9. Свет ночного неба. Someone to Stay (2/2)
Она вошла в покои и огляделась. На первый взгляд комната была абсолютно пуста. Кровать была заправлена, балконная дверь заперта. Но Оливия не могла ошибиться, она точно слышала, что малыша разместили тут.
Оливия разочарованно вздохнула и хотела уже уходить, как услышала тихие всхлипы. Она покрутила головой, пытаясь понять откуда идёт звук. Всхлипы все усиливались, и, судя по звуку, они доносились из шкафа.
Принцесса тихонько прошла к дальней стене и замерла, обдумывая, что делать дальше. Можно ли ей открыть дверцу или это не прилично? Выждав немного времени и понимая, что на ее появление никак не реагируют, она решилась постучать. Всхлипы тут же закончились, но дверь так и не открылась. Оливия осознавала, что не имела никакого права вот так врываться в чужие покои и решила еще немного подождать. «Врываться в шкаф», как бы это ни звучало, ей не позволял этикет, а уйти прочь - сердце. И она устроилась на полу напротив и принялась терпеливо ждать.
Кинмокское солнце село за горизонт. В комнате не горел свет и становилось жутковато, но Оливия не намерена была сдаваться так легко.
Неожиданно дверь со скрипом приоткрылась.
— Привет, — поздоровалась Оливия, но ответом ей послужил лишь колкий взгляд ярких изумрудов. Она улыбнулась и продолжила. — Почему ты сейчас в образе Сейлор Воина? Ты разве с кем-то сражаешься? — девочка удивленно захлопала глазами. Она знала как выглядят воины с планет-спутников и знала, что детей обучают сражаться с ранних лет.
Хиллер хотела сказать, что сражается со своими страхами, но вместо этого задала встречный вопрос:
— Почему ты все еще здесь? Я не ждала гостей, — зелёные изумруды в темноте горели ярко.
— А почему ты все еще в шкафу? — ответила Оливия вопросом на вопрос.
— Кто ты такая?
— Меня зовут Оливия, — девочка улыбнулась. — А тебя как зовут? — она решила, что лучше будет сделать вид, что она не знает, так она расположит ребенка к себе.
Зелёные огни смотрели не мигая, а платиновая челка так и норовила закрыть обзор и детские ручки все время поправляли ее. Уверенно, будто в этом жесте кроется ещё какой-то смысл.
— Уходи, — и дверь шкафа резко захлопнулась.
И Оливии ничего не оставалось, как уйти…
Принцесса Оливия приходила каждый день. Со временем ее таинственная гостья стала более разговорчивой.
Настойчивость и упорство подкупили Хиллер. Нет, она не сдалась. Она решила выяснить, кто смеет вторгаться в ее пространство. Напористо, но в тоже время так аккуратно. Оливия по сути никогда не нарушала границ. Всегда стучала, когда приходила, а если ее просили уйти, то она не навязывала своё общество. В общем, не делала то, чего Хиллер просто ненавидела — не лезла в душу… И это подкупило… Вызвало любопытство…
Нет, Хиллер не вышла. Но на четвёртый день разрешила Оливии залезть к себе в шкаф. Конечно, малышка выходила, когда никого не было. Об этом говорила смятая на утро постель, но большую часть времени она предпочитала запираться ото всех. Прятаться в свой мир… От кого скрывалась Целительница? От дворцовых слуг, что приносили еду в комнату? От советников королевы, что пытались наладить контакт с ребенком? Нет… Хиллер пряталась от боли. Вот так просто. Боль потери была настолько сильна, что казалось, вынести это невозможно… От ночных кошмаров Хиллер раньше пряталась под одеялом и это работало. Укутался с головой и тебя никто не съест и не утащит к себе в логово. Игра в прятки была самой любимой игрой Хиллер. Но с болью так не получалось. Она как будто знала где искать. Боль могла просочиться куда угодно… в самую узкую щелку, в замочную скважину…
— Подставь ладошки, это мои любимые, — Оливия высыпала горсть конфет в протянутые руки. — Изюм в шоколаде. И если тебе понравится, то я принесу ещё.
