Глава 39 (1/2)

Когда они добрались до ванной, Грег, однако, почувствовал, что все не так гладко.

— Надеюсь, смазка у тебя есть? — спросил Огги, в то время как Грег закрывал дверь.

Грег молча выдвинул ящик с принадлежностями для бритья, в углу которого скромно притулился скомканный тюбик с остатками вазелина. Он забрал его еще из того дома, на всякий случай. Думал, правда, о Хелен, когда забирал. Уж конечно, про Огги ему бы и в голову не пришло…

Огги взял тюбик, повертел во все стороны, поднял над головой и посмотрел на свет, как будто тот действительно мог просвечивать.

— Ну, еще какие-то задержки будут? — чувствуя подступающую ярость, поинтересовался Грег. — Я же вижу, что ты просто тянешь время.

Огги рассмеялся:

— А ты всегда так агрессивно требуешь секса?

— Ну потому что ты задолбал уже дразнить! — взорвался Грег. — Почему нельзя просто «да» или просто «нет»?! Какого черта все эти хождения вокруг да около?!

Огги положил вазелин на полочку рядом с раковиной.

— Мне интересно, каков твой следующий шаг, Грегори? — спокойно спросил он. — Заставишь меня заниматься с тобой сексом под дулом пистолета?

— Черт! Прости, я…

«Не знаю, что на меня нашло?»

Но он прекрасно знал это. Огги не был Майкрофтом, но на нем, как оказалось, можно выместить злобу на Майкрофта. И правда, надо умудриться вести себя так, будто Огги задолжал ему еще в прошлом веке.

Грег сел на край ванны и уставился на «мраморные» прожилки на плитках пола.

— Интересный узор? — с мягкой насмешкой поинтересовался Огги.

«Развлеклись».

— Ну что ты от меня хочешь услышать? — буркнул Грег. — Что я веду себя как идиот? А может, даже и негодяй? Что я не должен? Да, я не должен. Это что-то может уже изменить?

— А что нужно менять?

— Я не знаю. — Он посмотрел на Огги. — Между нами все испортилось — или как?

— Или как, — улыбнулся Огги.

Он сел рядом, касаясь Грега плечом, взял его руку в свою и положил себе на колено. Просто дружеский жест, ничего эротического.

— Наговорить гадостей от напряжения — это нормально, дорогой, — сказал он мягко, накрыв руку Грега своей рукой сверху и переплетя их пальцы. — Даже мне, признаюсь, моментами было не по себе, а твоя задача была более личной. Да еще разговор с сыном, как я понимаю, имел место впервые?

На этом месте Грег разрыдался. Вот прямо сразу, без всяких подступающих слез. Ему не было все равно, что подумает о нем Огги, но рвущиеся наружу рыдания были такими сильными, что Грег даже не пытался их сдержать. Но Огги только бережно привлек его к себе, тихонько похлопывая по спине.

— Да, вот так бывает, дорогой. Случается такое, — приговаривал он. — Не стесняйся. Однажды нам всем это нужно. А иногда и не однажды.

И Грег позволил себе плакать еще. И по непониманию, правильно он поступал или нет; и по всем страшным ситуациям, которые могли произойти сегодня ночью; и по дурацкой ссоре с Глиннис, из-за которой эта ночь вообще была; и по тому, что Рован мог не простить его и вообще простил слишком легко: должен был в этом быть какой-то подвох; и по всему напряжению последних месяцев, и здесь, и еще до того — в Лондоне, включая непонятно что с Дэвидом и его шайкой; и по Майкрофту, который шесть дней назад ушел совсем и уже никогда…

Вот эта последняя часть была горькой особенно. Подумав о Майкрофте, Грег разрыдался еще сильнее, хотя в самом начале казалось: куда уж сильнее-то. Огги ничего не сказал, только прижал его чуть-чуть крепче, не переставая поглаживать.

— Ну вот видишь, — беспомощно сказал Грег, когда наконец последние слезы вышли. — Конечно, я неспокойный.

— Это, по-твоему, должно меня оттолкнуть или вообще должно что-то значить? — все так же мягко спросил Огги, отстраняясь.

— Не знаю. — Грег даже хотел отодвинуться немного, так было стыдно смотреть в глаза.

Но не успел: Огги взял его за подбородок и накрыл его губы своими. Жестко, властно, не оставляя никаких сомнений — не оттолкнуло. Грег застонал, чувствуя возвращение возбуждения, и полез в его рот языком. Ко вкусу скотча теперь прибавился вкус сигареты, и это было потрясающе. Огги отвечал, перехватывая инициативу и исследуя его рот. Когда Грегу стало не хватать воздуха, он слегка отстранил Огги и, пытаясь отдышаться, уткнулся лицом в его плечо. Огги гладил его по волосам, целуя в макушку.

— Ты же хочешь? — спросил Грег, слушая его частое дыхание. — Не тяни, пожалуйста.

Огги вздохнул.

— Видишь ли, Грегори, я стал довольно сентиментальным к старости и мне не хочется терять людей, которые мне нравятся. Тем более если они мне очень нравятся.

— А почему ты должен меня потерять? — удивился Грег.

— Потому что есть некоторый шанс, что завтра ты опомнишься, поймешь, что натворил, и почувствуешь ко мне отвращение.

— С чего бы это?!