Глава 6.2 (2/2)

Пушок напрягся, тихое урчание перешло в низкий рык.

— Да, Король Ужаса. Тебе предстоит много работы. Но что же ты делаешь вместо нее?

Из воздуха, будто призрак шагнул вперед Ламмар. Алые одежды прошелестели по полу.

Бриз посмотрел на него — привычная полуулыбка, меланхоличная и мягкая, белые руки с острыми ногтями. Волосы, струящиеся золотом.

Владыка был прекрасен.

И от него хотелось бежать без оглядки.

***

Лир сидел как каменный, лицо на мгновение исказилось, а потом приняло то равнодушное, закрытое выражение, которое напоминало маску:

— Я не звал тебя в мой дом.

— Я пришел к тебе, как к старому другу, — отозвался Ламмар, шагнул вперед. И Бриз с шумом втянул воздух, пересел, закрывая от него Лира. — Бриз, в чем дело? Неужели и ты не рад меня видеть?

— В прошлый раз, — тихо отозвался он, — вы отдали меня как вещь. Как кусок мяса. Для еды.

Он захотел накормить Лира сам, не жалел об этом. Но то, как легко, с равнодушием отдал его Ламмар — «Приятного аппетита» — все еще выстуживало изнутри.

— И сейчас ты защищаешь его, — мягко отозвался Владыка. Растянул губы в улыбке. — Видишь, это решение было правильным. Как это всегда и бывает. Я могу казаться жестоким. Беспринципным. Но, в конце концов, я всегда оказываюсь прав.

— Ты не друг мне, — ответил Лир, туман возник в комнате, застелил пол белесым полотном. — И тебе здесь не место.

Ламмар будто не заметил, прошел, не обращая внимания на туман, и опустился в кресло:

— Я пришел, потому что нужен. Не упрямься, Король Ужаса. Ты же знаешь, я сильнее.

Да, Бриз это чувствовал, как вдруг его сила, душная и тяжелая навалилась сверху. И хотелось слететь с кровати и опуститься на колени, лишь бы не чувствовать больше, как она давит.

Из тумана проступили собачьи пасти и шипы, силуэты гончих ужаса.

Лир сидел, стиснув зубы, и молчал.

— Сейчас сильнее, — мягко улыбнулся Ламмар. — Но ведь в этом и дело.

Он задержался взглядом на крохотном осколке в руках Лира. Пушок свернулся клубком, и топорщил туман на загривке, будто шерсть.

— Ты сказал мне, что вернешь людям страх. Сказал, что наберешься сил, — голос, мягкий и вкрадчивый, был как отрава. — Я отдал тебе Бриза. Я отдал тебе Калема. Я вернул твои земли. И что я вижу сегодня? Ты слабее, чем был в Бездне.

Он переместился, одним неуловимым, быстрым движением — мгновение, он сидел в кресле, а в следующее уже впивался когтями в лицо Лира, сжимал пальцы, не давая вырваться и заставляя смотреть в глаза.

Сила пропитывала комнату — тяжелая, невыносимая. И Бриз хотел закричать: отпустите, отпустите его немедленно.

Не мог выдавить ни звука.

Лир размахнулся и всадил когти Ламмару в грудь.

Тот улыбнулся, склонил голову с интересом:

— И все? И куда же ушло то, что ты собирал эти дни? Что ты съел.

Его глаза, прозрачные, будто подсвеченные изнутри, посмотрели на осколок.

— Ты потратил их на собаку.

Он будто не чувствовал раны, говорил лениво, добродушно.

— Это мой осколок, — резко отозвался Лир. — Сын Короля Страха. Ты в моем доме. И ты будешь обращаться с ним и со мной, как подобает.

Его голос набирал силу, расслаивался, и в комнате темнело.

Бриз видел, как тяжело, через силу дышал Калем, и ему самому не хватало воздуха.

Ламмар рассмеялся.

Отступил на шаг, и когти Лира вышли из его тела с отвратительным чавкающим звуком.

— Конечно, Король Страха. Ты прав. Прости, я так торопился к тебе. Переживал. Был невежлив.

Лир называл себя монстром. И в тот момент он им был.

Но он был не единственным монстром в доме. И Ламмар был намного, намного страшнее.

Мгновение, и душное, давящее ощущение пропало, будто и не было.

Ламмар учтиво склонился в поклоне:

— Я приветствую тебя и твой осколок. Века счастья и благословение Владыки. Тебе и ему.

«Уходите, — хотел сказать ему Бриз. — Идите прочь, и никогда, никогда не возвращайтесь».

Но слишком страшно было даже привлечь к себе внимание.

Казалось, сила Владыки навалится снова, перемелет его жерновом в крохотный белый песок, который унесет ветер.

Лир сел ровнее, хотя Бриз видел, чего ему стоит каждое движение, вздернул бровь — надменно, снисходительно:

— Никому не нужно твое благословение. Ты пугаешь Бриза, перестань.

Ламмар улыбнулся, бросил на Бриза взгляд вскользь — ласковый и беззаботный:

— А когда-то мы спали с ним в одной кровати. Я называл его другом. У меня никогда не задерживаются друзья. Я здесь, чтобы помочь, Лир. Ведь у нас общая цель.

— У нас ничего общего, — равнодушно отозвался тот. — Я сказал, что верну людям страх. Я это сделаю. Раньше или позже, не имеет значения.

Ламмар подался к нему, Лир не отреагировал.

— Разве? Но ведь люди умирают. За твое промедление они платят жизнями. За твой осколок, за твою… блажь.

— И что? — Лир вздернул бровь. — Я больше не хочу убивать всех людей. Не значит, что мне жаль каждого из них.

— А мне жаль, — вкрадчиво отозвался Ламмар. — Каждого из них.

Бриз не верил ему, ни на мгновение не верил — ни сожалению в его голосе, ни его словам.

— Я помогу тебе, — сказал Владыка. — Будем считать, что это мой долг. Я держал тебя взаперти долгие годы. Ты так оголодал, из-за меня, — он посмотрел на Бриза, и взгляд был, как ножи. Ледяные и очень острые. — Что тебе этот юный ветер? Что тебе его ужас? Его крохотное, маленькое сердце? Я видел тебя настоящего, и я знаю, что тебе на самом деле нужно.

Он снова подался вперед, коснулся когтями волос Лира, и на сей раз тот не отодвинулся.

«Сбрось его руку, — Бриз не мог сказать этого вслух, только просил мысленно, чувствуя, что это очень важно. — Скажи ему убираться. Скажи ему…»

— Ты монстр, Лир, — шепнул Ламмар. Наклонился низко, улыбнулся. — Мой голодный монстр. Я накормлю тебя сам.

Он поцеловал его.

И тот не отстранился, не оттолкнул.

Но страшнее этого было другое.

Лир верил в то, что говорил Ламмар.