День (2/2)
Сквозь снежный туман повидались жёлтые фары Газели. Вся остановка ожила, будто размораживалась от ярких лучей солнца. Словно оттаявшие осенние листья, которым подарили возможность снова увидеть солнечные лучи.
Эта девушка зашла одной из первых, за ней следом вливалась толпа. Я кое-как пролез внутрь, пригнув голову, снова удивляясь вместительности такой машинки.
В Газели было тесно. И без того крохотное свободное пространство было заполнено людьми. Как всегда, кто-то жаловался на работу маршрутного такси, кто-то снова возмущался непосредственной близости с кем-либо, но чувствовалось, что все рады, что маршрутка вообще пришла. Как говорится, в тесноте да не в обиде. На заледеневшем окне невозможно было разглядеть, где сейчас мы едем, и лишь люди, протирающие окна, давали возможность увидеть хотя бы примерную местность. Но я давно уже запомнил, через сколько остановок мне нужно будет выходить. Той девушки я уже не видел. Прождав некоторое время, я стал протискиваться среди людей, застывших в неестественной позе. Кое-как вылез. Следом за мной маршрутка выплюнула несколько человек. Успев уже немного согреться, я вмиг замёрз, попав под столб снежного вихря.
”Как бы ещё и не заболеть . . . ” - подумал я, отряхиваясь от приставших к моему пальто снежных хлопьев. Достал телефон, посмотрел на часы. Я уже немного, но опаздывал: часы показали 7:09. Мне нужно было поторопиться, что я и сделал. Единственная проблема была в том, что ветер смог открыть спрятанный под слоем снега лёд на тротуаре, а посыпать дорожку солью и землёй ещё не успели, поэтому можно было легко поскользнуться. Благо, я добежал до офиса без происшествий.
Зайдя в нашу редакцию, меня решил встретить сам директор, снова озлобленно сидевший на моём же месте.
- Рудольф! - обратился он непосредственно ко мне. - Ты же понимаешь, что на этом сидении в такое время должен сидеть не я?
Ну вот, теперь можно сказать, что сегодня абсолютно рутинный и предсказуемый день. Даже выговор руководителя был один в один, как всегда. Он встал, уступив своё место, но не переставая трындеть.
- Я же плачу деньги не за то, что тебя нет на месте! Нам столько ещё сегодня предстоит работать, а ты снова опаздываешь!
- Автобусы, Владимир Владимирович . . . - грустно выдохнул я.
- Да хоть ядерная бомба, но здесь ты быть обязан вовремя! Это тебе не курорт или, там, детский садик. Ты здесь деньги получаешь! Почему бы мне тебя не уволить, раз ты такой безответственный ? . .
Я перестал слушать эту нервотрёпку. Я знал, что Владимир Владимирович не уволит меня, потому что, хоть я и часто опаздываю, быстро навёрстываю упущенное и даже делаю сверх нормы, и директор, конечно, на это никак не реагирует. Он это тоже понимает, поэтому и не хочет терять такого безвольного, но кропотливого работника. Этот выговор — просто формальность, просто слова, которые нужно сказать директору, чтобы остальные считали, что все равны перед руководителем. Никто уже не обращал на это внимания, и все снова уставились в кубические мониторы, переписываясь в Аське и читая ЖЖ.
Предстоит долгий-долгий день. Мне казалось, что я просто терял своё время, время, которое не вернёшь. Вокруг меня сидели люди, которым было абсолютно плевать на мою жизнь, ведь они были также иссушены бесконечной рутиной. Казалось, что жизнь застряла в цикле продолжительностью в день. Долгий-долгий день.
Внезапно передо мной всплыла в памяти та девушка, что сегодня я увидел на автобусной остановке: эти изумрудные глаза, недовольное личико, красные щёчки. Она появилась в моих мыслях так же внезапно, как и исчезла, оставив после себя как будто снежный вихрь в голове.
Интересно, к чему бы это?