, подбородок и шею, Яширо зажал между пальцами лезвие. Он медленно и осторожно провел им вдоль щек и под носом, сбривая жесткую щетину. Затем переместил бритву к шее и, чуть надавив, двинул кистью вверх. Лезвие слегка дрогнуло, и он зашипел от досады, заметив, как тоненькая алая капелька стекла вниз к кадыку. Сатору у него получалось брить без единого пореза, но вот повторить то же на себе — настоящий подвиг.

Хотя можно было использовать обычный бритвенный станок. Мужчина посмотрел на острое лезвие и улыбнулся собственному отражению. Ему захотелось снова, как раньше, использовать его на Сатору, но рисковать нельзя. Спайс наверняка сейчас находится в опасном эмоциональном состоянии, но все же он не тот человек, который совершит самоубийство, перерезав себе горло. Одна опасная бритва лежит в запертом на ключ шкафу в комнате Сатору, и сегодня самое время ею воспользоваться.

Яширо оценивающе пробежался пальцами по гладко выбритой коже, прежде чем почистить зубы и причесаться. Когда он работал, то зачесывал волосы назад. Делать этого сейчас не было никакого смысла, поэтому оставил челку спадать на глаза. Затем он оделся в джинсы и рубашку — просто и удобно. Последним штрихом были очки. Игра в учителя и ученика невероятно удовлетворила мужчину, а слабое, едва слышное ?Яширо-сэнсей? Сатору все еще крутилось в его голове; однако к вечеру от очков всегда начинала болеть переносица. Поэтому пришлось признать ненавистную реальность, в которой ему уже далеко не двадцать восемь: зрение ослабло, и без очков мир вокруг казался совсем неясным и размытым. Мужчина вышел из спальни в гостиную. Солнце уже сияло на небе, освещая темный лес возле дома и заливая теплыми лучами всю комнату. Пройдя на кухню, он ловко закинул американский кофе в зернах в кофеварку, и спустя короткие минуты его носа коснулся чарующий аромат темного напитка. Его фартук висел на крючке у печи. Завязав его за спиной, Яширо начал готовить завтрак на двоих.

Следует приготовить что-то легкое. Он потянулся к разделочной доске. Мужчина не понаслышке знал, что после похищения с использованием седативных средств человеку становится очень плохо — в детстве он не раз вытирал чужую рвоту с полов склада. В памяти эти воспоминания не утратили своих красок, хотя и прошло уже тридцать с лишним лет. Он хорошо разбирался в видах успокоительного уже тогда, пускай он и не был преступником.

Эта роль всегда принадлежала твоему брату. Нож замер над доской, остановившись разрезать тофу. Конечно, можно было сравнивать, но тем не менее, их методы все равно слишком различны. Его брат не выбирал себе цели. Он сразу их уничтожал. Не было никаких планов, не было мыслей, почему и зачем он это делал. Он просто убивал тех девочек. Точно петух с отрубленной головой, он носился туда-сюда, бесцельно причиняя боль и упиваясь ею.

Его брат был ребенком, который сражался с целым миром, отбирая у него по крупице. Но Яширо нашел то, что хотел, за что действительно стоило бороться. Мир сам ему это позволил.

Мужчина продолжил резать, чувствуя, как нож мягко разрезает белые кусочки. Он не просто подобрал Сатору на улице, чтобы обидеть, а затем выбросить. Он выбрал его. Нет, даже это слово не подходит. То, что было между ними, словно магнетизм, гравитация: их приблизили друг ко другу, не позволяя больше отдалиться. Это не было случайным нападением или бессмысленным актом насилия. До встречи с Сатору у него никогда не возникало желания спать с кем-либо. Его необычайное желание принадлежало лишь этому мальчику. Только ему одному. К тому же трахать его было не только приятно — секс был также одним из средств достижения цели. Просто взять его тело никогда не являлось конечной задачей. Это было лишь способом утверждения, что Сатору с этих пор целиком и полностью принадлежит ему.

