Часть 42.1 (1/2)
От автора: прошу прощения за задержку главы. Сегодня я с предупреждениями: кровь, мясо и немного стекла.
***
Он не смог сдержать крик, но смог сдержать силу Карна — сам не понял, как это вышло. Она рванулась наружу потоком, но в тот момент Бриз знал, что нельзя, ни за что нельзя ее выпустить. Вцепился в нее потоком ветра, прижал к себе — удержал внутри.
И закричал снова. Огненная боль расползалась внутри, пробирала до самых костей. Бриз видел, как под когтями расходились мышцы, выступала кровь.
Хотел бы отключиться, перестать быть — но понимал, что тогда умрет.
Малика слабо пошевелилась, приподняла голову. Глаза у нее были черные, совершенно пустые.
Понимала ли она, что происходит?
Тол’Коал не торопился. Он подался ближе, сделал глубокий вдох — просмаковал запах Бриза.
Что-то неправильное было в этом вдохе. Словно он был имитацией, попыткой изобразить то, что Тол’Коал не вполне понимал.
Бриз был уверен — хозяину Катакомб не нужно было дышать. Ему не нужен был воздух.
«Ты умрешь», — шепнула сила Карна внутри. — «Ты умрешь без меня, мальчик. Умрешь и никогда не увидишь Короля Ужаса. Никогда не увидишь вашего сына… Так чего ты медлишь? Выпусти».
Бриз знал, что Тол’Коал не остановится. Будет кромсать его на куски, медленно, сводя с ума болью, пока не получит желаемое.
Пока не получит силу Карна.
И если сможет воплотиться… в мире станет одним монстром больше. Еще одним чудовищем, которое ест — детей и их родителей.
Малика хрипло выдохнула, звук был похож на стон, а потом с усилием подняла руку, уцепилась скрюченными пальцами за плечо Бриза.
Тол’Коал словно не видел ее, нет, ему нужен был только Бриз.
Малика не могла говорить, из горла вылетал только хрип, но Бриз прочел по губам — «Беги».
Снова и снова одно и тоже слово.
Беги, беги…
Но куда он мог убежать?
Тол’Коал потянулся когтями к его лицу, к глазам.
Накатил волной ужас, понимание: он заберет мои глаза, он оставит меня слепым.
«Сейчас», — шепнула внутри сила Карна.
«Сейчас», — одними губами одновременно с ней произнесла Малика.
Зарычала и из ее тела, из ее ран хлестнули потоки тьмы. Ударили Тол’Коала, отбросили тварь на несколько шагов назад.
Малика с силой оттолкнула Бриза, взмахнула рукой.
В воздухе возникла гладь портала. За ней в кромешной темноте плыли звезды.
Бриз прижал Черныша под рубашкой, шагнул вперед…
И остановился, обернулся.
Малика вцепилась в Тол’Коала когтями, удерживала его, а он рвал ее на части. Она даже не смотрела на него, она смотрела на Бриза.
Повторяла беззвучно, упрямо: беги, беги, беги…
Должно быть, не понимала, почему он еще там.
А он чувствовал, что если уйдет, оставит ее на смерть.
Сила Карна смеялась у него внутри.
«Малика должна выжить. Лир, Пушок, все, кто мне дорог, должны жить», — сказал Бриз.
Добавил, потому что не мог иначе:
«Я буду жить, пока живут они. А ты — пока живу я».
Голос внутри усмехнулся, отозвался с издевкой:
«Ты никогда не убьешь себя, мальчик. Ты так любишь жизнь, так цепляешься за нее. Нет, мы не из тех, кто умирает».
Он знал Бриза изнутри, этот голос, знал все его сокровенные тайны и желания. Да, Бриз любил жизнь и боялся умирать. Хотел, чтобы впереди было много-много счастливых лет. С теми, кого любит.
Но если его близкие умрут,… то пусть сгорят эти годы. Толку в них?
«Они должны жить», — повторил Бриз. Надавил силой внутри себя. А потом посмотрел в глаза Малике.
Прочел по ее губам: «Нет».
И сказал самому себе: сейчас.
Ветер внутри превратился в ураган.
***
— Кем ты станешь?
Голос звучал знакомо. Говорил как сила Карна.
Насмешливо, снисходительно.
— Ты станешь как я, маленький осколок? Ты станешь второй Карн?
Он возвышался над Бризом, лицо было в тени — вокруг струились потоки воздуха, размывали черты. Не удавалось их разглядеть.
Это случилось давным-давно, в день, когда Бриз воплотился.
Но почему-то он вспомнил только теперь.
— Они ненавидят меня, — сказал Карн. В его голосе не было грусти. Не было злости.
Только беззаботное веселье.
Вокруг выл ураган, Бриз его чувствовал, как всегда чувствовал силу.
— Они будут ненавидеть и тебя. Ты мой прощальный подарок. Ты мой…
Он сказал что-то еще, но звуки рассыпались песком и их унес ветер.
Зачем?
Бризу хотелось дотянуться сквозь время и пространство, спросить только об этом.
Зачем ты меня создал?
Бриз тогда, новорожденный Бриз тоже хотел знать. Задал тот же вопрос.
— Мы — ветер, маленький осколок. Ты и я воплощения одной силы. Ты будешь жить, и тебе расскажут какой я. А от меня избавятся, и я никогда не узнаю. Можно ли было иначе.
Потом пришло понимание, знание без слов — безусловное, глубинное: ветер разный. Он может принести, что угодно.
Слова и память, силу и помощь.
Горе.
Разрушение.
Вокруг них выл ураган.
— Не уходи, — попросил Бриз. Да, действительно. Карн был первым, кого Бриз просил остаться.
В ответ услышал лишь смех:
— Ты первый, кто об этом просит.
Воспоминание выцветало, стиралось, словно кто-то прошелся по нему ластиком. И оставался лишь ветер.
И слова:
— Я не останусь. Иначе ты точно станешь как я.
***
Бризу было хорошо. Веселье кипело внутри, беззаботная радость. Ветер и сила наполняли до краев.
Он открыл глаза и рассмеялся.
Ураган рвал тьму на части, отбросил Тол’Коала и отрывал от него по кусочку. Тот корчился, издавал смешные, воющие звуки.
Бриз оглянулся по сторонам.
Увидел Малику. Она цеплялась скрюченными пальцами за каменную поверхность пола, пыталась отползти. Но у нее не было ног, и обрубки оставляли забавные полосы — крови и тьмы.
Как недописанные буквы.
Бриз наклонил голову, пытаясь рассмотреть поближе.
Потом развеселился и подумал: а ведь ей можно писать, как чернилами.
Он направил поток воздуха, и Малику протащило в сторону.
У недописанной кровавой буквы появилась еще одна черточка.
Бриз подумал, что ему написать.
Может, свое имя?
Или «Лир»?
Бриз снова рассмеялся и покачал головой. Какая глупая мысль.
Если и писать имя Лира, то только самим Лиром.