Хиллер закинула в рот пару конфет, и по ее довольному лицу Оливия поняла, что ей понравились конфеты. Это были самые приторно-сладкие конфеты во дворце, а Хиллер даже не поморщилась.
«Сладкоежка», — улыбнулась принцесса.
Чаще всего они молчали. Или говорила Оливия. И в основном она рассказывала о своей планете.
Шло время, дни сменялись неделями, а недели месяцами. Каким же для Королевы было удивлением застать новоявленных друзей в саду. Она думала, что Хиллер уже никогда не выйдет не то что из дворца, но и из комнаты… Слишком много боли она увидела в глазах ребенка в тот ужасный день, о котором не то что говорить трудно, но и вспоминать.
Хиллер почувствовала себя в безопасности и перевоплотилась из образа Сейлор Воина.
Оливия и Ятен любили гулять не только в дворцовом саду, но и уходили далеко в лес. А удивительной красоты поляна, застеленная роскошным травяным ковром, стала их тайным местом. Умиротворяющее журчание ручейка, пение птиц в вышине и турмалиновые глаза. Тепло разливалось по его телу, а сердце наполнилось радостью. Ятен наконец почувствовал себя дома.
Из воспоминаний. Кинмоку. </p>
(Примерно 3 года назад. Через год после битвы с Галаксией и отлета метеоров домой. После возвращения Сейи на Землю)</p>
</p>
Принцесса Оливия всегда просыпалась довольно рано, и одна из первых спускалась к завтраку. Обедать она предпочитала на широкой террасе с видом на сад, а новый день встречала Оливия на уютной кухне в компании компаньонки Томоко. Женщина годилась девушке в матери и очень ее любила. Принцесса буквально росла у неё на глазах и чудо, что Томоко смогла спастись в числе первых жителей, кого удалось эвакуировать на соседнюю планету.
И сегодня, не отступая от традиций, Оливия в легком платье цвета нежного заката под звук кипящей воды в чайнике наблюдала, как Томоко хлопотала по кухне: торопливо готовила завтрак.
Девушка хотела бы улыбнуться новому дню, но её сердце ныло от тоски и беспокойства за очень важного для нее человека. Предчувствие беды не покидало ее. Казалось, что Сейя улетел год назад, но прошло всего пару месяцев. Оливия четко осознавала, что не имела права его останавливать. Не имела права удерживать, прикрываясь долгом воина.
Но разве можно удержать ветер? Остановить торнадо?
Поэтому она отпустила его… сама… И пусть ее сердце разрывалось на куски и кричало: «Ты его больше никогда не увидишь…» Оливия четко понимала, что поступила правильно. Только сердце совершенно не хотело слушать никакие доводы рассудка. С каждым стуком оно умоляло вернуть его, предупредить… Только станет ли он слушать? Да и что ей сказать? Девушка прикрыла глаза, убеждая себя и надеясь, что это всего лишь говорит в ней эгоизм, так неожиданно проснувшийся и совершенно не свойственный ей. Пусть лучше она будет самой эгоистичной принцессой во всей вселенной, нежели ее интуиция настолько сильна, что лишает ее сна.
Ее взгляд упал на свежесобранный букет из желтых цветов, так похожих на земные нарциссы. Лепестки все еще содержали капельки утренней росы. Легко коснувшись нежного стебелька, девушка достала из стеклянной вазы цветок и вдохнула терпкий аромат.
— Томоко, я давно хотела спросить, как ты все успеваешь?
— Ох, милая, если бы я все успевала, Вам бы не пришлось ждать, пока я закончу готовить завтрак.
— А мне нравится наблюдать за тем, как ты готовишь. Знаешь, это переносит меня в далекое детство, — девушка покрутила цветок в руке и убрала его обратно в вазу.
