Часть 15 И на солнце есть пятна (2/2)

«Ну теперь точно перегнула!»

Но Снейп только снисходительно смерил девушку взглядом и легко отразил выпад:

— Я защищаю Драко, потому как его прегрешения против вас — это детские шалости по сравнению с тем, что вытворяли эти четверо. Вы же слышали про историю с Хижиной, вы видели сами оборотня, вы почти ощутили себя на моем месте. Я понимаю, что сниженная интеллектуальная функция мистера Поттера мешает ему связать воедино очевидные факты, но вы производите чуть более обнадеживающие впечатление, Мисс.

— Спасибо Вам, Сэр. — Гермиона скромно потупила глаза.

Снейп скривил губы и лениво взмахнул рукой, как бы говоря: «Ах, оставьте пустое кокетство».

— Так вот ответьте мне, Мисс Грейнджер, если бы Драко реально попытался убить вас, играя на природном любопытстве, то как бы вы тогда отзывались о нем? Не увиливайте. Я вас не первый год знаю. Вы еще более, чем я в ваши годы, суете свой нос, куда только можно и нельзя. Например, сейчас... Ваше любопытство даст фору моему в сто очков. Кто бегал по темным подземельям за философским камнем, как одержимая дьяволом? Вас что туда загоняли кнутом? Кто прокрался в запретный коридор к огромному Церберу? Считаете ли вы, что заслужили смерть за то, что выведывали секрет Альбуса Дамблдора?

— Мы думали, что спасаем Хогвартс от Того-кого-нельзя-называть!

— Я думал, что спасаю Хогвартс от Тех-кого-можно-называть, — парировал Снейп, — я хотел, чтобы этих гриффиндорских заноз отчислили, и все вздохнули наконец спокойно без их зловредных пакостей. И довели до белого каления они не только меня, уж поверьте. Им многие слизеринцы чем-то не угодили. Хотя наша вражда была более острой.

— Простите, пожалуйста, Сэр. Я, наверное, сейчас скажу нечто резкое... Возможно, вам это покажется вызывающим...

— Да говорите уже, — нахмурился волшебник. — Что у вас за самомнение? Вы не способны выдать ничего такого, что бы меня и правда обидело. Не льстите себе. Я не признавал пока за вами глубину и меткость суждений. Вы наивная девочка и вряд ли способны своим поверхностным умом постигнуть истинную природу многих вещей.

— Постараюсь убедить вас в обратном! — с вызовом бросилась в спор Гермиона, но тут же осеклась и перешла на приличные для студентки формы вежливости, — ...Если вы мне позволите, Сэр. Безусловно, я осознаю, что вы видите многие вещи более глубоким взглядом. Поэтому я учусь у вас в том числе оттачиванию логического мышления, — студентка хитро улыбнулась и гордо продекламировала, — кстати, Вы ведь знаете, что это я решила вашу загадку с зельями при поисках философского камня?

— Надо же, Мисс Сама Скромность, а я подумал, что вы напились Феликсом Фелициусом и просто кинули жребий.

— Ваша головоломка была очень интересной!

— Я не нуждаюсь в вашем одобрении. Так что вы там высказать не посмели?

— Ах да. Простите, но спасение Хогвартса от мародеров — это все же преувеличение. Тот-кого-нельзя-называть был общим страшным врагом, а кучка хулиганов — куда менее серьезная угроза. Это вещи абсолютно разного порядка. Вы рисуете их опасность густыми красками из-за личной неприязни... Только, пожалуйста, не злитесь.

— Мисс Грейнджер, прекратите меня успокаивать. Это утомительно.

— Прошу прощения, Сэр. Просто я помню, как вы кричали с Сириусом, когда он объявился. Постоянно думаю, что одно неверное слово... Вы и правда могли сделать что-то ужасное?

Снейп заговорил страшным зловещим тоном:

— Я их там обоих закопать был готов собственноручно, прямо под той самой Ивой... Могло бы выйти очень символично. Требовался лишь повод. И вот я ждал, как страж Фемиды, что Сириус и Люпин дадут мне повод довершить начатое и кара за преступления настигнет их...

Гермиона сначала испугалась, потом задумалась и, наконец, нахмурилась:

— Не уверена, что понимаю, — нестыковка никак не хотела проясняться в ее голове, —захотели бы реальной мести, так подкрались бы, вы же были в мантии-невидимке, оглушили бы нас, убили их обоих, потом сказали бы, что это они нас ударили, а вы вовремя подоспели и спасли. И никто бы правды не узнал. Мы сами тогда еще не выяснили, что Сириус был невиновен. Петтигрю остался бы в облике крысы, никем не разоблаченный. А вы бы оказались героем. Если уж я додумалась до такого плана, то вы бы еще десять составили. Сэр, зачем вы разыгрывали скандал и выдавали себя за эмоционально-нестабильного человека? Вы же по факту совсем другой. Всё с точностью до наоборот. Вы скорее врага доведете до истерики, чем сами поддадитесь эмоциям.

