Глава 7. Звездное небо (2/2)

Я присела на ступеньках, обняв свои колени. Как бы мне хотелось, чтобы все вернулось на круги своя: я — домой, к своей привычной, трудной жизни, и никогда бы не повстречала Макса и остальных, чтобы в итоге не становится ничьей проблемой. Я почти что заплакала, пока не вздрогнула от эха рева мотора, что разносился над лесом. Сюда абсолютно точно ехал автомобиль, и я не знала, что мне делать: бежать в ужасе куда-нибудь или же спокойно дождаться. Наверное, правильнее всего было зайти в дом и спрятаться от греха подальше, но завидев черный корпус мустанга, мелькнувшего между деревьев, я расслабилась. Неосознанно, но мне и правда стало легче на душе, понимая, что это всего лишь Максим. Я присела обратно, тут же вытирая влагу с ресниц.

Громский оставил свой излюбленный автомобиль рядом с фургоном и, открыв хлипкую калитку, двинулся в мою сторону. На нем были солнцезащитные очки, а сам он не был облачен в привычный деловой костюм. Сейчас мужчина походил на кого-то уличного музыканта или байкера в кожаной черной куртке и темно-серых джинсах с дырками на коленях. Я слегка удивилась, увидев Макса в подобном облачении, но не могла не признать, что мне безумно нравился его стиль. Из-за этого, что я, как умалишенная пялилась на Громского, вовсе не приметила, что он нес в руках клетку со Снежком. О, боже! Из-за всей этой неразберихи, я вовсе позабыла про своего кролика. Господи, я просто отвратительная хозяйка.

— Снежок! — вскрикнула я, подскакивая на ноги и подбегая к Максиму. — Господи, как я могла про тебя забыть?

— Да уж, она рада животине больше, чем мне, — пробормотал Громский, отдавая мне клетку. — Ладно-ладно, я понял.

— Прости, — я неловко улыбнулась, ставя клетку с кроликом на землю. — Просто… Я правда совсем забыла про него из-за всего этого. Чувствую себя ужасно, — пожала плечами и посмотрела на Снежка, что теперь стоял на задних лапках и принюхивался к новым запахам леса. Кажется, ему здесь нравилось. — Ты в порядке?

Почему-то я забывала обо всем на свете, когда поднимала глаза и смотрела на него. Даже сквозь стекла темных очков, я могла отчетливо для себя увидеть его глаза. Даже если он не улыбался, я могла представить его ухмылку с немного островатыми зубами.

— Смотрю, свежий воздух пошел тебе на пользу, раз ты такая разговорчивая, — Максим поднял очки с глаз себе на голову, и я заметила ссадину у него под глазом и разбитую скулу. — Пойдем внутрь.

Я лишь разомкнула губы, рассматривая его, но ничего не осмелилась более спрашивать. Взяв клетку со Снежком и, напоследок обернувшись на автомобили, засеменила за мужчиной в дом. К тому моменту, когда мы с Максом зашли внутрь, Кристина уже организовала горячий чай на всех, а Эл, видимо, насильно принудив Рому снять рубашку, занималась его швами на боку. Я слегка смутилась, увидев полуголого парня, но вид крови отрезвил меня и слегка привел в шок. Я привыкла только к собственной крови, а видеть чужую было как-то… странно.

— Явился, — прокомментировала Эл, не отрывая взгляда от раны парня.

— И я тебе рад, птенчик мой, — оскалился в ответ Максим, снимая с себя куртку.

Я прошла к своему креслу и забралась на него с ногами, чтобы поскорее взять кролика на руки и потискать его. Тот, словно чувствуя мои намерения, начал активно вырываться, но позже притих, когда я начала чесать ему мордочку. Я вдруг поняла, что все молчат, и подняла глаза. Казалось, все чего-то ждали конкретно от меня, но я лишь пару раз моргнула. Наконец, Громский прошел к хлипкому деревянному столу и взял жестяную кружку с чаем, чтобы сделать пару глотков. Я заерзала на месте, стараясь не смотреть, как шевелится кадык на горле мужчины, пока он пьет. Никогда ранее не замечала подобного…

— Ну? — первая не выдержала Эл, наклеивая медицинский пластырь на рану Ромы. — Ты долго кота за яйца тянуть будешь?

