Sound barrier (1/2)

Феликс поёживается, прислушиваясь, и Сынмин подходит к нему, но не решается дотронуться. И ему очень непривычно обращаться к бывшему князю просто по имени:

— Феликс, ты в порядке? Всё хорошо?

— Да, Ким, не волнуйся. Лучше, чем ты себе представил. Минхо мне ничего не делает, это я насчёт… отношения Хёнджина.

— Что-то не так? — Сынмин напрягается.

Это ужасное беспокойное чувство всегда ворочается в груди, когда он видит у Феликса такой взгляд. Лицо озаряет лучезарная улыбка, он может даже смеяться — но это всё ложь. Он лжёт и внутри кричит. И на самом деле плачет. Сынмину постоянно хочется его защитить от этого, но часто, слишком уж часто он бессилен. А сейчас даже толком причину осознать не может.

— Я не думал, что… я так много значу для него, — тихо отвечает Феликс. — Постоянно казалось, что навязываюсь, что беспомощный, что…

Сынмин дотрагивается до его плеча, осторожно поглаживает. Слова подобрать трудно, но он пытается:

— Это не так. Мы все тебя любим. Заботимся о тебе, а ты — о нас. Тебе больно — нам тоже. И если радостно. Мы были одним кланом, почти одной семьёй, пока…

— Знаю, — Феликс закусывает губу. — Пока не появился Минхо. И я совсем о вас не думал, ни о тебе, ни о Хёнджине, и об остальных. Даже когда мы пытались расстаться… я снова вёл себя как эгоист.

— Мы тоже могли бы сделать больше для тебя, — успокаивает его Сынмин. — Больше того, должны были сделать.

— Да, я знаю. Особенно ты. Думаешь, не понимаю, что, если бы я только…

— Не произноси это. Я за тебя скажу. Да, я бы убил Минхо, не раздумывая.

Сынмин и бровью не ведёт от того факта, что Князь спит совсем рядом. И не потому, что крепко — не услышит. Потому, что это очевидная правда, известная всем вокруг, только до этого негласная. Даже у сверхсильного Князя Минхо сейчас такое беззащитное горло…

Убивать Сынмину не в новинку. И никаких мук совести он по этому поводу никогда не испытывает. Если это единственная возможность выжить и защитить то, что ему дорого — он сделает это, не раздумывая. Не любит только вспоминать жертв своего голода — новообращённый и брошеный, он был не в состоянии себя контролировать. Но не сожалеет о них — в тот момент у него не было выбора, потому что не было знаний. Терзаться — пустое.

— Странно и страшно, — Феликс опускает взгляд и теребит край влажной розовой рубашки. — Разве я стою того? Особенно теперь?

— Да, — просто отвечает Сынмин. — Независимо от того, Князь ты или нет, ты нам дорог. Плохо, что не всем нам.

— Может, что-то изменится, — нерешительно проговаривает Феликс. — По крайней мере, мне так кажется. Что Минхо… вроде как что-то понял.

— Сомневаюсь, — возражает Сынмин. — Он просто избрал другую тактику. В списке всех его грехов глупость не значится. Но у меня к нему особый разговор.

— Это насчёт… Яна? — Феликс осторожно, телекинезом поправляет складку на его одеяле, прикрывая колено.

— Да. То, что он с ним делал, недопустимо. Даже с людьми.

— Даже, — отмечает Феликс. — Ты очень долго вампир, Ким.

— Ты тоже. И я, без сомнения, рад, что Йени теперь вампир. Но не рад причине. Он мог умереть, Феликс. Просто потому, что ему так захотелось.

— Ким, — Феликс от таких разговоров выглядит усталым и больным. — Он мне пытался это объяснить. Разорванная связь? Что-то такое.

— Чушь.

— По мне — так нет, — возражает Феликс. — Я тоже был не в себе, ты в курсе. Показалось, что с Ханом… как-то иначе.

— Показалось, — констатирует очевидное Сынмин. — Это были бы самые нормальные отношения, Феликс. Получше, чем с Князем Со и уж куда как лучше, чем с Минхо.