— Сто очков Гриф-фин-до-ру, — отчеканил Снейп, и помахал сцепленными руками имитируя чествование победителей. — ...Ах, как жаль, что мы на каникулах... Ну хорошо. Маленькая Всезнайка, вы угадали. Это была шутка. Знаете ли, жизнь учителя скучна и однообразна. Надо же и мне как-то развлекаться. Поттер с этим рыжим недоумком веселятся, действуя мне на нервы. Я решил поиграть в праведный гнев с Сириусом. Покричать, погрозить, это же в некотором роде забавно... Блэк и Люпин ведь оба поверили, что я был готов их разорвать в клочья. Как вспомню их вытянутые от ужаса лица, так сразу петь хочется.

— От скуки?.. Не убедительно, простите, Сэр. В какую игру вы играете?

— Вас это точно не касается, — холодным безапелляционным тоном отрезал Снейп. — Я вам дал уже две версии, выбирайте любую по вкусу. Вернемся к квартету Тех-кого-можно-называть. Итак, вы утверждаете, и абсолютно голословно, что хулиганы — это менее серьезно, чем Темный Повелитель.

— Конечно, я уверена, что все в Хогвартсе со мной согласятся, не так ли?

— Скажу вам по секрету, что в те времена, многие видели между ними слишком мало различий. Неприлично мало для того, чтобы уверовать, что та битва, свидетелями которой мы тогда являлись, это была истинная битва добра со злом. Увы, молодые волшебники зачастую думали, что есть просто две стороны, и обе темнее ночи. Таковы были методы Ордена Феникса, что его сторонников обыватели избегали почти так же, как и Пожирателей Смерти.

— Вы должно быть шутите, — девушка широко распахнула глаза от удивления.

— Вовсе нет, с такими вещами не шутят. Сириус, отец Поттера, Питэр и некоторые другие члены Ордена Феникса с удовольствием соревновались в проявлении жестокости к Пожирателям Смерти. Они творили столько же зла, сколько получали в ответ. И да, если я опишу вам только сами деяния тех времен, без указания исполнителей, то вы не ответите, какой из сторон они принадлежали. Поэтому приверженцев Ордена было меньше, чем их оппонентов.

— Пусть их было меньше, но они бились за общее благо и свободу.

— Это верно лишь наполовину. Пока одни Огненнокрылые птенцы били себя кулаком в грудь и слезно клялись, что боролись за светлые идеалы, другие — использовали такие низкие методы, что сторонним наблюдателям было ясно одно, война — это общественно-одобряемый выход для беспредельной ярости всех ее участников. Многие тогда упивались вседозволенностью. Радовались, что на другой стороне враги и с ними можно творить всё, что угодно. И Сириус, и отец Гарри позволяли себе разные... вольности с первого курса, их никто не мог, да и не пытался толком сдерживать, а потом они просто получили индульгенцию. Это было темное время. Туман войны застилал глаза всем.

Гермиона грустно опустила голову. Она молчала, обдумывая слова Снейпа. Захотелось горячо возразить, но девушка не посмела. Доказательства истинности слов волшебника уже были ей предоставлены, хоть раньше она и не понимала этого. Гриффиндорка была готова расплакаться от расстройства, но лишь сжала зубы и медленно переварила выдвинутые профессором постулаты. Лишь спустя продолжительное время юная львица снова обрела дар речи:

— Ну вот вы мне и показали темную сторону Луны. Я догадывалась, что на той войне, не всё было однозначно в начале. Иначе поддержка Ордена была бы куда сильнее со стороны масс. Если бы вся магическая Британия видела полное моральное превосходство нашей стороны, то Избранный вовсе не потребовался бы. А по факту, зло побеждало с огромным перевесом. И если бы не чудо, то власть бы уже перешла к Тому-кого-нельзя-называть. Что ж, осознавать такое нелегко, но полезно. Спасибо вам за правду!