Осушив кружку до дна, Максим с сомнением заглянул внутрь и, выгибая бровь, обратился ко всем и никому одновременно:

— А покрепче здесь ничего нет?

— Макс! — Кристина отобрала у него кружку и возмущенно махнула руками.

— Блять, — вымученно вздохнул мужчина, проводя рукой по лицу. — Гостеприимности — ноль.

Меня почему-то чуть ли не пробрало на смех от этой, казалось бы, напряженной ситуации. На самом деле, мне тоже не терпелось услышать объяснений от Громского, но в его присутствии я ведь действительно могла позволить себе расслабиться. И меня даже, на удивление, не раздражало его поведение.

Однако Максим не заставил себя долго ждать, и вот он вновь поменялся в лице, надевая серьезную и бесстрастную маску. Эти ссадины под глазом и на скуле будто бы придавали лишь суровости и более драматичный оттенок всему происходящему. Наливающийся синяк под нижним веком уже практически не уступал в синеве глаз Громского, и я невольно вспоминала свои ушибы.

— Мелкий ублюдок оказался не столь безнадежным, как я думал. Не знаю, правда, кто его надоумил ко мне приехать, но он настроен серьезно, — Макс скрестил руки на груди и устремил тяжелый взгляд куда-то в пол. — Мы заключили сделку, где я нахожу для него то, чем он так бредит больше, чем наркотой.

Все вдруг посмотрели на меня, и я невольно вздрогнула. По рукам поползли мерзкие мурашки, как будто Андрей вновь касался меня, и мне становилось дурно. Я опустила глаза, стараясь скрыть появившейся страх.

— Яра, — позвал меня Максим, — пока он будет думать, что я занят твоими поисками, это, наоборот, поможет мне получше укрыть тебя, а затем и подобраться к говнюку. Понимаешь?

Я кивнула, не в силах произнести ни слова. Меня по прежнему окутывал животных страх, когда я вспоминала Андрея, и мне по настоящему хотелось забиться в темный уголок и плакать там.

— И это все? — уточнил Рома, на что Громский ответил не сразу, кинув в мою сторону странный взгляд.

— Да.

Словно бы это «Да» прозвучало, как «Нет», отчего я почувствовала себя неловко. Вполне знакомое мне чувство еще из дома, когда отец не хотел говорить в моем присутствии про свои дела. Я всегда остро ощущала такой момент, когда мне нужно найти предлог, чтобы уйти, и в этот раз было точно так же.

— Слава, не поможешь мне во дворе? — положение спасла Кристина, которая, наверное, почувствовала то же самое.

Конечно, я согласилась, посадив Снежка обратно в клетку. Оставив троицу в доме, мы с девушкой вышли на свежий воздух. Крис принялась черпать воду из бочки и переливать ее в бак. Я крутилась рядом, еще никак не в силах отойти от услышанного. В принципе, это было вполне ожидаемо: Андрей теперь никогда не успокоится и не оставит меня в покое. Но меня так беспокоил тот взгляд Максима, он ведь явно чего-то не договаривал. И мне, почему-то, казалось, что это снова напрямую касалось именно меня. А еще меня ужасно угнетала мысль, что меня будут укрывать, наверное, до конца жизни. Не убьет же Громский наследника клана Гарнеевых, чтобы я могла спокойно прогуливаться по городу.

Я ужаснулась, поймав себя на такой паскудной мысли. С каких пор я стала так легко рассуждать об убийствах других людей?

— Не грузи себя, — Крис вытерла рукавом лоб, закончив с водой. — Поверь, это нам только на руку.

— Я просто не хочу всю свою жизнь прятаться по углам, как мышь, — вздохнула я, поворачиваясь лицом к дому, чтобы взглянуть на его покосившеюся крышу. — И чтобы кто-то из-за меня пострадал.

— Подобные жертвы неизбежны, как ни посмотри, — спокойно ответила девушка. — Ладно, я смотрю, поездка и свежий воздух пошли тебе на пользу, так что… Видишь ту будку? — она указала на другой конец двора, где действительно стояла небольшая, слегка кривая будка чуть выше человеческого роста. — Это, вроде, душевой. Давай приведем ее в порядок и согреем воду, чтобы все смогли привести себя в порядок.

