Часть 37.1 (1/2)

От автора: прошу прощения, что немного задержала. Надеюсь, глава вам понравится)

***

Лир повернул к нему голову, угли глаз смотрели внимательно, будто впитывали каждую деталь. И Бриз затаил дыхание.

В голове билась мысль, бесконечной заевшей записью: Не отдавай. Не отдавай меня, пожалуйста, не отдавай.

Бриз не хотел думать, что это ради него. Не хотел думать, что так будет лучше.

Он просто представлял, что снова останется один, никому не нужный, как вещь, убранная в коробку. И от одной мысли сдавливало горло, перекрывало воздух.

Лир открыл рот, чтобы ответить Третьей, и Бриз не выдержал, дернул его за руку:

— Я не пойду! Ты не можешь… не можешь меня отдать!

Лир смотрел на него серьезно и холодно:

— Могу. Ты принадлежишь мне. Ты отдал себя мне и потом отдал снова, когда согласился на контракт крови, — слова падали в тишину, тяжелые и спокойные.

Третья рассмеялась:

— Мальчишка с характером. Не волнуйся, мы сможем его удержать. Он будет в безопасности. Мы сохраним его. А сможешь ли ты?

Глаза остальных, других чудовищ блестели в полумраке улицы. Отсвечивали, как глаза кошек. Жадные, внимательные.

Лир решал, и Бриз не мог повлиять на это решение. Мог только висеть в воздухе рядом, чувствовать, как утекают секунды, и захлебываться страхом — что все закончится, что снова останется один. Будет помнить, заворачиваться в воспоминания как в облака, и не останется ничего кроме них. Тишина.

Одиночество.

Будут чудовища вокруг — которых он не знал и не хотел знать.

И каждое мгновение Бриз будет думать — что где-то там умирает Лир. И его нельзя спасти и ему нельзя помочь.

— Не отдавай меня, — попросил Бриз. — Лир…

— Так будет лучше, — спокойно, разумно, так… по-взрослому ответил ему Лир. — Ты останешься жив.

— Нет, не останусь… — тихо, чувствуя, как дрожит и ломается голос, сказал ему Бриз. — Лир, я умру. Я настоящий просто исчезну. И останется что-то еще. Что-то, что не стоит беречь и защищать.

Лир фыркнул вдруг, улыбнулся — тепло, мягко и немного ехидно, прижал ладонь к щеке Бриза.

Так хотелось закрыть глаза, почувствовать прикосновение — шершавая, теплая кожа, запах соли и старых книг.

— Такой юный, — шепнул Лир. — Неужели и я когда-то был таким же пафосным? Не помню.

Бриз повернул голову и укусил его за руку.

— Ты и сейчас ужасно пафосный, — буркнул Бриз. — И глупый. Не смей меня отдавать. Я запрещаю.

Лир вздернул бровь, чуть склонил голову набок, и сразу стал таким высокомерным, таким царственным. А глаза смеялись.

И Бризу хотелось надеяться… хотя бы надеяться, что Лир его не отдаст.

— Ты запрещаешь Королю Страха, юный Бриз?

— Я запрещу хоть десяти Королям Страха, — Бриз потянулся к его руке, сжал крепко в своих ладонях. — Я прилипчивый. И ты меня не отцепишь.

Лир вздохнул, посмотрел на Третью, и что-то неуловимо переменилось в нем:

— Я принял решение.

Третья подалась вперед, улыбнулась жадно:

— И что же ты решил, Король? Спасешь ли свою семью? Сохранишь ли?

Бриз вцепился в руку Лира, прижал к лицу, зашептал, хотя уже понимал, что поздно, что Лир принял решение и его не изменить:

— Не отдавай, не отдавай меня, пожалуйста, пожалуйста…

— Мальчишка останется со мной, — громко и четко произнес Лир. Третья зашипела и отпрянула, оглянулась на остальных чудовищ.

Бриз замолчал, не веря до конца. Лир его не отдаст?

Третья зашипела, подалась вперед, и одновременно с ней шагнули остальные чудовища. И Бриз только тогда понял, что их намного больше, и что они не друзья и не союзники.

— Мальчишка — твоя слабость, Лир. Он угроза.

— Зачем он вам? — спокойно спросил тот. — Ты так хочешь его заполучить. С какой целью?

Третья напряглась, смерила его недоверчивым, холодным взглядом — слишком чуждым, странным для ее детского лица:

— Я уже сказала. Я хочу помочь. Ламмар захочет использовать твою семью против тебя. И ты знаешь это сам.

— Знаю, — легко подтвердил Лир. — Но он не единственный, верно? Кто готов использовать мои слабости.

— Мы не враги тебе, Король, — прошипела она. — У нас общая цель. Спасти всех.

Лир равнодушно кивнул.

— А что будет потом? — тихо спросил Бриз. — После того, как вы… победите Ламмара.

— А потом каждый, кто помогал, — безмятежно отозвался Лир, — начнет тянуть власть на себя. И они передерутся, как свора собак.

Бриз моргнул:

— Эм, Лир… свора собак обычно не дерется. Они… ну, просто бегают вместе.

Судя по выражению лица, эту информацию Лир не оценил.

— Ты понял, о чем я, юный Бриз.

— Да. Но ты все равно больше не наговаривай на собачек, пожалуйста. Они хорошие. Пушок один из них.

Лир скрипнул зубами:

— Пушок не один из них. Он гончая ужаса.

Бриз бросил быстрый взгляд на Третью, поежился от ее взгляда, но все равно решил сказать:

— То есть особая порода.

— То есть вообще не собака, — медленно, как неразумному ребенку сказал ему Лир. Очень мрачно.

Бриз неловко кашлянул:

— Знаешь, мне кажется, ты не любишь собак. Ты зря так, Лир, они очень хорошие.

Лир вдохнул сквозь зубы, с шумом выдохнул. Показалось, что его дыхание вылетело облачком пара:

— Я люблю собак. У меня даже есть собачья форма. Но гончие ужаса…

Его прервал смех — веселый, детский смех.

Третья покачала головой:

— Мы не мешаем тебе, Король?

Почему-то у Бриза она не спрашивала — не мешает ли ему.

Лир тут же подобрался, как гончая, почуявшая кровь, неспешно повернулся к ней:

— Нет, Третья. Вы не мешаете. Но что еще ты хочешь от меня? Я уже сказал. Я предоставлю вам покровительство. Но я не отдам Бриза. И я догадываюсь, зачем он вам.

Третья беззаботно всплеснула руками:

— Такой недоверчивый. Я и так все рассказала.

— Мальчишка — осколок Карна. Он не только моя слабость. Да, можно угрожать мне через него, но он и сам по себе — источник силы.

Бриз невольно подался назад, обхватил себя руками.

Третья знала про силу Карна? Хотела ее использовать?

Хотела… выпустить ее в мир?

Третья щелкнула зубами, и на ее месте на мгновение проступила тварь — нечто, что совсем не напоминало человека:

— Хорошо. Ты прав. Я хочу не просто сохранить мальчишку для тебя. Но и сохранить его там, где он не принесет вреда.