День (1/2)
Мир бездонен. Кажется, что с каждым шагом ты скатываешься всё дальше и дальше, погружаясь во всё большую глубину, чувствуя себя сомом, который никогда не вылезет наружу, не узнает, что такое свет, солнце, не почувствует тепла весенних лучей, колыхания едва заметного ветра. И да, ты просто плывёшь по кругу, по бесконечному маршруту, который никогда не поднимет тебя выше, но который опустит глубже прежнего, едва оступишься от вечного цикла, который преодолевает каждый человек.
Типичный иссушающий серый день. Из чудесного сна, который я забуду уже через 3 минуты, меня вытягивает ненавистный будильник. Я резко просыпаюсь, умоляя звёзды хоть раз позволить ему сломаться. В комнате было темно.
Привыкнув к утреннему мраку, заметил, что из грязного окна струился неяркий желтоватый свет уличного фонаря, освещая небогатое убранство части большого бетонного кирпича. Стены дома изнутри были когда-то украшены голубой краской, которая из-за большого промежутка времени начала отколупываться и создавать различные фигуры из выглядывающей под слоем краски извёстки. Везде валялась одежда: носки у двери, пальто за деревянным шкафом, у столика сиротливо приютилась водолазка. Вечный пейзаж, картина дома, видимая мной по нескольку сотен, а то и тысяч раз. Сонно хлопая глазами, я встал; оделся, включил свет и причесался, выпил кофе. Подходило время выхода на работу. На ту самую нелюбимую работу, на работу для нелюдей, которую должны делать роботы, но которой занимаются люди, не имеющие своего будущего, прошлого, а главное - настоящего.
Я взял паспорт, доклад и укутался от предстоящего выхода на морозную улицу.
На улице было ветрено. Метель кидала позёмку, отбрасывала снег, словно он мешал ей и преграждал путь. Этот снег блуждал сквозь дома большого человейника, связывал собой маленькие улицы и дороги, заметал идущих людей. Я зябко поёжился: ветер продувал сквозь одежду, сковывая пальцы.
- Да, - проговорил я про себя, - надо будет купить свитер . . . Если найду денег . . .
Лишних денег у меня не было. Вся маленькая зарплата, которая выглядела подачкой, уходила на аренду квартиры, оплату кредита моих покойных родителей и совсем немного осталось на еду. Мне было трудно уживаться с таким доходом, но альтернатив не было. Домик в деревне, оставшийся после родителей, пришлось продать за копейки, опасаясь коллекторов, и съехать в город, в слабой надежде наладить свою жизнь, хотя ситуация на то время была безысходной. Студенту, который, к слову, только недавно получивший журналистское образование, пришлось остаться в городе с пустыми карманами. Первое время было дьявольски тяжело, но со временем ситуация наладилась, и я превратился в серую мышь, в офисного планктона, который живёт, зная все свои дни наперёд.
Вот уже показалась автобусная остановка, у которой стоят и мёрзнут люди. Маршрутки шли неравномерно: то их вообще не было в течение часа, то приезжали с промежутком в 5 минут. Я окинул взглядом толпу. Похоже, что сейчас как раз второй случай.
Вокруг меня стояли разные люди: кто-то был студентом и волновался, что ”Газель” приедет не вовремя и получит выговор, кто-то ехал кому-то в гости, нагруженный пакетами с гостинцами и широченным портфелем, а кто-то, как и я, ждал очередного наказания в пытке, длящейся всю мою жизнь.
Я обвёл глазами толпу, и лишь на одном человеке я задержал взгляд на полсекунды больше, чем на остальных. Да, лишь она смогла мне запомниться среди серой массы, окруживший меня.
Это была девушка, почти моего возраста и роста, с ярко выраженными зелёными глазами, изумрудного цвета, в бежевом пальто, она стояла, явно недовольная погодой и «расписанием» автобусов. Она стояла в профиль, потому меня не заметила. На лице её ярко выражались красноватые щёчки, и непонятно, были ли они румяные от мороза или от природы. Она представляла собой оплот естественной красоты: на лице не было видно пирсинга, был виден лишь лёгкий макияж.
«Хм . . . Занятная дева . . . А, точно, у меня уже есть как будто моя девушка», - за эту половину секунды подумал я.
«Как будто моя девушка» работает там же, где и я. Её звали Лилей, её задача в офисе - варить кофе и просматривать вопросы читателей издаваемой нами газеты. У нас не было ничего серьёзного, я к ней не испытывал особенных чувств, но с ней просто было приятно находиться рядом, слушая незамысловатые рассказы и небылицы. Мы пока были просто хорошими друзьями, чего, как многие говорят, быть не может. Гуляли мы всего пару раз, и наши отношения практически полностью строились в редакции. Она была островком спокойствия в этом вечно суетливом и безжалостном мире.
Я отвёл от неё взгляд. Всё-таки засматриваться на других девушек неприлично.
Особенно, когда есть как будто моя девушка.