Глава 15.1 (2/2)

— Не вставай, — холодно, безразлично сказал ему Лир. И вдруг оказался прямо перед Бризом.

Туман возник в воздухе, пеленой стелился над полом.

Накатил страх, душной тяжелой волной, а потом пропал — будто Лир сначала забылся, а потом взял себя в руки.

Пушок тихо захныкал, спрятал мордочку у Бриза на плече. У Лира дернулись пальцы, словно он хотел потянуться, утешить сына. Но не решился. Его взгляд упал на руки Бриза, и тот запоздало вспомнил — кольцо. Поспешно закрыл его другой ладонью — стало вдруг так страшно, что Лир потребует вернуть. Хотя зачем оно теперь было нужно?

Лир вдруг отвел взгляд, нахмурился.

— Я не хотел тебя заставлять, — тихо сказал ему Бриз. Если они говорили в последний раз, обязательно нужно было это сказать. — Не злись. И на Калема тоже. Я сейчас уйду.

«Нет, Бриз… — Пушок завозился в его руках, запустил короткие когти в одежду, будто надеялся так уцепиться. — Не честно. Пап, пусть он останется. Пап, пожалуйста, не прогоняй Бриза».

— Все в порядке, — шепнул ему Бриз. Хотя ничего не было в порядке.

— То что сказал ифрит, правда? — спросил Лир. Хрипло и тихо. — Ты мог умереть?

— Прости, — отозвался Бриз. Сам не знал, за что извиняется. — Я случайно. Просто было холодно.

Лир не смотрел на него, снова сжал руку в кулак, изрезал ладонь когтями.

— Не надо, — попросил его Бриз. — Ты же ранишься.

Лир разжал пальцы, заложил руки за спину. Он порой так делал, и выглядел очень царственно, и только в этот раз показалось — просто спрятал разорванные когтями ладони.

И молчание, душное, тяжелое затягивалось.

Бризу было за себя стыдно, что он никак не мог найти правильные слова, но, наверное, их просто не существовало. И сказал он наконец, только чтобы сказать:

— Вы же… вы договорились с Маликой? Насчет монстра в подвале. Вы же наверняка все равно пойдете его убивать.

Лир помолчал, показалось, что не ответит, но потом отозвался коротко, напряженно:

— Да.

Бриз знал, что получит отказ, еще до того, как попросил. Но он обязан был попросить. Это тоже казалось очень важным:

— Возьми меня с собой. Пожалуйста, в последний раз. Ты же не видишь монстра. Лир, глупо так рисковать. Ты нужен, чтобы вернуть страх людям, ты… — больно было признаваться, и Бриз не смог договорить, признать «ты и мне очень нужен».

— Нет, — холодно, зло сказал Лир, резко отвернулся, сделал несколько шагов прочь. — Нет, мы с Маликой пойдем вдвоем.

Потом он замер, бросил на Бриза короткий, словно украденный взгляд — будто хотел проверить, что Бриз еще там, кашлянул и добавил:

— Ты можешь остаться. Я отдаю тебе второй этаж. Прилетай, когда хочешь, там есть балкон. Можешь жить с Калемом… в любой из спален. Вниз не спускайся, я буду здесь.

Потом он ушел, оставив Бриза с Пушком на руках в разрушенной гостиной.

***

После они долго лежали с Калемом и Пушком в одной из комнат на втором этаже — не в той синей спальне, в другой комнате, в которой Бриз никогда раньше не был. Калем понемногу помогал Бризу восстанавливать пламя, делился искрами, хотя сам еще не вернул прежние силы, и выглядел как помесь своей истинной формы и человека.

Пушок долгое время молчал, и Бриз пытался его разговорить, гладил по туманному тельцу, и наконец, добился своего. Понемногу тот начал говорить, рассказал про ножку кресла о которую ему нравилось точить зубы. О том, как принял комок пыли за мышь и охотился на него.

Его слова успокаивали, хотелось слушать и слушать.

А потом наступила ночь, и присутствие Лира пропало из дома. И все неуловимо опустело.

— Я пойду полетаю, — шепнул Калему Бриз, когда оставаться в комнате стало совсем невыносимо, и захотелось сбежать в облака, к звездам. Мчаться так быстро, чтобы не угнался даже ветер.

Стало страшно на мгновение, что Калем не отпустит, или что не выйдет взлететь — Бриз все еще чувствовал себя тяжелым.

Но тот ничего не сказал, только кивнул молча и серьезно, и попросил:

— Только не улетай далеко.

Бриз подошел к окну, распахнул его, и выскользнул наружу. Он лег на воздух поднимаясь все выше и выше, и стало легче.

Было ясно, холодно и звездно, а внизу простирались горы. Будто игрушечные.

И Бриз представил, как было бы здорово лететь рядом с Лиром, чтобы его дурацкая колесница была рядом, вся в шипах и ужасно пафосная.

И тянуло будто сквозняк в груди от мысли: этого никогда не случится.

«Я улечу, — подумал Бриз. — Улечу далеко-далеко, где он никогда меня не найдет».

И когда он меня не найдет, я буду говорить себе: это потому что я так далеко.

И никогда не узнаю, что он меня и не искал.

Калем будет злиться. Пушок расстроится.

А Ламмар… Ламмар, наверное, будет искать для каких-нибудь своих планов.

Но Бриз вспоминал — целых сто восемьдесят лет, за которые его никто не нашел — и был уверен, что все станет как раньше.

Захотелось вернуться в дом, заглянуть в окна первого этажа, может увидеть Лира украдкой, в последний раз.

Бриз даже пообещал себе: это точно в последний раз.

Но Лира он увидел не в окне.

Тот лежал у входа, на ступенях, казался сверху крохотной сломанной куклой и истекал кровью и туманом.