— Только вас было четверо, а я одна. И это меня очень отвлекало, — женщина улыбнулась и в уголках ее глаз появились морщинки. — Блинчики исчезали еще до того, как я успевала накрыть на стол, — она добродушно всплеснула руками, а Оливия улыбнулась, несмотря на то, что глаза остались печальными.
— Ты же знаешь, какой Хиллер на самом деле сладкоежка.
— Ох, если бы только это. А как они с Файтер разгромили мне кухню, устроив сражение… — женщина улыбнулась вспоминая, как они с Тайки пытались утихомирить Сейю и Ятена, а чаще они шалили именно в образе мальчишек.
Из воспоминаний. Кинмоку. </p>
Далеко в прошлом.</p>
</p>
— Сееееееейяяяяяяя! — оглушительный крик помчался по каменным коридорам дворца, разрезая тишину, словно колесница разъяренного бога войны, и достиг своего адресата. Довольная улыбка озарила красивое юношеское лицо, а синие глаза сверкали озорством. Сейя откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди, и устремил свой взгляд в окно, наблюдая за тем, как стая птиц в саду метнулась ввысь, словно убегая с поля битвы.
Сейя, Тайки и Принцесса Оливия завтракали на просторной кухне, совмещенной с обеденной зоной в восточной части замка. Интерьер кухни, как и всего замка, был выполнен во всех традициях кинмокского стиля. Все предметы роскоши, в том числе отделка и мебель. Тяжелые люстры свисали с высокого потолка, разделяя большое помещение на участки: на обеденную и кухонную зоны. Именно здесь и проходили их повседневные трапезы, в то время как столовая, которая примыкала к кухне, использовалась для особенных случаев. Восточную часть замка подданные дворца негласно называли «детской». Здесь располагались покои принцессы и приближенных к ней. Королева Кинмоку считала, что Оливия совсем еще мала. Она хотела продлить детство дочери, не посвящая ее в государственные дела, по крайней мере до совершеннолетия.
— Кажется, это за мной, — в его голосе было столько радости, будто крик, что донесся до них минуту назад, не предвещал ничего плохого. А наоборот, был вестником счастья и веселья.
— И не надоело вам? — покачала головой Тайки, совсем без осуждения глядя в глаза брюнету. И это был даже не вопрос, скорее констатация факта.
— Тайки, — замогильным голосом начал Сейя, — уж если я сегодня паду смертью храбрых, то я завещаю свою коллекцию деревянных солдатиков тебе, — на что шатен поперхнулся, то ли от неожиданности, то ли от приступа смеха. Или от мысли, что хлам Сейи перекочует в его комнату. — Ты меня сбиваешь! — нахмурился брюнет. А принцесса тихонько засмеялась.
— Оливия, — парень повернулся к ней и взял ее ладошку в свои руки. — Принцесса, я готов на все, лишь бы Вы улыбались, — девушка улыбнулась, понимая, что хоть тон Сейи был шутовской, но говорил он чистую правду. Слишком давно они были знакомы. Слишком благодарны они были Королеве Кинмоку.
Через несколько минут после крика послышался тяжелый топот. Через пару секунд дверь отворилась. Яркое утреннее солнце, заглядывая лучами в открытое окно, словно мощный прожектор, осветивший сцену, в мгновение ока явивший изумленным зрителям виновника шума. В проеме кухни показалась блондинистая голова парня лет двенадцати. Глаза его горели холодным огнем. С влажных волос, которые едва касались лопаток, капала вода. Белая рубашка и чёрные брюки были насквозь сырые.
Сейя хитро прищурил синие глаза и его лицо озарила легкая улыбка. Он резко вскочил со стула и его иссиня-черные волосы, убранные в хвост, метнулись в воздухе.
— Ятен, ты что в фонтан упал? — хохотнул брюнет.
— Что за шутки? Я знаю, что это из-за тебя на меня вылилось ведро холодной воды!
