Глава 29 (1/2)

Касси была в кремовом брючном костюме с красными бусами в тон бабочкам на брюках-клеш. Забранные в хвост волосы и круглые красные клипсы довершали образ.

— Здесь везде так? — спросил Грег, когда она подошла.

— Из дома сэра Дерека открывается прекрасный вид, — покачала головой Касси. И рассмеялась: — Нет, это не намек. По крайней мере, пока еще не намек, инспектор.

— Можно просто Грег.

— Просто Грег. Чем же тебя не устраивает?.. — она огляделась.

— Я голоден, хочу рыбу с картошкой и хочу смотреть на море, а не на дурацкие сараи, когда буду ее есть. Сидя.

Касси рассмеялась.

— У меня есть идея получше, но она хороша для меня, а вот для тебя…

— Валяй, — разрешил Грег.

Они купили два кулька рыбы и доехали до кладбища на берегу. Касси смело перелезла через низкую каменную ограду перед полуразрушенным церковным шпилем.

— Церковь снесли два года назад, — сказала она.

— Если я попадусь на непотребстве, меня уволят, — вздохнул Грег, следуя ее примеру.

— Не уволят. Здесь лежат мои бабушка и мать. Могу я привести сюда своего парня, чтобы получить их благословение?

Был солнечный вечер, но Грегу стало как-то жутко. Деревьев на кладбище почти не было. Ровный ковер травы говорил о том, что за ним ухаживали, но при этом оно все равно производило впечатление заброшенного. Могилы были разбросаны по пустырю абсолютно хаотично. Где-то густо, где-то очень далеко друг от друга. Некоторые памятники валялись на земле.

— У меня здесь мороз по коже, — сказала Касси. — В детстве я его ненавидела, но мама тащила меня за руку. У нее были свои понятия о том, как отдавать семейные долги.

Они дошли почти до самого края. Ограда была шагах в десяти.

— Вот здесь.

Надписи на белых надгробиях были почти неразличимы. Грег напряг глаза до предела.

— «Мэри Энн Хантингтон Мортон. 12 июля 1960 года». Ей всегда надо было подчеркивать, что она из Хантингтонов. С другой стороны, мы родня с Кромптонами именно через Хантингтонов. Мне было двенадцать, когда она умерла. Отец то пил, то воевал. Если бы не сэр Дерек… Он просто приехал и забрал меня. Его сестра, Долговязая Шарлотта, конечно, была жутко недовольна. Даже орала на него. У них только что Эвелин умерла, они с Элейн-то не знали, что делать, а тут я еще. Но нам было весело. Мы делали, что хотели, целый год. Потом у майора Портера тоже жена умерла, и сэр Дерек еще Алека забрал. Мы называли себя Ветловская банда. Но нас с Элейн в конце концов отправили в школу. Алек часто простужался, и его дома оставили. Как мы ему завидовали! Ну а потом он внезапно в Африку уехал. В шестнадцать лет! Сбежал на торговом судне, представляешь?! Сначала никто вообще не знал, где он. Он только записку оставил, чтоб его не искали больше никогда. А потом нам открытки стали приходить.

Грег честно признался, что думал — Касси младше.

— Мне тоже нравится так думать. В двадцать пять уже все-таки начинаешь ощущать этот страх остаться старой девой. Все эти тетушки в родне без конца спрашивают тебя, когда ты уже подаришь внуков своему несчастному отцу. Сомневаюсь я, что мой отец чувствует себя несчастным оттого, что в его доме нет крикливых уродцев.

— Хей. Ты же на самом деле так не думаешь? — рассмеялся Грег.

— Я и правда так не думаю, — согласилась Касси.

Она перелезла через ограду и прошла несколько шагов до спуска на пляж. Грег успел подстелить пиджак, сообразив, что она собирается сесть на кочку. Он устроился рядом и развернул кулек. Вид здесь и правда был хороший.

— Элейн очень боится, — сказала Касси, запустив пальцы в его картошку.

— Рожать?

Грегу показалось, что прошла целая вечность, прежде чем она ответила.

— Да. Я так и знала, что ты догадаешься! Я вообще не понимаю, что теперь будет. Майкрофт, конечно, старается, но он не господь бог.

— Сейчас такие вещи нелегко скрыть, — заметил Грег.

— Да проще простого! — отмахнулась Касси. — Можно было уехать за границу. В Америку. В Италию. Куда угодно. Она знает пять языков! Не Уолли, конечно, который двадцать знал…

— Но она не хотела оставлять отца?

