Часть 57.1 (2/2)

По залу извивались тени, наползали на стены, несколько перетянутых лентами Стражей валялись на полу.

А в центре был Лэ. Он держал вырывающегося Пушка на вытянутых руках, пока тот дергался и пытался вырваться.

Пушок менял форму с ребенка на крохотную гончую ужаса, царапался и кусался, по рукам Лэ текла кровь, но, казалось, тот не замечал.

Только молчал и лицо было непроницаемым.

Пушок заметил Бриза, забился сильнее:

— Мам! Мам, помоги! Помоги мне!

Бриз подлетел, почувствовал, как наваливается все, что случилось за день.

Как больше всего хочется просто заползти куда-нибудь и перестать быть — ненадолго.

Но он не мог себе этого позволить. Ничего не мог, пока они не сбежали.

И Калему нужна была помощь.

— Мам!

Так близко Бризу было видно глаза Лэ.

Видно, почему тот молчал.

Это Пушок не видел в нем отца, не узнавал в нем Короля Ужаса.

А Лэ помнил — унаследовал память Лира, и ждал совсем иного.

— Замолчи.

Бриз никогда не говорил с Пушком так. Всегда пытался поддержать, хотел помочь и быть рядом.

Тот вздрогнул, посмотрел неверяще, словно Бриз его предал.

— Мам?

— Нам надо… — Бриз прочистил горло, поискал взглядом Малику — она сидела, прикрыв глаза. На груди зияла рана из которой текла чернота, заливала все вокруг. — Нам надо улетать.

Он опустился на пол, поправил тело Калема, и подошел к Пушку.

— Я не могу тебя нести. Лэ… Лэ придется это делать.

Пушок сжался, снова превратился в гончую ужаса и оскалил в его сторону крохотные клыки:

«Не хочу! Я с ним не пойду! Он мне не нравится! А ты должен быть на моей стороне! И вообще, выбирай: или он, или я!»

Бризу так в тот момент хотелось его ударить. Просто… шлепнуть, чтобы Пушок понял, что происходит, в каком состоянии Калем, что вот-вот их всех могли схватить…

Бриз замахнулся, возможно, даже сорвался бы, но Лэ бросил холодно:

— Не смей.

И на смену злости пришел ужас.

Что Бриз.? Что он собирался.?

— Соберитесь все… — прохрипела Малика. — Мне нужна… помощь. Сила. Иначе… не выберемся.

Бриз подлетел к ней, осторожно положил Калема на пол. И вот тут Пушок притих, смотрел на изувеченное тело огромными искрами глаз.

— Что мне сделать? — спросил Бриз.

— Не… тебе… Всем, — выдавила она. — Кровь. Мне нужна ваша кровь.

В руке ее возник небольшой кинжал.

И Бриз тут же порезал ладонь, не почувствовал боли, но почувствовал, как с кровью утекает сила.

Пушок замотал головой, задергался снова:

— Нет! Не хочу… мам, не надо!

И Бризу было больно от того, что тот боялся. Больно это делать.

Он заставил себя действовать быстро.

Уговаривал про себя: так надо. Это… это как у врача. Страшно и больно, но надо перетерпеть.

Он сделал совсем крошечный разрез. Но Пушок взвизгнул, постарался укусить его в ответ.

И Бриз подумал — тот ведь совсем маленький. Это ведь… это ведь его первая рана?

Кровь Пушка пахла ужасом и смертью.

Лэ протянул руку сам.

— Я буду осторожнее, — шепнул ему Бриз, сделал аккуратный надрез.

И остался только Калем.

— В нем… магия… — прохрипела Малика. — Ламмара…

— Я разорвал связь, — заставляя себя говорить твердо, произнес Бриз.

— Это… риск.

Но Бриз и сам это понимал. Он просто не мог иначе:

— Я без него не пойду.

Лэ окинул Малику скучающим взглядом. Ему хорошо удавалось скрывать напряжение, прятаться за высокомерием. Но Бриз все равно видел — что Лэ боится. Боится попасть к Ламмару, боится того, что тот сделает.

— Пожалуйста, — попросил Бриз. — Пожалуйста… посмотри на него, мы не можем бросить Калема здесь…

Малика вздохнула, и он почувствовал, что победил.

Быстро шепнул Калему:

— Прости. Прости, так надо.

Он едва надрезал кожу, и без того изувеченную.

На пол упало всего несколько капель.

Малика глубоко вздохнула, а потом ее сила и тени вскипели в воздухе.

Заполнили собой пространство без остатка, сплелись в символы на полу.

Это не был обычный портал — нет, там появился водоворот теней. И казалось он резал воздух.

— Пора, — шепнула Малика.

Бриз сделал глубокий вдох, выдохнул. Подхватил Калема и первым шагнул в портал.

***

Вокруг были часы.

Сотни и тысячи часов, так много, что мир вокруг казался сотканным из них.

Они шли вразнобой, их тик-и-так складывались в причудливое звучание, в котором было что-то неуловимо тревожное.

Портал закрылся, и Бриз оглянулся по сторонам, сделал еще один глубокий вдох и выдох.

Малика была рядом, растянулась на плитах пола, тяжело дыша.

— Мы же… у Часовщика? — предположил Бриз. — В безопасности? Все… закончилось?

Тихий смех заставил его напрячься.

Он шел словно со всех сторон.

Жуткий и какой-то ненастоящий.

Часовщик выступил вперед — словно фигура, которая соткалась из окружающего пространства. И он казался совершенно неуместным, слишком обыденным в своих джинсах и кедах.

Будто и правда человек.

— Безопасность странная штука. Относительная, — сказал он. — Для всех, кроме него.

Он кивнул на Калема.

— Этот не в безопасности. Он умирает.