Глава 12: Яширо (1/2)

Он не знал, что произойдет раньше: Сатору поймет, что что-то не так, или же препарат даст свой эффект. В конечном счете, это было не так важно. Однако не прошло и нескольких минут, как он услышал знакомый звук напрасно дергаемой двери. Яширо позволил себе коротко усмехнуться над попытками Сатору. Хотя тот осознал все раньше, чем он предполагал. Может быть, леденцы были слишком очевидны? Он задумчиво постучал пальцем по рулю, ожидая, что произойдет дальше, как вдруг услышал, как задвижка на окошке сбоку от него открылась. — Должно быть, произошла какая-то ошибка, — знакомый голос задыхался. — Выпустите меня прямо здесь. Яширо посмотрел в зеркало заднего вида. Глаза Сатору были широко распахнуты; он паниковал. Прямо как в ту ночь. На секунду он мог поклясться, что увидел на заднем сидении ребенка, руки которого были тесно прижаты к стеклу. Мужчина больше не мог бороться с улыбкой, чувствуя, как приподнимаются уголки его губ.

— Не было никакой ошибки, — сказал он, смотря в зеркало на одиннадцатилетнего мальчика. — Ты именно там, где должен быть, Сатору. Перед ним был взгляд, о котором он так мечтал — медленное осознание, паника, сменившаяся отчаянием. Словно момент самого наихудшего сценария, когда Спайс понимает, в какой именно ситуации оказался. Яширо нравилось, как от ужаса происходящего бледнели глаза Сатору, как темные волосы обрамляли побелевшее лицо, как крепко он стискивал зубы. Прошло уже больше пятнадцати лет с тех пор, как он посмотрел в эти глаза; и сейчас они казались намного ярче, чем он помнил. Ему хотелось впитать в себя этот взгляд, погрузиться в него, овладеть им. Когда Спайс заговорил, голос его звучал тихо и недоверчиво. — Яширо. То, как Сатору произнес это, заставило легкую дрожь пробежаться вдоль позвоночника. Он был готов смотреть в эти глаза бесконечно, но все же нужно было следить за дорогой. Ведь безопасность дороже всего. — Ах, все-таки узнал меня, — ответил он. — Я тронут. На миг на заднем сидении воцарилось молчание. — Выпусти меня, — прорычал Сатору, и даже Яширо удивился такому тону. Мужчина знал, что тот будет сопротивляться, но не представлял, как долго; он беспокоился, что шок мальчика будет длиться слишком продолжительным и его придется уговаривать. Ему следовало подготовиться лучше. Даже ребенком — маленьким, уязвимым — Сатору быстро переборол чувство страха, уступив место для неповиновения. Воспоминания о том месте и времени всплыли в памяти со звонким эхом. ?Я не умру, пока не увижу, как сдохнешь ты!? Эта ситуация забавляла Яширо. — В прошлый раз это не сработало, разве нет? — Нет, — донесся до него тихий ответ. — Снова машина? Серьезно? Колкость мальчика едва ли застала его врасплох. Мужчина усмехнулся. Язык Сатору стал куда острее с их последнего разговора.

— Соглашусь, я мог бы придумать что-нибудь более эффектное.

В своих идеальных представлениях он забирал Сатору силой. Он мечтал, как замотает его тонкие кисти клейкой лентой, как заклеит ею нежные розовые губы мальчика. Яширо желал сопротивления, однако знал, что между ними оно будет продолжаться всю оставшуюся жизнь. — Но ты купился и на это.

Он притормозил на светофоре и тут же услышал, как Сатору застучал кулаками по стеклу. Яширо не останавливал его: наблюдать, как Спайс, пытаясь выбраться, тратил силы впустую, было одним из величайших радостей в его жизни. К тому же, чем быстрее станет его пульс, тем скорее подействует наркотик. Кто он такой, чтобы отсрочить неизбежное? — Стекло звуконепроницаемое. Может быть, армированное, — усмехнулся Яширо. — Твой Кенья позаботился об этом.

Сатору напрягся, услышав имя блондина и, будто ощутив второе дыхание, снова бросился к двери. Что-то темное, горькое, ревнивое поселилось под кожей мужчины. Как только загорелся зеленый, он тут же вдавил педаль газа в пол. Он что, так много для тебя значит? задался он вопросом, вслушиваясь в шорохи позади себя. Думаешь, он придет и сможет отобрать тебя у меня? Это…

— Бесполезно, — громко сказал Яширо, ощутив невероятную ненависть. — Ты сам признал это, Сатору: ты единственный, кто может заполнить пустоту в моем сердце. Он услышал приглушенный стон и тихий вздох Сатору; тот снова потянулся к дверной ручке, изо всех сил стараясь не шуметь. Это было замечательно — нет, очаровательно. Яширо хотел, чтобы эти чуть слышные звуки ласкали только его слух, хотел подчинить мальчика себе — его голос, его тело, его душу. Мужчина никогда не любил с кем-то делиться. Одна лишь мысль, что кто-то еще прикоснется к Сатору, заставляла его руки задрожать от немыслимой ярости. Ты не его, про себя прорычал он. Ты мой, только мой!

