Глава 30.1 (2/2)

— Пусти меня… — Бриз вырывался, чувствовал, как изнутри поднимается темная, глухая злость. Непривычная, страшная.

А Лир все держал.

Голос Калема был как гром, прозвучал громко и ясно:

— Руки от него убрал!

Бриз затравленно оглянулся по сторонам, увидел перепуганного Пушка, забившегося в дальний угол облака, встревоженный взгляд Лира.

«О, у них веский повод тревожиться. Правда?» — вкрадчивые слова отдавались внутри Бриза, в ледяной пустоте, которая текла по его венам, как бесконечный сквозняк.

— Не лезь, мальчик-ифрит, — низко отозвался Лир, и в его голос просочились чуждые ноты, словно одновременно с ним слово в слово говорил монстр.

Бризу хотелось исчезнуть, оказаться далеко-далеко, где сила Карна никому не причинит вреда.

За спиной Калема полыхнули огненные крылья, и глаза разгорелись ярко-ярко.

— Я сказал, убери руки.

— Ты не понимаешь… — начал Лир, и задохнулся, когда прямо перед ним возник сгусток огня. Вспыхнул в воздухе, едва не опалив волосы Бриза.

Лир рванулся назад — вряд ли успел осознать, что делает, просто избегал пламени — и отпустил Бриза.

Калем мгновенно оказался рядом, положил руку Бризу на плечо — ладонь жгла сквозь ткань рубахи:

— Я тебя защищу.

Бриз почувствовал, как перехватило дыхание, и повернул голову, посмотрел на Лира.

Тот казался уязвимым в тот момент, почти испуганным.

— Мальчик-ифрит, ты ошибаешься.

«Ты его таким сделал, разве не приятно?» — голосу в сознании Бриза было весело. Ему нравилось видеть Лира слабым.

И было невыносимо думать, что однажды это понравится и Бризу.

— Только скажи, я заберу тебя от него, — пообещал Калем. — Даю слово.

Бриз смотрел на Лира, на Пушка. И никак не мог отпустить одну слабую, беспомощную мысль: так не должно было быть.

Это должен был стать счастливый день.

Он не сказал этого вслух.

Он только попросил:

— Забери меня отсюда.

И через мгновение Калем втолкнул его в портал.

***

Они оказались в странном месте — серые, полуразрушенные здания были наполовину затоплены водой, каменные стены осыпались, были испрещены дырами. Тишина вокруг казалась мертвой, только едва слышно перешептывались сквозняки в проломах окон.

Портал исчез, остались только Калем и Бриз на старой, проржавевшей крыше.

— Здесь он нас не найдет, — хрипло сказал Калем, он дышал тяжело и держался за бок. Наверное, еще не отошел от недавнего ранения. — По крайней мере, не сразу.

И Бризу стало стыдно за то, что втянул его в это.

Он без сил опустился на крышу, посмотрел вниз. Вода вокруг была темная, пахла чем-то химическим — в природе таких запахов не было, их создавали только люди.

— Прости, — попросил Бриз. Он не мог смотреть Калему в глаза. — Прости за это все. Лир сказал правду, ты не так понял.

Калем сел с ним рядом, грубовато закинул руку на плечо и притянул к себе:

— Прорвемся. Правду, не правду, мне плевать. Тебе надо было выбраться. Я тебя вытащил, вот и все.

— Я… я уже улетал. Чтобы выбраться, и думал, что мне стало легче.

Только легче ему стало совсем ненадолго. И сила Карна снова заговорила внутри.

— Я этого хотел. А теперь, Калем, я даже не знаю, чего мне хотеть.

Чтобы все стало хорошо?

Столько всего случилось, и чем дальше, тем больше Бриз чувствовал, что захлебывается — что бед слишком много, и каждая как монстр, пытается поглотить его целиком.

Он уже с трудом представлял, как это — все хорошо.

— Я кое-что не сказал Лиру, — тихо признал Бриз. Почему-то признаваться Калему было совсем не страшно.

«Ты и сейчас промолчишь, мальчик, — издевательски рассмеялся голос внутри. — Ведь я главный твой секрет. И разве найдется в мире хоть кто-то, кто узнает про меня, и не попытается тебя убить?»

Бриз не знал. Но понимал теперь, что молчать нельзя. Кто-то должен был знать правду — чтобы вмешаться, если голос получит контроль, если сила Карна вырвется на свободу.

Потому что иначе Лир окажется уязвим, и Пушок…

Голос спросил: «Как громко он будет верещать, если вспороть ему живот?»

Когда Бриз умирал на шипах Сферы Истины, ему казалось, что не может быть ничего ужаснее.

Но он ошибался, он во многом ошибался.

Калем тогда его спас. И было что-то правильное в том, что именно Калему предстояло все решить окончательно.

Бриз посмотрел ему в глаза, постарался запомнить таким — искренне испугавшимся за него, готовым защищать. Своим другом.

Первым, кто стал ему дорог, кто стал ему близок.

Бриз любил его не так как Лира, не так, как Пушка. Но все равно его любил.

«Как трогательно, маленький ветер. Такие правильные мысли. Но в последний момент ты не справишься. Ты промолчишь и ни о чем не скажешь», — голос прозвучал зло, огрызнулся.

— Я не сказал Лиру, но я должен сказать тебе. И мне правда, так жаль, что придется выбирать. Я… я все равно не буду тебя винить, — пообещал Бриз. — Что бы ты ни выбрал. Я тебе верю.

Калем мотнул головой:

— Мне не нравится этот разговор. Бриз…

— Дослушай, пожалуйста. Это очень страшно говорить.

Что-то внутри словно цепляло его голос, пыталось удержать внутри. Но Бризу обязательно нужно было признаться. Пока не стало поздно.

— Я не хочу… — шепнул вдруг Калем. И показался удивительно юным, уязвимым. — Не хочу знать.

— Я слышу силу Карна, — признал Бриз. — Она живет у меня внутри. Она хочет, чтобы я ее выпустил.