— Мне иногда кажется, что я твоё дитя, даже не кровное, биологическое, — Феликс наконец-то слабо улыбается. — Ты меня постоянно опекаешь, а я… вообще ничего не могу дать тебе взамен.

— Как и любое дитя родителю, — Сынмин улыбается, — Мне будет достаточно того, что ты счастлив. И ответь мне честно, ты счастлив от того, что Минхо вернулся?

— Да, — не задумавшись отвечает Феликс. — Понимаешь, Ким, я надеюсь, что он не притворяется. Я увидел в нём… того, кем он был раньше. До того, как у него открылся дар.

— Те пару дней? — Сынмин щурится. — Опасаюсь, как бы это не оказалось признаком психоза. Как насчёт этого… Чана?

— Князя Чана, попрошу, — Феликс уже веселится. — И он может нас слышать.

— Это нам его приходится перекрикивать, — пожимает плечами Сынмин.

— Да, но сейчас…

— Целуются, — небрежно поясняет Сынмин.

— Ким! — Феликс тут же смущается.

— Но это правда. Так что насчёт него?

— Мухи не обидит. Минхо сказал, дар у него безобидный.

— Да, я видел. Не такой уж и безобидный.

— Что, вы тут с Яном… а он зашёл? В зеркало? — Феликс прикрывает покрасневшие щёки ладонями.

— Почти. Йени могли и похитить, если бы я отошёл, — ворчит Сынмин.

— Никому твоё кудрявое сокровище не нужно, — Бан Чан возвращается, в этот раз всё-таки воспользовавшись дверью.

Хёнджин прокрадывается за ним, прикрывая рот ладонью и извиняется взглядом. Сынмин вздыхает. Новый Князь и будущий Принц Крови не внушают никакого доверия. Не то чтобы Сынмин сомневался в своём даре предсказания, но что для кланов настали интересные времена — никаких сомнений.

— Вот именно, — оскаливается. — Моё сокровище.

— Ого, — отмечает Феликс. — Не советую связываться.

Тихо смеётся. И за этот смех Сынмин готов многое отдать. Слишком давно не слышал. Может, всё действительно наладится?

— Нас обсуждали? — вроде бы невинно осведомляется Чан.

— А как же, — невозмутимо отвечает Сынмин. — Особенно обсуждали бестактное нарушение границ.

— Давай забыли? — предлагает Хёнджин. — И вспомним, зачем мы тут собрались-то.

— Я больше всего с Минхо хотел поговорить, — пожимает плечами Сынмин. — Но будить его сам себе не советую.

— Тогда у меня есть вопрос, — осторожно берёт слово Хёнджин. — Я не справлюсь, Ликси.

— Это точно вопрос? — Феликс приподнимает бровь. — Хотя, если вопрос, то справишься. А я уже не вывожу это всё. Бессрочный отпуск, делайте с этим, что хотите.

— Но ты же никуда… из клана не уедешь? — жалобно спрашивает Хёнджин. — И из особняка?

— Насчёт клана точно, а вот из особняка… — Феликс бросает взгляд на спящего соулмейта. — Как Минхо решит.

— Он опять решает за тебя, — беспокоится Хёнджин и снова подсаживается к Феликсу на кровать.

Сынмин отмечает, что Чан настораживается. Конечно, весь разговор с Хёнджином было слышно, и параллельно беседовать с Феликсом не было проблемой. Ничего опасного, обычная соулмейтовая ревность. Понять его можно, у Хёнджина с Феликсом сразу сложились… особые отношения. Причём странные настолько, что они даже Минхо не делили, хотя одному он соулмейт, а второй моментально и безответно влюбился. Впрочем, теперь даже эта несуществующая проблема устранилась сама по себе. Сынмин не очень любил рассуждать на тему «а что, если», дар не способствовал, но если бы Хёнджин с Феликсом оказались соулмейтами… идеальней отношений сложно было бы представить. Но и их дружба была чудом. И как бы Сынмин ни обижался на Хёнджина, пользы от него было больше.