— Не за что. Я просто пытаюсь объяснить, раз уж пообещал, как это было на самом деле. Темный Властелин изначально относился к сторонникам весьма лояльно, он умел располагать аудиторию, за ним активно тянулась протестно-настроенная молодежь и большинство благородных семейств. И они действительно творили расправы над магглорожденными волшебниками и людьми. Но с другой стороны был Орден Феникса, который вроде бы как заявлял, что они за равные права для всех, — Снейп горько усмехнулся, — а по факту так же пытали людей, только независимо от их происхождения. Сомнительное преимущество, не так ли?

— Я уверена, что в Ордене было всё же больше достойных людей, чем злобных инквизиторов.

— Об инквизиторах. Вы же верно слышали о Мистере Крауче из Министерства Магии, который в трудные годы массово бросал волшебников в застенки и пытал до изнеможения? Так вот, вина многих осужденных никогда не была доказана. На всех процессах присутствовали Фениксы. И эти псевдо-крестоносцы как-то слабо боролись за свою веру в Добро. Официальная цель их битвы была как раз в установлении мира, закона и справедливости. А по факту, они либо не протестовали открыто против произвола, либо и вовсе соглашались. Вот вам и три острых угла. Министерство, Пожиратели и Фениксы. И все тянули волшебный мир, непонятно куда. Только не поймите меня превратно, я никого не оправдываю. И уж точно не себя самого. Я просто объясняю, почему тогда было столько заблудших душ.

— Было много и тех, кто никогда не сбивался с пути. Профессор Дамблдор, я думаю... уверена, не одобрял репрессий, начатых Министерством.

— Верно, не одобрял. Но что он сделал по факту?

— Он не мог тогда ничего сделать. Вы же понимаете.

— Против Темного Властелина и сейчас мало, что можно сделать. Единственная надежда — на исполнение пророчества. Значит, следуя вашей логике, пока можно не противиться злу?

— Ну конечно нет! Я думаю, что Профессор Дамблдор хотел сконцентрироваться на борьбе с врагом. На войне всегда неизбежны жертвы!

— Нельзя приготовить омлет, не разбив яиц? Хороша логика для светлой стороны. Вы упоминали, что директор не верил в виновность Сириуса и поддержал ваш план его спасения. Почему же он, всемогущий и великий, не спас сам человека, который бился с ним на одной стороне? Невинную жертву судебного произвола? Он им пожертвовал? Умыл руки? Почему он не пошел сам вызволять Блэка, а поручил это детям?

— Раз Директор принял решение отправить нас, значит на то были веские основания. Я люблю профессора Дамблдора и не хочу говорить о нем дурно.

— Раз любите, так любите его таким каков он есть, а не таким, каким он нарисовался в вашем романтическом воображении. Мы все глубоко неидеальные создания. Можно смотреть лишь на достоинства человека, тогда это будет идеализация, а можно только на недостатки, тогда это демонизация. Я уважаю Альбуса Дамблдора. Но мне нет нужды цепляться за его пересахаренный образ, чтобы не утратить свои детские иллюзии. Я признаю добродетели реального человека и глубоко ценю его мнение, иначе не сидел бы сейчас здесь с вами. Но я не готов игнорировать очевидное: должный уровень дисциплины отсутствует и в школе, и в Ордене. Даже сейчас среди Фениксов достаточно взаимной вражды. А в мои годы в Хогвартсе было много насилия. Это факт.

Слушательницу поразили слова темного волшебника до самой глубины души. Но она поняла, что Снейп тоже любит директора, только как-то иначе, по-своему. Так каким предстал седовласый старец опытному легилименту и знатоку тайн человеческой души:

— Сэр, каким Вы видите профессора Дамблдора?

— Он великий волшебник. Это сложная многогранная личность, а не милый старичок со странностями, каким он часто рисуется неопытному детскому сознанию.

— А поподробнее?

— Я не буду откровенничать со студенткой. Исключено. Я показал вам в новом, ином свете только то, что вы уже знали. Ваше любопытство ненасытно, но у меня нет цели подыгрывать.

— Я понимаю, Сэр. Спасибо вам за рассказ!

— А что вам дал мой рассказ? Отца Поттера вы никогда не видели, о нем я спрашивать не стану, с Петтигрю говорили четверть часа. Люпин вам рисуется добрым малым... А что вы скажете о Сириусе Блэке. Каким он представляется вам сейчас?