— Я не знаю, чего она хотела! Когда Уолли умер, мы были в Париже. А сэр Дерек… Он не сразу позвонил. Видимо, надеялся. Хотя там с самого начала было все бесполезно. Позвонил уже, когда все кончено было. Мы вернулись, и она как с цепи сорвалась. Я ее три дня не видела! И она вообще мне не рассказывала ничего. А потом — бах! — и токсикоз!

— То есть ты не знаешь, кто отец? — замирая от надежды, спросил Грег.

— Они меня убьют! — спохватилась Касси. — А Майкрофт так прямо дважды убьет! Но ты ведь не расскажешь никому, правда?

— Не расскажу, конечно! Считай, что ты на исповеди, — заверил Грег, еле удерживаясь, чтобы не заорать во все горло: «Майкрофт не отец ребенка Элейн!»

— Не поверишь, я с ней чуть не ебнулась за эти два месяца, — пожаловалась Касси. — У нее истерики, и настроение меняется каждые пять минут, но доктор Петерсон запретил ей пить таблетки, чтобы не повредить малышу. Слава богу, Майкрофт достал ей какие-то китайские порошки. Она вообще в его присутствии успокаивается на раз-два. Просто как тумблер переключают, — Касси для наглядности щелкнула пальцами. — Он и на Уолли так действовал.

«И на меня», — подумал Грег.

Касси наконец развернула рыбу с картошкой и набросилась на них так, будто не ела сто лет.

Грег подставил лицо морскому ветерку. Чувство счастья охватило его. Майкрофт не обманывал его. Он не спал с Элейн. Господи, как же хорошо!

— И теперь она получит фамилию Майкрофта, — протянул он, надеясь продолжить разговор.

— Да там дело не в фамилии, — отмахнулась Касси. — Хотя и в ней тоже. Грег, только вот это вообще-вообще никому. Ни врачу, ни священнику, никому!

— Считай, что я могила на этом кладбище.

— Сэру Дереку осталось полгода максимум. В прошлые выходные мы нашли его на полу в гостиной. Джеффри… доктор Лэнгтон заподозрил, ну и как Майкрофт вернулся, мы сразу же поехали в Лондон, и к воскресенью уже все подтвердилось. Сэр Дерек, конечно, все переносит с обычной стойкостью.

Касси доела рыбу и заглянула в кулек к Грегу:

— У тебя там не осталось ничего?

— Немного осталось. Бери.

— Беременна она, а за двоих ем я, — пожаловалась Касси.

— Потому что ее тошнит?

— Ну, в основном по утрам. На меня и на Майкрофта, — хихикнула она. — Она вчера его заблевала с головы до ног. Сначала утром, а потом вечером.

Грег только вздохнул, мечтая о том, чтобы она его заблевала вместе с Майкрофтом.

— А сэр Дерек считает, что ребенок от Майкрофта?

— Нет конечно! Ну что ты думаешь, он совсем дурак, что ли?! — обиделась Касси. — Он очень даже умный человек. И он Элейн, между прочим, даже и слова не сказал. Но все дело в этом дурацком завещании ее деда. Ограниченное право собственности… Или урезанное… Кажется, так это называется. В общем, Элейн, потому что она женщина, а завещание было составлено с учетом отмены майората, может наследовать поместье и капитал, только когда ей исполнится тридцать пять лет. А до этого ее состояние будет в руках опекуна — родственника мужского пола. Но если она выйдет замуж за того, кого одобрит отец, то опекуном будет ее муж.

— Это какой-то идиотизм, — не поверил Грег. — Неужели сейчас такое возможно?!

— Представь себе! Майкрофт сказал, что это можно оспорить, из-за всей этой борьбы против дискриминации, но суды могут растянуться на годы. Лондонский дом тоже туда входит, кстати. Ну а ни сэр Дерек, ни Майкрофт, ни я этому опекуну, как бы помягче выразиться, ну совсем не доверяем. У него собственный дом заложен, Грег. Я его видела лет двадцать назад, и он уже тогда пил так, что с ним даже мой отец отказывался пить.

— И опекуна нельзя поменять? Есть же наверняка еще какие-нибудь другие родственники?

— Майкрофт говорит, что опекуна тоже можно попробовать поменять по суду, но непонятно, что быстрее. И если сэр Дерек умрет раньше, то опекун получит сразу все в полное распоряжение. И сможет тратить сколько влезет и выдавать ей денег по своему усмотрению. А если докажет, что с Элейн что-то не так, то опека вообще может быть пожизненная. Ну, или если мальчик родится, то он получит остатки состояния, когда ему исполнится то ли восемнадцать, то ли двадцать один год.

— Нехило. Но опекун же обязан как-то отчитываться?