Я кивнула, и мы принялись за работу.

***</p>

Ближе к вечеру я выбилась из сил. Мне было действительно приятно стать хоть немного полезной и, наконец, заняться физическим трудом. После того, как мы с Кристиной смогли привести душевую в более менее презентабельный вид, а, самое страшное, избавить от пауков и прочих насекомых, то занялись нагреванием воды. Первым воспользоваться результатом наших трудом решил Максим, а после него уже и все остальные, кроме меня.

Я боялась замерзнуть и простыть, а еще свалиться в обморок, как тогда в душе с Максом, поэтому ограничилась простым умыванием. К тому же, я действительно долго провела времени у тазика, пытаясь вымыть грязь из-под ногтей. Впервые мои руки были в таком состоянии: с мозолями, мелкими царапинами и по настоящему грязными. Кажется, раньше я и правда была… белоручкой.

По настоянию Эл я смогла поесть немного супа и попить чаю, а затем, буквально без сил отрубилась в кресле, хотя планировала помочь Кристине с мытьем посуды. Максим и Рома большую часть времени проводили на улице, и, судя по звукам, Громский занимался колкой дров. Под рокот топора и летящей в щепки древесины, я и уснула, а затем так же неожиданно проснулась, успев вовремя проглотить крик отчаяния. Кромешная тьма привела меня в очередную панику, а потом я вспомнила, где нахожусь и, что, по сути, в безопасности.

В домике действительно было ужасно темно, поскольку вся энергия генератора ушла на воду, поэтому одинокая голая лампочка, что болталась под потолком, не задействовалась от слова совсем. Однако в окно заглядывала полная луна, и ее призрачный свет проникал через стекло, образовывая буквально лужу серебристого света на полу. Когда я отдышалась от паники, а глаза более менее привыкли к темноте, то смогла разглядеть спящего на полу Рому, что запутался в ту самую шкуру, а у стены, на кровати, спали в обнимку Эл и Крис. Максима нигде не было.

Я уснула в той одежде, в которой приехала и работала, и даже в обуви. Впрочем, в последнее время, мой внешний вид меня мало волновал. Соскользнув на скрипучий пол, я прокралась к выходу и, молясь, чтобы никто не проснулся, просочилась на улицу. Вдали светили два глаза-огонька от фар машины, и я разглядела силуэт. Судя по всему, это Громский возился со своей машиной. Оглянувшись по сторонам, я, обняв себя за плечи, побрела в его сторону.

Максим заметил меня еще издалека, поэтому открыл калитку, чтобы я спокойно вышла к нему. Он, кажется, занимался ковриками, которые теперь укладывал обратно, при этом у него тихо играла музыка из радио, а сам мужчина курил сигарету, которую катал туда-сюда во рту. Я снова невольно залюбовалась им, не зная, как начать диалог.

— Не спится? — спросила я, держа себя в руках, чтобы не шугаться любого звука из глубины леса.

— Неа, — отозвался он из салона. — А тебе?

— Я… выспалась, — я уж не стала жаловаться на кошмары, потому что это было итак очевидно. — Что ты делаешь?

Я подошла к водительской двери, чтобы заглянуть внутрь. Громский же сидел на пассажирском сидении и укладывал коврик под своими ногами.

— Привожу тачку в порядок, совсем запустил за это время, — он совсем не хотел смотреть в мою сторону, либо был слишком увлечен своим делом. По крайней мере, мне так хотелось думать.

Что ж, если ему неприятна моя компания, то не буду мозолить глаза.

— Ладно… Пойду попробую поспать… — неуверенно отозвалась я, смотря в сторону домика. В лунном свете он казался еще страшнее, а дорожка к нему полностью терялась в темноте, лишь слегка освещаясь светом от фар.

— Стой, — Максим вышел из машины и хлопнул дверью. Мне показалось это настолько громким, словно бы все теперь знали, где мы находимся. — Я закончил.

Я обернулась на него, слегка улыбнувшись, при этом щурясь от слишком яркого света фар. Я поежилась, когда ночной ветер подхватил мои волосы и пробрался под кофту, тронув меня до самых костей.