Отодвинув нарезанный тофу в сторону, он принялся за мисо пасту. Все-таки Сатору не был маленькой девочкой. Его не задобришь подарками и конфетами. Хотя однажды, много лет назад, это сработало: они ехали в машине Яширо, и Сатору тогда нашел те самые леденцы. Он не мог дать мальчику той свободы, о которой тот наверняка мечтает, поэтому он предложил ему небольшую замену — личное пространство. Мужчина заходил к нему вчерашним вечером, но тот так и не очнулся. Он слегка разочаровался, зато смог очистить его и одеть; даже оставил немного еды и питья. Яширо также положил для него пару таблеток обезболивающего. Сатору явно в них нуждался.

Он потянулся к заваренному в кружке кофе и сделал глоток. Зерна, что Сатору привез из-за границы, имели восхитительный вкус. В доме стояла уютная тишина. Приготовив то, что пойдет только на пользу Сатору, он поставил пару плошек на поднос. Все выглядело вполне просто: немного риса, маленькая супница с мисо и кусочек жаренной рыбы. Поставил чашку зеленого чая и отодвинул в сторону. Взяв свою порцию, он сел за стол. Яширо надеялся, что в этот раз они смогут поесть вместе. Но руки его должны быть свободными, чтобы отнести поднос вниз, после чего убедиться, что мальчик съел все. Он не возражал. Ведь это лишь еще одно подтверждение, что его готовка была на высоте.

Поставив пустую посуду в раковину, Яширо подхватил поднос и пошел в сторону подвала. Спустился по лестнице и, переместив блюдо на одну ладонь, повернул ключ в замке. Он щелкнул, и дверь осторожно и тихо распахнулась.

Сатору лежал на боку, спиной к вошедшему. Яширо бесшумно скользнул в комнату и, когда закрывал дверь, повернул ручку так, чтобы механизм в ней не издал ни звука. Подойдя к мальчику ближе, он заметил, как плавно вздымалась под одеялом его грудь и расслаблены были его руки в черных манжетах.

Сделав еще один тихий шаг вперед, мужчина поставил поднос на тумбу. На полу под ногами валялась пластиковая миска, и он осмотрелся, приятно удивившись, не увидев ни одного кусочка овощей или фруктов, что он оставил здесь вечером. Должно быть, Сатору съел все. Как всегда, полон сюрпризов, довольно подумал он, поднимая миску с пола. Что-то зашуршало под его ногой. Он наклонился и обнаружил смятую в шарик картонку.

Бумажный стаканчик. Развернув его, он заглянул внутрь. Из стаканчика на него глядели две синие таблетки. Мужчина раздраженно вздохнул. Теперь не удивительно, что Сатору спит так много и долго — без лекарств с болью может справиться лишь сон. Он поставил стакан со снотворным на тумбу, рядом с подносом, и аккуратно присел на край кровати. Чуть склонившись вперед, он вгляделся в лицо своего бесценного мальчика. На самом деле были видны лишь его темные волосы, беспорядком разметавшиеся по подушке, и закрытые глаза; все остальное — укутано в одеяло. Это выглядело так… невинно и забавно. Пускай Сатору и был взрослым, это не уменьшало его ребяческих, детских привычек: в конце концов он прожил на свете всего тринадцать лет. Яширо тихонько потянул одеяло вниз и улыбнулся, наслаждаясь этим спокойным выражением. Была большая разница между Сатору, который был в коме, и тем, что просто спал сейчас прямо перед ним. Даже во сне его лицо выражало много эмоций, и за этим было очень приятно наблюдать. Мужчина перевел взгляд на приоткрытые сухие губы, а затем ниже, к шее. На ней хорошо были видны потемневшие синяки от его пальцев и не менее темные — от его губ. Он смахнул пару прядок с лица Спайса — тот только поморщился в ответ — и наклонился, чтобы мягко и нежно прошептать прямо на ушко: — Доброе утро, Сатору.