Гермиона глубоко задумалась и сделалась еще печальнее. Мозг непрерывно обрабатывал полученную информацию. Эмоции переполняли. Хотелось, то поспорить, то согласиться. Разум требовал компромисса:

— Мое мнение об этом человеке менялось с течением времени. Я понимаю сейчас, почему вы были долгое время непримиримыми врагами с Сириусом. И даже обещание нашему директору так и не объединило вас ради общей цели. Несмотря на предупреждения профессора Дамблдора, этот человек был жесток со слабым, зависимым от него домовым эльфом, за что в итоге и поплатился. Но могло быть еще более печальное последствие. Как он в свое время из-за легкомыслия и злобы чуть не спровоцировал людоедство, так мог и невольно погубить Гарри. Всё закончилось бы весьма трагично, если бы мракоборцы не подоспели в последний момент. Сириус любил риск, в том числе поэтому он провоцировал вас при крестнике. Хотел дуэли. И это в годы зрелости. Могу представить, что в лихой молодости он являлся больше, чем просто школьным забиякой.

Снейп легко кивнул и презрительно усмехнулся.

— Отец Гарри отличался еще большим отчаяньем? Верно, Сэр?

— Раз вы спрашиваете так настойчиво, значит что-то знаете. Что именно вы раскопали, Мисс Марпл?

— Не так уж и много пока... Мадам Помфри говорила мне о вас, когда я лечилась в лазарете от заклятья Долохова. Что отец Гарри нападал вчетвером против одного. Крайне негероическое поведение.

Гермиона посмотрела на молодого волшебника напротив глазами полными сочувствия. Ей было жалко того одинокого мальчика, вынужденного противостоять превосходящим силам противника. Она легко поставила себя на месте Снейпа. Магглорожденная волшебница была в его шкуре периодически за годы учебы в магической школе, а ранее и в обычной приходилось. Драко так же мог бы издеваться над ней на пару с его неодаренными приятелями, если бы не Рон и Гарри. А попробуй он скормить ее оборотню, то, может быть, и она бы отошла от принципа непричинения тяжкого вреда соперникам. Юная воительница вспомнила как со всей силы ударила Драко. И это только за обидные слова. А если бы он довел ее пару раз до лазарета?..

— Не смотрите на меня так, как будто собираетесь разрыдаться! Негероическое поведение Поттера старшего пошло мне только на пользу.

Гордый Профессор не переносил жалости, а именно это чувство заливало сейчас по макушку сердобольную гриффиндорку. Он смерил ее надменным взглядом и спокойно продолжил:

— Я быстро освоил ведение поединков благодаря его «дружеским подзатыльникам». Помните, я говорил на уступе о том, что если вам будет больно от пропущенных заклятий, то вы станете быстрее учиться? Это не пустые слова, успешные техники шлифуются в боях. Потом выученные приемы перейдут в рефлексы и только тогда можно ходить по Отделам Тайн.

Гермиона посмотрела на волшебника с явным недоверием. Она размышляла, стоит ли открывать рот. Но решила рискнуть:

— Сэр, простите, но вы говорите не то, что думаете. Я не легиллимент, и правды в глазах не вижу, при этом логика у меня не хромает. Я хромаю, — она с усмешкой осмотрела себя, — а логика не подводит. Вы отказали мне в глубине мышления, так позвольте привести вам контраргумент. Если б вы и правда так философски воспринимали ваш конфликт с Поттером старшим, как преподносите мне сейчас, то вы бы не ненавидели его сына. Нет, уж. Как Сириус никогда и не пробовал пересилить обиды к вам, к своей семье и родному дому, так и вы живете с глубокой обидой на него и отца Гарри. Вы, наверное, и Пожирателем Смерти стали, чтобы рассчитаться с ними за любезности? Вы не сказали это прямо, но я услышала.

— Ну хорошо, — высокомерно смерил ее взглядом Снейп, — два плюс два вы сложили. Это было несложно.

— Сложнее сказать, почему вы вернулись к свету... Ведь вы могли и сейчас наслаждаться вседозволенностью и местью врагам. Но вы изменились. Сириус умер не от вашей руки... Хотя, сдается мне, в случае дуэли, шансов у него было бы немного.

— Не подлизывайтесь, — мягко сказал Снейп. — Вы не дождетесь откровений.

Но поток вопросов Гермионы было уже не остановить. Она сыпала их один за другим, словно надеясь, что, увидев такое упорство, профессор удовлетворит хоть немного ее любопытство, которое сорвалось с цепи, как охотничья собака в погоне за зайцем:

— Почему вы перешли на нашу сторону? Почему пытались спасти Сириуса? Что знает о вас профессор Дамблдор, раз верит вам так безоговорочно? Вы спасли ему жизнь? Верно?

