Часть 41.2 (1/2)

***

Он пришел в себя от боли — горели огнем ребра и раздавленная рука. Каменные плиты давили, грозя уничтожить — они были пропитаны неслучившимися историями и темнотой, и потому могли причинить вред даже духам.

Лир зашипел сквозь клыки, потянулся к злости внутри себя и к сфере, которую дал ему Часовщик. Чужой ужас хлынул из нее волной, и Лир сделал несколько крупных глотков. Пропустил силу сквозь себя, выплеснул ее, сметая камни.

Тело не желало шевелиться, мышцы и кости срастались медленно, но Лир заставил себя сесть.

Он был Королем. Он не мог позволить себе слабость.

Нужно было найти Бриза.

Найти его как можно скорее, и это желание билось внутри сильнее боли, и сильнее голода. Лир не чувствовал мальчишку. Не чувствовал ни кольца, которое ему дал, ни контракт крови.

Армела тоже не было рядом.

При мысли о нем накатила злость — огненная, жгучая. Безмозглый щенок посмел… посмел забрать Бриза, посмел угрожать семье Короля Ужаса.

Лир не собирался оставлять Армела в живых. Но сначала нужно было найти Бриза, убедиться, что тот жив, что тот…

Что если он уже мертв?

Лир запрещал себе об этом думать. Но отравленные вопросы все равно звучали внутри. Что если?

Голос, который их задавал, был до отвращения похож на голос Ламмара. И это тоже злило. Чтобы Лир ни делал, раз за разом все возвращалось к нему и Ламмару.

Тварь говорила, из-за них мир начал ломаться.

Что если она права?

Лир встряхнулся, глубоко вдохнул, и оглядел себя.

Из груди торчали осколки камней. Поддавались с трудом, и Лир едва их вытащил. Клацнул клыками от злости, что приходилось тратить на это время.

На мгновение накатила слабость, перед глазами все поплыло, и пришлось ухватиться за обломок стены, чтобы не упасть.

Убого.

Вокруг развалин сновали люди, кто-то указывал на место, откуда Лир выбрался. Глупые насекомые не могли его видеть, но видели камни, которые он отбросил.

Желание стать другим, сменить форму зудело внутри, царапалось неправильностью — времени оставалось совсем немного, не больше года. И Лир невольно подумал про Бриза. Глупый мальчишка наверняка расстроится.

О том, что Бриз может тоже стать кем-то другим, стать как Карн, Лир тоже запрещал себе думать.

Глупый ветер жив. И он все еще Бриз. Должен им оставаться.

Лир слишком хорошо помнил Карна. Помнил свой страх перед ним и полную беспомощность. Он не знал, сможет ли удержать Бриза, не дать ему стать вторым Карном, но должен был попытаться.

Смешно, недавно он даже не был уверен, любит ли мальчишку. А теперь эта любовь проросла в него, пропитала каждую клетку тела.

Было странно после всех этих лет, после тысячелетий одиночества осознавать, что полюбил.

Свой глупый, наивный ветер.

Его обязательно нужно было найти, любой ценой. Лир не знал, где Бриз. Но он знал, где искать Армела.

***

Бриз не успел осознать, что происходит — в одно мгновение к ним с Маликой кинулась тварь, оскаленные клыки оказались невероятно близко… — а потом все исчезло, и осталась только темнота.

Бешено колотилось сердце, что-то сдавливало со всех сторон, и Бриз не мог видеть, ничего не слышал. Он едва чувствовал собственное тело и ощущал присутствие Малики.

Он боялся пошевелиться, затаил дыхание, но ничего не происходило.

Секунды назад они были на мосту, мчались к цели и теперь — ничего.

Ни монстров, ни Катакомб Теней вокруг.

— Малика, — Бриз попытался окликнуть ее, но не прозвучало ни звука. Все они пропадали в черноте.

Стало жутко.

Что-то укололо руку, потом еще и еще. Бриз попытался отдернуться, и что-то потянулось следом. Что-то… впивалось в него, цеплялось крючками.

Боль нарастала, он вскрикнул, но звуков не было, они все тонули в непроглядной темноте.

Бриз почувствовал, как зашевелилась Малика, нащупала его голову в темноте и вдруг приложила ладони к его глазам. Он непроизвольно зажмурился, а потом последовала вспышка.

И когда Бриз снова открыл глаза, мог видеть.

Он едва не закричал. Из темноты вокруг к ним с Маликой тянулись тонкие нити тьмы с крохотными ртами на концах. Они вгрызались в кожу, проникали глубже.

Вот откуда была та колющая боль.

Малика зажала Бризу рот, шепнула:

— Не вздумай кричать.

Он нерешительно кивнул, и медленно она убрала руку.

— Они… едят нас? — тихо спросил он, кивнул на нити темноты.

— Сразу не съедят, — пренебрежительно отозвалась Малика, и растянула губы в улыбке. — Меня как минимум. За тебя не могу поручиться.

Бриз понимал, что не время об этом говорить, но все же не удержался:

— Тетенька, вы не настолько толстая. Правда, мы по размеру похожи.

Бриз был чуть-чуть пониже, но только самую капельку.

Она недовольно фыркнула, потом с тревогой огляделась по сторонам.

— Это новорожденные тени. Их много, но они слабые. Не способны съесть много и быстро устают.

Бриз и сам это заметил, некоторые нити сами отваливались, и их место занимали другие. Это выглядело жутко, и хотелось сбросить их с себя, сорвать, но Бриз боялся привлечь внимание монстра.

— Это… это то чудовище нас проглотило? Мы внутри него?

Бриз чувствовал себя глупо, задавая вопрос. Это только в детских сказках чудовище могло тебя проглотить, и ты оставался жив, а в реальности… Их же должны были сначала прожевать.

Малика смотрела на него с высокомерной брезгливостью. У Лира иногда бывало такое выражение лица. Когда он смотрел на других, не на Бриза.

— Если бы тебя проглотили, юный ветер, ты бы заметил, — шепнула Малика. — Мы во владениях Тол’Коала.

— Это… тот монстр?

Она пренебрежительно фыркнула, и было обидно это слышать. И Бриз шепнул:

— Откуда мне знать? Я никогда здесь не был.

Она помолчала, потом все же кивнула:

— Ты прав. Неоткуда. На мосту был просто охотник. Довольно старый для этого места, и довольно опасный, но в целом ничего особенного. Тол’Коал хозяин катакомб. И он намного опаснее.

Бриз поежился, спросил осторожно:

— Опаснее Ламмара?

Малика напряглась, нахмурилась:

— При чем здесь Ламмар?

— Ну, он тоже опасный, и я решил всех мерить по нему.

Малика сжала переносицу пальцами, кажется, едва не оцарапалась о собственные когти:

— Никто не опаснее Ламмара. Даже Тол’Коал.