— Это тебе за отрезанные волосы, — с усмешкой ответил Сейя.
— Ты что несешь? — Ятен сильно злился. — Это же меня обкромсали! — и он взъерошил влажные волосы и капли разлетелись по кухне.
— Ты сам виноват! Все честно. Ты заплатил свою цену, — брюнет пожал плечами.
— Как же ты любишь выкручивать все в свою сторону! Ну держись! — Ятен схватил со стола первое, что попалось под руку и швырнул в парня.
Сейя ловко поймал яблоко и откусил его:
— Спасибо, — затем он улыбнулся довольной улыбкой.
Но атака на этом не закончилась, хоть и Сейя уворачивался от летевших в него снарядов, что попадались под руку блондину, но все же, что-то в него долетало.
Оливия и Тайки, которые завтракали за массивным дубовым столом, казалось даже не замечали перепалку между братьями. Скорее они бы удивились, если бы день прошел, а никто из них так и не подколол другого.
На кухню вошла женщина средних лет. Ее волнистые черные волосы были заколоты в высокий хвост, а пару кудрей выбились из прически. В руках она держала корзинку с фруктами, которая вмиг выпала из рук, а фрукты разметались по кухне.
— Томоко, прости, — первый подлетел Сейя и начал быстро собирать фрукты в корзину.
— Мы сейчас все уберем, — Ятен тут же оказался рядом.
Женщина с ужасом оглядела кухню.
***</p>
— Я потом целую неделю кухню отмывала… — улыбнулась Томоко, вспоминая прошлое.
«Файтер… Сейя», — услышав знакомое имя сердце опять кольнуло. Зачем она отпустила его одного? Зачем?
— И все же, во сколько ты встаешь, если успеваешь собрать цветы? — девушка выверенными движениями намазывала джем на тост, пока Томоко разливала чай в тонкие фарфоровые чашки.
Женщина отвлеклась, удивленно подняв глаза на принцессу. Тонкая струйка зеленого чая продолжала наполнять чашку, и лишь когда она была полна до краев и чай начал выливаться на белоснежную скатерть, оставляя на ней темные разводы, Томоко пришла в себя.
— Простите, что это я… — она быстро принялась устранять беспорядок.
— Ничего страшного, — Оливия промокнула мокрое пятно салфеткой. — Цветы каждый день свежие. Но я совершенно не против, если они будут стоять, пока не завянут.
— Но, Принцесса, — женщина замешкалась.
Повисла минутная пауза, казалось, Томоко подбирала слова.
— Разве Вы не знаете? — неуверенно проговорила она.
— А? — девушка внимательно вглядывалась в ее лицо, стараясь понять что за тайна скрывается за странными взглядами и вздохами, что издавала женщина. Раньше она не замечала за ней такого поведения. Томоко всегда была очень откровенна с ней.
— Хм, нет ничего… — она отвела взгляд, а затем и вовсе отвернулась, явно делая вид, что очень занята делами на кухне.
— Томоко, да говори уже… — тон принцессы вмиг стал требовательным.
— Вы простите, если я лезу не в свое дело… — женщина развернулась и как-то виновато посмотрела на принцессу.
Оливия почувствовала, как напряглась всем телом. Что Томоко могла ей поведать то, о чем она не знала…
— Ты меня уже пугаешь…
— Это Хиллер…
— Да? — Оливия облегчено выдохнула и улыбнулась. — Приятно. Цветы очень красивые.
— Да, но… но не только этот букет… Все… Все букеты в течении этих почти двух лет… — Разве Вы не замечаете? — она осторожно поинтересовалась, разглядев растерянность в глазах Оливии.
Замечала ли она? Хотела ли она замечать? Они росли вместе и всегда были близки. Она всегда чувствовала, как сильно Метеоры ей преданы. И это была не просто преданность Сейлор Воинов… Они любили ее… Любили как принцессу, любили как сестру. Она всегда была окутана их заботой.
Но было ли что-то большее в этой заботе?