Часть 28 Туманно-эфирная чайка, куда твой полет, отвечай-ка (1/2)

И если я живу на свете,

То лишь из-за одной мечты:

Мы оба, как слепые дети,

Пойдем на горные хребты,</p>

Николай Гумелев</p>

</p>

Перед двумя влюбленными открылась захватывающая дух картина. Крутой обрыв, дикий утес и бушующее море под ногами. Вся неистовая мощь бурной водной стихии яростно атаковала гордые вековые скалы. Белые брызги взмывали вверх. Закатное багровое небо слилось в схватке со штормом.

— Это же... тот обрыв, с которого я упала. Профессор, вы меня тогда не добили, решили сейчас исправить это?

— Я определенно на вас оказываю влияние. И весьма пагубное. Вы становитесь настоящей язвой, — Северус ласково погладил спутницу по щеке.

— Да я всегда любила вставить свои пять шиллингов. Но друзья часто пасовали или обижались, а с вами можно.

— Можно. Мне это даже нравится. Острый ум часто порождает острый язык.

— Неужели я дожила до вашей добровольной похвалы?

— Да. Вот до чего я докатился. Но так и мне отпускать колкости будет не совестно. Помнится, в начале вы на мои остроты реагировали излишне резко. Отравить как-то обещались...

— Кто знает, может однажды доведете...

— Это я умею. Думается, что выводить людей из себя мне удается даже лучше, чем варить зелья. Ибо о моем таланте Зельевара не знает даже мой бывший преподаватель и декан Гораций Слизнорт, а вот о том, что меня все и всегда ненавидели, вам расскажет любой. Спросите хоть Люпина с Блэком.

Оба переглянулись в солидарности. Комплимент уму пришелся Гермионе больше по вкусу, чем любые пирожные.

Юная ведьма тревожно стала озираться вокруг. Само место ей откровенно не нравилось. Кости словно фантомно заныли в местах переломов:

— Мне, если честно, не по себе, от этого обрыва. Мы можем уйти?

— Непременно. Но для начала вам надо пересилить себя. Я помогу вам. Вы говорили мне, что теперь панически боитесь летать после постигшего вас несчастья?

— Да. Увы. Трясет, каждый раз, как на метлу сажусь. Могу это преодолеть. Но все равно ощущение всегда не очень. Я и раньше в полетах, если честно, была не профи. Не то, что Гарри.

— Гарри падал с метлы и не раз.

— Верно. Но он не боится. Видимо на него это не произвело такого впечатления. Хотя он и руку ломал, и голову ему пробивали. Немножко.

— Да. Иногда нежелание Гарри делать какие-либо выводы из происходящих с ним событий играет ему на пользу. Но это исключение. А правило таково, что он совершает из раза в раз одни и те же ошибки.

— Он просто упрямец. Но зато он не теряется при опасностях. Он не побоялся начать бой с Тем-кого-нельзя-называть на кладбище. Он сражался до конца. И только поэтому спасся. Гарри пример для меня. И уж думайте, как хотите.

— Ну пусть так. Не будем снова спорить... — миролюбиво отозвался Снейп. Он явно хотел сказать что-то другое, но осекся. — Вот и поступайте как Гарри. Да, вы упали, вы покалечились, но не надо поддаваться страху. Вы, может быть, еще раз упадете. Однако надо будет так же встать, вылечиться и опять полететь. Потому что иначе нельзя. Понимаете? Вам было больно и может будет больно снова... Не сегодня, конечно. Позже. Но это не повод отчаиваться. И уж точно, страх тут дурной союзник. Есть риски, которые можно снизить. Чем больше вы упражняетесь с метлой, тем выше ваши шансы не упасть снова. Но иногда надо смириться с худшим вариантом развития событий и просто идти дальше, допуская его.

— Я согласна. Но внутри всё холодеет, как только я отрываюсь от земли.

— А вот над этим мы сейчас и поработаем.

С этими словами Северус притянул к себе девушку за талию. Он говорил так спокойно и так уверенно, что это состояние начало передаваться и спутнице:

— Я поднимусь с вами в воздух. Сначала я буду выглядеть как обычно, позже трансформирую себя в облако. Это облако будет прозрачным с виду, но по плотности таким же, как и мое тело. Ложитесь сверху ко мне на грудь и пробуйте расслабиться и наслаждаться полетом. Отпустите все страхи.

— Попытаюсь.

Снейп начал медленно подниматься над землей, крепко удерживая в объятиях свой бесценный груз. Гермиона судорожно вцепилась в его сюртук. Потом обвила шею кольцом рук и захватила ладонями свои локти в цепкий замок. Вниз она даже не пыталась смотреть. Сердце бешено колотилось в груди.

— Не бойтесь. Я не уроню. Дышите. Не надо так задерживать дыхание. А то вам дурно станет. Молодец. Расслабляйтесь. Всё хорошо. Я рядом.

Девушка слабо кивнула. Испуганно начала осматриваться. Они летели над буйными волнами сначала так низко, что соленые капли попадали на их лица. Шум неспокойного моря и завораживающая картина зарождающегося шторма. Солнце начало заходить за лес.

Постепенно страх стал отпускать Гермиону. Ее хватка ослабла. Тогда Снейп привлек ее ближе и прижал к своей груди. Он перевернулся на спину. Девушка лежала на нем. Такой полет был приятнее, чем на метле. Теплый и родной мужчина играл роль эдакого ковра-самолета. Только без пыли и моли.

Гермиона расслабилась. И парение над пеной волн начало приносить удовольствие. Свобода. Покой. Безмятежность. Никакая стихия не сможет причинить ей ни малейшего вреда, пока он рядом.

Стемнело. Разыгралась настоящая буря. Подул резкий ветер, и воздушной путешественнице стало холодно. Она осторожно достала палочку и окружила их согревающими чарами. Заклинание невидимого зонта заставило капли стекать по дуге рядом с парой, не замочив их одежды.

Снейп взмыл выше, теперь они летели прямо в грозовой туче. Яркий белый свет озарил пространство рядом и Гермиона не выдержала:

— А это безопасно? А если молния ударит еще ближе? Я не хочу ставить под сомнение вашу компетентность...

— Ну так и не ставьте, — послышался глубокий мужской голос откуда-то из центра ее транспортного облака.

Гермиона умолкла. Шторм дошел до кульминации, и Северус повернул к берегу. Он спешился и превратился снова в себя, подхватил Гермиону на руки и аппарировал с нею прочь.

Несмотря на свои согревающие чары, девушка изрядно замерзла, и Снейп отпаивал ее дома чаем с бергамотом и сладостями. Она попробовала нугу, лукумы и марципан. Особенно пришелся по вкусу миндальный туррон.

Родители оказывается лишили ее многих удовольствий. Тем более, что как волшебница, она легко могла сохранить зубки, даже поедая любое количество конфет.

— Ну что, после такого полета, вам должно быть теперь не так страшно подниматься в воздух.

— Не знаю... Но пока я летала с вами, я конечно не боялась. Это было чудесно! Благодарю вас! Никогда не думала, что шторм так прекрасен вблизи. Внутри всё равно как будто замирает что-то. Понимаешь умом, что ничего не случится, но сердце колотится часто. Это... как аттракционы. Когда хочется пощекотать нервы.

— Я рад, что мы попали в непогоду. Спокойное море не дало бы такого эффекта.

— Да. Дух бы так не захватывало.

— Моя дорогая чайка, рад, что доставил вам удовольствие свободного полета. И пользу.