— Я снова слышу этот звук, — вдруг с какой-то усталостью сказал мужчина.

— К-какой? — не поняла я.

— Стук твоих зубов, — он снова нырнул в машину, открыв дверь, и вытащил оттуда свою куртку, которую сразу же накинул мне на плечи.

— С-спасибо.

— Садись, — Громский уселся на капот своего мустанга и похлопал рядом с собой, приглашая и меня.

Я примостилась рядом, сильнее стягивая края куртки, чтобы не столько согреться, а сколько ощутить приятный запах мужчины. Наши плечи почти соприкасались, а мое бедро очень плотно прижималось к ноге Макса. И от этого я не испытывала отвращения или желания сбежать, нет. Мне, наоборот, хотелось сократить между нами расстояние так, чтобы оказаться в его руках, прижатой к широкой груди. Быть в безопасности.

— Тихая ночь. Наконец-то, — с наслаждением прошептал Максим, и его шепот в этой тишине звучал так громко, что я невольно вздрогнула.

Я кивнула, поднимая глаза куда-то в темную непроглядную даль. Мне все чудилось, что между стволов деревьев может кто-то ходить, наблюдать за нами, а крик ночной птицы и вовсе заставил мое сердце чуть ли не остановиться.

— Что с тобой? Страшно? — усмехнулся Громский, приобнимая меня за плечи.

— Никогда не была ночью в лесу, — честно призналась я, прижимаясь к нему сильнее.

— Я даже и не удивлен. Твой папаша многого тебя лишил.

Стоило Максиму заговорить про Николая, как я вся напряглась и, кажется, он это ощутил, поскольку убрал от меня руку. Я прикусила губу, забегав глазами по земле, словно ища что-то, за что я могла бы зацепиться, дабы успокоиться и взять себя в руки. Я должна была его спросить.

— Максим…

— М?

— Долг моего отца… Он ведь… В смысле, он так же обратился к тебе за услугой, как и Андрей, да? — я пересилила себя и подняла голову, чтобы взглянуть на мужчину.

Здесь свет от фар слабо падал на нас, он рассеивался вокруг машины, полностью уступая тьме уже через метра три-четыре. Поэтому на лице Максима лежала тяжелая тень, отчего синяк под глазом казался куда темнее, а ссадина — страшнее. Черты Громского немного искажались, становились резче и жестче, а отблеск, отражающийся в его глазах, пугал меня.

— Ты действительно хочешь знать то, что твой отец заказал у меня убийство? — хоть мне было и плохо видно, но я все равно поняла, что он выгнул бровь.

Тон Громского сделал мне больно, и мне захотелось отодвинуться от него, ведь меня буквально снова обдало холодом.

— Кто это был?

— Тебе эта информация все равно ничего не даст, Яра. Я уверен, ты не знала того человека, поэтому это не имеет значения. Обычный конкурент для твоего отца, создавший ему проблемы, — Макс откинулся назад, ложась спиной на лобовое стекло. — У нас была сделка, обговоренная сделка. И я свою часть выполнил, а старый пес решил, что он умнее всех, и наебал меня, — я отчетливо слышала рокот ярости в его голосе, и мое желание вернуться в дом уже росло в геометрической прогрессии. — Я принял блядский заказ, убрал ублюдка и сделал все чисто, на что Белов повернулся ко мне жопой. Такое я не прощаю, Яра. Никогда.

Я сжалась от услышанного. Ведь каждое произнесенное слово, било по мне так, словно осколки вонзались куда-то в грудину. Как многого я не знала о своем отце?.. Видимо, заметив мое подвешенное состояние, Максим потянул меня за плечи на себя, позволяя мне уткнуться носом в его грудь.

— Успокойся. Это никак тебя не касается уже, просто забудь, — Громский поглаживал меня по волосам, и, волей не волей, я начала успокаиваться. — Лучше посмотри на небо. В городе ты никогда не увидишь столько звезд.