До его слуха донесся короткий усталый вздох. Голубые глаза медленно открылись, сонно моргнув несколько раз, и Сатору повернулся, всматриваясь в человека перед ним. Яширо радостно улыбнулся, и яркие глаза вдруг расширились. Мужчина тут же отодвинулся, а Спайс рывком дернулся назад, пытаясь отстраниться, но сразу же рухнул обратно. Из его горла вырвался болезненный вскрик. Яширо прижал одеяло к постели, заставляя мальчика лечь смирно. — Как я понял, тебе все еще больно?

Сатору стиснул зубы, дыша часто и шумно. Яширо потянулся к прикроватной тумбе и, взяв в руку смятый стаканчик, показал ему таблетки. — Если бы ты принял их, то стало бы куда легче. — Мне они не нужны. — Правда? — спросил он, изогнув брови. Яширо скользнул рукой вдоль одеяла, а затем его ладонь замерла около правого бока мальчика. Он хмыкнул и надавил на него пальцами. Сатору резко выдохнул, зажмурившись, чтобы не издать болезненного шипения. Мужчина глубоко вздохнул и убрал руку. Он насыпал в ладонь пару таблеток. — Это для твоего же блага, Сатору. Мальчик тут же сжал губы в тонкую полоску и отвернулся. От боли все-таки был какой-то толк — в таком состоянии Спайс будет не в силах долго сопротивляться. В один миг он зажал ему нос, перекрывая путь воздуху, и стал терпеливо ждать. Сатору крутил головой из стороны в сторону, но не прошло и полминуты, как он сделал короткий вдох. Мужчина сразу же прижал ладонь к его губам, чувствуя, как влажный язык пытается вытолкнуть таблетки наружу.

— Глотай, — низким голосом приказал Яширо, но в ответ только получил один из его самых любимых взглядов — колючий, острый, обжигающий. Было бы не плохо провести здесь несколько часов, сидя так, прижимая руку ко рту Сатору, заглушая его голос. Но ведь это будет бесполезно, и не важно, как сильно ему это нравилось. Вместо этого он улыбнулся, смотря на мальчика сверху вниз. — Давай заключим сделку? Спайс подозрительно сощурил глаза, и Яширо склонился над ним, переходя на резкий шепот: — Я остановлюсь, когда ты их проглотишь. Кончиком языка он коснулся нежной мочки, чувствуя, как мальчик под ним содрогнулся, недовольно замычав в чужую руку. Но он не собирался останавливаться до тех пор, пока Сатору не проглотит лекарство. Мужчина, легко покусывая, чуть пососал мягкую мочку. Его горячее дыхание касалось шеи Спайса, заставляя того дрожать, как вдруг мальчик запрокинул голову и сглотнул.

Как и обещал, Яширо сразу отстранился. Сатору отвел глаза, словно боялся встречаться с ним взглядом, и уставился на одеяло. На щеках его расцвел нежный румянец. Он лишь покачал головой, когда два жестких пальца дотронулись до его губ, пытаясь пробраться внутрь. — Дай мне посмотреть. Спайс зажмурился и послушно открыл рот. Яширо скользнул пальцами по языку, под ним, проверяя, на самом ли деле Спайс проглотил обе таблетки. Он был более чем уверен, что мальчик его не обманул, но не мог сопротивляться самому себе, замечая, как Сатору сильнее покраснел и поднял на него яростный, свирепый взгляд. Он выглядел так, будто если захочет, то прямо сейчас откусит ему пальцы. На губах мужчины родилась глумливая, извращенная улыбка, и, убрав руку, он вытер чужую слюну о рубашку. Существовала еще одна вещь, куда более приятная, чем сопротивляющийся Сатору. Проигравший Сатору.

— Ты голоден? — От моего ответа разве что-то зависит? — пробормотал он, протерев рот рукавом кофты. — И впрямь нет, — Яширо потянулся к подносу и зажал в пальцах палочки для рыбы и риса. — Твой организм может не принять пищу. Скажи, если станет плохо или начнет тошнить. Сатору, поморщившись от неприятных ощущений, сел на постели. Яширо дал ему сделать это самому. Откинувшись на спинку кровати, мальчик шумно выдохнул. — Меня тошнит каждый раз, когда я смотрю на тебя.