— Я не могу жить без тебя, — продолжил он; голос его звучал глухо. — Я не могу жить, зная, что ты есть у кого-то, кроме меня. Тьма туннеля окутала автомобиль со всех сторон, оставив городской пейзаж далеко позади. Яширо почувствовал, как победа практически оказалась у него в руках. Посмотрев в зеркало заднего вида, он увидел Спайса, который сидел в оцепенении, не способный двинуться с места.

— Не волнуйся, Сатору, — его голос заглушил внезапную тишину вокруг. — На этот раз ничто не встает между нами. Его слова, казалось, снова подтолкнули Сатору к каким-то действиям, однако мужчина знал, что сил у мальчика практически не осталось. Волнительная улыбка родилась на его губах. Должно быть, попытки открыть дверь разогнали его пульс, заставив препарат с огромной скоростью растечься по венам. Краем глаза он заметил, как замедляется в зеркале отражение Сатору. — Что… ты добавил в мою…

— То, что поможет тебе заснуть, — радостно ответил Яширо, постукивая указательным пальцем по рулю. — Лучше отдохни, Сатору. Нас ждет долгий путь до Хоккайдо. Ему хотелось услышать реакцию Спайса на эти слова, но, переведя взгляд на зеркало, он увидел, как тело мальчика завалилось набок. — Спокойной ночи, — вновь глядя на дорогу, прошептал Яширо. Если он правильно рассчитал дозировку — а он рассчитал — то Сатору должен будет проспать ближайшие двадцать четыре часа. Хоккайдо действительно не был близко, но вот Ишикари находился всего в пятнадцати часах езды от Нариты. Останется достаточно сэкономленного времени. Всю ночь он ехал вдоль побережья на север. Каждые пятнадцать минут Яширо слышал, как с заднего сидения доносятся звонки на мобильный Сатору — Кенья, вне сомнений. Пусть пытается и дальше; всякий звонок звучал как фанфары, как праздничный колокол в честь победы Яширо. Еще одно напоминание, что он забрал себе того, кто по праву принадлежит ему. К трем часам ночи, уже будучи в Аомори, автомобиль въехал на паром. Запомнив мелодию на звонке Сатору, Яширо тихо и весело напевал ее себе под нос. Вперед, Чудо Парень! Ты никогда не останешься один, Чудо Парень!

Судно отбыло от берега, и впервые за двенадцать часов мужчина позволил себе немного расслабиться. Отдохнуть должным образом он не сможет до тех пор, пока не привезет Сатору в дом, построенный специально для них; обратно в тот город, где они первый раз встретились. Яширо стянул с лица очки и потер уставшие глаза; он пообещал самому себе, что и пальцем не дотронется до Спайса, пока тот не проснется. Однако плыть на пароме до Хоккайдо предстояло еще ближайшие полтора часа. Еще не прошло и получаса, но он уже почувствовал, как потихоньку испарялось его терпение. Сатору был рядом, спящий, беззащитный, стоило протянуть лишь руку. Когда он задержал собственное дыхание, услышал чужое — спокойное и тихое.

Телефон звякнул снова, и это стало последней каплей. Яширо распахнул дверцу и, выйдя на улицу, потянулся. Воздух на вкус был соленый, холодный и свежий. Он привел мысли мужчины в порядок. Сделав глубокий вдох, Яширо подошел к пассажирской двери, и его рука на секунду замерла над ручкой. Что-то внутри него шептало, что нужно потерпеть; однако другой голос, рычащий, заверял, что он и так уже ждал достаточно. Самообладание, которое сдерживало его более пятнадцати лет, разбилось вдребезги, и он потянул за дверную ручку.

— Ох, — выдохнул он, завороженно глядя на молодого человека. Сатору выглядел роскошно. Он спокойно спал, грудь его легко вздымалась при каждом тихом вдохе. Из-за окутавшего все вокруг лунного света кожа его казалась намного светлее, а волосы — темнее черного. Рубашка его чуть задралась, и Яширо почувствовал, как сладким напряжением свело низ живота. Он заметил все ту же паутинку, тонкой ниточкой впившуюся в горло Сатору, и схватился за дверцу, чтобы удержать себя на ногах. Обжигающее возбуждение растекалось под кожей. Стянув зубами одну из перчаток, мужчина забрался внутрь салона, оставив дверь позади открытой.

Ладонями он парил над неподвижным телом Спайса, касался его тонких кистей и острых коленок. Наклонившись, кончиками пальцев смахнул темную прядку с его щеки и влажных губ.

— Такой нежный, — прошептал он, проведя пальцами по щеке Сатору.