Я легла так же на спину, как и Максим, и возвела глаза к небу. То действительно было усыпано звездами так, будто бы кто-то рассыпал шкатулку с драгоценными камнями. У меня захватило дыхание от этого расписного полотна, и я тут же забыла обо всем. Небо казалось сейчас так близко, что мне стоило протянуть руку, и я могла собрать горсть звезд в ладонь. Поддавшись порыву, я потянула руку вверх, воображая то, как мои пальцы могли бы коснуться сейчас неба и по нему, как по водной глади, пошла бы рябь.

— Ты ведь разбираешься в этом дерьме? — вдруг спросил Максим.

— Что? — я открыла глаза и прижала ладонь к груди, осознавая, что он все это время смотрел на меня.

— Я имею в виду, что твои до чертиков дорогие нанятые училки и няньки, научили тебя созвездиям и прочей астрономической ерунде?

— Ты так скептически к этому относишься? — я невольно улыбнулась, снова переводя глаза на звезды. — Да, я вижу ковш малой медведицы. И, кажется, полярную звезду.

— Да? Где? Потому что я ни черта не вижу, — Громский пододвинулся ближе ко мне, и я тут же залилась краской, но, превозмогая смущение, начала водить пальцем в воздухе, стараясь так очертить созвездие, чтобы Макс тоже смог понять его местонахождение на небе. — И каким боком это похоже на медведя?

— Я не знаю, — заулыбалась я, слегка посмеиваясь от реакции мужчины. — Не я же придумывала эти названия.

— А если бы ты? То как бы назвала? — Максим подпер рукой голову, практически нависая надо мной, и я растерялась. Никогда бы не подумала, что мне придется выдумывать название для уже известного всем созвездия.

С трудом оторвав взгляд от Макса, я снова подняла глаза в небо. Цепочка звезд и правда не походила на медведя, а, скорее, напоминало петлю или сачок. Я облизала пересохшие губы, всерьез задумавшись над этим вопросом.

— Думаю, я бы назвала…

Я не успела дать ответа, поскольку Громский наклонился ко мне, завлекая в мокрый и такой чувственный поцелуй, что я в самом деле забыла, что умею дышать. Мое тело выгнулось, полностью поддаваясь моменту, а мои руки смело обняли мужчину за шею. Громский еще никогда не целовал меня так, и я буквально ощущала привкус звезд на своем языке, когда он прикусывал меня за него. Его ладонь поползла вниз, огибая грудь и переходя на бедра. Я не испытывала страха или отвращения. Я не видела Андрея или не вспоминала его сейчас, потому что я четко знала, что это Максим, и он не станет заходить слишком далеко. Потому что я чувствовала запах Громского, ощущала вкус выкуренной им сигареты, слышала его громкое дыхание.

Когда его ладонь оказалась на внутренней стороне моего бедра, тут я уже немного напряглась, и Максим прервал поцелуй, давая мне шанс вдохнуть воздуха.

— Все еще боишься меня? — хрипло спросил он.

Я отрицательно мотнула головой, еще не до конца придя в себя.

— А должна, — он продолжил поглаживать область бедра, сжимая пальцами ткань джинс, и мне казалась, что та буквально растворялась, и моя кожа начинала гореть в тех местах.

— Почему? Потому что ты убиваешь людей за деньги? — я, наверное, не должна была вообще ничего такого говорить, чтобы не портить момент.

— Это одна из причин, — Громский наклонился и оставил мокрый поцелуй у меня на шее. Затем он поднялся выше, скользя губами по коже, пока не достиг мочки уха, прикусывая ее, чтобы потом горячим шепотом обдать меня с головы до ног: — Потому что я такой же, Яра. Ты думаешь, что Андрей ублюдок, который хотел тебя изнасиловать? Что ж, так вот я такой же. Ты перенесла многое, тебя избили и чуть не выебали, а я продолжаю думать о том, как хочу взять тебя прямо сейчас, на капоте моей блядской машины.

Я резко отпрянула от него, приняла сидячее положение, обняв себя за плечи. Всего пару секунд назад я могла доверить ему все свое тело, теперь же я ощущала себя в опасности.

— Я пойду спать, — дрожащим голосом пролепетала я, спрыгивая на землю.

Громский ничего не ответил, я лишь услышала, как он тоже слез с капота, а затем открыл дверь машины. Сняв его куртку со своих плеч, я оставила ее на автомобиле, и, более не оборачиваясь, поспешила к дому.