Яширо тихо засмеялся. Даже после всего продолжаешь дерзить. Он захватил палочками немного риса и поднес к губам Сатору. В отличие от вчерашнего, он не вертелся и позволил себя кормить. Он молча доел тарелочку риса, и мужчина взял плошку с мисо супом, стараясь ничего не разлить. За рыбой он потянулся в последнюю очередь, разделяя ее палочками на маленькие кусочки. Сатору тихо наблюдал. Глаза его горели по-прежнему ярко. — Она нравится тебе больше курицы? Яширо замер, переведя на него взгляд. — О чем ты? — Рыба. Она нравится тебе больше, чем жаренная курица? Мужчина удивленно приподнял брови. — Наверное, вернее будет ответить, что да, ты прав. Сатору вновь замолчал, словно обдумывая услышанное. Пускай Яширо и было любопытно, спрашивать, зачем мальчику понадобилось узнать это, он не стал. Тем более ему было приятно, что Сатору впервые начал разговор, если можно так сказать, сам. Рыба кончилась так же скоро, и мужчина, поставив пустую тарелку на поднос, уперся локтями в колени. — Хочешь принять душ? Мальчик взглянул на него с опаской и коротко кивнул. Отстегнув в этот раз другой наручник, Яширо наблюдал, как Спайс покрутил покрасневшим запястьем и потянулся, разминая спину. Вряд ли он сможет нормально ходить из-за боли, а лекарство, вероятно, еще не подействовало, потому что времени прошло всего ничего. Мужчина наклонился к нему, сжав в ладони острое плечо. — Давай-ка я помогу. В ту же секунду Сатору стряхнул с себя чужую руку и посмотрел на него мрачно и даже немного диковато сквозь темную челку.

— Не трогай меня. Прелесть. Яширо выдохнул и скользнул руками в карманы.

— Раз ты настаиваешь… — согласился он и, отвернувшись, подошел к шкафу. Он повернул в замке ключ и открыл обе дверцы. Скользнув взглядом по моющим средствам, одежде, черной кожаной повязке на глаза и паре бутылочек смазки, он заметил лезвие бритвы. Быстро спрятав ее в карман, закрыл шкаф, снова запирая его. Обернувшись, мужчина увидел, что Сатору уже поднялся с постели. Сказать ?держался на ногах крепко и ровно? было бы слишком. Он стоял на полу, но ноги дрожали под его весом. Как котенок, который только-только научился ходить.Эта картина была очень забавной. Скрестив руки, Яширо прислонился спиной к дверце шкафа, довольно улыбаясь. Спайс двигался медленно, цепляясь руками за мебель, чтобы не упасть. В реабилитационном центре он видел Сатору лишь однажды, и вот это представление разыгралось перед ним снова. Когда мальчик дошел до двери, дыхание его было тяжелым и быстрым, а по лбу бежали струйки пота. Мужчина с легкостью пересек комнату, оказался рядом с ним и положил ладони на дрожащие плечи. Сатору замер, сжав пальцами дверную ручку. Яширо придвинулся ближе, вдыхая запах его волос. — А теперь давай помоем тебя. Спайс едва не задохнулся. Он попытался вырваться из крепкой хватки, но мужчина без усилий впихнул его внутрь. — Уйди отсюда! — И дать тебе пораниться? — спросил он, усаживая Сатору на опущенную крышку унитаза.

Наклонившись, он приподнял полы его рубашки и потянул вверх, но мальчик с силой вцепился в его руки, не позволяя сделать этого. На миг Яширо решил, что это очередной ненужный всплеск ярости и неповиновения, как вдруг заметил нарастающую в глазах Сатору панику. Более того, он боялся. Мужчина попытался подавить усмешку. — Мы просто помоем тебя, Сатору, — промурлыкал он, отодвигая прочь слабые кулаки.