— Ты не понимаешь, это другое, — Феликс наконец-то развеселился и не собирается останавливаться. — Но кошачье племя будет радо моему возвращению.

— Ну только если котики, — Хёнджин смешно морщит нос. — Но всё-равно как-то… и за тебя страшно, и я так соскучился!

Снова лезет к Феликсу с обнимашками, тому в присутствии Чана заметно неловко их принимать. Обстановка так и продолжает искрить, и Сынмин тактично похлопывает Хёнджина по плечу.

Тот в ответ совсем не тактично ноет:

— И ты туда же, Ким. Но у меня появилась идея. Как насчёт того, чтобы позвать сюда Князя Чанбина?

— Зачем это?

Сынмин тут же настораживается. Конечно, Князь Со Чанбин и так знает больше, чем нужно постороннему, об взаимоотношениях вампиров в кланах теперь уже Чана и Хёнджина. Но всё-таки пускать его сюда, в такую приватную, если не сказать интимную, обстановку… тогда Феликс перестанет смеяться. И не хочется показывать всем подряд доверчиво спящего Йени. Конечно, всё между ними теперь… более чем сложно, и точно станет достоянием всех кланов. Как же, у Щеночка завёлся кто-то постоянный. И если ещё вчера Сынмин в этом сомневался, то теперь со странным чувством сминает край футболки с собачками.

В номере Чонину вообще не сиделось, и пришлось совершить разорительный набег на туристическую зону, до которой ещё добираться пришлось. Впрочем, не в тягость — Чонин резвился, постоянно оборачиваясь, и его веселье передавалось. Они не то что не целовались — даже за руки не держались, но в одной из палаток на рынке пожилая продавщица хитро им подмигнула и предложила купить парные браслеты. Но с шармами в виде лисят или щенят, на счастье, не оказалось. Но всё равно… их отношение друг к другу было настолько очевидным? Внешне в себе Сынмин никаких перемен не замечал, ну только если не брать в расчёт щенят на футболке. Так тут пляжный отель, что тут полно Князей — случайность. Или начинающая сбываться закономерность.

— Разговор к нему есть и небольшое дельце, — лукаво щурится Хёнджин.

И не поспоришь же с ним — Князь! Вряд ли и осторожного совета послушает — к нему ещё придётся найти особый подход. Так, чтобы это ещё и Чана не смущало — обострение, кто на его Хёнджина посмотрит не так — пожалеет. Сынмин уже проходил подобное с Минхо. Но теперь в несостоятельный конфликт влезет ещё и Чонин — доверчивый, легко поведётся на провокацию. Только теперь уже из-за него… и это Сынмину до сих пор странно.

— Хорошо, — Сынмину приходится согласиться, но не посоветовать он всё-таки не может: — Закажем напитки?

— А ты в курсе, что он любит? — невинно любопытствует Хёнджин.

На лицо Феликса будто наползает тень. Он не улыбается — знает ответ и хочет его озвучить, но Сынмин почти перебивает:

— Всё, лишь бы на ценнике было побольше нулей. И попитательнее. Может, молочные коктейли с разными вкусами?

— Я за! — Феликс смотрит на Сынмина с благодарностью. — Чур мне тёплый с маршмеллоу!

— Мне виноградный, — скромно и словно смутившись, просит Чан.

— Мне из соевого…

— Хёнджин! — возмущается Феликс.

— Хорошо, хорошо. Обычный, мультифрукт. Только без сахара.

— Минхо будет с орехами и шоколадной крошкой, — авторитетно заявляет Феликс.

Сынмин замечает, что даётся это ему намного легче, чем вопросы о Чанбине. Ободряющая странность. Феликс и в выигрышном положении — он на самом деле очень внимательный, и точно скажет, что Сынмин бы с удовольствием выпил вместо молока цитрусового сока, но, если выбора нет — возьмёт любой коктейль. А вот какой купить Чонину, Сынмин теряется. Будет ли он молоко вообще? Бывает ли коктейль со вкусом колы?