— Это уже не следствие. А гадание на кофейной гуще. Вы же, помнится мне, нумерологией увлекались, вот и спросите ответа у цифр, — протянул шелковым голосом Снейп, он явно развлекался. Ему было приятно видеть такой необузданный интерес первой умницы Хогвартса к своей ”скромной персоне”. Разнонаправленные мысли забавно искажали девичье лицо. Сначала Гермионе хотелось настаивать на пояснениях, она была так раздосадована отказом Профессора раскрыть карты в совокупности с насмешливым самодовольством, что мечтала схватить его за воротник и начать трясти, как грушу, требуя откровений. Но бинты и осознание неравенства сил мигом остудили пыл ее фантазии.

Тогда юная ведьма, успокоилась, поразмыслила, и решила попытаться зайти с фланга. Как истинная леди, Гермиона невинно похлопала ресницами, затем вкрадчиво полу-сказала полу-прошептала:

— Профессор, вы можете мне доверять. Ваши ответы не перейдут порога этой комнаты.

От такой неожиданной смены тактики Снейп откровенно расхохотался в лицо студентке:

— Это с чего бы мне доверять вам? Прелестная шутка. Нет уж, ваше желание всё знать не найдет успокоения. Я не доставлю вам такого удовольствия. Живите с этим. И роль фанатичного следователя вам хоть как-то идет, а вот жеманство — увы, совсем не ваша стезя. Впредь, если еще раз заговорите со мной таким игривым тоном, то я наложу на вас Слагус Эрукто Максимо, и вы будете неделю плеваться слизняками. Разговор окончен. До свидания, Мисс.

Громкий хлопок, как от петарды. Комната внезапно опустела. Наследница дела великого английского мастера дедукции призадумалась и победно улыбнулась. Это был прогресс до самых небес. Невероятно. Они почти поговорили по душам. Профессор обычно вообще не касался никаких моментов, не связанных с процессом обучения. А тут, после месяцев беспрерывного голода ее мозг получил тройную, или скорее десятерную порцию пищи для размышления. Характер Снейпа начал понемногу вырисовываться в пытливом уме девушки.

В этот день юному детективу открылись новые грани личности загадочного темного рыцаря Слизерина. Он оказывается вовсе не вспыльчивый, как показывалось на третьем курсе. Министр Магии Корнелиус Фадж, ставший свидетелем окончания того спектакля, даже усомнился во вменяемости Мастера Зелий. Убедительная игра. Только к чему был маскарад или перед кем?

И как ловко она ввернула фразу про разгаданную головоломку. Пусть не похвалил, но он теперь знает, кто решил ее! Профессор должен понять, что она не уступает ему умом, только тогда он будет воспринимать ее всерьез... Точнее уступает пока. Но через восемнадцать лет выйдет на его уровень. Он же сделает ей скидку на возраст? Внутренний голос шепнул, что скидок этот перфекционист точно никому не делает.

Затем Гермиона начала мучаться от мысли, что может быть всё-таки вывела собеседника из себя излишней настойчивостью. Насколько ему был неприятен град вопросов? Может быть теперь он стал о ней еще более дурного мнения? С другой стороны, Снейп вроде искренне посмеялся, без зла.

”А ведь он гораздо лучше, чем желает казаться”

Гермиона теперь установила наверняка, почему этот сложный человек стал Пожирателем Смерти. И в принципе, причина правда была не так уж чудовищна. Гарри и сам неровен день скоро Малфоя по стенам размазывать начнет вместе с Роном. Гермиона подумала об этом с волнением. Сердце обливалось кровью при мысли, что друзья тоже в своей ненависти к врагам могут зайти слишком далеко. Возможно, потом им будет нелегко вернуться к нормальной жизни. Юная спасательница, твердо решила, если сумеет, уберечь Гарри и Рона от фатальных ошибок.

Жалел ли Снейп о прошлом? Очевидно жалел, раз сменил сторону. Вот только, что его побудило к рискованному желанию стать двойным агентом? И почему профессор Дамблдор не сомневается ни на миг в этом человеке? Мысль о спасении жизни казалась не вполне логичной из-за разницы в магической силе. Что же такого могло произойти во время Первой Магической Войны, что двадцатилетний юноша спас жизнь самому могущественному волшебнику? Наоборот было бы проще представить. Увещевания великодушного мудреца медленно, но верно обратили его сердце к свету? Снейп искренне поверил в их идеалы, хоть и не признался пока? Увидел изнанку жизни Пожирателя Смерти, и остатки добра в его душе восстали против такого ужаса? Всё-таки Фениксы, как бы не издевались над врагами по молодости, но столь далеко, как слуги Темного Властелина, зайти не могли... Жажда мести, разбуженная в Профессоре детскими обидами, угасла под гнетом отвращения к новому окружению? Эта версия казалась предельно реальной. Гермиона остановилась на ней.